сантиметров счастья

Глава 16

Гоша берет меня за руку и гладит успокаивающе ладонь. В этом весь Гоша – идеальный, заботливый парень. Захочешь расстаться – и фиг ведь причину найдешь.

– Диан, твой Гугл-аккаунт привязан к телефону, – мягко и вкрадчиво говорит он, словно объясняет сложный материал тупице, – ты сохранила пароль, когда заходила с моего компьютера. Я посмотрел геолокацию, когда в университете мне сказали, что ты куда-то пропала, а до этого тебя искали странные люди.

– Но мой телефон не здесь, – глупенько произношу я, а Гоша улыбается.

– Да, твой телефон в одной из башен Москва-сити. Потом я заметил, что он двигается на парковке, но, подбежав к выезду, не увидел тебя ни в одной из машин и решил подождать. Мне повезло. Ты уехала с каким-то мужчиной, а я поймал такси и проследил за вами.

– Господи, Гоша. Ты самый настоящий сталкер, – поражаюсь я, а он по-доброму, но немного снисходительно, смотрит на меня.

– Диана, мы живем в информационном мире. Вычислить человека, у которого есть телефон, стало очень просто.

Я развожу руками. В этом мире многое просто. Если в туалет сейчас решит зайти маньяк – то он просто возьмет и похоронит Гошу где-нибудь под плинтусом. Тощий мальчик Гоша, который весит около семидесяти килограмм, пусть и очень умный, но даже пальцем пошевелить против этого дикого животного не успеет.

– Гоша, солнышко, – произношу я, и кладу ему ладонь на грудь, подталкивая к выходу. Да, это не Садаевский рельеф, а унылые равнины. Мир несправедлив – одним он дает ум и доброту, а другим – привлекательную внешность и умение зарабатывать деньги. Гоша, тем временем, растерянно смотрит на мою руку, а я продолжаю, – пожалуйста, уходи. Долго объяснять, но ради твоей безопасности – просто уйди и забудь про все.

– Диан, я понимаю, что тебя держат в заложниках…

– Гош, ты ничего не понимаешь. Все гораздо сложнее, – втолковываю я, продолжая двигать этого парня-жердь к выходу, но он словно ногами врос в белую плитку санузла, – я беременна от этого человека, который меня держит в заложниках.

Вот так легко и непринужденно я сообщаю Гоше ту самую новость, которую не смогла бы выдавить из себя в другой ситуации. Глаза парня округляются. Кажется, он в неподдельном шоке.

– Чего?..

– Долго объяснять. Мы с тобой поссорились, и я пошла месяц назад в клуб. Мне подсыпали наркотик в напиток, и наутро я ничего не помнила. Это вкратце. И да, у меня двойня.

– Поздравляю, – растерянно произносит Гоша, а я закрываю со стоном лицо руками, – то есть… ты была с кем-то в ту ночь и забеременела?

– Да. Я тебе изменила. Прости, Гош. Ты только не озлобляйся, знаешь, не все девушки такие, – бормочу я.

Гоша молчит. Долго и напряженно молчит, а моя макушка начинает чесаться, словно он сверлит ее взглядом. Я убираю руки от лица, потому что тошнота снова подкатывает к горлу и машу на дверь, предлагая Гоше уйти прямо сейчас.

– Диан… – внезапно произносит он, – ты ведь не виновата. Получается, тебя изнасиловали. Это будет свинством бросить тебя в таком положении.

Господи, что?! Приходит моя очередь стоять в шоке. Я открываю рот, и пытаюсь что-то беззвучно сказать, как рыба, выброшенная на лед. Поднимаю руки и развожу ими. Кажется, Гоша поехал крышей. Или работает ангелом на полставки.

– Гош, ты… – выдавливаю я, – ты что? Я тебя бросаю. Все, иди.

– Нет, Диан. Я не расстанусь с тобой. Ты попала в беду, а я разве похож на мудака, который сбежит при первых трудностях?

– Гоша, Боже мой! – я хватаюсь за голову, – зачем тебе это? Беги! Успеешь еще хапнуть дерьма в жизни. Поверь, ты не хочешь становиться в двадцать лет отчимом двум близнецам! Сейчас придет человек, которому приказано меня охранять, – я размашисто указываю на дверь, – и грохнет тебя. Или челюсть сломает. Просто уходи, я не хочу тебе проблем!

– Мы сбежим вместе,– твердит Гоша, а я, закрыв ладонью рот, бросаюсь к унитазам, потому что меня откровенно выворачивает. Падаю перед белым другом на колени, издаю жуткий звук, склонившись над ним, пока Гошин ровный голос эхом отскакивает от стен, – я все продумал. Перед тем, как пойти в туалет я позвонил в полицию и сообщил, что тебя удерживают силой. Тот человек, который сидит в зале – я загуглил про него. Его лицо мне знакомо. Десять лет назад его обвинили в убийстве. Он убил соседей, семью из четверых человек. Женщину, мужчину и их дочерей.

– Боже мой, – шепчу я. С кем я провела сегодняшние полдня? Мурашки по коже. А он еще держал меня за руку в кабинете УЗИ.

– Он все отрицал на суде, но его все равно посадили. Видимо, нашли доказательства. Странно, что он сейчас на свободе. В новостях не писали, что он вышел, но когда сюда приедет полиция – ему явно будет не до нас.

– Гоша, – я вытираю рот тыльной стороной руки, – а охрана у дверей?

– Тут два выхода. Мы вылезем через окно на кухне – оно выходит на другую сторону.

