Звёздное кружево: Любовь «от кутюр»

Глава 8

В следующие месяцы Франческа с головой окунулась в учебу. Кроме всего прочего она поступила на курсы итальянского, родного языка ее матери. Она продолжала жить у Скотт-Ли, помогая Харриет ухаживать за детьми. У нее оставалось время и на то, чтобы хорошенько узнать Лондон.

Однажды Франческа услышала обрывок телефонного разговора, когда Харриет беседовала с подругой. «Ах, дорогая, — говорила она, — слаба богу, у меня нет таких проблем, пока Франческа живет с нами. На нее всегда можно положиться. Дети прямо-таки боготворят ее. А мы с Сэмом просто не знаем, как будем обходиться без нее, мы так к ней привязались! Но ведь когда-то она расправит крылышки и улетит…»

Франческа так и замерла на месте. Она была счастлива узнать, что ее здесь так любят и ценят. Но куда более счастливой она чувствовала бы себя, если бы в ней так же нуждались в Лэньоне.

В Лэньон она ездила на выходные раз в две недели. На этих регулярных поездках настояла леди Элис. К каждому приезду в комнате ее ждало что-то новенькое. То прекрасная картина, которой она раньше не видела, то фарфоровая скульптурка, то еще какая-нибудь очаровательная вещица. В последний раз это была великолепная ваза опалового стекла.

С Каспаром они обычно виделись в субботу за вечерним чаем. Он появлялся около четырех, чтобы самому поставить старинный самовар, из которого потом тетя Элис заваривала и разливала по тонким фарфоровым чашкам ароматный чай. В эту субботу самоваром занялся Пипер. Каспар вернулся позже, и не один. С ним была Дафна. Она сильно похудела.

— Я провела курс в косметической клинике, — призналась она Франческе, пока Каспар беседовал с тетей Элис.

— У нас и думать забудь о диете! — Леди Элис протянула Франческе кусочек песочного торта со сливочным кремом. — На, моя деточка, скушай.

Франческе нравилось, когда тетя Элис ее так называла — она чувствовала себя членом семьи. Но, с другой стороны, это и огорчало ее, потому что подчеркивало ее молодость. С каждым своим приездом Франческа старалась казаться все взрослее и образованнее. Замечал ли это Каспар, оставалось для нее тайной. Он по-прежнему относился к ней, как к младшей сестренке.

За ужином ей наконец-то удалось поблагодарить его за вазу.

— Я до сих пор обследую дом и то там, то тут натыкаюсь на разные ценные вещи. Когда мне попалась эта ваза, я нашел еще несколько прекрасных бронзовых статуэток для своей комнаты.

— Ты ходишь на поиски сокровищ с тетей Элис?

— Нет, в последнее время мне много помогает Алисия.

«Интересно, как часто она здесь бывает?» — подумала Франческа. И ее сердце защемило оттого, что сама она так редко его видит. Может, он уже сделал Алисии предложение? Тогда ее визиты в Лэньон скоро закончатся. Потому что после их свадьбы она больше не сможет приезжать сюда, это уж точно.

С этого момента Франческа жила в постоянном ожидании известия о его помолвке. Но прошла зима, а известия все не было. И в ней затеплилась надежда, что заботы о поместье не пересилят в нем стремления к свободе.

Как-то Франческа возвращалась домой позднее обычного — почти под утро. Брат сокурсницы приглашал ее на вечеринку и теперь подвозил до дома. Она помахала ему на прощание и осторожно открыла входную дверь. Холл был, как всегда, слабо освещен. Франческа потихоньку пересекла помещение, направляясь в свою комнату, которая располагалась у лестницы на второй этаж.

— Где ты, черт возьми, пропадала?! — услышала она за спиной негромкий, но явно раздраженный голос.

Она чуть было не вскрикнула от испуга, резко обернулась и увидела перед собой Каспара.

— Каспар?! Что ты здесь делаешь? — в ее голосе звучало радостное удивление.

— Жду тебя!

