Золотая ветвь

ГЛАВА 18

По подземному ходу медленно двигалась процессия. Впереди, держа на ладони шарик-фонарик, освещавший дорогу, шла Видящая. За нею, высоко подняв голову,– леди Мирамирэль. На руках она несла мирно спящего младенца. Рядом с нею, то и дело вытирая струящиеся по щекам слезы, спешила девушка-компаньонка. За ее юбку цеплялся малыш постарше. С другой стороны шагал паж, неся объемистый узел с драгоценностями и дорожными припасами.

Сразу за благородными леди четыре рыцаря несли носилки с лордом Паномиром. Рыцари были мрачными и хмурыми – их товарищи сейчас стояли насмерть, но жребий велел им уцелеть. Еще восемь таких же «счастливчиков» шагали следом – они должны были без остановки, попеременно нести беспомощного юношу. Одиннадцать девушек шли рядом – каждый рыцарь взял с собой сестру, молодую жену или возлюбленную. Замыкали шествие несколько благородных дам – у каждой на руках был младенец или маленький ребенок. Еще нескольких детей несли девушки. Этих детей совсем недавно со слезами на глазах вручили им матери, которые предпочитали умереть рядом со своими мужьями.

По бокам маленькой колонны семенили низкорослые слуги элле и альфары, волоча узлы с добром. Иногда они оборачивались назад и прислушивались к тишине, царившей в подземном ходе, но, кроме эха шагов и иногда звона капель, ничто не нарушало ее.

Портал сломался как раз в то время, когда через него проходили последние из отступавших. Несколько женщин и подростков, а также больше половины слуг остались на той стороне. Если Портал не починят в ближайшие час-полтора, они обречены.

Портал выбросил беглецов именно сюда, в подземелье, где хорошо ориентировались только альфары и сама Видящая. Именно она и вела теперь маленький отряд к одной ей ведомой цели. Шарик-фонарик освещал мрачные земляные стены, усыпанный каменной крошкой пол и низкие неровные потолки, с которых свисали отвратительного вида сосульки. Некоторые из них шевелились и норовили схватить беглянок за волосы и шеи. Женщины и девушки невольно пригибали головы и, несмотря на усталость, ускоряли шаг.

Они шли уже очень долго – наверху наверняка давно наступил рассвет…

Орки пошли на приступ с первыми лучами солнца.

Лорд Пандар был на стене. Когда стало ясно, что Портал починить невозможно – жезл-ключ сломался и требовалось изготовить новый,– он предложил остальным женщинам спрятаться в подвалах и положиться на судьбу. Сам запечатал двери за ними отводящим глаза заклинанием – нет, конечно, он не был магом, но был чувствующим, то есть почти медиумом,– и поднялся на стену. Отсюда он уже не уйдет живым.

Перед рассветом к воротам подскакал лорд Гандивэр. Сопровождавшие его орки протрубили сигнал.

– Время выходит! – объявил лорд-полукровка.– Что вы решили? Нам выкатывать осадные машины или нет?

Лорд Пандар оглянулся на своих воинов. Справа и слева от него замерли лучники – тетивы натянуты до уха. Он легонько коснулся напряженного локтя одного из них – стрела сорвалась с тетивы и впилась одному из орков в шею.

– Вот наш ответ! – выкрикнул лорд Пандар, указав на оседающее наземь тело.

– Умно.– Конь под лордом Гандивэром нервно переступил с ноги на ногу.– И глупо. Надеюсь, ваши женщины по достоинству оценят этот жест. Воображаю, как будет благодарен тебе твой сын… И жалею, что твоя дочь никогда не узнает о судьбе своего отца!

– Вы не хуже меня знаете, что у меня нет дочери! – отрезал лорд Пандар и тронул локоть другого лучника, показывая, что переговоры завершены.

Второй орк был умнее – он успел пригнуть голову, и стрела лишь царапнула по шлему, не причинив ему вреда. Лорд Гандивэр пожал плечами, развернул коня и поскакал к своим войскам.

Через несколько минут первые тараны тяжело забухали в ворота. Стрелки осыпали осаждающих градом стрел, кидали камни из спешно разобранных внутренних стен и лили кипяток, но два часа спустя ворота треснули, и орки ворвались внутрь. Впереди скакал лорд Гандивэр.