Поднявшись с колен и нажав на кнопку унитаза, я выхожу из комнатки обратно к Гоше. Мне невероятно стыдно перед ним за то, что со мной произошло и за то, что я ему рассказала, но он смотрит на меня так же, как смотрел и до этого дня. В его глазах нет презрительного выражения, или отвращения.

– Сильно тошнит? – интересуется с сочувствием он, – продержишься до дома?

“Господи, обеспечь ему вход в рай без очереди” – мысленно молюсь я на Гошу, и внезапно вздрагиваю. По коридору кто-то идет к нам. Мы оба замолкаем и замираем. Я смотрю на дверь, чувствуя, как плывет пол под ногами от ужаса, а Гоша смотрит на меня. Дверь, скрипнув, начинает открываться, а у меня внутри все обрушивается: в пространстве между косяком и дверью я вижу лицо маньяка.

В этот момент Гоша со всей силы закрывает дверь. Она ударяет по лицу мужчины, вбивает его виском в косяк, и тот, закатив глаза, с грохотом падает на пол.

– Боже мой, Гоша, – вырывается у меня, пока я гляжу на тело, – мне конец. Особенно, когда Садаев узнает, что я попыталась сбежать и убила дверью его верного пса. Он точно меня пристрелит.

Парень приседает на корточки и щупает пульс у маньяка.

– Жив вроде, – констатирует он, – нет больше твоей проблемы, Диан. Пошли скорее.

Он хватает меня за руку и тянет к выходу. На ватных ногах я прохожу за ним через ресторан, на кухню, под удивленными взглядами и слушая крики поваров. Каждую секунду я жду, что кто-нибудь нас остановит, схватит, или вообще пристрелит Гошу. Но он открывает окно, выпрыгивает наружу, а потом ловит меня. Мы оказываемся на другой стороне ресторана и бежим дальше, ныряя в узкий переулочек.

Гоша отказывается ехать на общественном транспорте. Он ведет меня какими-то странными путями, через дворы, мимо промзоны, пересекает по диагонали парк, не стесняясь ломиться сквозь кусты и топать по газону, ломая ровную и аккуратно стриженную траву.

В конце концов мы заходим в подъезд какой-то “сталинки”. Гоша приводит меня в квартиру на первом этаже – с весьма бедным ремонтом, запахом пыли и книг. Закрывает дверь и протяжно вздыхает.

– Вот и спасли тебя, Диан.

Я все еще не верю, что это произошло так просто. Но поддаюсь порыву чувств и крепко обнимаю Гошу, пытаясь сдержать тошноту от его дурацкого одеколона, который он, похоже, одолжил у дедушки.

– Спасибо, Гоша.

– Это квартира моей прабабушки, – произносит он, поглаживая меня по спине, – поживи пока в ней. Я привезу тебе еду и витамины. Какие лучше для беременных?

Меня словно током прошибает и я резко отстраняюсь от Гоши, хмуро глядя на него.

– Гош, – говорю я, – спасибо. Я заплачу тебе за аренду. Ты не должен помогать мне просто так, и лучше бы тебе вообще держаться от меня подальше, пока все не устаканится. Не надо витаминов, обойдусь. Пожалуйста, езжай домой. Я переживаю за тебя!

–Я действительно должен уехать, – парень делает бровки домиком, и мне хочется стукнуться головой об стену от этой милой мимики, – у меня сейчас пара по информационной безопасности и курсач. Но я вернусь вечером.

– Зачем ты мне помогаешь, Гош? – тихо интересуюсь я, – правда, скажи? Я изменила тебе. У меня будут дети. Тебе всего двадцать лет, и ты достоин лучшей девушки.

Он едва улыбается.

– Диана, в мире, кроме выгоды и комфорта есть другие вещи, которые стоит в себе взращивать. Например, сострадание. Порядочность и доверие.

– Гоша! – восклицаю я, – кончай читать всякие эзотерические книжки! Ты уже ненормально добрый!

– До вечера, Диан, – он, проигнорировав мой вопль, отдает мне ключи, отворачивается, и выходит из квартиры. Я сжимаю холодную связку в ладони так сильно, что она впивается мне в кожу. Ну почему Гоша такой? Без него я бы пропала, но совершенно не хочу ломать ему жизнь.

Все, на что мне хватает сил – это доплестись до первой же комнаты и упасть на старый, облезлый диван, накрытый зеленым пледом. Я сворачиваюсь в клубочек и закрываю глаза. Сегодня у меня силы кончились быстрее, чем обычно.

Тошнота отступает со временем и я проваливаюсь в беспокойный, темный сон. Мне кажется, что я плутаю посреди ночи по городским улицам, убегая от кого-то. Его лица я не вижу. Темная фигура преследует меня, грязная крыса выскакивает из-за угла, едва не цапнув меня за ногу, и я, взвизгнув, спотыкаюсь и падаю.

Сон растворяется, словно дымка, прежде чем я падаю там на асфальт, и прежде чем преследователь настигает меня. Однако сердце тревожно сжимается, и гулко стучит в груди: я слышу над собой тихое дыхание. Я не одна в комнате.

Закричав, я открываю глаза и подскакиваю, но в грудь мне упирается что-то холодное и железное.

– Не дергайся, – слышу я тихий приказ. Бросаю взгляд вниз, и холодею, когда вижу пистолет, а потом смотрю на человека. Он мне абсолютно незнаком. Но от него пахнет смертью. Тяжелым и затхлым воздухом. Комната тонет в абсолютной темноте, но я вижу, как ненормально блестят глаза мужчины напротив.

– Кто вы?! – вырывается у меня.