Он приблизился к ней, и она поняла, что он едва сдерживается от ярости. Она на мгновение лишилась дара речи.

— Я тебя спрашиваю!

— У нас была авария… нет, две.

— Да ну? Даже две?!

Франческа нервно облизнула губы. Никогда еще не видела она его в таком бешенстве. А ей-то казалось, что она хорошо знала его, и в добром, и в дурном расположении духа.

— Не хочешь ли… Слушай, давай пройдем в кухню, — быстро сказала она. — А то весь дом перебудим.

Не удостоив ее ответом, Каспар пропустил Франческу вперед и последовал за ней. Едва переступив порог кухни, он тут же развернул ее к себе и сильно тряхнул за плечи.

— В последний раз спрашиваю, где ты была?

— Каспар, — взмолилась Франческа. — Мне больно!

Она попыталась освободиться, но не тут то было! Он держал ее железной хваткой.

— Надо бы перегнуть тебя через колено и как следует выпороть, да так чтобы ты надолго запомнила! — бушевал он. — Ты знаешь, который час?! Почти три! Мы же договорились, что ты будешь возвращаться не позже полуночи.

— Я знаю, но…

— Никаких «но», юная леди! Если ты едешь куда-то с парнем, которому нельзя доверять даже машину — две поломки за вечер! — то для тебя, черт подери, это неподходящее знакомство!

Никогда прежде Каспар не позволял себе выругаться в присутствии женщины, пусть даже шепотом. Это было то, что она в нем особенно любила. Она, конечно, понимала, что в мужской компании он вел себя иначе, но чтобы так разговаривать с ней?.. И за что? Сейчас она просто боялась его.

— Если бы я знала, что ты сегодня приедешь, я бы вообще никуда не пошла. А авария у каждого может случиться, — попробовала защищаться она.

Франческа снова попыталась освободиться. Может быть, в припадке гнева он просто не заметил, что его пальцы впились ей в плечо?

— Конечно, может! Но в таких случаях звонят и предупреждают.

— Я несколько раз пыталась, но было все время занято!

— Однако не последние четыре часа, моя дорогая! — Его голос был полон сарказма. — С одиннадцати телефон был свободен.

— Но я не могла звонить после одиннадцати! Сэм и Харриет обычно рано ложатся. Откуда мне было знать, что ты мечешься здесь, как перепуганный отец.

Он еще сильнее сжал ее плечо. Франческа вскрикнула.

— Где и с кем ты была?

— На вечеринке в Хатфилде. Меня пригласил Роберт. Роберт Бейли.

— Кто устраивал вечеринку?

— Одна девушка, Эмма, его подруга.

— Родители были дома?

— Наверное, да. Но мы с ними не встречались. У них очень большой дом.

— А как ты познакомилась с этим Бейли?

— Он брат моей однокурсницы. Каспар, прошу тебя! Можно подумать, что ты прокурор, а я преступница! В чем ты меня обвиняешь?

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Но я знаю, что ты еще девственница. По крайней мере, была, когда покидала Лэньон. Я отпустил тебя в Лондон, потому что надеялся, что Сэм и Харриет присмотрят за тобой. В большом городе для невинных девочек опасностей не меньше, чем в Южной Америке, я говорю о тех опасностях, от которых ты в свое время спасалась, переодевшись мальчишкой.

— Возможно. Но сегодня ночью не было никакой угрозы. Роберт очень симпатичный парень, и вел себя крайне сдержанно…

— Симпатичный парень, говоришь? А сколько ему лет?

— Он на два года старше меня.

— Да? Тогда он уже не мальчик, а взрослый мужчина. Как ты могла поехать за город с едва знакомым мужчиной, неизвестно, к кому?! Эта вечеринка запросто могла превратиться в оргию! Особенно, когда родителям все равно, что происходит в их доме.

— Каспар, ну что ты делаешь из мухи слона! Это была вполне безобидная веселая вечеринка.

