Звезда-беглянка

Глава 3

Грейсила выскользнула из дома через боковую дверь и, держась в тени кустарников, направилась к журчащему ручью, который впадал в небольшое озерцо.

Сегодня впервые с тех пор, как она оказалась в Баронс-Холле, ей позволили выйти из комнаты.

Опьяненная нежным ароматом поздних ландышей и только что распустившейся сирени, Грейсила парила на крыльях весны, едва касаясь ногами теплой песчаной тропинки, скользя мимо прозрачных теней деревьев, пронизанных золотыми солнечными нитями.

Старый парк еще никогда не казался ей таким красивым. С тех пор, как умер лорд, прошло уже два года, и парк зарос, стал больше похожим на лес. Управляющий имением за отсутствием хозяина решил максимально сократить штат прислуги, распустив всех молодых и оставив только старых и преданных.

Мисс Ханселл как-то умудрялась содержать дом в чистоте и порядке, но садовник был не в состоянии в одиночку совладать с силами живой природы, и парк, предоставленный самому себе, вновь стал диким. Пышно разрослись кустарники, поросли мягкой шелковистой травкой тропинки, кучерявые вьюнки опутали экзотические деревья, посаженные самим старым лордом. Лиловые пятна сирени проступали на изумрудном фоне свежей благоухающей листвы, и все же смотрелись лишь неярким фоном для первых багровых бутонов рододендрона.

Грейсила, словно нимфа, в восторге кружилась среди весенней зелени и с радостным смехом протягивала руки к высокому прозрачному небу, на котором нежными бело-розовыми звездами светились лепестки цветущего миндаля.

Разве есть на свете что-либо более прекрасное, чем весна в Англии? Наверное, именно поэтому лорд Дэмиен вернулся домой.

Хотя они и жили теперь под одной крышей, Грейсиле до сих пор ничего не было о нем известно. Узнать что-либо было трудно. Миллет молчал, а мисс Ханселл отвечала на ее настойчивые расспросы скупо и нехотя.

«Митти, скажи, что сегодня на ужин у его светлости?» — спросила вчера девушка у старого дворецкого, когда тот принес ей в комнату поднос с вечерней трапезой.

Она сидела за столом в маленькой гостиной, соседней с комнатой Елизаветы: мисс Ханселл была против того, чтобы она обедала в спальне, хотя самой Грейсиле было все равно.

«Примерно то же, что и у вас», — нехотя ответил Миллет и больше ничего не сказал. Он сменил тему, явно не желая говорить о своем новом хозяине.

Миллет и мисс Ханселл так очевидно опасались, что интерес Грейсилы к лорду может возрасти! Девушке очень хотелось рассказать им, что она уже давно заинтригована его загадочной личностью, еще с тех пор, как впервые услышала о нем много лет назад.

И все равно, как бы там ни было, рано или поздно она собиралась его увидеть.

Однако все оказалось не так просто.

Лорд Дэмиен занимал покои в противоположном конце дома, и Грейсила не имела ни малейшей возможности даже одним глазком взглянуть, как он спускается по главной лестнице или шагает по длинным коридорам георгианской части здания.

«Мне надо просто дождаться благоприятного случая!», — сказала себе Грейсила.

Но в одном девушка была уверена, ни Миллет, ни мисс Ханселл ей в этом не помогут!

Накануне она твердо решила: «Мне надо выйти из дома, мне просто необходимо подышать свежим воздухом!»

Грейсила чувствовала себя пленницей: ей не позволяли выходить, и она целыми днями сидела в комнате, глядя в окно, за которым так весело светило весеннее солнышко и щебетали птицы.

«Это невозможно, миледи, — твердо сказала мисс Ханселл. — А вдруг вы лицом к лицу столкнетесь с его светлостью? Вы знаете, что случится, если он вас увидит?»

«Что?»

«А то, миледи, что вам придется уехать отсюда», — ответила мисс Ханселл.

Хоть Грейсила и понимала правоту экономки, ее пребывание в Баронс-Холле мало чем отличалось от пребывания под бдительным оком няни или гувернантки.

Но Грейсила дождалась наконец-то своего часа. Этим утром мисс Ханселл объявила:

«Сегодня вы можете прогуляться, миледи».

«Правда? Почему? — не веря своему счастью, воскликнула девушка. — Как же это замечательно!»

«Потому, ваша милость, что его светлость уже приказал оседлать лошадку. Похоже, он собирается прокатиться к самой границе поместья».

«Ах, это просто замечательно!» — снова воскликнула Грейсила.

«Будьте уверены, ваша милость, прогулка займет у него несколько часов. Камердинер его светлости сообщит нам, когда он закончит завтрак».

«Значит, я проведу все утро в лесу! Если бы вы знали, мисс Ханселл, как я люблю это время года!»

Лицо старой экономки смягчилось.

«Помню, когда вам было пять или шесть годков, миледи, я пришла к вам в замок навестить Миллета, а вы выбежали мне навстречу с букетиком первоцвета. Если б вы только могли себя видеть, миледи! Вы были точь-в-точь как эти цветы!»

Она заулыбалась и продолжила:

«Мы с Миллетом говорили о вас, миледи, вчера вечером, и решили, что вы все та же девочка, совсем не повзрослели!»