– Свет!

Видящая обернулась к леди Мирамирэль, шарик-фонарик на ее ладони последний раз мигнул и погас.

– Мы дошли,– объявила она.– Выход!

– Дошли! Дошли,– облегченно прошелестело сзади. И, отстав всего на секунду от вопроса леди, пришел вопрос:

– Куда?

– Сейчас выйдем и посмотрим! – Видящая быстрее застучала посохом по земле, отшвыривая с пути камешки.

Рыцари у носилок быстро сменились, и процессия зашагала веселее. Вскоре и в самом деле впереди показалось светлое пятно. Когда оно приблизилось, леди Мирамирэль махнула рукой, и последняя четверка рыцарей, на ходу обнажая мечи, поспешила к нему. Остальные остановились, затаив дыхание. Что там? Не придется ли поворачивать назад? Куда тогда идти?

Прошло несколько долгих томительных минут прежде, чем донесся искаженный эхом крик:

– Сюда! Выход здесь!

Обгоняя друг друга, со смехом и слезами, женщины и девушки бросились бежать. Младенцы от тряски заплакали и закапризничали.

Выход оказался низкой норой, наполовину закрытой зарослями кустарника. Рыцари отогнули ветки в стороны, помогая женщинам по одной протиснуться на поверхность. Первыми выпустили Видящую, леди Мирамирэль и носилки с Паномиром. Он единственным сохранял спокойствие и равнодушно смотрел по сторонам, словно бывал тут уже много раз и успел изучить каждую травинку.

Беглецы оказались в густых зарослях вокруг лесного озера. Куда ни кинь взгляд, всюду стеной вставала густая растительность. Не было ни тропок, ни проплешин. Сюда явно ни разу не ступала нога разумного существа. Просвет был виден только со стороны озера, до которого было шагов двадцать по высокой густой траве. Давно уже был день, в кустах распевали птицы, сквозь листву мелькали солнечные лучи.

– Куда нам идти? – осмотревшись, спросила леди Мирамирэль у Видящей. Та прикрыла глаза, нахмурившись.

– Пойдем по воде,– распорядилась она, осмотревшись .– В ту сторону. Именно там, я чувствую, нас ждет отдых и… и не только!

И первая, приподняв подол, шагнула к озеру.

Повыше поднимая детей и подхватив на руки даже тех, кто мог идти сам, женщины и девушки одна за другой входили в ледяную воду лесного озера. Низкорослые элле и альфары замешкались на берегу – там, где эльфам вода достигала самое большее до бедер, они погружались по плечи. Трех детишек-альфаров рыцари подсадили на носилки к лорду Паномиру. Он даже не пошевелился.

Идти пришлось недолго – шагов через сто берег изогнулся, и, пройдя поворот, беглецы увидели торчащий из прибрежной растительности валун, на котором, раскинув крылья и вытянув шею, уютно расположился…

Дракон!

В первый миг все оцепенели, не ожидая увидеть здесь это существо. А потом девушки подняли визг. Еще бы! В каждой легенде, в каждом романе или сказке, даже во многих хрониках говорилось о том, что драконы питаются исключительно юными девами. В романах героиню рано или поздно непременно похищал дракон, и только храбрость ее жениха – или дотоле неведомого ей рыцаря,– спасала обреченную. Более того – каждая эльфийка слышала или лично знала подругу, сестру или чью-нибудь дальнюю родственницу, с которой как-то почти случилась такая история.

И вот страшные сказки сбылись. И девушки с перепугу завопили во все горло.

Дракон возлежал на валуне, вытянув шею и закрыв глаза – судя по всему, он грелся на солнышке. Но, услышав визг, встрепенулся, шарахнулся туда-сюда и свалился с валуна, подняв тучу брызг.

Поднятая им волна едва не накрыла эльфов с головой. Отчаянно заверещали низкорослые элле и альфары – никто из них не умел плавать. Дракон отчаянно барахтался на мелководье, пытаясь перевернуться на лапы, и поднимал волну за волной.

– О Покровители, что это за чудовище? – заволновались все, не зная, что делать.– Откуда оно взялось?

Ответ пришел оттуда, откуда его не ждали.

