Знойная осень

11

Возвращение в Лиссабон готовило им неприятные сюрпризы, которые начали давать о себе знать, как только они, оставив машину в подземном гараже, поднялись на шестнадцатый этаж, миновав консьержа. Будто предвидя, что они именно так и поступят, этот парень оставил конверт с вложенным в него сообщением, умело расположив его на изгибе дверной ручки.

Как только они вошли в квартиру, Амарто сразу же распечатал конверт и, пробежав глазами по строчкам, со злостью чертыхнулся и, лихорадочно скомкав письмо, бросил его в самый дальний угол гостиной.

– Что случилось? – с тревогой спросила Элизабет, наблюдая за обреченным выражением его лица.

Амарто немного помолчал, пытаясь прийти в себя.

– Мануэла в мое отсутствие вновь принялась за старое, – наконец объяснил он. – Она предприняла еще одну попытку самоубийства, выпив упаковку снотворного… Ее спас вовремя появившийся сеньор Аминадо…

– Ее отец? – уточнила потрясенная Элизабет.

Амарто молча кивнул.

– Да, он приехал навестить ее и открыл дверь имеющимся у него ключом… Только это и спасло ее…

Амарто тяжело опустился на диван, сокрушенно обхватив голову руками.

– Сеньор Аминадо оставил это сообщение, когда приехал в Лиссабон за своим знакомым психиатром… – продолжил он. – Ведь мой мобильный был выключен.

В комнате воцарилась тишина.

– Тебе нужно без промедления поговорить с Лекером, – наконец убежденно проговорила Элизабет.

Амарто отрицательно покачал головой.

– Эта затея обречена на провал. Подумай сама, какой мужчина захочет жениться на психопатке, склонной к алкогольной зависимости и суициду?

– Во-первых, надо выяснить, что именно привело ее к этой попытке. Во-вторых, узнать, как к Мануэле относится Лекер. Не надо делать выводов, не имея всей информации! – возразила она.

Амарто молчал, низко склонив голову.

– Хотя бы попытайся все разузнать и принять хоть какие-то меры, – негромко попросила Элизабет. – Мне больно видеть тебя вот таким: поникшим, растерянным и несчастным…

– Нашему плану может помешать сеньор Аминадо, – со вздохом возразил Амарто.

– Значит, ты должен позвонить ему, – не задумываясь ответила Элизабет. – Если ты сейчас ничего не предпримешь, мы просто не сможем быть вместе… Не будет никакого смысла в моем переезде сюда, не будет нашего общего будущего. Ведь постоянные уловки и тайные встречи могут закончиться только разочарованием и усталостью…

Амарто вскинул голову и некоторое время проницательно и вместе с тем умоляюще смотрел Элизабет в глаза, затем решительно взял в руки мобильный и, отыскав нужный номер в записной книжке, нажал кнопку вызова.

Диалог между ним и отцом Мануэлы проходил на португальском, и, хотя Элизабет не могла понять ни слова из него, она ясно видела по напряженному, сочувствующему и одновременно рассерженному выражению лица Амарто, что этот разговор дается ему очень нелегко. После довольно долгих объяснений Амарто наконец отключил телефон и, с облегчением выдохнув, ободряюще посмотрел на Элизабет.

– Я честно рассказал ему и о наших с тобой отношениях, и о нашем плане по поводу Мануэлы и Лекера, – сообщил он. – И, хотя это казалось мне невозможным и даже просто невероятным, все-таки я получил его одобрение… Оказывается, Мануэла, придя в себя, призналась ему, что любит Лекера, что поступила так от отчаяния, что не может быть с любимым.

Элизабет кивнула.

– А теперь давай выясним, что думает по этому поводу Лекер.

После звонка Лекеру, который, как и предполагала Элизабет, находился в настоящее время в Лиссабоне, и предложения встретиться завтра и обсудить некую ситуацию, Амарто и Элизабет, утомленные всеми этими бесконечными объяснениями, легли спать, чтобы успеть полностью восстановить силы.

Но после нескольких часов крепкого сна они были разбужены настойчивой трелью мобильного, который, как выяснилось позже, возвещал о новых неприятностях. Это был инспектор лиссабонской полиции синьор Орьего, который настоятельно просил Амарто прийти завтра утром в его кабинет вместе с Элизабет. Он сообщил, что им получены показания задержанного синьора Десеадо, которые свидетельствовали против них обоих. Как удалось выяснить Амарто из разговора с инспектором, Антонио утверждал, что они с Элизабет также были замешаны в переправке золота за границу.

