Звездный свет

7

Билли Рей никогда не принадлежала к тому типу девиц, которые воображают, что прожили за свои двадцать лет добрую тысячу и видели все на свете. Однако определенный опыт у нее имелся, в том числе опыт взаимоотношений с противоположным полом. Сюда входили и первые сексуальные опыты – на заднем сиденье машины и главным образом на пляже с одноклассниками – и ее самое большое и страшное разочарование… Стоп, не будем об этом, это запретная зона!

Так вот, никогда еще Билли Рей не чувствовала себя так здорово, так горячо и щекотно, так весело и страшно, так… необычно в объятиях мужчины. Еще никогда ее тело не откликалось на прикосновения столь быстро и страстно, а рассудок не туманился прекрасными и абсолютно неприличными мечтами.

Она вообще привыкла считать себя практичной американской девушкой, какие мечты? Но вот она мчится в своем «тандерберде» по ночной автостраде, прочь от Майами, в сторону Форт-Лодердейла, и по спине бегают тысячи маленьких бесенят, а в горле клокочет беспричинный смех, в ушах звенит кровь, и все тело наполнено легкостью, словно воздушный шарик – гелием.

Океан ревел в темноте, справа и чуть сзади. Она его не видела, но чувствовала, как и все, живущие на побережье. Между шоссе и океаном протянулась цепочка сияющих огней – Бел-Харбор, самый фешенебельный район Майами.

Дорога в ночь, как в юности. Хотя… разве юность закончилась?

Благодаря Рою Биллерсу ей стало казаться, что все только начинается.

На следующее утро чрезвычайно задумчивая Билли Рей сидела верхом на серфе в той самой, можно сказать, воде, где еще вчера ночью они с Роем ловили волны и целовались до одури. Рядом покачивалась на своей доске Джина и пытливо смотрела на сестру и подругу, что той было абсолютно по барабану. Джина вздохнула и кашлянула, стараясь привлечь внимание Билли.

Она уже час – с самого прихода на пляж – пыталась вытащить из Билли подробности вчерашнего вечера, но Билли ничего толком не рассказывала и лишь при упоминании о Рое Биллерсе хмыкнула и ухмыльнулась с ОЧЕНЬ странным выражением лица.

– Билли! Ну расскажи хоть что-нибудь!

– Я ж тебе уже все рассказала. Было весело. Что еще?

– Это не рассказ. Мне нужно знать больше.

– Нужно?

– Ну интересно же!

– О, вот та волна – моя.

Когда Билли вернулась, то обнаружила Джину в обществе развеселого толстячка в разноцветных бермудах. Это был Алекс Лейтер, одноклассник… скажем так, их с Джиной, потому что в школе он учился на два года старше Билли и на два, соответственно года, младше Джины. Учился плохо, но это не помешало ему вырасти отличным парнем и стать хозяином вполне процветающего магазинчика всякого водного инвентаря – от серфов до ласт и масок для дайвинга. Алекс обладал обаянием мишки коала и тактом носорога, поэтому при виде Билли замахал рукой и проорал на весь пляж:

– С почином, старушка! Джина говорит, ты вчера отметилась впервые за два с лишним года?

Джина закатила глаза и плюхнулась в воду. Билли усмехнулась.

– Лейтер, сколько лет я тебя знаю, а ты все такой же балбес. Я не отмечалась. Я вообще не хожу на свиданки вслепую.

Алекс с молодецким присвистом умчался в набегающую волну, а вынырнувшая Джина мрачно изрекла:

– Ты с ним не спала.

– Ого! Это предположение, утверждение или вопрос?

– Это истина. Ты нормально относишься к сексу, но достаточно осторожна, чтобы связываться с кем-то, кто не собирается заводить с тобой долгий роман. Тебе нужно больше, чем одно свидание, чтобы решиться на каждый следующий шаг. Из этого следует, что хотя он тебе и понравился – во всяком случае, ты меня не побила с утра, – но до серьезного у вас так и не дошло. Готова поставить всю свою следующую получку.

Билли задумчиво посмотрела на Джину и подумала: а если не переспала, но очень сильно хотела, это считается?

– Смотри, допрыгаешься, Джинни.

– О нет, ты не из тех, кто изменяет своим привычкам. Я же помню твои правила. Не спать с парнем до тех пор, пока не узнаешь его получше. И не узнавать его получше, чтобы не нарваться на придурка…

– Это так я выгляжу со стороны? Вот уж не думала…

– Думала, думала. Ты, Билли Рей, не забывай, что я тебя знаю даже дольше, чем ты меня. И я знаю, что ты скорее умрешь, чем позволишь себе серьезные отношения, да еще с первого свидания.

– Звучит как приговор.

– Я не говорю, что это хорошо, и не утверждаю, что так будет всегда. Более того, надеюсь, что так не будет, ты сможешь все забыть и…

– О! Волна!