– Это речной дракон,– промолвил Паномир. Повернув голову, он смотрел на зверя, и впервые за долгое время в глазах юноши блистало что-то вроде интереса.– Он живет тут давно. Мама, помнишь, ты рассказывала о нем сказки?

Дракон тем временем кое-как перевернулся в нормальное положение и ошалело завертел головой по сторонам.

– А? Что? Где? – воскликнул он.– Кто здесь? Кто нас потревожил?

Не заметить группу совершенно мокрых эльфов было трудно, и он уставился на них. Многочисленные наросты на голове зашевелились, что отнюдь не добавило ему обаяния.

– О, кто это у нас тут появился! – протянул он.– Мы давно никого не видели из вашего народа. Откуда вы взялись на нашем озере?

Леди Мирамирэль выступила вперед.

– Мое имя леди Мирамирэль из дома лорда Меандара,– сказала она.– Я жена лорда Пандара, владельца замка неподалеку отсюда. Мы вынуждены скрываться, ибо на наш замок напали враги. Мой супруг сказал, что на этом озере у него есть тайная заимка, где мы сможем переждать опасность.

– Мы ничего не слышали ни о какой заимке,– покачал головой дракон.– Хотя, с другой стороны, мы не так уж далеко уходим от нашего озера и просто не знаем, что делается в окрестностях… Но мы готовы предоставить вам убежище, если вы хотите быть нашими гостями.

– Вы? – уточнила леди Мирамирэль, помня, что речные драконы, в отличие от морских, любят селиться колониями.– А сколько тут вас?

– Мы тут одни.– Дракон повертел головой и при этом зачем-то покосился на кусты возле валуна, словно там прятался некто, подсказывающий ему ответы.– Мы уже давно тут одни – с тех пор, как прилетели. Так что мы будем очень рады, если у нас появятся гости. Прошу за нами. Наша пещерка совсем недалеко!

С этими словами он развернулся и зашлепал по мелководью. Эльфам ничего не осталось, кроме как двинуться следом. Но рыцари на всякий случай выдвинулись вперед и обнажили мечи.

Дракон не соврал – пещерка действительно оказалась рядом. Никто даже не успел замерзнуть в ледяной воде, когда они вышли к единственному, наверное, на всю округу песчаному пляжику, возле которого в земле совершенно открыто располагался зев пещеры.

– Погодите немного,– заторопился дракон.– Мы не ждали гостей и не успели прибраться… Сейчас мы наведем порядок!

Пригнувшись, он нырнул в ход, и вскоре внутри послышался скрежет, шорох, шуршание и сопение, а потом наружу полетел целый дождь мусора. Тут были и сухие ветки, и палая листва, и ошметки драконьего помета, и мятые клочки его старой шкуры – все вперемешку с обглоданными костями животных, рыбьими головами и птичьими перьями. Потом показался и сам дракон – задрав хвост и пошире расставив задние лапы, он пятился, передними толкая от себя весь собранный мусор. Недолго думая, хозяин пещеры свалил все это на мелководье и сделал лапой широкий жест:

– Прошу! Наша пещерка довольно просторна. Там тепло и сухо, так что гостям будет удобно!

Подавая пример, леди Мирамирэль первой шагнула внутрь.

Дракон не соврал – пещерка действительно была просторной. По углам тут и там, правда, еще оставался мусор, но по сравнению с тем, сколько было выметено, здесь теперь царила идеальная чистота. Леди обернулась на своих спутниц:

– Давайте устраиваться!

Работа закипела. Рыцари вместе со слугами отправились нарезать веток и тростника для устройства лож, а также натаскать камней для очага. Девушки и прислуга вымели остатки мусора и сделали постели для уставших детей. Больного Паномира устроили одним из первых. Видящая тем временем превратила чудом обнаруженные в углу оленьи рога в прекрасный светильник и подманила к берегу достаточно рыбы, чтобы слуги смогли обеспечить всех обедом. Собственных припасов у беглецов было не так много – несколько лепешек, мешок муки, сухие фрукты и кое-какие приправы, способные сделать вкусной даже кашицу из простой травы.

Пока гости устраивались, дракон разлегся на берегу, положив морду на передние лапы.

– Как хорошо, что вы решили тут устроиться,– бубнил он время от времени.– А то нам было там скучно! Совершенно не с кем поговорить! Мы все одни да одни! А теперь у нас есть, за кем наблюдать. Вы такие странные!