«Надеюсь, я хоть чуточку подросла?» — засмеялась Грейсила.

«А личико у вас все такое же, — проговорила мисс Ханселл, — в точности, как у вашей милой леди-матушки Она была такой молоденькой, до самого последнего дня была совсем как девочка!»

«Она всегда была красивой», — тихо сказала Грейсила.

Она подумала, что мисс Ханселл ответит ей обычным комплиментом, сказав, что она тоже красивая, но вместо этого услышала совсем другое.

«Я приготовила вам ванну, миледи, — сказала экономка, выуживая из огромного шкафа одно из ее роскошных платьев. — Вот вам ваше платье, но клянусь, что ни одно из них я не стала бы трепать по садам и лесам».

«Я буду осторожна, — пообещала Грейсила. — У меня такое чувство, что эти платья еще долго мне прослужат».

Приняв ванну, она отлично позавтракала в залитой солнечным светом гостиной. Лучики радостно приветствовали ее, и она подумала, как чудесно, что сегодня можно будет выйти из дома. Настроение у нее было такое приподнятое, будто она собиралась на бал.

Наслаждаясь прогулкой, она шла не спеша, пока не остановилась напротив магнолии. Потрогав нежными пальчиками восковые лепестки бутонов, девушка вспомнила, что эти растения составляли главную гордость старого лорда. Гости всегда восхищались великолепными сильными деревьями, а лорд каждый раз повторял:

«Во всей Англии вы нигде не встретите таких магнолий. Так они цветут только в этом парке!»

Грейсиле они напоминали загадочный Восток, о котором она столько читала в книгах и куда мечтала непременно попасть.

Она представляла себе, как путешествует по древнему Египту, благоухающей Персии, мистической Индии и наслаждается непередаваемой атмосферой незнакомой и таинственной жизни.

Она шла по тропинке вдоль ручья, чьи истоки были далеко отсюда, у самой границы владений Дэмиенов. Вода была чистая, как хрусталь, а в прохладном потоке резвилась форель, искрясь на солнце радужными чешуйками.

«Вот бы поплавать вместе с ними», — подумала Грейсила, любуясь рыбками.

Она хорошо помнила, как купалась в озере возле замка, когда была маленькой.

Когда ей исполнилось десять, купания запретили, сказав, что ее может кто-нибудь увидеть.

«Разве это кому-то интересно? — удивленно спросила девочка. — И если увидят, какая разница?»

Но разница была, и взрослые, сочтя ее вопрос бессмысленным, ничего не ответили. Грейсила, конечно, знала, что леди не может появиться на открытом воздухе неодетой, не важно, видит ее кто-нибудь или нет. Тогда Грейсила решила, что очень скучно становиться взрослой. Сейчас эта мысль снова посетила ее.

Ей приходилось постоянно думать о будущем замужестве. Мало того, ее против воли втянули в эту грязную историю! У нее не было желания выходить за герцога, несмотря на то, что мачеха так красочно расписывала перед ней все преимущества этого брака.

«Мне и без того было хорошо, — говорила себе Грейсила. — Как замечательно, когда за тобой не следят гувернантки! А какие были вечеринки в Лондоне!»

Мысленно оглядываясь назад, она поняла, почему ее пребывание в столице было урезано всего до трех недель. Потому что мачеха хотела поскорее выдать ее за герцога!

«Ты сможешь вернуться, когда начнется сезон», — уговаривала ее мачеха, когда Грейсила, только что нашедшая себе новых друзей, стала сопротивляться отъезду домой.

«А когда начинается сезон?» — спросила она.

«В апреле», — быстро ответила графиня.

В апреле состоялась помолвка, и, несмотря на то, что обычно свадьбу так скоро не играют, церемонию назначили на 31 мая.

«Какой смысл ждать? — как всегда с неопровержимой логикой сказала мачеха. — Ты появишься в приемной Букингемского дворца уже не дебютанткой, а герцогиней». Это звучало вполне логично. Однако Грейсилу не покидало смутное ощущение, что ее зачем-то слишком торопят.

Зато теперь она была свободна! Вчера ночью, засыпая на широкой кровати в комнате Елизаветы, она приняла решение не заглядывать слишком далеко в будущее. То, что ее ожидает, выглядело слишком пугающим. Пугающим потому, что было неизвестно, куда ей податься и что делать дальше без гроша в кармане.

«Нет, удача от меня не отвернулась, — думала она. — Мне просто повезло, что на свете есть Митти!»

Грейсила позавтракала очень быстро, и пока никто не пришел и не дал ей указания, что она может делать, а что нет, выскользнула из дома.

Сбежав по старым ступенькам в парк, Грейсила ощутила себя птичкой, вырвавшейся на волю из тесной клетки. Она не стала надевать капор, хотя знала, что мисс Ханселл это бы не понравилось.

Она ощутила легкий укол совести, но тут же успокоила себя тем, что теперь по-настоящему свободна!

Грейсила погрузила в прохладный поток свои тонкие пальчики и, наслаждаясь ласковым прикосновением журчащих струй, наблюдала за солнечными бликами, среди которых резвились рыбки. На извилистых берегах росли фиалки, из прохладной глубины леса тянуло смолистым ароматом сосны, а воздух был пропитан неповторимым запахом весны. Она встала и пошла вдоль ручья, пока не оказалась в густой тени леса.

