Золотая ветвь

ГЛАВА 26

Бывшие разбойники какое-то время скрывались в рядах орков, поэтому до самых предместий Ирматула княжеские рыцари даже не подозревали о том, какие гости ждут князя Далматия. Лишь в виду городских стен Уртх, посовещавшись с Терезием, отправил к князю делегацию, дабы сообщить о возвращении блудного сына. Послание составляли все вместе – сам сотник, Терезий, десятник Тврит, как обладатель самого красивого почерка, Гиверт, как ближайший друг княжича, Хаук, которого пригласили как изгнанника, обладающего «необходимым опытом», и альфар Инирис, который сам себя пригласил и который то и дело норовил усесться на колени к Твриту, мешая ему исполнять обязанности.

Гонец отправился в путь в тот же час, а на другой день, едва подошли к воротам, стало ясно, что их встречают. Вдоль подъемного моста, разогнав толпу желающих попасть в Ирматул, выстроилось еще несколько сотен конных рыцарей князя. Впереди с отрядом личных телохранителей стоял первый советник князя Далматия, его казначей и еще несколько вельмож.

– Торжественная встреча,– шепнул Хаук шагавшему рядом с ним Терезию. Юноша резко побледнел, но ничего не сказал. Его друзья во главе с Гивертом шли в последних рядах орочьей сотни, среди орков он был один.

Рыцари расступились, пропуская вперед орков. По четверо в ряд те стали проходить в коридор входной башни. Но едва внутрь шагнул десяток, где находились Терезий и Хаук, как сверху послышался скрип. Все вскинули головы – перегораживающая проход решетка стремительно падала вниз, рассекая строй орков надвое. Они метнулись в разные стороны, и весьма немногие поспешили назад, к своим товарищам. Почти три десятка оказались отрезанными от остальных – среди них был десяток Тврита, в который входили Хаук и Терезий.

Здесь их тоже окружили княжеские рыцари – теперь уже пешие. Но никто не спешил обнажать оружия, а советник, едва на него обратились недоуменные взоры, вытащил свиток, картинным движением развернул его и громко начал читать:

– Указом пресветлого князя Далматия Третьего Ирматульского надлежит арестовать и препроводить в темницу некоего Терезия, именующего себя сыном оного князя. Взять его!

Пешие рыцари – их было почти в три раза больше, чем орков,– одновременно сделали шаг вперед. Уртх взмахнул было рукой, но шорох наверху заставил его поднять глаза и отменить так и не высказанный приказ – наверху прохода обнаружилось несколько лучников. На таком расстоянии они могли бить наверняка и сразу насмерть.

Казначей шагнул вперед, не дав никому пошевелиться. За ним следовали два его помощника – каждый нес в руке по увесистому мешочку. Пятый мешочек был у самого казначея. Все это он положил к ногам Уртха. Мешочки сочно звякнули.

– Здесь пятьсот золотых из княжеской казны,– сказал он.– Сие награда верным оркам за службу князю Ирматула.

Удивленный Уртх только переступил с ноги на ногу.

– Это дополнение к вашему жалованью,– пояснил казначей.– В этом месяце его приказано удвоить. Назови также десятерых самых отличившихся в поимке преступника – князь сам вручит им памятные подарки.

Тем временем рыцари протиснулись сквозь замерших в ожидании приказа сотника орков, безошибочно выловив среди них Терезия. Княжичу заломили руки и выволокли его из толпы. В сторонке ждал палач с кандалами наготове. Широкий железный ошейник закрепили на горле юноши, от него протянулись цепи к его запястьям и щиколоткам. Все вместе они крепились к большому чугунному шару.

Терезий не сопротивлялся – он был совершенно подавлен. Но когда его потащили прочь, вывернулся и на какой-то миг поймал взгляд Уртха.

– Что это значит? – промолвил он.– Вы меня… продали? За пятьсот золотых?

– Орки всегда верно служили трону.– Советник подошел к сотнику и потрепал его по плечу: – Поздравляю. Теперь вас наверняка ждет повышение. Как вам удалось его изловить?