– Да, в которую ты готова нырнуть, лишь бы не слышать моих слов, потому что я права!

Билли пропустила волну и развернулась к Джине.

– Послушай, дорогая Джина…

– Он оказался гадом?

– С чего ты…

– Если он оказался гадом, я прикончу его. А потом прикончу и Ричи, потому что он втянул меня и тебя в это. А потом покончу с собой, потому что я люблю Ричи.

Билли с искренним восхищением рассматривала Джину, качавшуюся на волне и рассказывавшую ужасы. Вот этот купальник она ей подарила три года назад, на Рождество. А потом они хохотали часа три подряд, даже живот болел…

Они с Джиной всегда были вместе. Джина любила Билли, заботилась о ней, переживала за нее так, как никто другой за все эти годы, которые прошли со дня гибели их родителей.

Почему так трудно решиться полюбить кого-нибудь? Неужели она действительно привыкла быть одна? И что будет дальше?

– Джина…

– А?

– Он не был гадом. Скорее наоборот. Настоящим джентльменом. Вот так я бы выразилась.

Внутренний голос ехидно поддакнул: «Ага, особенно когда он снял штаны, кинулся в океан, и вы валялись на песочке, целуясь до одури. Джентльмены, они всегда так делают».

Джина нахмурилась.

– Тогда к чему вся эта скрытность? Сказала бы… О нет! Он же тебе понравился! На самом деле понравился. Билли, расскажи мне все, прошу!

– Ну…

Лучше бы она поймала ту волну!

– Короче, Джина, я не знаю, что сказать. Я отлично провела время. Шикарно. Потрясающе.

– Ты собираешься увидеться с ним еще раз? Он звонил? Хотя какое там… мы же в шесть уже были на пляже… А ты будешь ему звонить? Да не молчи ты!

– Джина, мы знакомы всего несколько часов. Между прочим, могла бы и предупредить, что он бывшая звезда баскетбола.

– Честно говоря, я об этом понятия не имела. Вернее, когда Ричи сказал, я еще подумала, что где-то это имя мне встречалось, но… Я же никогда особенно баскетболом не интересовалась.

Я тоже, мрачно подумала Билли. Раньше, по крайней мере.

– Билли, и что теперь? Будет еще одно свидание или ты продемонстрируешь свой знаменитый от ворот поворот?

– Вообще-то в следующие выходные у нас одно… мероприятие.

– Боженькадобрыйбоженькачтояслышу! У тебя будет второе свидание!

– Это не совсем свидание, я просто помогу ему и его сестре провести один благотворительный праздник.

– Вау!

– Нет, не вау!

– Нет, вау!

В понедельник она оставила машину на стоянке, вывела из маленького гаража предмет своей особой гордости – «Ямаху» с форсированным двигателем – и отправилась прочь из города.

Пригород Майами – это практически те же самые пляжи, только туристов здесь поменьше и выглядят они попроще. Кроме того, здесь на берегу яблоку негде упасть из-за домиков на сваях, очень похожих на домик самой Билли Рей. Здесь на самовольную застройку смотрели сквозь пальцы – в Майами такое не проходит.

Дядя Фред обитал чуть в отдалении от пляжа, на зеленом холме. Его домик вполне мог претендовать на звание «Самого маленького домика на побережье», но дядю Фреда это нисколько не волновало. Главной его страстью все равно было совсем другое здание – здоровенный гараж, где все стены были увешаны инструментами, а в полу имелись аж две ремонтные ямы.

Каждый первый понедельник месяца Билли приезжала сюда, чтобы выдержать получасовую – если повезет – битву с дядей Фредом. Она привозила ему деньги, он отказывался их брать. Тактические и стратегические уловки враждующих сторон описанию не поддаются.

Они с Джиной так решили. После того как дядя Фред продал Хесусу свой дом и разделил все между ними двумя, не оставив

Нынешняя выплата заставит Билли потуже затянуть ремешок на джинсах – ведь в субботу она ухитрилась за здорово живешь спустить почти штуку баков. За частные уроки баскетбола от самого Роя Биллерса. Умереть не встать. Главное – не проболтаться дяде Фреду.

Дверь маленького домика отворилась, прежде чем Билли нажала на звонок. Старый змей поджидал ее. Их встречи всегда проходили по одному и тому же сценарию, и обоим действующим лицам страшно нравилось ломать эту комедию друг перед другом.

На пороге стоял настоящий пират – дубленное всеми ветрами, смуглое и морщинистое лицо, седые волосы выбиваются из-под цветастой банданы. Могучие плечи, бычья шея, узловатые натруженные руки… Обширное пузо загораживает весь дверной проем, а из-под густых косматых бровей углями сверкают такие же, как у Билли, черные глаза. Пират, одно слово.