Лесная чаща выглядела романтично, однако сегодня Грейсиле хотелось побыть на солнышке, и она направилась туда, где ветви низко склонились над водой наподобие причудливого свода. Казалось, будто ручей течет сквозь зеленый тоннель. Начисто позабыв о существовании мисс Ханселл с ее строгими правилами, Грейсила с наслаждением растянулась на мягкой травке. Любуясь покачивающимися под дуновением теплого ветерка чашечками весенних цветов, она погрузилась в мечты, которые ее гувернантка отнесла бы к разряду крайне предосудительных. Грейсила всегда развлекалась тем, что сочиняла свои собственные истории, в которых сама принимала непосредственное участие. Но не человеческие существа населяли эти воображаемые миры. Там обитали могущественные боги и прекрасные богини, о которых Грейсила так много читала в древних мифах.

Они казались девушке намного более привлекательными, чем ее собственные подруги и даже домочадцы. Кроме богов, в сказочных землях жили и другие сверхъестественные существа: нимфы и фавны, эльфы и гоблины, колдуны и ведьмы.

Это глубокое погружение в волшебный мир грез было избавлением от мучительной тревоги и мыслей о том, что теперь происходит в замке Шеринг, что делают отец с мачехой…

Прошло почти два часа. Внезапно Грейсилу вывел из забытья неясный звук, едва различимый среди многочисленных лесных шумов. Нет, это был не шелест ветра, не шорох зверя, не журчание ручейка. В этом Грейсила была уверена.

Сначала ей почудилось, будто это нежная далекая музыка, но звук усиливался, и она поняла, что это стук лошадиных копыт.

Кто-то очень быстро приближался к ней.

Грейсила проворно вскочила на ноги.

«Меня никто не должен увидеть!» — пронеслось у нее в голове, и она быстро оглянулась в поисках места, где можно спрятаться.

Девушка стремительно скрылась за деревьями, подумав, что ее белое платье слишком заметно среди зелени. Но делать было нечего.

Опытным взглядом окинув дикую яблоню, под которой она стояла, Грейсила решила, что в крайнем случае ей будет несложно забраться на дерево.

Она всегда хорошо лазила по деревьям, особенно, когда надо было ускользнуть от бдительного ока нянь и гувернанток.

Грейсила просто приводила их в бешенство: беглянку приходилось разыскивать по полчаса, кричать и аукать, продираясь сквозь густые заросли, чтобы в конце концов обнаружить смеющуюся нимфу, болтающую ножками на развилке дерева, в двух шагах от себя.

Грейсила подобрала подол дорогого платья и ловко взобралась на яблоню. Она засмеялась, представив, что сказала бы по этому поводу мисс Ханселл. Ничего страшного, нижняя юбка из тонкого кружева почти не пострадает, пусть даже кора у дерева грубая и шершавая. Грейсила взбиралась все выше и выше, пока не расположилась на удобной развилке между широких ветвей. Место было выбрано не очень удачное: если незнакомец случайно поднимет голову, то сможет заметить среди листвы ее белое платье.

Она спряталась как раз вовремя: среди деревьев показался всадник. Мужчина. Одного взгляда было достаточно, чтобы Грейсила поняла, кто это. Лорд Дэмиен собственной персоной!

Сердце ее замерло, и бешено заколотилось.

Мужчина приближался, и Грейсила разглядела, что он, так же как и она, гуляет с непокрытой головой, а его густые темные волосы в байроновской манере зачесаны назад, открывая прекрасный чистый лоб.

Всадник приблизился настолько, что Грейсила видела его очень отчетливо. Он выглядел в точности, как лорд Байрон! А может быть, еще привлекательнее. Поражали безукоризненность черт его лица, надменно изогнутая линия красивого рта, прямой аристократический нос и глубокие темные глаза.

Остановив лошадь возле берега, он залюбовался журчащим потоком.

«Он смотрит на рыбок, совсем, как я!» — с восторгом подумала девушка.

Теперь она видела его в профиль. Грейсиле стало понятно, почему о нем говорили все женщины без исключения, начиная с мачехи и кончая прислугой. Лорд Дэмиен был безумно красив. Казалось поразительным, насколько тот портрет, который нарисовала Грейсила в своем воображении, оказался похожим на оригинал. Но наяву ей еще не доводилось встречать мужчину настолько привлекательного.

Неудивительно, что его имя обросло слухами!

Неудивительно, что маркиза сбежала с ним, а их побег породил такое брожение в умах местного населения, что спустя столько лет жители графства все еще обсуждали это чрезвычайное происшествие.

Неудивительно, что он имел сумасшедший успех в Париже, Риме, Неаполе и Палермо! Совершенная красота — большая редкость Кто сможет перед ней устоять?

Лорд Дэмиен продолжил свой путь, и Грейсила поняла, что он вот-вот пройдет прямо под ее укрытием Он был верхом, и его голова находилась достаточно высоко от земли — как раз настолько, чтобы оказаться почти вровень с прячущейся девушкой.

Грейсила затаила дыхание, ругая себя за то, что не убежала прочь сразу же, как услышала подозрительный шум. И зачем только она забралась на дерево?