– Потом скажу,– буркнул Уртх.

– Кстати, для вас уже велено устроить пир. Будет много выпивки и девочек. Князь нынче щедр!

– А что будет с… – Сотник указал глазами на княжича, которого взвалили на простую телегу.

– Будет суд,– пожал плечами советник и махнул рукой кому-то наверху: – Поднимай решетку! Все кончено!

На самом деле все только начиналось, и это понимали все.

В казарме стоял дым коромыслом – присланные князем Далматием служанки готовили праздничное угощение, при этом они так многообещающе постреливали по сторонам глазами, что некоторые орки уже потихоньку стали метать жребий – кому первому выбирать красотку. Пять бочек пива и три бочки лучшего вина ждали своей очереди, сытный дух готовящихся яств растекался по всей улице. Остальные орки диаспоры крутились рядом, наперебой поздравляя сородичей, и удивлялись, почему никто не спешит веселиться при столь явной княжеской милости.

Хаук только-только переступил порог казармы, как к нему с воплем бросился Эйтх. Юноша не находил себе места, на нем не было лица. Он едва не бухнулся перед орком на колени и, запинаясь, выпалил страшную весть об исчезновении Ласкарирэли.

– Она ведь звала меня! – восклицал он, едва не вырывая на себе волосы.– А я как дурак… Они ее увезли, а я даже не заметил куда! Ведь я нарочно пошел за нею, чтобы помочь там, ну или… Ну что ты молчишь, Хаук? Ну скажи что-нибудь! Ну ударь меня, что ли! Только не молчи!

Хаук сидел на лавке, свесив руки между колен. Рядом возле рассыпанного на столе золота галдели орки, что-то гневно шипели гоблины и коблинай. Казалось, он вообще ничего не замечал.

– Ну, Хаук,– умолял Эйтх,– ну сделай что-нибудь! Ну чего ты замер-то?

– Да ударь ты его, в самом деле,– неожиданно вмешался альфар Инирис.– Может, мальчик от этого удовольствие получать привык!

– Я тебя сейчас самого так ударю – мало не покажется! – неожиданно взорвался Тврит.

– Ну ударь меня! Ударь! – развернулся к нему Инирис.– От тебя я готов принять что угодно!

Десятник выругался и, схватив свой плащ, чуть ли не бегом бросился прочь.

– Слышь ты, светловолосый! – толкнул альфара какой-то орк.– Ты нарываешься! Не боишься торчать тут в одиночку, а?

– А я давно одинок,– улыбнулся тот,– с тех пор, как моего приятеля убили. Но, думаю, среди таких сильных и симпатичных мужчин я буду в безопасности!

Орк так удивился тому, что он, оказывается, симпатичный мужчина, что замолчал и отошел.

– Кто ее увез? – Хаук наконец разлепил губы.

– Светловолосые, кто же еще! – заторопился Эйтх.– У них тут замок сразу за Храмом Девы Усмирительницы. Это такое человеческое божество. Она… Они нас на базаре вычислили. Там толпа. Я, дурак, отстал, а они…

– Хаук,– к нему подсел Уртх,– тут тебе от князя причитается…

– Засунь эти деньги себе в…

– Да ты меня не так понял! – Сотник чуть ли не силой развернул Хаука за плечи к столу. Золотые монеты горкой высились посредине, и не похоже было, чтобы кто-то забрал свою долю. Орки стояли вокруг стола и смотрели на них с таким видом, словно это были как минимум головы их убитых детей.– Давай, пока мы трезвые, решим, что делать?

– Делайте, что хотите,– отмахнулся Хаук.– У меня светловолосые увели жену. Я должен ее вернуть.

– Я с тобой! – вылез откуда-то из-за его локтя Эйтх.– Ну пожалуйста…

Хлопнула дверь – на пороге возник запыхавшийся Тврит.