– Похоже, наши злоключения никогда не закончатся… – с отчаянием прошептал Амарто, выключив телефон.

– В чем дело? – недоуменно поинтересовалась проснувшаяся от звонка Элизабет.

Амарто тяжело вздохнул.

– Даже не знаю, как тебе сказать…

– Желательно по-английски, потому что я все еще пребываю в радужной дымке сна… Кстати, ты знаешь, что мне сейчас снилось? – мечтательно промурлыкала Элизабет.

– Надеюсь, не кабинет сеньора Орьего, – с невеселой улыбкой откликнулся Амарто.

– Сеньор Орьего? – лениво переспросила Элизабет. – Знакомое имя… Это, кажется, инспектор, да?

– Да, и он любезно приглашает нас к себе в гости, дать объяснения по поводу того, что мы являемся, по заявлению Антонио, его сообщниками… – монотонно пересказал Амарто разговор с инспектором. – Веселая новость, правда? – немного помедлив, поинтересовался он.

– Правда, – задумчиво протянула Элизабет, теперь уже окончательно проснувшись. Она села на кровати, обняв колени руками и уставившись невидящим взглядом в темноту комнаты. – Но, я думаю, она не стоит того, чтобы так расстраиваться… В конце концов, чего еще можно было ожидать от человека, которого так подло подставил его сообщник?

– Как раз о Лекере он не упомянул ни слова.

– Правильно. Ведь ему гораздо отраднее испортить жизнь нам. Его вина доказана, он потерял должность твоего заместителя, между тем как ты полностью восстановлен в своих прежних правах… и у нас с тобой все прекрасно…

– Как выясняется сегодня – не все, – тихо возразил Амарто.

Элизабет потянулась за мобильным, лежавшим на прикроватной тумбе.

– Кому ты собралась звонить? – поинтересовался Амарто.

– Не звонить, а отправить эсэмэску своей подруге Клэр. Мне не хочется вдаваться в пространные устные объяснения. Я просто коротко изложу ей суть дела…

– И что это изменит?

– Наше непрочное положение, которое мы будем иметь завтра утром в глазах Орьего, – объяснила Элизабет, набирая текст сообщения.

– Каким образом? – удивился Амарто.

Элизабет сокрушенно покачала головой.

– Какой же ты недогадливый… Клэр является единственной свидетельницей того, как Майк шантажировал меня, требуя достать для него золото. И ее свидетельские показания будут играть в этом деле решающее значение… Она расскажет, как Майк шантажировал меня, а также о том, как я решила «уступить» ему, известив об этом факте полицию.

Элизабет отправила сообщение и, придвинувшись к Амарто, обвила руками его шею.

– Все будет хорошо, – прошептала она ему на ухо. – Это самые-самые последние испытания. Мы выдержим их с честью и будем счастливы, вот увидишь…

Амарто сокрушенно покачал головой.

– Не нравится мне все это… – проговорил он каким-то неопределенным тоном.

Элизабет поднялась с кровати и, широко раскинув руки, грациозной походкой направилась к окну, так и не ответив на его реплику.

– Раз уж выспаться нам так и не удалось, может быть, прогуляемся по ночному городу, – предложила она, оглядев освещенную ярким светом фонарей улицу.

Амарто, явно пораженный ее спокойствием, окинул задумчивым взглядом ее стройное тело, тихо светившееся сейчас лунным мерцанием. Тюлевые занавеси, трепетавшие от легких вздохов прохладного ночного ветра, ласково обнимали ее бедра, пробегая по ним струящимися светлыми волнами. Амарто медленно приблизился к ней и осторожно дотронулся ладонью до ее спины, ощутив шелковистость ее кожи.

– Тебя действительно ничто не пугает? – тихо спросил он.

– Ничего, – также тихо ответила Элизабет.

Амарто улыбнулся.

– Ты такая бесстрашная?