Всадник поравнялся с укрытием. Ему пришлось немного пригнуться, чтобы ветки не поцарапали ему лицо. Яркая вспышка серебристого света приковала его внимание. Этим молниеподобным метеором оказалась солнечная рыба, сциена. Грейсила уже видела эту редкость, когда сидела на травке у ручья. Лорд Дэмиен резко натянул поводья, и Грейсила, если бы захотела, могла дотронуться рукой до его волос: так близко он остановился.

Лорд был одет в бриджи для верховой езды и безрукавку, под которой внимательная Грейсила заметила рубашку с открытым воротом в байроновском стиле. Такие рубашки вошли в моду совсем недавно. Она помнила, как ее отец заклеймил подобную моду как фатовскую, неряшливую и крайне не джентльменскую.

Грейсила пыталась вспомнить, где же она слышала историю о принце Альберте, который, надев такую рубашку на следующий день после свадьбы, пытался ошеломить своим видом королеву Викторию.

Она припомнила, как однажды за обедом мачеха рассказывала об этом отцу.

«Не верю, — отрезал старый граф. — Даже если это и правда, я все равно не сяду за один стол с джентльменом, который одет неподобающим образом!»

Рубашка, определенно, придавала лорду Дэмиену некоторую поэтичность, но в то же время в его внешности было нечто абсолютно противоположное. Охарактеризовать это нечто Грейсила пока не могла — трудно рассуждать, когда он так близко!

Сциена на прощанье ослепительно сверкнула чешуей и скрылась за поворотом лесного потока. Лорд Дэмиен подобрал поводья, собираясь тронуться в путь. И тут он посмотрел наверх…

Он взглянул вверх либо от инстинктивного ощущения чьего-то присутствия, либо от того, что почувствовал на себе испытующий взгляд Грейсилы. Но какова бы ни была причина, заставившая его поступить именно так, а не иначе, он сразу же увидел среди зеленой листвы маленькое любопытное личико и пару живых синих глаз.

И тут же снова осадил лошадь.

Все еще глядя вверх, лорд Дэмиен с минуту молчал. Наконец он произнес:

— Могу я узнать, вы случайно не Дафна, спасающаяся бегством от Аполлона? Или вы юная звезда-беглянка?

У него оказался глубокий чарующий голос. На некоторое время Грейсила лишилась дара речи, настолько неожиданным было его появление, и еще более внезапным — его странный вопрос. Его внешность навела Грейсилу на мысль ответить строками из любимой поэмы Байрона:

— И… ангелы… пели… нестройно.

— Да вы знаток Байрона! — засмеялся лорд Дэмиен.

Лошадь сделала шаг в сторону.

— Спускайся вниз, звездочка, — предложил он, — если ты, конечно, не спешишь вернуться в свою небесную обитель.

Грейсила с минуту колебалась. Именно этой встречи она старалась избежать, но раз уж лорд ее заметил, то не было оснований отказываться от разговора.

Им было бы весьма неудобно беседовать таким нелепым образом: ей — сидя на ветке, а ему — с запрокинутой головой. Лорд явно ждал ответа, поэтому Грейсила наконец снова заговорила:

— Хорошо… но… отьедьте немного… в сторону…

— Зачем?

Она улыбнулась, и лорд Дэмиен заметил на ее нежных щечках две очаровательные ямочки.

— Не очень-то прилично лазить по деревьям, — ответила девушка, — а особенно спускаться вниз.

Лорд Дэмиен снова рассмеялся и сказал:

— Спускайся, поговорим. Только обещай, что не растворишься в воздухе, а не то мне придется гоняться за тобой по всему небу.

— Ладно, я поговорю с вами, — пообещала Грейсила.

Он отъехал в сторону, раздвигая руками густые ветви, заслонявшие путь, и, бросив поводья, соскочил с седла. Тем временем Грейсила поспешно спускалась вниз, надеясь, что лорд не вздумает обернуться, а то перед ним неизбежно предстанет крайне неприличное зрелище шелковых чулок. Она спускалась аккуратно, помня о платье, но в кружевах ее нижней юбки все равно запуталось немало зеленых побегов.

Спустившись на землю, девушка неосознанным жестом поправила растрепавшиеся волосы и направилась в сторону ожидавшего ее лорда Дэмиена.

Он был намного шире в плечах и выше ростом, чем она предполагала.

Кроме того, он оказался не столь поэтичным, как ей показалось вначале.

При виде девушки лицо его отразило крайнюю степень изумления, а брови поползли вверх:

— Я думал, что вы — дитя. Теперь я вижу, что ошибся.

В его тоне было нечто такое, что заставило Грейсилу густо покраснеть.

— Было бы лучше… чтобы вы… продолжали думать обо мне как… о ребенке… или… как о звезде-беглянке.

— Почему?

— Есть причины.

— Наверное, самая очевидная из них — это то, что вам запретили со мной разговаривать!

Его лицо изменилось, а в голосе послышалась горечь, граничащая с цинизмом.

Грейсила пристально посмотрела на лорда.

Теперь она поняла, почему его внешность не столь поэтична.

Теперь она знала, почему он казался старше.