Этот пират забрал их с Джиной к себе, хотя сам всю жизнь избегал брачных уз, потому что утверждал, что не переносит «сопливых малолеток».

Этот пират отбил их у опекунского совета и не отдал их в приют, хотя жить им троим приходилось на ОЧЕНЬ небольшую выручку от починки машин и катеров на побережье.

Этот пират покупал им конфеты и разноцветные заколки для волос, ходил в школу и, сопя, выслушивал жалобы училок с таким выражением лица, что под конец они терялись, краснели и забывали, о чем хотели поговорить. Потом он возвращался домой, садился на свой любимый табурет, страдальчески морщился и выдавал педагогическую сентенцию:

– Девки, вы можете потише себя вести? Нет? Ну тогда будьте любезны, не попадайтесь! Засранки! А то, понимаешь, каждая сопля будет мне рассказывать, что нехорошо доску воском мазать…

Этот пират пристроил Билли на работу к Хесусу, когда тот еще работал в гриль-баре на берегу. Билли тогда исполнилось четырнадцать, и она решительно не знала, куда девать свободное время. Дядя Фред справедливо решил, что трудный возраст следует лечить трудотерапией.

И именно дядя Фред был единственным, кто сразу распознал в муже Джины мерзавца, но ни разу этим Джину не попрекнул. И вернулась зализывать душевные раны она не куда-нибудь, а именно к старому пирату дяде Фреду.

С ним было спокойно, не страшно и тепло. Он был свой. «Ямаху» он подарил Билли в разобранном состоянии, заставив собрать ее собственноручно.

– Если она сломается посреди безлюдного шоссе, тебе не надо будет останавливать этих долбаных мужиков. Чтобы нормально ездить, надо знать, КАК эта штука ездит. Работай.

Билли собрала мотоцикл под присмотром дяди Фреда, а впоследствии под его же присмотром сама довела до ума «тандерберд», купленный за сотню на свалке и отбуксированный Алексом Лейтером в гараж дяди Фреда.

– Здравствуй, старый пират.

– Приперлась? Чего тебе, коза?

– Так понедельник же.

– Ну и че?

– Да ниче!

– А чего надо?

– Вот, привезла тебе одну дурацкую бумажку. Чек называется.

– Не надо мне никаких чеков…

– Надо, надо.

– Не нужны мне твои деньги.

– Чем это мои деньги тебе плохи?

– Мне мои хороши.

– Дядя Фред, не начинай. Мы обо всем договорились с Джиной, она шлет тебе привет…

– Ладно, но чтоб больше этого не было. Вы, девки, взбесились, ей-богу. Как будто вы мильенщицы какие…

– Войти-то можно? Или у тебя по-прежнему бардак?

– Мала еще дядю учить. И бардака у меня больше нет – Мэри-Энн приходит убираться. По субботам.

– Не кошерно…

– А ей по фигу, она ирландка. Билли, ты взяла бы деньги назад, а? Тебе они нужнее.

– Да? Почему это? Ты что, не ешь, не пьешь…

– Ну купила бы себе шмотку какую. Ходишь в тряпках, снятых с обглоданного трупа морского пехотинца.

– Очень смешно!

– Ну ладно, пусть в дорогих и модных драных джинсах. Платье бы купила.

– Не ношу я платья.

– Ну… прическу сделала бы.

– Это еще зачем?

– Мужика бы себе нашла.

– Здрасте, приехали. Дядя Фред, мужика я могу найти и без нового платья и прически.

– Ага. Десять. Я прям глаз не могу оторвать от твоего обручального кольца с во-от такенным брульянтом.

Билли не удержалась, посмотрела на свои руки, усмехнулась.

– Я не планирую выходить замуж. Зачем мне это?

– Ну, скажем, для моего спокойствия. Мне, знаешь ли, хотелось бы видеть тебя счастливой. Знать, что о тебе кто-то заботится.

– Я вполне могу стать счастливой без посторонней помощи. И заботиться о себе я привыкла сама.

– Хо! Все под контролем, да?

– Да!

– А дети? Детей ты тоже сама себе заделаешь?

– С каких это пор ты стал фанатом продолжения рода?

– Ой дура, честное слово…

– Дядя Фред, я сюда ехала не на лекцию, между прочим.

– Так чего в дверях торчишь? Проходи.

– Воды нальешь?

– Ага. И корку хлеба дам погрызть. С солью.

И, как обычно, наподдал ей по попе, когда она протиснулась мимо него в дверь. С крошечной кухни доносился чарующий аромат кофе и жареного мяса.

Все эти препирательства на пороге были частью ритуала. На самом деле он прекрасно знал, что она приедет, ждал ее, готовил еду. А она ехала сюда с нетерпением и радостью.