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Нет, просто я не хочу в данный момент думать ни о чем плохом. Я хочу только наслаждаться прохладой этого ветра, звездным светом этой ночи, тишиной этого дома, нежностью твоих рук, сознанием того, что мы сейчас одни в этом мире, нашем мире… И в него нет доступа никому и ничему другому, кроме нас самих, кроме нашей любви, кроме нашего желания быть вместе…

Амарто, затаив дыхание, слушал эти слова, идущие от ее сердца, от ее любящей души, и обнимал ее все крепче и нетерпеливей… И наконец, подхватив Элизабет на руки, уложил ее на кровать, нежно приникая губами к ее гибкому телу, отдававшему Амарто всю свою страстность, всю неистовость своих желаний и весь восторг от их исполнения… Восторг безудержный, искренний, самозабвенный, заставляющий их обоих позабыть обо всех неприятностях, существующих на свете, обо всех неприятностях, грозящих им утром…

Элизабет, разлив по чашкам только что сваренный кофе, молча положила перед Амарто свой мобильный, на дисплее которого можно было прочитать ответное сообщение Клэр, и бросила на него победоносный взгляд.

– Что я говорила? – многозначительно спросила она. – Клэр пишет, что вылетит первым же рейсом, а это значит… – Элизабет посмотрела на наручные часы, мысленно подсчитывая время, необходимое для перелета. – А это значит, что через сорок минут она будет уже в Лиссабоне… Так что в гости к Орьего мы отправимся вместе с ней… чтобы больше у него не возникло повода для нашего приглашения, – добавила она.

– Да, но как отнесется к ее появлению инспектор? – с сомнением спросил Амарто. – Ведь он не вызывал ее в качестве свидетельницы…

– Зато мы вызвали, – безапелляционным тоном проговорила Элизабет. – Ведь мы имеем полное право, представлять доказательства своей невиновности. И таковыми в данном случае будут являться показания Клэр.

– А если твоя подруга опоздает? – встревожился Амарто, бросив взгляд на настенные часы. – Орьего предупредил, что мы должны явиться к нему строго к назначенному часу…

– У нас в запасе почти полтора часа, – сообщила ему Элизабет, протягивая поджаристый тост, намазанный маслом. – Так что завтракай спокойно, иначе от волнения пропадет аппетит… А что касается моей подруги, то мне на выручку она прилетит точно в указанное время, можешь не сомневаться.

Завидев в толпе заспанное и немного бледное лицо Клэр, Элизабет поспешила ей навстречу, увлекая за собой Амарто. Подруги сердечно обнялись, расцеловав друг друга в обе щеки.

– Слава богу, ты здесь, – с облегчением проговорила Элизабет. – Амарто все беспокоился, что ты опоздаешь…

Клэр внимательно посмотрела на него, затем проговорила с улыбкой:

– Так вот вы какой, синьор Ферейро, сумевший свести мою подругу с ума?

Амарто несколько смущенно улыбнулся ей. Элизабет дернула Клэр за рукав ярко-голубой кофточки.

– Хорошо, хорошо, ни слова больше о теме обольщения, – поспешно проговорила Клэр. – А насчет опоздания, это вы зря… Ради Элизабет я явилась бы сюда вовремя, даже если бы мне пришлось добираться пешком. Хотя Дик тоже всю дорогу до нью-йоркского аэропорта пребывал в сомнениях по поводу своевременного вылета… Все приводил в пример вечно действующий закон подлости… – Клэр показала на сопровождавшего ее друга, который все это время стоял чуть поодаль, и Элизабет только теперь заметила его присутствие.

– Дик, как здорово, что ты прилетел вместе с Клэр! – радостно воскликнула она. – Познакомься, это Амарто… А это Дик, друг Клэр…

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Мне было как-то непривычно лететь одной… в качестве пассажирки, – вдруг смутившись, объяснила Клэр.

– Ни слова больше о теме обольщения, – тихо повторила ее слова Элизабет, и они обе весело рассмеялись.

– Ну что ж, нам пора отправляться на встречу с синьором Орьего, – констатировал Амарто, взглянув на часы.

– Я так понимаю, этот самый Антонио явился на встречу вместо того господина слащавой наружности, который сокрушался, что не может отправиться с нами в Нью-Йорк… – заметила Клэр, вопросительно глядя на Элизабет.

– Да, вместо Лекера, – подтвердила Элизабет. – Этот хитрый лис вместо себя прислал Антонио, что-то, видимо, заподозрив…

Клэр тихо присвистнула.