— Но я все равно хочу поговорить с вами, — сказал он, — мне нравятся всякого рода мистерии! Мне еще никогда прежде не доводилось видеть звезду, прячущуюся среди деревьев, особенно моих деревьев!

— Лучше… забудьте… что встретили меня, — неуверенно проговорила Грейсила.

— Это предложение крайне абсурдно, и, поскольку я не собираюсь гоняться за вами, то, пожалуйста, присаживайтесь, и мы побеседуем.

— Вы почти не оставляете мне… выбора, — стиснув руки, тихо ответила Грейсила.

Лорд Дэмиен оглядывался по сторонам, словно что-то разыскивая, и девушка догадалась, что он ищет место, где можно было бы привязать лошадь.

— Самсон не убежит, — сказала она, — а если и убежит, его не трудно будет поймать.

— Так вам известно имя моей лошади!

Грейсила прикусила язык. Прежде чем что-то сказать, надо думать!

Самсон был старой лошадью, и Грейсила много раз кормила его морковью из корзинки Кейбла. Поэтому она и знала: маловероятно, что он вдруг убежит домой без всадника, как это сделало бы более молодое животное.

Послушавшись Грейсилу, лорд Дэмиен бросил поводья и повернулся к ней лицом.

— Может быть, посидим у ручья? — предложил он. — Я только что видел там сциену.

— Парочка нерестится тут каждый год, — ответила Грейсила.

— Расскажите мне о них, — попросил лорд — И о других вещах, происходящих в моих владениях.

Пока лорд Дэмиен говорил, он отыскал сухое тенистое местечко с густой, но невысокой и нежной травкой, как раз напротив ручья, освещенного лучами солнца. Грейсила присела на траву. Ее глаза были широко открыты, а спина казалась чересчур прямой. Лорд непринужденно растянулся рядом и положил под голову согнутую в локте мускулистую руку.

Девушка только сейчас обратила внимание, что он обладал превосходным атлетическим телосложением. Вот почему он так непохож на изнеженного поэта или ведущего развратный образ жизни дебошира!

Лорд пристально смотрел на нее.

— Теперь расскажите о себе, — попросил он.

— К сожалению… именно этого… я сделать не могу.

— Почему же?

— Есть серьезные причины… но они… тайные…

— Вы меня интригуете.

— Я говорю правду, — ответила она. — Мне кажется… что… я попрошу у вас… помощи…

— Помощи? Чем же я могу вам помочь?

— Не будьте слишком… любопытным.

— Но вы сами заставляете меня быть таким!

— Я хотела спрятаться…

— Но почему?

Она колебалась, и лорд ответил за нее:

— Нет нужды отвечать на этот вопрос! Я знаю, что любая добропорядочная леди поступила бы на вашем месте точно так же!

Снова в его голосе прозвучало столько горечи, что Грейсила невольно сделала протестующий жест.

— Я пряталась… по другой причине… Ну… не совсем… — замялась она.

— Ваше объяснение не отличается содержательностью.

— Знаю, — ответила она, — но… это сложно…

— Это вы сложная! Я обнаружил вас, прячущейся на дереве, потом вы говорите, что спрятались не от меня, но «не совсем»…

— Было бы куда лучше, если бы… вы проехали мимо…

— Но не так интересно! — рассмеялся он, и Грейсила тоже не смогла удержаться от смеха.

Лорд задумчиво произнес, все еще разглядывая девушку:

— Я думал, что вы дитя, но теперь вижу, что встретил женщину, красивей которой не видел еще ни разу. И все же… не совсем еще женщину.

Ее щечки снова зарделись, и она отвела взгляд в сторону.

— У меня к вам не меньше сотни вопросов, — продолжил лорд Дэмиен. — Скажите, кто вы? Откуда явились и куда путь держите? Почему вы так загадочны? Но начну с того, что хочу сообщить вам: я считаю за честь созерцать вас! И мне отчего-то кажется, будто все это какое-то наваждение или сон.

— Сон, — тихо повторила Грейсила.

— Такое неожиданное явление совершенства происходит именно здесь, в Баронс-Холле!

Снова в его голосе прозвучали странные нотки, и Грейсила сказала:

— Не говорите так! Посмотрите вокруг, как все восхитительно! Теперь май, я думала, что именно поэтому вы и вернулись домой…

Она замолчала, а лорд Дэмиен произнес:

Двадцатого случилось это мая…

Вы знаете опасное молчанье,

В котором растворяется душа,

Как будто замирая в ожиданье,

Природа безмятежно хороша…

Она все еще молчала, и лорд заговорил снова:

— Я вернулся, потому что искал прибежища.

— Прибежища? — воскликнула изумленная девушка.

— Я не хочу это обсуждать, давайте лучше поговорим о вас.

— А я не хочу говорить о себе, — акцентируя на последнем слове, парировала Грейсила.

— Тогда о чем же мы будем с вами беседовать? — спросил лорд Дэмиен. — Я бы не стал задавать другим женщинам подобных вопросов, но вы, моя юная звезда, и в самом деле еще очень молоды.

Прекрасна, как невинная Психея;

Небесной чистотой счастливых лет

Она цвела, как юная лилея.

Казалось, даже воздух был согрет

Сияньем чудных глаз ее…

Грейсила улыбнулась.