– Я только что слышал,– выдохнул он, плотно притворяя за собой двери и проходя к столу.– Кричат на всех перекрестках и возле храмов… Завтра на рассвете состоится казнь! Князь объявил, что мы изловили монстра, который много лет терроризировал население северных провинций, и теперь его торжественно уничтожат.

– Терезия казнят! – воскликнул Гиверт.– Мы должны что-то делать! Мы не можем бросить его! И только попробуйте нас остановить!

Десяток разбойников мгновенно обнажили оружие. Даже Инирис перестал улыбаться и молниеносно вскинул лук с уже вложенной в него стрелой.

– И попробуем,– кивнул Уртх.– Потому что вас слишком мало. Одни вы пропадете. Так, ребята?

Дружный рев почти девяноста глоток был ему ответом. Сотник присел к столу и широким жестом смахнул на пол груду золота, приглашая остальных устроиться вокруг.

– Хаук,– позвал он,– иди сюда. Надо посоветоваться!

– Я с вами не пойду,– отрезал тот.– У меня дело к светловолосым… Но совет дать могу. В городе ведь слишком много княжеских дружинников, не так ли? Можно попробовать их отвлечь…

Ближе к вечеру на улицы города выплеснулись празднично одетые орки. Окликая прохожих и задирая девушек, они рассредоточились по улицам, занимая все кабаки и трактиры. И в каждом из них, стоило одному-двум наемникам переступить порог, начиналось шумное веселье. В ход пошли те самые «грязные» деньги, которые поровну поделили между полусотней добровольцев. Орки щедро рассыпали княжеское золото, угощая за свой счет всех желающих. А учитывая, что на один золотой можно купить двести кружек пива или сто бокалов вина, вскоре в кабаках не осталось ни одного трезвого посетителя. Опоздавших ловили на пороге и чуть ли не насильно вливали в них кружку-другую горячительного напитка. Мало кто отказывался от дармового угощения – выскакивали за порог только для того, чтобы притащить на огонек родича или соседа. Мол, там наливают всем подряд.

От орков не отставали и княжеские рыцари – двести всадников, сопровождавших орков к северным рубежам, тоже получили свою награду и, благоразумно утаив от жен половину премии, пошли пропивать остатки. Так что нежданная «помощь» подоспела и с этой стороны.

Такого количества пьяных Ирматул не видел, наверное, уже давно. Городская стража сбилась с ног, пытаясь как-то отловить тех выпивох, которых после нескольких кружек пива потянуло на подвиги. Тут и там вспыхивали стихийные драки, в которых доставалось на орехи и правому, и виноватому, и просто тому, кто шел мимо. В совсем уж редких случаях стража, вместо того, чтобы бороться с беспорядком на улицах, поддавалась соблазну и принималась увеличивать число пьяных. Так что ближе к полуночи городской сенешаль принял решение о том, чтобы вывести из казарм тех рыцарей, кто отдыхал в ожидании завтрашнего дня.

Эти княжеские дружинники были трезвыми и оттого злыми на своих собратьев. Они взялись за дело столь рьяно, что местами на улицах вспыхнули настоящие междоусобные бои. С обеих сторон появились раненые, что только распалило толпу. Где-то на окраине загрохотало чугунное било – под шумок кто-то попытался поджечь дом соседа. Про зачинщиков-орков никто уже не вспоминал – полупьяное мужское население Ирматула собиралось весело отметить эту ночь. Чуть позднее к ним присоединились представители других рас, обитавших в Ирматуле, а именно, темные альфары, тролли и огры. А тролль в пьяной драке – это, я вам скажу, то еще зрелище…

В результате перед рассветом на ногах – то есть трезвыми и не избитыми – оставались лишь те немногие дружинники, кто стоял ночную стражу в самом дворце, небольшой резерв в полсотни мечей и… практически все орки. Ибо никто и никогда не видел по-настоящему пьяного орка – эти, как и гномы, пьют исключительно для запаха, а дури у них и своей хватает.