– Ну и ну, да он прямо-таки ясновидящий, этот Лекер… – удивленно протянула она.

– Просто очень изворотливый, – уточнила Элизабет. – И еще неординарный… Именно поэтому он нам нужен на свободе. Так что ни слова о нем инспектору, – предупредила она подругу.

Клэр удивленно вскинула брови.

– Да я и не собиралась… Мы ведь условились, что я буду говорить только о шантаже Майка…

– Это я так, на всякий случай, – с улыбкой проговорила Элизабет.

– А для чего вам понадобился этот Лекер? – с любопытством поинтересовалась Клэр.

Элизабет и Амарто переглянулись.

– Идемте, я все расскажу тебе по дороге, – решительно заявила Элизабет, показывая в сторону припаркованного неподалеку от входа в аэропорт кабриолета.

Инспектор Орьего, невысокий, худощавый мужчина с обширной лысиной, образовывавшей своеобразный остров посреди жидких зарослей его темных волос, и с такими же жидкими, едва заметными на его темном от загара лице усами, сверлил Элизабет полуприкрытыми карими глазами.

Их взгляд многое говорил. Я пока еще ни в чем тебя не обвиняю… В конце концов, разве можно верить всему, что говорят заключенные под стражу люди… Но и не утверждаю, что слова этого Антонио Десеадо – откровенная ложь, призванная опорочить твое доброе имя… Одним словом, я еще ничего не решил. И тебе, а также твоей подруге, спешно прилетевшей из Штатов с благородным намерением выступить на твою защиту, придется изрядно попотеть, чтобы заставить меня поверить в твою невиновность…

Сначала докажите мою виновность, говорил в ответ твердый взгляд Элизабет.

Побеседовав предварительно с Амарто, Орьего пригласил в свой кабинет ее, оставив разговор с Клэр напоследок, видимо, решив сравнить объяснения влюбленной пары и их добровольного адвоката.

Элизабет отвечала на его каверзные вопросы спокойно, рассудительно и негромко, словно гипнотизируя инспектора своей невозмутимостью, но спустя несколько минут поняла, что сделать это непросто…

– Какие отношения связывают вас с сеньором Ферейро? – поинтересовался Орьего, оставив на время тему соучастия в продаже золота.

Элизабет, ожидавшая этого вопроса с самого начала их беседы, сдержанно улыбнулась.

– А вы сами не догадываетесь?

Инспектор в ответ понимающе улыбнулся, мерно постукивая авторучкой по черной пластиковой папке, лежавшей перед ним на столе.

– Но ведь, насколько мне известно, у сеньора Ферейро есть жена… – вкрадчиво заметил он.

– Мне тоже об этом известно, – ничуть не смутившись, ответила Элизабет.

Орьего покачал головой.

– А вы смелая девушка… – медленно проговорил он. – Но, тем не менее, советую вам быть осторожнее и не попадаться этой сеньоре на глаза… Никогда не знаешь наверняка, на что способна обманутая мужем женщина…

– Я приму к сведению ваш совет, – послушно пообещала Элизабет, подумав, что сеньор Орьего, производивший впечатление мужчины, неравнодушного к женским прелестям, основывается на собственном печальном опыте.

– Очень на это надеюсь, – негромко обронил Орьего. – А теперь вернемся к делу… Как вы думаете, для чего сеньор Десеадо вздумал вас обвинять? Почему ему пришла в голову такая… своеобразная мысль? – Орьего отложил авторучку в сторону и, ровно вытянув перед собой ладони, наклонился к Элизабет через стол, испытующе глядя ей в глаза.

Она недоуменно пожала плечами.

– Даже не представляю… Понятно, что ему захотелось испортить нам с Амарто жизнь… Но что его к этому побудило? Ума не приложу… Возможно, чувство зависти… – немного подумав, предположила Элизабет.

Инспектор уже не в первый раз окинул ее оценивающим взглядом.

– Возможно, возможно, – задумчиво протянул он. – Кто знает, может быть, это следствие неразделенной любви… – как бы невзначай заметил он, бросив на Элизабет проницательный взгляд.

Элизабет негромко рассмеялась.

– В данном случае скорее разделенной ненависти, – уточнила она. – Сеньор Десеадо возненавидел меня в первый же день моего появления в офисе, и я, признаться, отвечала ему тем же.