— Теперь расскажите мне, зачем такому юному и прекрасному созданию, как вы, приходится прятаться?

— Если я кое-что расскажу… немного, только… чтобы удовлетворить ваше любопытство, вы можете мне кое-что… обещать?

— Многие обещания таят в себе опасность…

— Для вас это будет безопасно, а если вы его… нарушите… в опасности окажусь… я…

— Тогда обещаю.

— Поклянитесь, что никому не скажете, что видели меня и что мы с вами разговаривали.

— Я здесь один. — Лорд Дэмиен снова удивленно поднял брови. Подумав, он добавил: — Вы имеете в виду прислугу?

Грейсила молча кивнула.

— Вы хотите сказать, что они имеют привилегию знать то, о чем вы не хотите поведать мне?

— Не совсем… — ответила Грейсила, — но если вы расскажете Миллету…

— Дворецкому?

— Да, Миллету. Если вы расскажете ему или вашей экономке, мисс Ханселл, что мы виделись, то они… отошлют меня…

— Вы хотите сказать, что живете в моем доме? Здесь, в Баронс-Холле?

— Мне… больше некуда было… пойти…

— Я необычайно рад, что вы моя гостья, но расскажите мне, почему вам больше некуда пойти?

Грейсила поймала его взгляд, остановившийся на ее платье, и поняла: для лорда Дэмиена не секрет, сколько оно стоит. Бедность как причина отпадала. Что же тогда?

Она знала, что лорд ждет ответа, поэтому, поколебавшись, проговорила.

— Я… я… была втянута в очень запутанную и неприятную историю… Поэтому вынуждена была исчезнуть…

— Вы хотите сказать, что были вынуждены бежать?

— Да.

— Вы, наверное, не удивились, что я назвал вас звездой-беглянкой, ведь вы читали Байрона?

— Я… ожидала… этого. Для меня вы всегда… были связаны с лордом Байроном.

— Так вы знали обо мне раньше? Это нечестно!

— Что нечестно?

— То, что вам все обо мне известно, мне же о вас неизвестно ничего, кроме того, что вы прекрасная звездочка, посланница небес, очаровывающая заблудившихся странников.

Грейсила рассмеялась.

— Тот отрывок, который вы прочитали, — один из моих любимых. Когда мне грустно или я чем-то расстроена, я всегда читаю эти строки.

Сказав это, она внезапно вспомнила, что именно на этих строках была открыта книга в тот самый момент, когда она услышала разговор мачехи с герцогом.

Лорд Дэмиен внимательно посмотрел на нее и спросил:

— Что с вами? Вы чем-то испуганы? Вам пришлось пережить какое-то потрясение?

— Откуда… вы знаете? — изумленно спросила она.

— Ваши глаза настолько выразительны, что по ним я читаю ваши мысли — те, которые отказались произнести ваши губы.

— Вы не ошиблись, я действительно испытала… потрясение… после чего мне пришлось убежать сюда… в Баронс-Холл.

— Но, Бога ради, объясните же наконец, почему именно сюда, в Баронс-Холл?

Ямочки снова заиграли на ее прелестных щечках, и Грейсила ответила:

— Я знала, что здесь меня станут разыскивать в самую последнюю очередь.

Какое-то время лорд Дэмиен молчал, уставившись на девушку. Потом он расхохотался.

— Теперь я понимаю! — воскликнул он. — Это похоже на насмешку, но мне нравится! В то время, как я сам искал здесь прибежища, вы поступили точно так же.

— Вы… сдержите обещание? — умоляюще спросила Грейсила. — Если вы обманете меня… мне придется искать убежище где-нибудь еще… Мне придется исчезнуть!

— Неужели вы думаете, что я способен причинить вам даже малейшую неприятность? Или расстроить вас? Это было бы преступлением против самого Неба!

В его голосе прозвучало что-то, заставившее Грейсилу устыдиться.

— Доверьтесь мне, — попросил он. — Если хотите, мы можем подождать, когда узнаем друг друга получше.

— Нам не стоило бы… вообще знать друг друга, — тихо сказала девушка.

— Почему не стоило? Ведь никто не узнает об этом!

— Нас могут увидеть и все узнают!

— Если мы будем осторожны, этого не случится.

— Это сложно, — ответила девушка. — Лучше… нам держаться друг от друга подальше и… вообще не встречаться. И разместить свои убежища в разных концах дома.

— Это ужасно скучно! Кроме того, я задавлен обстоятельствами, удручен собственными мыслями… — он улыбнулся и продолжил: — Но я и вправду думаю, что вы, моя маленькая звездочка, посланы Небом, чтобы внести в мою жизнь хоть немного света!

— Странно, почему вы чувствуете себя несчастным и подавленным?

— Почему странно?

— Потому что о вас говорят, как о человеке, который наслаждался жизнью, был окружен красивыми женщинами, весельем и праздниками…

Она замолчала, увидев, как изменилось его лицо.

— О, простите… если я… чем-то вас расстроила!

— Вы сказали то, что я и ожидал услышать. К сожалению, это чистая правда.

— Тогда… почему вы несчастны?

Ей показалось, что он подбирает слова.

— Счастье слишком дорого стоит. Некоторым, например вам или мне, нужна защита.

