Звездная пыль

29

Прошел всего год, один только год с того дня, как она познакомилась с Сэмом Конвеем, подумала Тесса. После того вечера, когда они отправились покататься на коньках, они больше не расставались. Она влюблялась всего два раза в жизни и оба раза с первого взгляда. Много ли женщин могут похвастаться такой удачей? Ведь судя по всему, такой неожиданный, всепоглощающий всплеск эмоций оставался уделом совсем юных.

Пять лет Тесса прожила без Люка, и все эти годы ни один мужчина ни разу не взволновал ее. А потом появился Сэм. Он оказался совершенно непохожим на Люка, ее новый возлюбленный. И все же в некотором смысле у них было что-то общее. Упрямые, по натуре очень прямые, привыкшие к власти, не обращающие внимания на мнение других людей — таковы были оба ее возлюбленных.

Только Сэм не колесил без передышки по всему свету, захваченный желанием что-то делать, командуя сотнями людей, находясь в постоянном поиске приключений и новых мест, которые следовало завоевать. Позже Тесса обнаружила, что Сэм был по натуре созерцателем. Чувство собственного достоинства у Сэма не было связано ни с приобретением все новой и новой собственности, ни со способностью заставить других следовать за ним. Он находил глубочайшее удовлетворение в обучении других и в написании книг. Всего одна хорошо написанная страница доставляла ему огромное наслаждение.

Из жизни Тессы ушли суета и спешка, которые были ее спутницами со съемок ее первого фильма, то есть больше двадцати лет. Сэм преподавал в Колумбийском университете, поэтому они оставались в Нью-Йорке весь учебный год. На лето они отправлялись на семинары в Аспин и в Беркли. Тессе даже удалось затащить Сэма на несколько недель в Лос-Анджелес, чтобы он познакомился с Фионой, Аароном и блестящим сценаристом Эли Бернштейном, который трудился по десять часов в день, превращая книгу «Жизнь леди Кассандры Леннокс» в фильм.

— Лучше бы мне с ним не встречаться, — сказал как-то Сэм. — Кому захочется знакомиться с человеком, который режет твое любимое детище на кусочки и наслаждается этим?

Но когда мужчины встретились, между ними возникла взаимная симпатия. Они немедленно погрузились в обсуждение психологии Кэсси, и это затянулось на несколько дней. Сэм почувствовал, что их мнения по поводу мотивов поступков Кассандры полностью совпадают. Даже если сценарист использует только самые главные моменты из жизни этой леди, чтобы сделать фильм не таким длинным, он все равно сохранит квинтэссенцию книги.

Друзья Сэма, которых у него оказалось огромное количество, сначала держались настороже. Некоторое время они приглядывались к ней. Она старалась одеваться попроще, но она была кинозвездой и не собиралась делать вид, что это не так. Слава шла за Тессой по пятам, но Тесса вела себя со всеми с одинаковой теплотой и дружелюбием. Ни у кого не возникало ревности к успехам Тессы, поэтому постепенно к ней стали относиться как к человеку, а не как к непонятному созданию из чужого для них мира.

Тесса по-прежнему дорожила своими украшениями, хотя большая часть их теперь хранилась в банковских сейфах. В них жили воспоминания о двенадцати годах брака с Люком. Тесса частенько наведывалась в банк и общалась со своими украшениями, играла с ними в отдельной комнате, затянутой бежевым бархатом, примеряла их, одно сокровище за другим, и любовалась собой в большом зеркале, стоявшем на столе. В эти часы она становилась прежней Тессой Кент, той, которая вращалась в триумфальном вихре. Тогда ей казалось, что это никогда не кончится. И та Тесса Кент никогда бы не променяла свой мир на тихую заводь Сэма Конвея. Да, Тесса любила свои драгоценности все до одной. Они были ее автобиографией.

После встречи с Сэмом Тесса стала отказываться от новых съемок. Она не хотела нарушать обретенный ритм жизни. Но мысль о роли леди Кассандры не оставляла ее.