Иногда он останавливал кого-либо из девушек или прислуги и задавал им вопросы. Его интересовало все – от имен своих гостей до долготы дня и названия дней недели, а порой из его уст вырывалось совершенно неожиданное: «А что это за штучка приколота у тебя на плече?»

Леди Мирамирэль работала наравне со всеми, успевая еще и следить, чтобы у каждого нашлось дело и работа была выполнена в срок. Она даже сама поменяла постель у сына и натаскала камышей для его ложа. Работа давала возможность отвлечься и не думать о том, что сейчас происходит в замке. Что с ее мужем? Жив ли он или уже убит? А может быть, ему удалось спастись?

Но наконец все дела были переделаны, и беглецы устроились возле очага. На вертелах жарилась щедро посыпанная приправами рыба, несколько девушек перебирали травы – Видящая сказала, что они тоже могут пойти в дело. Среди спасшихся женщин было трое кормящих матерей, и сейчас они, накормив своих детей, делились остатками молока с остальными младенцами – даже с теми, кого успели отлучить от груди. Более старшие дети уже затеяли игру, используя остатки драконьего «мусора». Но взрослые один за другим оставляли свои дела и поднимали глаза на Видящую.

Она вздохнула и закрыла глаза, чтобы лучше видеть то, что происходит возле замка. Лоб ее прорезала морщина.

– Все кончено,– прошептала она. И этого было достаточно. Никто не хотел знать подробностей.

Леди Мирамирэль прислонилась к стене и сжала руки на груди, кусая губы, чтобы не заплакать. Она пыталась вспомнить лицо супруга и сохранить его в памяти подольше. Она опять осталась совсем одна и должна сделать все, чтобы выжить.

И вдруг кто-то тихо тронул ее за руку.

Леди Мирамирэль встрепенулась и открыла глаза. Все вокруг расплывалось в каком-то тумане. Она смахнула слезу и увидела, что на нее смотрит сын.

– Мама,– промолвил он, и леди Мирамирэль удивленно захлопала глазами: со времени болезни сын никогда ни с кем не заговаривал первым и практически не проявлял интереса к окружающему миру.– Мама, как ты думаешь, а где Ласкарирэль?

Леди вздрогнула. Поистине сегодня странный день! Она совсем забыла о дочери, пополнившей ряды Видящих и как бы умершей для своей родни. Вслед за мужем она стала говорить, что у нее никогда не было дочки, и неизлечимо больной Паномир стал ее единственным ребенком. Тем более что это Ласкарирэль тогда предсказала, что с ее сыном случится такая беда…

– Как ты думаешь,– тем временем продолжал сын,– мы когда-нибудь с нею встретимся?

У самых ворот Ласкарирэль споткнулась, и Хаук спокойно, не оборачиваясь, дернул ее за веревку на запястьях, приказывая поторопиться. Сегодня утром он, не объясняя, зачем и почему, снова стал обращаться с нею, как с пленницей, и девушка плелась за ним на привязи, словно рабыня. Если он таким образом надеялся, что она не попытается его бросить, то сильно ошибался – город произвел на девушку такое впечатление, что она сама жалась к орку, прячась за его широкой спиной. А ведь они только миновали предместья и сейчас подходили к крепостным воротам!

У ворот стража дотошно проверяла всех входящих, взимая с каждого мзду за проход и выпытывая, с какой целью и на какое время тот или иной проезжающий решил посетить славный Ирматул. Народа было, как ни странно, немного – небольшой торговый караван, несколько селян, приехавших в гости или по делам, какой-то заграничный барон со смуглой кожей, увешанный побрякушками с ног до головы, галдящая толпа гоблинов, парочка троллей, явно пришедших наниматься на работу, и невесть как попавший в эту пеструю компанию овражный хамстер [4].

Когда очередь дошла до Хаука с Ласкарирэлью, стражники с пониманием окинули взглядом его оружие.

– Небось в наемники решил податься? – блеснул профессиональной выучкой десятник.

– В наемники, если князь набирает новых бойцов,– кивнул орк.

– Набирает, да только не всех,– буркнул второй стражник, рангом пониже.– Сейчас по дорогам какого только сброда не шатается. Если каждый подастся в наемники… с такой охраной и врагов не надо.