— Вы правы. Конечно, вы правы — воскликнула Грейсила, — Мне так нужна была… защита, поэтому я и пришла сюда… в Баронс-Холл.

— А я пришел сюда, потому что единственное, что у меня осталось, — эта крыша над головой. К тому же здесь мои корни.

Его голос стал жестким. Грейсила увидела, как темные мысли исказили черты прекрасного лица, и снова лорд Дэмиен стал казаться намного старше, чем был на самом деле.

— Теперь вы дома, — помолчав, сказала Грейсила. — Вам лучше?

— Разве мне вообще может быть лучше? Для меня это даже не дом, а, скорее, опустевшее гнездо. Я странник, скитающийся по земле, человек, который ищет и не находит защиты и покоя.

Воцарилось молчание.

— Я понимаю… о чем вы говорите… и, надеюсь, ваши чувства… мне тоже близки… Но… если вы так долго не были… дома… из-за того… что случилось очень давно… то вы слишком преувеличиваете происшествие… — заговорила Грейсила.

— Как вы можете говорить, что я преувеличиваю, если только что сами сказали, что вам придется уехать, если станет известно о том, что мы с вами встречались?!

Он спросил это достаточно резко. Но к его изумлению, Грейсила лукаво улыбнулась в ответ, а глаза ее весело заблестели.

— Ваше присутствие здесь касается меня только из-за того, что может случиться в будущем, но не относится к вашему прошлому.

— Неправда, — возразил он. — Вы сами или те, кто за вами присматривает, опасаетесь за вашу репутацию именно из-за моего поведения в прошлом.

— Я думаю, они опасались бы в любом случае, даже если бы вы ничего и не сделали. Для молодой, незамужней леди предосудительно находиться под одной крышей с джентльменом, даже если он слеп, глух и нем.

— Слава Богу, нет, — ответил лорд Дэмиен. — Зато я дебошир, кутила и мошенник, человек с ужасной репутацией и полным отсутствием морали!

Пока он отчетливо проговаривал эти слова, Грейсила смеялась.

— Так вам известно все, что о вас говорят!

— Разумеется!

— Если бы вы только видели, как они наслаждались этими сплетнями! А как восторженно они смаковали малейшие подробности вашей жизни! Я наслушалась этих разговоров с самого детства.

Немного помолчав, Грейсила добавила:

— Трудно объяснить это словами… но я попробую. Вы… внесли в жизнь графства… что-то вроде… ощущения… радости, которую можно получать от жизни… Поэтому я не считаю, что ваше поведение, каким бы оно ни было… можно назвать… предосудительным.

Лорд Дэмиен посмотрел на нее и не смог удержаться от смеха.

— Вы это сами придумали или от кого-то слышали?

— Вы забыли, что я ни с кем о вас не разговаривала.

Он снова рассмеялся и сказал уже серьезно;

— Разве я мог предположить, что в мире существует кто-то вроде вас? Вы способны развеять мою грусть и напомнить о том, что на свете существует чистая радость. Я знаю, что если буду слушать вас достаточно долго, мне вновь улыбнется счастье.

— Вы раскаиваетесь в содеянном? — вдруг спросила Грейсила.

— Это скорее не раскаяние, а какая-то внутренняя скука.

— О нет! Не может быть! — воскликнула она.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вас не было целых двенадцать лет, в течение которых вы должны были получать удовольствие от того, что делали.

По его лицу скользнула улыбка, и он ответил:

— Вы пытаетесь объяснить мне, что «приятно наслаждаться наслажденьем». Это не всегда так. Потом наступает пора раздумий и сожалений, разъедающих душу.

В его голосе было столько тоски, что Грейсила помимо воли рассердилась.

— Это просто абсурд! — воскликнула она. — Я не верю, что вы на самом деле так думаете.

— Как именно?

— Так, как вы говорили о своей жизни. Что вы сожалеете о своих поступках… а вместо того, чтобы смотреть вперед, носите траур по прошедшему.

— И что, по-вашему, меня может еще ждать в этом самом будущем?

Грейсила вздохнула.

— Всегда познаешь что-то новое, делаешь удивительные открытия. Это так восхитительно! Как можно позволить кому-то или чему-то помешать волнующему проникновению в глубины познания мира и самого себя?

— Я уже говорил вам, вы еще слишком юная. Когда я был молод, то думал точно так же.

— Вам всего тридцать один год! — воскликнула Грейсила. — Это даже еще не расцвет сил! А вы думаете о самом себе, как о старике! Мне вас искренне жаль. Простите, я должна идти.

Она сделала решительное движение, чтобы встать на ноги, но лорд Дэмиен протестующе поднял руку.

— Неужели вы меня бросите? Не уходите, мне так много надо вам сказать! Клянусь, я заставлю вас остаться, даже если мне придется применить силу.

— Это нечестно, — отрезала Грейсила. — Вы же знаете, что мне некому пожаловаться и никто не может меня защитить. Я не смогу ничего рассказать даже Миллету!

— О! — с горечью произнес Лорд Дэмиен. — Я повел себя именно так, как все от меня ожидают.

— Я… не думаю… что это так…

— Почему?