Как только Эли закончит работу над сценарием, ей придется отправиться в Калифорнию и принять участие в отборе актеров-мужчин. Ведь у леди Кассандры было множество любовников. Фильм предстояло снимать в Англии и в Европе. Ее уже сейчас мучили мысли о том, как ей придется разрываться между ролью, которую она рождена была сыграть, и разлукой с человеком, которого она не желала оставлять даже на один день.

Решив не волноваться о том, что еще не случилось, Тесса скинула туфли, потянулась так, что хрустнули косточки, и позвонила, чтобы подали чай. Официант принес заказ и меню ужина.

— Спасибо, Джозеф, мы закажем попозже.

Одним из достоинств жизни в гостинице было круглосуточное обслуживание в номерах, подумала Тесса. Хорошо, что Сэм так уверен в себе, что позволяет ей подкупать себя в мелочах. Какое счастье, что он согласился жить с ней в отеле, а не заставил ее переехать в его холостяцкую квартирку на Риверсайд-драй в в угоду каким-нибудь принципам. Тесса бы, конечно, переехала, если бы он стал настаивать. Ради Сэма Конвея она бы сделала все, что угодно, призналась себе Тесса, охваченная смущением и восторгом, как школьница, думающая о своем первом любовнике. Она бы готовила для него и убирала… Во всяком случае, она попробовала бы это делать. Кто знает, вполне возможно, что у нее бы получилось.

— Знаешь какое-нибудь лекарство, кроме «Мидола», которое бы помогало при болях во время месячных? — спросила Тесса Фиону несколько дней спустя в самом конце долгого разговора о сценарии.

— «Мидол» и джин, — ответила та. — А почему ты спрашиваешь?

— У меня очень сильные боли, намного сильнее, чем обычно, — несчастным голосом ответила Тесса.

— А у врача ты была? — поинтересовалась Фиона.

— Год назад, когда мне выписывали рецепт на противозачаточные таблетки, сразу после нашей встречи с Сэмом. Я решила, что не хочу еще раз забеременеть и снова выкинуть ребенка. Я прошла ежегодный осмотр и сделала маммограмму. Ты же знаешь, я всегда была внимательна к своему здоровью. Но тогда меня ничего не беспокоило.

— В таких случаях моя мать поступала следующим образом, — начала Фиона. — Она принимала три таблетки «Мидола», наливала стакан джина комнатной температуры, ставила бутылку на столик у кровати, прикладывала к животу грелку и просила домашних оставить ее в покое. Как правило, на следующий день все было в порядке.

— Джин комнатной температуры? Фу!

— Проверенное домашнее средство.

— Я могу заказать, мне его принесут прямо в номер.

— Сделай хороший глоток, только не забудь зажать нос, когда будешь пить, — посоветовала Фиона, — и тебе скоро станет легче. Как насчет грелки? Насколько я помню, ее у тебя нет.

— Я пошлю за ней в ближайшую аптеку. Сэм сходил бы и сам. но он уехал на неделю в Йель. Там у него семинар. Я не поехала с ним как раз из-за месячных.

На следующий день Фиона позвонила подруге и едва узнала ее слабый голос.

— Как дела? — с тревогой спросила она.

— Теперь у меня еще и голова раскалывается, — ответила Тесса. — И больше всего мне хочется «Кровавую Мэри». Я отказываюсь впредь пить джин. Это просто отрава. Твоей матери должно быть стыдно.

— Тесса, тебе просто нужно сходить к гинекологу.

Доктор Хелен Лоуренс, к которой Тесса отправилась на следующий день, была маленькой женщиной средних лет с очень приятными манерами. Она пользовалась репутацией самого легкого на руку врача в городе. Когда Тесса оделась, Хелен Лоуренс пригласила ее в свой кабинет.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали ультразвуковое обследование. Вполне возможно, что у вас эндометриоз.

— Эндометриоз?

— Это одна из самых распространенных причин болезненных месячных. Я запишу вас. Ультразвук делает очень хороший специалист, доктор Генри Уинг.