— Проклятье! Я тут, черт возьми, три часа места себе не нахожу, перебирая все ужасы, какие могли с ней случиться! А она говорит «веселая вечеринка»!

— Я сказала тебе все как было. Ничего не случилось. Я устала и хочу спать. Пусти меня! — Она дернула плечом. — Мне надоело слушать, как меня отчитывают словно провинившегося ребенка! — На ее глазах выступили слезы.

Она так скучала по нему! Никакая столичная жизнь не могла сравниться со счастьем жить возле него в Лэньоне. И вот в кои веки она куда-то вышла, а он неожиданно нагрянул. Мало того что ей не удалось воспользоваться такой редкой радостью, так теперь они еще и поругались! Больше всего ей хотелось сейчас завыть.

Но вместо этого она проглотила слезы и самым решительным тоном, на который только была способна, продолжила:

— И хорошо, что я живу в Лондоне! Будь я в Лэньоне, ты бы мне самостоятельно и шагу ступить не дал. Тебе кажется, что я все еще ребенок. Но это не так, Каспар! Я — женщина. И могу сама за себя постоять.

Его серые глаза потемнели. И прежде чем она сумела понять, что он собирается делать, он крепко прижал ее к себе одной рукой, а второй заставил далеко запрокинуть голову.

— Что ж, если ты так уверена в себе, представь, что я один из твоих дружков на вашей вечеринке, и попробуй высвободиться! — Он сильнее сжал свои объятия и склонился к ней.

— Никто… никто из них не стал бы так себя вести, — сдавленным голосом пробормотала Франческа.

Каспар ослабил свою хватку и хрипло рассмеялся:

— Как же ты еще наивна! Любой мужчина может себя так вести, когда он рядом с тобой. Твой сегодняшний дружок — твое счастье! — просто еще не попытался.

Он снова прижал ее. Его глаза были полны насмешки… но и чего-то еще. Желание! Это было желание!

— Даю тебе ровно десять секунд, чтобы ты доказала мне, что можешь защититься, моя маленькая Франческа!

Он явно наслаждался ее беспомощностью. Она ощущала его теплое дыхание на своем лице и жар сильного мускулистого тела, тесно прижатого к ней. Он начал обратный отсчет. Она чувствовала себя словно в капкане. Эта необычная ситуация и страшила, и возбуждала ее. Он что, действительно собирается привести свою угрозу в исполнение? От этой мысли ее сердце забилось сильнее. Кажется, и его тоже.

— Каспар, пожалуйста!

Он не дал себя разжалобить.

— Три… два… один…

Как только он склонился к ее губам, Франческа зажмурилась. Все ее тело напряглось в ожидании жесткого наказующего поцелуя. Но его губы коснулись ее дрожащих губ с такой нежностью, что все страхи мгновенно рассеялись.

Это был Каспар, ее Каспар, с которым она под полной защитой и покровительством провела бок о бок не один месяц! Как она могла испугаться его?! Она так ждала его поцелуя, так долго тосковала по нему! Столько раз в своем воображении она рисовала, как это будет, как она ответит! И вот наконец этот миг настал, а она… Еще робко, пока неумело, Франческа прильнула к нему и приоткрыла рот.

Слегка удивленный ее реакцией, Каспар на мгновение поднял голову и снова припал к ее губам. Но это больше не было нежным прикосновением, о нет! Это был крепкий мужской поцелуй, который не призывал, но требовал. Ее желание, ее движение навстречу разожгли в нем такую страсть, которой он, может быть, и не хотел, может быть, боялся. Франческа даже представить себе не могла, что поцелуй бывает таким, но это было блаженство. «Только не останавливайся, только не уходи!» — стучало у нее в висках. Инстинктивно она простерла руки и обвила ими голову Каспара. Она старалась прижаться к нему еще ближе, еще теснее. Ей хотелось слиться с ним, раствориться в нем. Каспар тихо застонал.