– Меня примут,– откликнулся Хаук.– А нет – дальше пойду. Земля большая.

– Значит, всего дня на четыре,– подвел итог десятник.– Итого три серебряных монеты за себя и за девку… Продавать ведешь?

Ласкарирэль вздрогнула. Хаук дернул веревку – мол, не прячься, будь на виду.

– А что? – вскинул он бровь.– Тут есть рынок рабов?

– Есть. Каждый выходной на Площади Трех Дев. Как раз послезавтра… Только там не всякий товар идет. Караваны аж за границу рабынь увозят… Так что если будешь ее выставлять, доплати торговую пошлину в две серебрушки. А если она твоя собственная – то четыре.

Ласкарирэль втянула голову в плечи – денег у Хаука было не так много. Собственно, их практически не было совсем – несколько медяков не в счет. Но орк и бровью не повел. Он спокойно отодрал от ее платья несколько аметистовых и берилловых амулетов из числа подобранных у обелисков и протянул на ладони десятнику:

– Этого хватит?

– Ого! – Тот мигом схватил одну фигурку и стал рассматривать на свет.– Эльфийская работа! Откуда взял?

Вместо ответа Хаук молча откинул с головы девушки капюшон, скрывавший ее лицо и волосы.

– Ма-а-ама до-орога-ая! – протянули стражники хором, покрепче хватаясь за копья, чтобы не упасть.– Эльфийка! Настоящая! Живая!

Сразу несколько рук потянулись потрогать, но Хаук пресек их, шлепнув по самым загребущим рукам:

– Но-но! За погляд деньги берут!

– Ух ты! – Десятник мечтательно оперся на копье и улыбался, как ребенок, слушающий сказку.– С ума сойти! Рассказать кому – не поверят! Ты хоть знаешь, сколько такая рабыня стоит?

– Нужда припрет – послезавтра узнаю,– усмехнулся Хаук.

– Ага, ага,– покивал десятник.– У меня как раз послезавтра выходной, так что схожу на Площадь Трех Дев. Авось увижу такое чудо… Ты, кстати, вот чего! Тут ведь ихний замок, ну, эльфов, стоит! Политически-торговое представительство, мать их… Так что смотри, коли прознают они, девку отнимут, а самого так отымеют – мало не покажется!

– У меня не посмеют,– нехорошо усмехнулся Хаук, и Ласкарирэль опять содрогнулась.– Так сколько с нас за проход и четыре дня проживания в городе?

– Да этого хватит.– Десятник крепко стиснул фигурку в кулаке.– Живую эльфийку вблизи увидеть – это уже дорогого стоит! Проходи! Кстати, знаешь, где ваши-то живут? – И, не дожидаясь кивка согласия, пустился в объяснения, указывая рукой.

Город испугал и ошеломил Ласкарирэль. Она трусила за Хауком, поминутно вздрагивая и озираясь по сторонам. Орк же шагал так спокойно и уверенно, словно родился в этом месте.

До переулка, где обитали орки, нужно было пройти три улицы и миновать две площади. Сама улица орков начиналась сразу за двумя зданиями, стоявшими напротив друг друга,– трактира и дома терпимости. Трактир содержал орк, дом терпимости – человек. Но, по закону противоположностей, вышибалами у человека были орки, а у орка – люди. Орки довольно сдержанно приветствовали сородича – судя по наличию у него спутницы, он отнюдь не нуждался в услугах их заведения.

Сами дома вдоль улицы были, как один, низкие и наполовину утопленные в землю. Если какой-нибудь дом был выше остальных, это означало, что половину дома занимала какая-нибудь лавчонка, где торговали сувенирами. Выше других были дома, где жили семьи полукровок – некоторые орки брали в жены человеческих женщин. А учитывая явные способности орков к ремеслам, очень многие кузнецы, ткачи, даже ювелиры с готовностью отдавали своих дочерей за представителей этой расы. На улице и сейчас копошились дети – и орчата, и полукровки, и даже двое человеческих ребятишек.

Улица завершалась тупиком – длинным низким бревенчатым строением, вокруг которого пышным цветом разрослись крапива, полынь и прочие сорняки. Причем, судя по густоте и размерам зелени, она росла тут на удобрениях, которые исправно поставляли сами обитатели длинного дома. У порога стояли двое часовых. Они окинули новичков любопытствующими взглядами, но двери перед ними распахнули.