— Прошу вас, Хелен, сообщите мне, когда я должна буду прийти. Я хотела бы закончить обследование до возвращения моего друга из поездки.

— Мисс Кент? Это доктор Уинг.

— Слушаю вас, — с тревогой ответила Тесса.

— Никаких признаков эндометриоза.

— Но что-то же должно быть! — взорвалась Тесса.

— Но я заметил, что у вас увеличена поджелудочная железа, мисс Кент.

— Господи, при чем тут это?

— Думаю, вам следует сделать биопсию поджелудочной железы.

— Зачем? — Где-то в глубине желудка зашевелилось противное ощущение тревоги и растерянности. Оно окутывало ее, как дурной запах, от которого невозможно было спрятаться.

— Мы должны выяснить, почему ваша поджелудочная железа увеличена.

— До чего же это типично! Ты идешь к врачу с прыщом, а он отправляет тебя в лепрозорий! А если я откажусь от этого обследования, доктор Уинг?

— Я полагаю, вам следует обсудить это с доктором Лоуренс и только потом принимать решение.

— Непременно. Всего хорошего, доктор Уинг! — Тесса едва сдержалась, чтобы не швырнуть трубку на рычаг. Вполне естественно, что она боится всех этих обследований, сказала себе Тесса. А кто бы на ее месте не испугался? Но больше всего ее раздражают врачи. Господи, как же она ненавидит докторов!

— Итак, Фиона, мне надо делать биопсию, — доложила Тесса подруге после разговора с Хелен Лоуренс, которая настояла на дополнительных обследованиях.

— А в чем дело? — спросила Фиона.

— Сама толком не знаю. Доктора! Будь они все прокляты. Но Хелен не принимает «нет» в качестве ответа. Я знаю ее много лет и должна признать, что она лучший гинеколог в Нью-Йорке. Я хочу покончить со всеми этими глупостями до возвращения Сэма.

— Тесса, надо проконсультироваться еще с одним врачом, — спокойно сказала Хелен Лоуренс, изучив результаты обследований. — Ее зовут Сьюзен Хилл.

— Еще один врач! Не могу поверить! Господи, Хелен, я пришла из-за болей во время менструации. Я вполне справилась с ними при помощи грелки и бутылки джина.

— Да, я знаю, что это помогает, но встретиться с доктором Хилл вам необходимо.

— И что это за врач?

— Доктор Хилл онколог, — голос Хелен звучал очень ровно.

— Онколог? — переспросила Тесса. Она была так удивлена и напугана, что даже ощутила, как сердце пропустило один удар. — Но… Но, Хелен, неужели вы предполагаете?.. Нет, это невозможно. Это просто смехотворно!

— Ваши боли не так просты, как кажется. Вам нужен более компетентный специалист, чем я, — твердо ответила Хелен Лоуренс.

— Но почему именно онколог?! Это безумие. Разве вы сами не можете справиться, Хелен? Ведь я пришла именно к вам! Почему вы передаете меня от одного врача к другому?

— Тесса, я понимаю ваши чувства. Доктор Хилл примет вас сегодня после обеда. К счастью, у нее оказалось окно в расписании. Обычно она очень занята.

— Но послушайте, Хелен, к чему такая спешка? У меня больше ничего не болит, я чувствую себя нормально.

— Тесса, чем быстрее вы встретитесь со Сьюзен Хилл, тем лучше. Это никогда не бывает вовремя, но она лучше всех, кого я знаю. Вашего друга все еще нет в городе?

— Нет, он еще не вернулся. Но, Хелен, почему прямо сегодня? В Нью-Йорке обычно проходит целая вечность, прежде чем удается попасть на прием к врачу. Все это очень подозрительно. Почему я должна идти именно сегодня? — спросила Тесса. В ее голосе вдруг появились капризные, детские нотки.

— Доктор Хилл понравится вам, Тесса.

— О, на этот счет у меня нет никаких сомнений. Я буду просто сходить по ней с ума. Я всю жизнь мечтала встретиться с врачом-онкологом.