Этот долгий глубокий поцелуй дал ей такое ощущение счастья, какого ей не могло привидеться и в самых смелых грезах. И еще одно осознала Франческа: она — женщина и имеет власть над его телом!

Каспар медленно отнял свои губы. Но она не открывала глаз. Она все еще стояла в его объятиях, подставляя ему лицо с зовущими устами.

— Видишь, — он перевел дыхание. — Ни одна девушка не может защитить себя, если мужчина вознамерится сделать это!

Но в его тоне больше не было ни сарказма, ни гнева. В нем звучало ликование, только не от выигранного спора.

Франческа потихоньку открыла глаза.

— Ты просто опытнее и решительнее других мужчин и… — по его застывшему вдруг лицу она поняла, что говорит что-то не то, — …ты вовсе не хотел мне что-то доказывать. Ты сам хотел поцеловать меня! И тебе это понравилось! Так же, как мне, — поспешно добавила она.

Каспар так резко разжал свои руки, что Франческа упала бы, не ухватись она за стол. Он повернулся к ней спиной и начал готовить у плиты кофе.

— Прости меня, — прошептала Франческа, — я сказала глупость. Я совсем не то имела в виду.

Прошло довольно долгое время, прежде чем Каспар повернулся к ней.

— Ты права, Франческа, я хотел тебя поцеловать. И это было бесподобно, — сказал он, внешне спокойный, но меж его бровей не разглаживалась складка. — Поговорим об этом завтра, а сейчас иди спать. Да, Сэма и Харриет нет дома. Ее отец в реанимации, и они остались у матери. Люсинда с ними, а за близнецами я обещал присмотреть, пока ты не вернешься. Я переночую в гостевой.

— Я постелю тебе.

— Уже все постелено. Иди спать, Франческа.

Это был приказ. Франческа робко пожелала ему спокойной ночи. Заснуть ей удалось еще не скоро.

На следующее утро ее разбудили близнецы.

— Дядя Каспар отвезет нас сегодня в школу, — радостно сообщила Алиса, обняв ее за шею. — А тебе надо посидеть у телефона, могут позвонить мама с папой, — рассудительно добавил Уильям.

Когда Каспар вернулся, Франческа была на кухне.

— От Сэма есть что-нибудь? — с порога спросил он.

Она покачала головой.

— Спасибо, что отвез близнецов. Ты завтракал?

Но, прежде чем он ответил, зазвонил телефон. Это была Харриет. Отец все еще в интенсивной терапии, и они на время заберут маму к себе. Будут к обеду. Франческа передала новость Каспару и еще раз спросила, завтракал ли он.

— Да, с близнецами, — ответил Каспар. — А тебе еще не пора на курсы?

— Сегодня у меня занятия только вечером.

— Да? Ну, тогда я могу идти.

— Ночью ты сказал, что мы поговорим утром.

— Да, обсудить надо бы многое. Ладно, если ты настаиваешь, задержусь еще на чашку кофе. — Он прошел в столовую.

— Ты подчеркнул, что я настаиваю, таким тоном, словно я делаю что-то плохое, — сказала Франческа, разливая кофе. — Каспар, нельзя же человека так поцеловать, а потом попросту исчезнуть, сделав вид, что ничего и не было.

— Ну, как я понял, тебя целовали и раньше.

Она внимательно посмотрела на него:

— Не часто, и не так. — Она помолчала. — Ты хотел сделать это, и сделал с удовольствием. Так почему же ты сейчас бежишь, вместо того чтобы поцеловать меня снова?

Франческа поставила кофейник, подошла к нему и положила руки ему на грудь. Она улыбнулась ему, слегка обнажив зубы. Каспар накрыл своими руками ее тонкие пальцы. Она ждала, что сейчас он наклонится к ней и поцелует. Но он снял ее руки со своей груди и отступил на шаг.

— Потому что не хочу повторять ошибку дважды. А я совершил ошибку, поцеловав тебя. Я извелся в ожидании. И ты вдруг показалась мне взрослее, чем ты есть на самом деле. Я на какое-то время потерял самообладание. Прости!