– Возможно, это была всего лишь, маскировка с его стороны, – предположил Орьего, окинув свой кабинет неопределенным взглядом. – Ну что ж, можете быть свободны… – произнес он, наконец, долгожданную для Элизабет фразу. – По крайней мере, пока, – многозначительно добавил он. – До окончания моей беседы с вашей подругой…

После более чем полуторачасового пребывания Клэр в кабинете Орьего, инспектор вновь пригласил Элизабет, теперь уже вместе с Амарто. Внимательно оглядев представшую перед ним пару, Орьего медленно поднялся из-за стола.

– Ну что ж, после проведенного мною сегодня разбирательства, могу сказать следующее: ваше участие в незаконном вывозе золотых украшений из Португалии доказано быть не может, – неспешно заключил инспектор. – Напротив, вы, судя по всему, сразу же, как только получили это предложение, разоблачили преступников. А посему вы можете быть свободны… Только не афишируйте открыто ваши отношения, во избежание новых неприятностей, которые могут грозить вам обоим со стороны синьоры Ферейро, – добавил он напутственным тоном. – И не забудьте, что срок, на который вам выдана виза, заканчивается уже завтра, – напомнил он Элизабет.

– Очень скоро она будет выдана сеньоре на более долгое время, – пообещал Амарто с улыбкой, крепко обняв Элизабет.

Орьего весело усмехнулся.

– Мои поздравления, – коротко бросил он. – Только впредь будьте немного разборчивее в выборе своего заместителя…

Амарто занимался на кухне приготовлением ужина, объявив, что его главным событием будет рыбное блюдо, рецепт которого он держит от всех в строжайшей тайне, а значит, никому другому, кроме него самого, в этот вечер у плиты нет места. Услышав это заявление, Клэр и Дик отправились гулять по городу, дабы не томиться долгим ожиданием кулинарного сюрприза. А Элизабет не оставалось ничего другого, кроме как сидеть у экрана телевизора, наслаждаясь любимой мелодрамой американского режиссера, в сотый раз до боли сжимая кулаки от обиды за несчастливо сложившуюся судьбу главной героини…

Когда на экране разворачивалась одна из самых эмоционально напряженных сцен фильма, раздался телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданности, Элизабет бросила на аппарат раздраженный взгляд и вновь перевела его на экран, не желая отвлекаться от захватывающего дух эпизода. Но телефон продолжал настойчиво звонить. Элизабет нехотя поднялась с дивана и направилась к журнальному столику.

– Приветствую тебя, куколка с секретом, – услышала он в трубке шутливый голос Лекера. – Празднуешь победу? – с любопытством поинтересовался он.

– А что, по-вашему, для этого есть повод? – с притворным недоумением проговорила Элизабет.

Лекер озорно рассмеялся.

– Не пытайся меня переиграть, куколка, – нравоучительным тоном заметил он. – Мне известно и о задержании Антонио, и о его весьма непродуманном заявлении, и о вашем сегодняшнем посещении многоуважаемого сеньора Орьего… ну и конечно же о счастливом его завершении. Прими мои поздравления и передай их своему возлюбленному… Кстати, о любви. Твой параллельный план об устройстве судьбы его нынешней жены и, как следствие, своей собственной, тоже удался… Даже не возражай, я знаю, что это твоя идея, Амарто до этого сам не додумался бы. И, если уж на то пошло, я предпочитаю сладкий плен брака тюремному заключению. Мануэла мне очень нравится, она очаровательная женщина, и, не сомневайся, оказавшись в моих объятиях, она мгновенно забудет о попытках покинуть этот мир раньше времени. И хотя я предпочел бы видеть на ее месте тебя, все же в ней тоже есть некие интригующие черты…

Элизабет едва сдержала уже готовый сорваться с ее губ победный возглас.

– Как она себя чувствует? – поинтересовалась она сдержанным тоном.

Лекер немного помолчал.

– Как женщина, встретившая наконец мужчину, обладающего внутренним миром, схожим с ее собственным, – медленно проговорил он.

– Я рада за нее… и за вас тоже, – искренне добавила Элизабет.

– Наверное, мне тоже не остается ничего другого, кроме как радоваться… за себя, – философским тоном заметил Лекер. – Но к радости все же примешивается и сожаление…

– Сожаление? – настороженно переспросила Элизабет. – О чем?