Доктор Хилл оказалась красавицей лет тридцати восьми с пылающими рыжими кудрями. «Почему эта женщина выбрала такую специальность?» — думала Тесса.

— Доктор Хилл, как давно вы работаете онкологом? — нервно поинтересовалась Тесса.

— Я практикую двенадцать лет, мисс Кент, — ответила она с улыбкой.

— Могу я называть вас Сьюзен? — Тесса действовала импульсивно. Ей просто не хотелось каждые пять минут повторять слово «доктор».

— Разумеется. Так будет намного лучше. А я постараюсь называть вас Тесса, хотя это и нелегко.

— Отлично. Это ваш естественный цвет волос? — Тессе было не по себе. Она пыталась укрыться за невинными вопросами, только бы не говорить о причине своего появления в кабинете доктора Хилл.

Сьюзен Хилл рассмеялась.

— Пять лет назад так и было, но с тех пор мне приходится им немного помогать.

— А где вы учились?

— В Лос-Анджелесе, я там выросла. Потом, когда мы с мужем переехали сюда, я работала интерном и ординатором в нью-йоркском госпитале. Жаль, что мои дипломы висят так высоко, что пациенты не могут их прочесть. Но, с другой стороны, куда же их еще повесить?

У Тессы Кент скоро не останется вопросов, думала Сьюзен Хилл, но она может задавать их сколько угодно. Когда пациент приходит на прием к онкологу, он должен узнать что-то личное о нем или о ней. И все равно они будут играть не на равных. Скоро Сьюзен будет знать намного больше об этой потрясающе живой женщине.

— Почему вы выбрали именно эту область, Сьюзен? Почему вы не занялись ну, например, пластической хирургией или еще чем-то более приятным?

— Потому что в области лечения рака наука добилась большого прогресса, — ответила доктор Хилл, и на ее лице появилось выражение подлинного энтузиазма. — Сегодня это самая волнующая область медицины. Здесь я вижу реальные результаты.

— Тогда скажите, что же со мной не так? — резко спросила Тесса, сердясь на саму себя за то, что она так долго тянула время и не задавала тот вопрос, ради которого пришла.

— Я изучила снимок и результаты биопсии очень внимательно. — Улыбка на лице доктора исчезла. Она бы с радостью поговорила еще на посторонние темы. — Все указывает на опухоль поджелудочной железы.

— Опухоль? Вы хотите сказать, рак?

— Да.

Тесса вдруг ощутила, как смерть захватывает ее тело. Постепенно, но неотвратимо. Она закрыла глаза и опустила голову. «Сейчас упаду в обморок», — подумала она, погружаясь в ледяной туман.

— Опустите голову к коленям, вот так, еще ниже. Оставайтесь так и глубоко дышите. Не торопитесь, не поднимайте голову, пока не придете в себя.

Неожиданно Тесса вынырнула из окутавшей ее слабости и холода. Почему именно смерть? Ведь рак можно вылечить. Она почувствовала руки Сьюзен на своих плечах.

— Простите, — извинилась Тесса, — я и представить не могла, что в наши дни кто-то способен падать в обморок.

— Это еще не самое плохое. — Сьюзен налила ей стакан воды. — Некоторым пациентам поджелудочную железу удаляют, но…

— Мне нужна эта операция, Сьюзен?

— Нет, Тесса, операция проводится только в том случае, если опухоль не вышла за пределы поджелудочной железы. В вашем случае это не так. Видите ли, опухоль поджелудочной железы не дает никаких ранних симптомов. Если бы вы не обратились к врачу по другому поводу, вы бы так о ней и не узнали.

— Значит, если бы Хелен Лоуренс не послала меня к доктору Уингу…

— Вы бы ничего не знали.

Она только отвечает на вопросы пациентки, думала Сьюзен Хилл. Надо дать ей время осознать правду. Тесса Кент, судя по решительному блеску ее потрясающих зеленых глаз, решила идти до конца. Что ж, она имеет полное право знать, что ее ожидает.