Получив донесение о том, что первая часть плана успешно претворена в жизнь, сотник Уртх спокойно выстроил своих солдат и неспешным шагом повел их в сторону княжеского дворца.

Двое стражей-эльфов стояли у ворот замка, опираясь на тонкие копья. Ночь прошла спокойно, хотя несколько раз мимо проходили разгоряченные толпы народа. Но даже в подпитии люди не могли подумать о том, чтобы напасть на замок эльфов – связываться с волшебниками никому не хотелось. Наконец все затихло в городе. Оба стража уже любовались первыми лучами солнца, расцветившими крыши домов, когда заметили направляющихся через площадь двоих княжеских наемников.

Эльфы покрепче перехватили древки копий и выставили вперед округлые небольшие щиты – к ним направлялись орки. Две расы так давно были в состоянии войны, что стражи автоматически схватились за оружие, а один из них быстро поднес к губам рожок и проиграл сигнал «враг у ворот». Помедлить с атакой их заставило то, что оба орка были в мундирах княжеских наемников – значит, наверняка явились сюда, исполняя поручение князя. Наверняка захотят пригласить эльфов присутствовать на казни монстра, выловленного в северных лесах.

Так и есть. Шедший впереди плечистый орк высокого роста и могучего сложения остановился и упер кулаки в бока. На боку его, чуть выше пояса, висел княжеский прямой меч, излюбленное оружие орков – кривой талгат – торчал в ножнах над правым плечом.

– Я должен говорить с вашими старшими,– заявил орк.– И немедленно!

– Подождите до того, как прозвучит третий удар гонга,– ответил эльф-страж.– Тогда ворота откроются для всех, и вы сможете подать прошение о встрече. Вы изложите свою просьбу и…

– Ты не понял, светловолосый? У меня срочное дело. Я должен решить его сейчас! – оскалился орк.– И ты мне откроешь ворота, или я войду сам. Но тогда уж меня ничто не остановит!

Да, этого орка не остановит ничто – это было ясно при одном взгляде на его фигуру и манеры. Его можно истыкать стрелами, как ежа иглами, отрубить правую руку, выколоть глаза, но он все равно одной левой, вслепую, размечет любой заслон и лбом разобьет ворота, несмотря на тройной слой защитной магии и вкопанные под опорные столбы охранные амулеты. Перед стражами стоял действительно грозный противник.

Его спутник отнюдь не производил впечатления непобедимого воина. Это был мальчишка, который, хотя и скалил клыки и играл мускулами, был намного слабее старшего орка. Однако и он был способен наломать дров – из одного только страха.

Стражи еще раз переглянулись. Они знали, что должно произойти буквально через несколько минут, и хотели потянуть время. Дать бы Видящей покинуть замок, а там будь что будет!

– Открывай ворота! – нарушил молчание орк.– Или я открою их сам!

Стражи синхронно отступили на шаг:

– Попробуй!

У младшего орка вдруг оказался с собой заряженный арбалет – до этого его прикрывала пола короткого плаща. Он выстрелил в упор, не целясь, и один из стражей, застонав, припал на колено – болт вошел ему в бедро, не прикрытое круглым щитом. Его напарник не успел даже оглянуться на товарища – перед глазами блеснул росчерк стали. Орк не стал хвататься за меч – верный орочий талгат, казалось, сам прыгнул хозяину в руку. Лезвие врубилось в копье, оставив в руках эльфа бесполезный обрубок дерева, а второй удар, раскроив край щита, достал плечо. Рана была неглубокой – спас доспех, но левая рука повисла плетью. Отшвырнув раненого ударом кулака, орк шагнул к воротам. Напарник уже перекинул ему боевой топор. Тяжелое оружие с грохотом врезалось в кованые створки ворот, оставляя на них глубокую вмятину.