Она посмотрела на него, и медленно проговорила:

— Я заметила, что вы, как и большинство людей, слишком сильно принижаете себя и считаете себя намного хуже, чем вы есть на самом деле. Вы поверите мне, если я скажу, что доверяю вам?

— Я верю, — ответил он, — но с вашей стороны это не очень разумно.

Грейсила улыбнулась:

— Я так не думаю. Я никогда не ошибаюсь, если считаю, что человек заслуживает моего доверия. Вам я верю.

— Вы безрассудно сбросили со счетов то, в чем я всегда был уверен: мою безнравственность, — улыбнувшись произнес лорд.

— Жаль, если вас это разочарует, — ответила Грейсила. — Но мне нравится с вами разговаривать… Мне интересно с вами… поэтому мне легко говорить вам правду. Я вам доверяю.

Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга. Наконец лорд произнес:

— Я не ошибся! Вы — не человеческое существо, вы не похожи ни на кого из тех, кто попадался мне на жизненном пути.

— Вы тоже! Но не стоит делать из этого логических заключений.

Он рассмеялся.

— Одному Богу известно, зачем вам с такой внешностью такой острый ум! Расскажите же наконец о себе!

— Сначала скажите мне, который час? — спросила Грейсила.

Лорд Дэмиен изумленно посмотрел на нее, но все-таки достал из кармана массивные золотые часы и сказал:

— Без четверти час.

Грейсила вскрикнула.

— Мне надо бежать! Они будут беспокоиться и станут искать меня! После этого мне будет сложно выбраться даже в парк.

— Что вы хотите сказать? Я не совсем понимаю, — удивился лорд.

Видя его недоумение, Грейсила улыбнулась:

— Все очень просто. Миллет и мисс Ханселл решительно настроены против того, чтобы я вас увидела. Утром они сказали, что вы поедете верхом очень далеко, к самой границе графства, и не вернетесь к обеду.

— Да, я собирался, — ответил лорд Дэмиен, — но стало так жарко, что я передумал. У меня не было особого желания есть хлеб с сыром в трактире в какой-нибудь глухой деревне. Я решил вернуться домой к ланчу. Единственное, что в Баронс-Холле можно назвать превосходным, так это кухню.

Грейсила представила, сколько восторга и удивления вызвало бы его появление в любом трактире графства.

— Если мы вернемся почти одновременно, Миллет будет… беспокоиться. Он очень боится, что мы с вами встретимся, и может даже запретить мне выходить из дому. По крайней мере придется долго уговаривать мисс Ханселл, если я захочу прогуляться.

Лорд Дэмиен улыбнулся.

— Я понял. Я останусь здесь еще на некоторое время. Придется попоститься. Вы рады?

Грейсила улыбнулась в ответ, потупила прелестные глазки и, немного смущаясь, проговорила:

— Если… ваша светлость… еще не вернется домой… пока я буду обедать… я могу вернуться…

— Я подожду вас.

— Я бы не хотела… думать, что вы остались голодным.

— Пост исцеляет душу.

— Похоже, вы слишком сильно заботитесь о душе, — заметила Грейсила. — Или это ваше сердце.

— После всего сказанного, я уже не верю, что вы посланы Небом. Скорее, вы адское существо, чья миссия заключается в том, чтобы заслуженно меня мучить.

— В любом случае мне остается только одно: с достоинством удалиться, — ответила Грейсила.

Оба покраснели и какое-то время стояли друг напротив друга. В наступившей тишине Грейсила слышала, как бешено колотится ее сердце. Так сильно оно еще никогда не стучало.

Наконец лорд произнес:

— Если я останусь здесь и подожду вас, вы обещаете, что вернетесь?

Грейсила не ответила, и лорд Дэмиен прибавил:

— Если вы не вернетесь, я буду вынужден обыскать весь дом, и, клянусь, я найду вас, даже если мне придется разобрать его по кирпичику, начиная с крыши и кончая подвалом.

— Вы обещали! — протестующе воскликнула Грейсила.

— Я сдержу свое обещание, если вы сдержите свое и вернетесь сюда сразу же, как пообедаете.

— Я приду, — пообещала Грейсила. — Но в таком случае мне надо спешить.

Она повернулась, но лорд Дэмиен задержал ее.

— Постойте, вы не сказали, как вас зовут. Мне нужно знать имя, чтобы как-то называть вас в своих мыслях.

— Грейсила, — ответила она и тут же растворилась среди деревьев, будто ее и не было.

Уже на ходу она сообразила, что лорду будет несложно узнать, кто она и откуда, потому что имя у нее редкое и необычное. Но если он сдержит свое обещание никому о ней не говорить, из этого логически следует, что ему просто некого будет спрашивать.

Кроме того, когда он покинул Англию, Грейсиле было шесть лет, значит, вряд ли кто-то из тех соседей, с которыми он общается, станет говорить с ним о ней.

Эта встреча оказалась самой удивительной в ее жизни. Определенно, люди представляли себе лорда Дэмиена совсем не таким, каким он был на самом деле.

«Они неправы, — решила Грейсила. — Они верят в то, что он плохой человек, но он не плохой, он просто разочарован».

И тут ее осенило: то чувство, которое отразилось на его лице и которому она не смогла подобрать название там, у ручья, было разочарование!