Внутри царил полумрак, разгоняемый только четырьмя факелами – два горели над входной дверью. А еще два – в глубине длинного зала, на противоположной стене. Вдоль стен были сколочены двухэтажные нары, возле них на крюках висели оружие и щиты. В центре зала на полу был устроен открытый очаг, справа и слева от которого стояли два длинных стола, за которыми сейчас сидело десятка полтора орков. Еще несколько дремали, растянувшись на нарах. Едва Хаук переступил порог, как все разговоры смолкли, и обитатели длинного дома повернулись в их сторону.

– Ты кто такой? – поинтересовался голос из глубины зала.

– Хаук,– назвался тот, опуская мешок с вещами на пол.– Просто Хаук. В вашем отряде нужны наемники?

– Откуда ты взялся, просто Хаук? – продолжал тот же голос.

– Издалека. Из Цитадели.

– А что, Верховному Паладайну уже не нужны бойцы? – усмехнулся орк, сидевший ближе всех.

– Хороший вопрос.– Хаук толкнул Ласкарирэль на ближайшую лавку, придвинул к ее ногам свой мешок и прикрутил веревку с ее запястий к столбику, на котором крепился второй этаж нар.– При случае обязательно задайте его, если он захочет с вами разговаривать!

Орки одобрительно заворчали, словно новичок сказал что-то умное и к месту.

– А ну-ка…– Из задних рядов выбрался обладатель первого голоса. Жилистый, подтянутый, наполовину седой и с залысинами во весь лоб, он явно был не молод, но обещал сохранить такую форму еще очень долго.– Дай я посмотрю на тебя поближе! Прежде чем устраиваться тут, неплохо бы тебе…

Вместо ответа Хаук ударил.

Тычок был коротким и резким – Ласкарирэль не успела разглядеть замаха. Но старый орк успел увернуться, перехватывая его запястье… Только на миг. Хаук вывернулся и провел новый прием. В свободной руке его мелькнул нож.

Остальные орки придвинулись ближе, во все глаза глядя на поединок. Растолкали даже спящих, и те присоединились к зрителям.

– Давай, Уртх! Давай! – раздавались голоса.– Покажи ему!

Схватка окончилась неожиданно. Перехватив в очередной раз руку своего противника, Хаук нанес быстрый резкий тычок тому в челюсть. Орк запрокинулся назад, клацнув зубами, и Хаук заботливо поддержал его, не давая упасть навзничь.

– Довольно! – выдохнул тот.– Ну ты даешь! Откуда ты такой взялся?

– Из Цитадели,– повторил Хаук, не спеша отпуская его руку, и развязал завязку на своей рубашке.

Несмотря на то что он стоял спиной к Ласкарирэли, про которую все забыли, эльфийка знала, что должен увидеть орк по имени Уртх и почему он со свистом втянул в себя воздух сквозь зубы.

– Ну и ну,– только и промолвил он.– Никогда бы не подумал… Что ж, просто Хаук, зови меня Уртхом. Я – сотник. У Тврита в десятке есть свободное место. Эй, Тврит! Поди-ка, поздоровайся с новичком!

– Чтобы он и меня так же приложил? – усмехнулся орк помоложе, с уродливым шрамом через все лицо.– И так сойдет! Считай, ты принят, Хаук-из-Цитадели!

Орки расступились, пропуская нового товарища к столу. Ему протянули кубок с пивом, отрезали жареного мяса и хлеба. Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Уртху и Твриту пришлось несколько раз осаживать любопытных, чтобы дали новичку перекусить. Про Ласкарирэль все забыли. Она тихо сидела на лавке, положив руки на колени.

– Только я не один,– услышала она вдруг голос Хаука. Он показывал в ее сторону обглоданной костью. Орки, как один, уставились на девушку.

– Твоя рабыня? – промолвил Уртх.– Где достал? Ты знаешь, послезавтра большая ярмарка…

– Знаю. Но она не рабыня. Она носит ребенка.– С этими словами Хаук бросил ей кусок хлеба.

– Светловолосая? – прищурился Уртх.– Ты должен от нее избавиться!

– Конечно! – Хаук опять сосредоточенно жевал.– Как только родит, так сразу…