Ласкарирэль подняли до рассвета. Еще полусонную, ее причесали и одели две зевающие служанки-элле. Вместо наряда знатной дамы ее обрядили в балахон, похожий на те, в которых ходили Видящие – разве что в нем не было такого количества складок и потайных карманов для амулетов и магически заряженного оружия, да и обережная вышивка по подолу была самой простенькой – на уровне младшей ученицы. Но крохотная шапочка, покрывающая волосы, была совсем такой, как надо, да и плащ тоже. Девушка принимала хлопоты служанок как потерянная – вчера поздно вечером к ней пришли оба лорда – Тиндар и Тосканир – и предупредили, что завтра на рассвете она покинет Ирматул, чтобы под конвоем отправиться на землю предков. Там идет война с орками, и каждая волшебница была на счету. Тем более вырванная из лап жестоких и коварных орков.

Убранная для дальней дороги, Ласкарирэль сидела в своей комнате, и слезы катились по ее щекам. Ей почему-то совсем не хотелось уезжать.

Несколько раз к ней стучали – поинтересоваться, готова ли Видящая для дороги. Но всякий раз Ласкарирэль, кусая губы, чтобы голос не выдал ее чувства, отвечала одно и то же:

– Нет, погодите! Я сейчас…

Мешать волшебнице вызвавшийся сопровождать ее лорд Тиндар не хотел и раз за разом отходил. Но однажды вслед за настойчивым стуком он ворвался сам.

– Погодите! – Ласкарирэль вскочила, непроизвольно прячась за спинку кресла.– Дайте мне еще минуту!

– Нет времени! – Лорд Тиндар схватил ее за руку.– Мы должны уходить! На замок напали, а у нас слишком мало воинов. Мы должны спрятать вас в укромное место!

Он потащил ее вон из комнаты, на ходу набросив ей на плечи плащ, скрывающий волосы и одежду. Откуда-то возникли еще два молчаливых эльфа-рыцаря, заключили девушку в круг и быстрым шагом повели куда-то прочь.

– Есть тайный ход,– на бегу говорил лорд Тиндар.– Мы выберемся из замка и немного подождем. Лошади прибудут чуть позже. Простите нас, Видящая, за это неудобство…

Откуда-то издалека действительно доносились звон оружия и крики, и сердце девушки сжималось от страха, но в один прекрасный момент ее сопровождающие вышли на галерею, протянувшуюся почти над самым двором, и Ласкарирэль почти машинально бросила взгляд вниз.

Четверо рыцарей эльфов держались из последних сил, отбивая атаки двух орков. Еще пять или шесть эльфов валялись на земле мертвые или раненые. Ласкарирэль ахнула, покачнувшись, и с двух сторон ее тут же подхватили под локти.

– Идемте скорее! – заторопился лорд Тиндар.– Это зрелище не для ваших глаз!

Но Ласкарирэль вырвалась и бросилась к перилам – ей хватило одного взгляда, чтобы узнать в переднем орке Хаука. Хаука, который все-таки пришел!

– Хаук! – закричала она.– Хаук, я здесь!

Ее крик не остался без ответа. Орк вскинул голову и зарычал, когда глаза их встретились. В них полыхнуло пламя, а в следующий миг Хаук очертя голову ринулся на защищавших вход эльфов и разметал их одним движением.

Ее опять схватили за руки, потащили куда-то, но Ласкарирэль вывернулась и опрометью ринулась навстречу оркам. Кто-то вцепился в плащ, но девушка рванулась – затрещала тонкая ткань.

Все эльфийские замки устроены одинаково – ну или почти все. В большинстве главные двери ведут в большой нижний зал, откуда несколько лестниц позволяют перейти в разные крылья замка, на разные его этажи. Ласкарирэль прекрасно знала, где находится этот нижний зал, и выбежала к нему по боковой лестнице как раз в разгар развернувшегося там сражения.

Замок, построенный эльфами в Ирматуле, был довольно прост – всего одна лестница, широкая и удобная, вела из нижнего зала наверх, на площадку, к которой тянулись две галереи справа и слева. Ласкарирэль выскочила на правую, оказавшись за спиной у Хаука и следующего за ним по пятам Эйтха.