— Значит, операция невозможна. — Тесса расправила плечи. — Что же тогда: химиотерапия, облучение или сочетание и того и другого?

— Вы знаете много медицинских терминов.

«Тесса произнесла „химиотерапия“ и „облучение“ так легко и непринужденно, словно они ничего не значили, но губы ее дрожали. Она еще такая молодая! Только тридцать восемь! Господи, она еще так молода для этого», — подумала Сьюзен Хилл.

— Я много читала об этом, — объяснила Тесса. — Статьи, посвященные раку, обычно никто не пропускает. Хочется перелистнуть эти страницы, но все равно читаешь все до конца.

— Я не могу быть совершенно уверена, пока мы все не обсудим. Существует лечение, продлевающее жизнь, — осторожно ответила Сьюзен.

— Продлевающее?

— Да.

— Что, черт возьми, вы хотите сказать? Послушайте, Сьюзен, — Тесса неожиданно рассердилась, — скажем, я соглашусь на все, что вы предложите. Сколько времени потом я буду чувствовать себя хорошо?

— Это зависит от каждого конкретного случая.

— Проклятие, назовите средние цифры!

— Даже если лечение будет успешным, опухоль возникнет снова…

— Как скоро? — резко прервала врача Тесса.

— Года через полтора, возможно, через два.

Пациенты редко спрашивают о конкретных цифрах. Сьюзен стало нехорошо. Никакой опыт не поможет справиться с подобной ситуацией.

— Так мало? Так мало? — прошептала Тесса. Черты ее лица окаменели, глаза почернели от ужаса.

— Тесса, в медицине нет никаких гарантий. Я могу назвать только приблизительные данные, но я могу ошибаться…

— Сьюзен, — в отчаянии остановила ее Тесса, — но если лечение пройдет успешно, все будет хорошо?

— Тесса, невозможно вылечить рак поджелудочной железы.

— Вы хотите сказать, что у меня неизлечимая форма рака? То есть мне не поможет никакое лечение?

Она давно уже все поняла, подумала доктор Хилл, но она требует, чтобы Сьюзен произнесла слово «неизлечимый», чего она никогда не говорит пациентам. Ну почему Тесса Кент так безжалостна к себе? Она сама произнесла свой приговор. Но у кого же другого на это больше прав?

— Да, Тесса, это так. Я хотела бы сказать вам, что вы ошибаетесь, но не могу. В этом случае чудес не бывает. Поверьте, мне очень жаль. Самое главное, что я могу вам обещать, Тесса, это минимум боли.

Тесса сидела молча, пытаясь пробиться сквозь окутавший ее ужас. Невозможно мыслить ясно, невозможно! О чем еще она должна спросить, чтобы получить хоть тень надежды?

— Лечение проходят все? — спросила она наконец, собрав последние силы, чтобы сформулировать этот вопрос.

— Нет, не все. Многие отказываются, потому что не хотят терпеть побочные эффекты. Выздоровление невозможно.

— А кто же все-таки соглашается, Сьюзен?

— Пациенты соглашаются в том случае, если им очень хочется дожить до какого-нибудь события. Например, выпускной вечер у внука в колледже или золотая свадьба.

— Это значит… что я очень молода… для этого.

— Именно так. Вы невероятно, исключительно молоды. В такие дни я всегда жалею, что избрала именно онкологию. Вы всегда можете обратиться ко мне, Тесса. С любыми вопросами, пусть даже они покажутся вам пустяковыми; с любыми страхами. Вы можете узнать о лекарствах и обо всем, что вам захочется, в любое время дня и ночи. Что вы решили и как намерены справляться с болезнью?

— Со смертью мне не справиться.

— Я имею в виду, что я всегда здесь для вас…

— Спасибо за вашу откровенность, доктор. — Тесса осторожно встала, чтобы не пошатнуться. Она сумела улыбнуться. — Еще увидимся, Сьюзен.

— Да, Тесса. Когда вам захочется, помните об этом.