Они скучали друг без друга. Они очень любили друг друга. Три обломка, выживших после страшного кораблекрушения. Маленькая семья. Дядя Фред, Билли Рей и Джина Селлерс.

Прошедшие два неполных года Рой Биллерс посвятил в основном себе, любимому. Он старательно добирал то, что задолжал ему большой спорт.

Он встречался с друзьями, на что никогда не хватало времени раньше. Он носился на мотоцикле каждое утро. Он завтракал с сестрой и возился с детишками в приюте, который она опекала.

Он даже в баскетбол поигрывал, когда очень этого хотелось и когда не болела нога.

Казалось, ему наконец-то всего хватает…

Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Билли Рей. Минувшая суббота перевернула всю жизнь Роя.

Он и девушек таких раньше не встречал – озорных, готовых на авантюры, веселых, прямых… И еще ее поцелуи. Он старался о них не вспоминать, но на самом деле не мог их забыть.

Как не мог забыть и купание при луне, и обнаженную грудь девушки, и серебро ее кожи. Огонь, расплавивший его кровь и превративший ее в лаву. Священное безумие, охватившее его в тот момент, когда тело Билли Рей лежало в его объятиях…

Номер «Голубой лагуны» он отыскал быстро, но там ему вежливо ответили, что у Билли Рей сегодня выходной. Что ж, будем надеяться, завтра она выйдет на работу.

Вечер понедельника они с друзьями по традиции проводили за покером, так что сегодня ему удастся избежать горячих воспоминаний. Нет, они, эти воспоминания, были приятными и где-то даже потрясающими, но нельзя же сутки напролет пребывать в состоянии постоянной эрекции?

Примерно такие мысли и занимали его бедную голову весь день, а поскольку сегодня собирались у него дома, то первого гостя, Ричи, Рой встретил, лежа на диване в гостиной и мечтательно глядя в потолок.

С Ричи они были знакомы с колледжа. Делили комнату в общаге, вместе прогуливали занятия, вместе бегали по девчонкам – нормальная мужская дружба, не канувшая в небытие даже после того, как их дороги разошлись: Рой пошел в спорт, Ричи занялся маркетингом.

Ричи обожал хорошие костюмы и красивых женщин, был богат, успешен, но в глубине души оставался добрым и веселым парнем. Впрочем, сейчас на его лице читалось неприкрытое ехидство.

– Салют, знаменитость.

– Привет…

– Ну знаешь, голубчик! Устроить такую оргию на благотворительном вечере…

– Что-о?

Рой приподнялся, и Ричи немедленно плюхнул ему на живот стопку глянцевых журналов.

– Как ты понимаешь, есть еще и газеты, но их я решил не брать.

Рой молча перебирал обложки. Абсолютно все издания поместили на них одну и ту же фотографию: Рой Биллерс несет сквозь заросли травы на закорках Билли Рей, стройную брюнетку в маленьком черном платье.

Внутри журналов дело обстояло еще хуже. Можно сказать, весь изобразительный ряд был посвящен им с Билли. Вот они танцуют (ха-ха!), вот склонились над тарелкой, он что-то говорит ей; вот они выходят из дверей клуба, держась за руки, и на лице Роя буквально горит яростное желание… искупаться с Билли Рей при луне.

Он вернулся к той фотографии, на которой они с девушкой разговаривали за столом. Что-то его привлекло в выражении собственного лица…

Удовольствие. Расслабленные лицевые мышцы. Внимание. Он слушал ее так, как слушают очень близких людей. Любимых людей.

Ричи налил себе водки с соком, уселся в кресло, помахал рукой в воздухе.

– Я тебя понимаю. Горячая штучка. Отблагодарить меня можешь в любое время, цветы просьба не присылать. Хороша! И все моими молитвами. Ну ты ее того-этого?

– Заткнись, Ричи.

– Понял, молчу. Значит, фоточки не врут…

– О чем ты?

– О том, дорогуша, что ты втюрился.

– Ничего я не втюрился…

– Ха! Кому ты говоришь! Да я спец высшего разряда в этих делах. Можно сказать, прирожденный сексопатолог. Ты очарован этой киской, ты ее хочешь, ты едва можешь вытерпеть…

– Ричи, заткнись и не болтай ерунды, потому что мы с ней знакомы всего несколько часов и это никак не может…

– Вот сейчас придут ребята – им и будешь гнать туфту.

– Все читали?

– Ха! Скупили весь тираж. И у всех масса вопросов. В конце концов, мы знаем все о твоих скандалах с журналюгами и о твоих успехах в спорте, но ничего – о твоих бабах, пардон, пассиях. Так что готовься, ребята будут трясти тебя как грушу…

И они пришли, и они трясли его как грушу, а заодно обыграли его в покер, и он продулся в пух и прах, потому что все его мысли были только о Билли Рей.