Орки уже ступили на лестницу, но оставшиеся в живых шестеро эльфов защищали ее отчаянно. Впереди был лорд Тосканир – кроме полутораручного меча у него была боевая перчатка, позволяющая метать молнии в противника. Мундир Хаука уже был подпален и прожжен в трех местах, но тот не обращал внимания на ожоги. На глазах девушки он дотянулся талгатом и распорол бедро одному из защитников. Эльф покатился по ступеням прямо под ноги Эйтха, который не замедлил вскинуть меч, добивая раненого.

– Нет! Хаук! Нет!

– Ласка!

Одним прыжком – скорее, пока разум не лишил тело подвижности,– Ласкарирэль вскочила на перила галереи и сиганула вниз.

И оказалась в объятиях Эйтха. Юноша-орк какой-то миг прижимал ее к своей груди, а потом резко отстранил, почти оттолкнул, и девушка оказалась лицом к лицу с Хауком. Он резко, до хруста в костях, сдавил ей запястье, заглядывая в лицо.

– Ты любишь меня, Ласка?

Всего ожидала девушка, но только не этих слов. Ей показалось, что наступила полная тишина, что все застыли и так и будут стоять, пока она не даст ответ. Запрокинув голову, она смотрела в лицо своему орку и не узнавала его. Шлем он где-то потерял, через лоб шла кровавая полоса, мундир был порван и прожжен, открывая надетую под него кольчугу, которая тоже кое-где порвалась – на плече, на боку и поперек груди шли глубокие царапины. Рука, сжимавшая ее запястье, была липкой от крови, натекшей из еще одной раны, чуть ниже локтя. Все это девушка успела заметить глазом целительницы прежде, чем орку надоело ждать. Он зарычал, обнажая клыки. В глазах его полыхнул зеленый огонь ненависти, и Ласкарирэль выдохнула прямо в эти горящие глаза:

– Да!

В следующий миг ее резко толкнули – она оказалась за широкой спиной своего мужа, стиснутая между ним и прикрывавшим его спину Эйтхом, и опять услышала звон оружия и крики. Мимо нее прокатился еще один эльф с разрубленным плечом, потом еще один – лицо и грудь его были залиты кровью.

– Нет! – Девушка бросилась к Хауку и обхватила его руками за плечи.– Нет, Хаук, пожалуйста! Ради меня!

Орк отступил. У защитников замка на ногах оставалось всего пятеро – трое не уследивших за Видящей конвоиров и еще два воина на лестнице. У их ног лежал, истекая кровью, лорд Тосканир. Седьмого они поддерживали, не давая упасть под талгаты и мечи орков. Оба были ранены и сами еле держались на ногах, опираясь на мечи.

– Не надо, Хаук.– Девушка все еще цеплялась за него.– Там остались только женщины и дети! Пощади их ради меня! Ты и так пролил слишком много крови, а я с тобой. Я здесь…

Хаук помедлил, прежде чем отступить. Его талгат взвился, нацеливаясь на эльфов.

– Ласка – моя жена,– отчеканил он.– Она сделала выбор. Не пытайтесь нас остановить!

Лорд Тиндар уже собрался броситься в бой, но слова орка остановили его.

– Видящая? – простонал он.– Как же так?

– Я замужем,– Ласкарирэль двумя руками обхватила Хаука за локоть.– Я сама этого захотела. Я…

Орк не дал ей продолжать – он подхватил ее за пояс, прижимая к себе, и бросился к дверям. Эйтх по-прежнему прикрывал его спину. Перепрыгивая через тела павших на дворе защитников, они выскочили за ворота и трусцой поспешили через улицу прочь.

– Погоди.– Ласкарирэль, до этого молча позволявшая делать с собой все что угодно, попыталась вырваться.– Куда ты меня тащишь? Я могу идти сама! Хаук, я должна…

– Нет времени,– на бегу бросил тот.– Нас ждут!

Словно отвечая на эти слова, где-то впереди, со стороны княжеского дворца, раздался перезвон колоколов.