– Да все о том же, – с легким вздохом проговорил Лекер. – О том, что мне не удалось вызвать в тебе интерес к моей персоне… О том, что через полчаса я пойду в ресторан не с тобой… и не с тобой вернусь из него поздним вечером, чтобы потом…

– Нам всем приходится о чем-то сожалеть в жизни, господин Лекер, – перебила его Элизабет. – Но, я думаю, что лучше недолго сожалеть о том, что минутному капризу так и не удалось испортить нашу жизнь, чем вечно о том, что она была им когда-то испорчена.

Лекер задумчиво хмыкнул.

– Это смотря что называть капризом… – проговорил он. – Хотя, может, ты и права… В любом случае, знакомство с тобой было для меня незабываемым.

– Для меня знакомство с вами – тоже, – многозначительным тоном заметила Элизабет.

– Думаю, мы еще увидимся…

Лучше не надо, мысленно ответила она.

Вслух же вежливо проговорила:

– Вполне возможно, господин Лекер. Желаю вам удачи.

Элизабет положила трубку и только теперь заметила в дверях кухни Амарто.

– Звонил Лекер, – сообщила она.

– Это я уже понял, – напряженным тоном ответил Амарто. – Что он сказал? Он согласен остаться с Мануэлой?

Элизабет торжествующе улыбнулась.

– Он собирается на ней жениться! – сообщила она. – Этот лис прекрасно понял, что именно из-за Мануэлы он остался на свободе. Но это не вынужденный брак. Он говорит, что Мануэла ему очень нравится.

Амарто вздохнул с облегчением, затем приблизился к ней и, крепко обняв, прижал к груди.

– Теперь никто и ничто не помешает нам быть вместе, – прошептал он. – Мы прошли через столько злоключений, что заслужили это долгожданное счастье.

Эпилог

Элизабет вошла в кабинет Амарто и положила перед ним на стол небольшую стопку документов.

– Срочно нужна ваша подпись, сеньор Ферейро, – преувеличенно официальным тоном проговорила она.

Амарто бросил на нее шутливый взгляд.

– Я поставлю ее, как только закончу вносить изменения в прайс-лист, сеньора Ферейро, – таким же тоном ответил он.

Они переглянулись, весело рассмеявшись.

– Надеюсь, ты меня отпустишь в аэропорт? – поинтересовалась Элизабет, присаживаясь на краешек стола. – Ты ведь не забыл, что сегодня к нам прилетают Клэр с Диком?

– Я даже помню обо всех пунктах экскурсионной программы на время их отпуска, которую вы составили с Клэр по телефону, – с улыбкой проговорил Амарто.

– У тебя прекрасная память, – с притворным удивлением заметила Элизабет.

– Вне всяких сомнений. И именно поэтому отпустить тебя в аэропорт я не могу… Ведь, насколько я помню, ты являешься моим заместителем… А еще мне вспоминается, что именно сегодня господин Лекер отбывает в сопровождении своей законной жены на родину, в Брюссель, и, оказавшись в аэропорту, ты рискуешь попасть в центр его нежелательного внимания…

– Боже мой, я совсем упустила этот факт из виду, – спохватилась Элизабет. – Но… что же делать? Ведь мы не можем не встретить наших друзей… Это было бы некрасиво…

– Разумеется. Именно поэтому мы поедем встречать их вместе. Так ты будешь спасена от надоевших откровений Лекера, а я – от репутации невоспитанного человека…

– И еще ты спасешь меня от поездки на моем новом кабриолете, – добавила Элизабет. – Я все еще боюсь садиться за его руль…

– Да, к кабриолетам у тебя настороженное отношение, – со смехом проговорил Амарто и, приблизившись к ней, сел рядом, нежно обняв за талию. – Помнишь нашу первую поездку в окрестности Синтры? Ты тогда все переживала, что цвет твоего платья не сочетается с цветом автомобиля…

– Помню, – задумчиво проговорила Элизабет. – Да, кстати, ты обещал, что, как только я навсегда приеду в Португалию, мы отправимся в тот лес, в те папоротниковые заросли… – тихо прошептала она.

– Конечно, поедем, – тоже шепотом ответил Амарто, склонившись к ней. – И в ту загородную усадьбу тоже… Чтобы повторить каждый миг того дня и той ночи… Чтобы сделать их еще более волшебными, еще более счастливыми…