— Каспар, но поверь же наконец, что я уже взрослая. Я больше не то тощее несообразное существо, которое ты подобрал в Южной Америке!

— Прекрати, малышка, я знаю. Но я буду последним подлецом, если воспользуюсь ситуацией и возьму то, что ты мне предлагаешь, — холодно сказал он. — Может, тебе и кажется, что ты влюблена, но это всего лишь фантазия. Ты просто еще мало чего видела на этом свете, и я не позволю себе испортить тебе будущее. Люди становятся взрослыми годам к двадцати пяти, а до этого жизнь их полна исканий и перемен… Будь у меня поменьше долгов и обязательств, — вздохнул он, — может быть, я бы теперь и не терзался так в сомнениях. Но ты знаешь, я принял Лэньон, и больше не могу быть таким беззаботным и легкомысленным, как раньше. Это и ответственность, и долг перед предками. Я хочу здесь осесть. Мои годы скитаний и странствий закончились. А у тебя они продлятся еще несколько лет.

Франческа хотела возразить, но у нее не хватало слов.

— Ладно, — в конце концов, с досадой сказала она. — Ты меня не хочешь, в этом все дело. Больше я не приеду в Лэньон.

— Не злись. Куда тебе еще ехать? Ты знаешь, Лэньон — твой дом. То, что произошло сегодня ночью, ничего не меняет. Это был всего лишь поцелуй, будь он трижды проклят! — не выдержал он.

«Всего лишь поцелуй!» То волшебное, незабываемое чувство, которое она испытала! А для него это был только лишь ничего не значащий, заурядный эпизод, как с той американкой, Беверли Вогт.

Каспар, стоя, допил свой кофе и посмотрел на Франческу через край чашки:

— Хорошо, что мы сейчас живем раздельно. Возникни такая ситуация на яхте, и чтобы выдержать ее, потребовался бы святой. А святым я никогда не был. Мне даже трудно противостоять тебе, Франческа!

Она поняла, чего он добивается. Он хочет разозлить ее, представив все как чисто сексуальное влечение. Но она не даст сбить себя с толку!

— Я на двенадцать лет старше тебя, — продолжал Каспар. — Вступить с тобой в сексуальные отношения, Франческа, было бы преступлением, хотя меня и сильно влечет к тебе. И твой поцелуй так сладок. Но сейчас я ввязался в одно дело, которое, надеюсь, поможет мне сохранить Лэньон, и ближайшие годы лягут на меня тяжелым бременем. А твои хрупкие плечики не в состоянии нести такой груз. Через год-два ты еще будешь мне благодарна, что я отказался от тебя!

— Ты сам-то веришь в это? — спросила она упавшим голосом.

— Уверен! — Он поставил свою чашку. — Ну, мне пора, Франческа. — Он взял ее руку. — Знай, что ты очень привлекательна и желанна. И я очень дорожу нашей дружбой. Помнишь, ты приняла решение в пользу своего отца? Сейчас я выбираю Лэньон.

Когда Каспар ушел, Франческа отправилась в гостевую комнату, чтобы приготовить ее для матери Харриет. Постель, на которой спал Каспар, была еще не убрана. Она, движимая неведомым чувством, бросилась на нее, зарылась головой в подушку, которая еще хранила его запах, и зашлась в рыданиях.

Никогда, никогда больше он не поцелует ее! Никогда не почувствует она его сильное тело! Не вызовет содрогающую его дрожь! Никогда! Никогда!

Нет, она больше не поедет в Лэньон, ей там нечего делать! А что же ей делать? Куда идти?

И неожиданно пришло решение. Она должна поехать в Италию и разыскать семью своей мамы. Не сейчас, пока что она нужна Харриет.

Когда Франческа поднялась, боль от неразделенной любви не стала меньше, но вместе с тем в ней теперь жила и решимость воплотить свои планы на будущее. Она никому ничего не скажет. Просто однажды она исчезнет, оставив только письмо.