Ад на земле (СИ)

− Ничего себе! Вернув себе воспоминания ты стала смелее!

− Брось, − пробормотала я, поежившись – не хотелось говорить о воспоминаниях. Возможно Кристина уловила мое настроение; она вздохнула, откинулась назад на вытянутые руки и спросила:

− Что будет дальше?

Я косо посмотрела на нее, и обнаружила взгляд, полный спокойствия и умиротворения. Я поняла, что она спрашивает не про сегодняшний день, а про будущее. Я моргнула, осознав, что по крайней мере оно у меня есть – будущее.

Пожала плечами:

− Не знаю. Рэн должен знать ответ.

***

Что-то легонько коснулось моих лодыжек, и я подскочила, словно ужаленная. Вокруг темнота, разгоняемая лунным светом, просачивающимся сквозь жалюзи. Передо мной на кровати Рэн. Я с трудом села, чувствуя себя так, будто кто-то решил разобрать и собрать меня, и прошептала в темноту:

− Что ты делаешь?

Что он вообще забыл в моей комнате среди ночи?

Я покрутила головой, решая сон это или нет. Возможно я так устала, что не отличаю реальность от вымысла. В квартире тишина. Кристина, знаю, отправилась с Лиамом к нему домой, а Кэмерон вернулся в Эттон-Крик, проверить пациентов в отреставрированной психиатрической лечебнице.

Завтра мы вновь встретимся и решим, что делать дальше, но сейчас я одна. В квартире Рэна. Сижу с ним на одной кровати. Он зашептал, и я сосредоточила на нем внимание.

− Я хотел убедиться, что ты действительно жива. – От жалостливого голоса внутри меня все перевернулось. Я убрала его руки с моих лодыжек и подсела ближе, собираясь успокаивать и утешать его, как ранее утешала Кристину. Потянулась к настольной лампе, но Рэн предупреждающе схватил мое запястье.

− Аура, ты не видишь меня?

− Вижу, − смутилась я от дурного предчувствия. Новой порции слез я не вынесу на сегодня. Голос Рэна преломился, и я вновь потянулась к включателю, но пальцы переплелись с пальцами Рэна. Он сжал мои руки в своих, будто думал, что я ухожу и это единственный способ удержать меня.

Я всмотрелась в сумерки комнаты, угадывая очертания любимого лица, и тут смутилась, почувствовав на себе его внимательный, пронизывающий взгляд.

− В чем дело? – Может он не до конца восстановился и теперь испытывает боль?

− Ты меня заставляешь испытывать страх, − шепнул он. Шепот оказался таким тихим, что пришлось напрячь слух, чтобы разобрать.

− Рэн, все позади, − убедительно произнесла я. Специально громко, чтобы нарушить магию, которую создала тишина. Я и он наедине, и это… ну, странно. Хуже, чем странно, это… начинает пугать. Раньше он целовал меня по каким-то дурацким причинам, а сейчас все будет по-другому. Будет страшно.

На сегодня мне страха достаточно.

Оказалось, я ошиблась – Рэн пришел просто поговорить. Он по-прежнему сидел в метре от меня, поэтому я расслабилась и со вздохом сказала:

− Теперь все хорошо. Правда.

Он сжал мои пальцы в своих.

− Когда я проснулся и не обнаружил тебя рядом с собой… сначала жутко испугался. – У меня было чувство, будто Рэн не смотрит на меня. Его голос стал приглушенным, в точности у Кристины, когда она говорила с полом. – Этот испуг скрутил все тело, а я так устал от этого… но главное, что я знал, где ты. Знал, что собираешься поступить правильно – как и всегда! Я всю жизнь ждал этого момента. Всю жизнь ждал, что ты сделаешь правильный выбор и докажешь Отцу, что он ошибся, что миру есть за что бороться.

Повисло молчание. Рэн водил пальцем по моей коже, отчего по всему телу бегали мурашки. Он гордится мной, гордится, что я не ошиблась. А ведь мне так хотелось отступить, хотелось просто сдаться…

− Тебе было страшно? – Рэн будто прочел мои мысли. Его голос прозвенел совсем близко с моей головой, и я поняла, что он больше не смотрит вниз, а прямо на меня. Он видит меня в темноте, а я его – нет.

− Нет.

− Лжешь.

− Говорю, что нет! – заупрямилась я, резко оборачиваясь. Щеки обожгло огнем.

− Когда краснеешь, всегда лжешь, − спокойным тоном констатировал парень. Я сдалась.

− Когда я горела… я слышала ее крики. – Я неосознанно прикоснулась свободной рукой к уху. – Она все кричала и кричала, умоляла выпустить ее… все время, пока умирала… а меня там не было. – Я помолчала несколько минут, уйдя в воспоминания. - Сделала то же, что и всегда – попыталась уйти от реальности. Ты научил меня, помнишь? – я бросила на Рэна взгляд, но не увидела, кивнул ли он. – Все равно было больно.

На глаза навернулись слезы. Но не потому, что я вспомнила о страданиях, а потому, что вспомнила Изабеллу – ей тоже было больно. Вот только я вернулась, а она – нет. Никто не дал ей шанса, и тем более я.

Прочистив горло, я произнесла:

− Я едва могла сосредоточиться на фантазии – боль была настолько сильной, что то и дело щипцами затаскивала меня назад. – Тонкие пальцы сжали мою ладонь сильнее. Он придвинулся и обнял меня свободной рукой. В волосах я почувствовала поцелуй, под щекой – гладкую кожу. Несколько минут мы сидели в тишине. Рэн перебирал пальцами мои волосы, а я считала пульс на его шее.

Никого из нас молчание не беспокоило, но когда я вновь начала засыпать на плече у парня, он тихо произнес:

− Ты однажды спросила… − и замолчал, проверяя сплю я или нет.

− Ты ведь знаешь, что я слушаю.

− Но не знаю, хочешь ли.

− Говори.

Теплая рука прошлась по моим всклоченным волосам.

− Помнишь, ты спрашивала, когда я в тебя влюбился?

Сон как рукой сняло, я распахнула глаза и почувствовала, как под щекой поднялась и опустилась грудь Рэна. Очень тяжело. Подозрительно тяжело.

− Твое сердце колотится, − заметил он и я тут же оборвала:

− Не увиливай от темы!

− Ладно, − он сдался, и я едва не закатила глаза: зачем тогда начинать, если не хочет говорить? – Именно тогда.

− Когда? – мой голос был хриплым и сварливым, и я испугалась, что Рэн неправильно истолкует тон, но его он не особо беспокоил.

− Когда впервые увидел тебя. Много лет назад. Тысячи лет назад.

Мое сердце забилось оглушительнее, и я задержала дыхание, чтобы привести мысли в порядок, но в голове стало жарко, будто мозг стал опухать.

− Прекрати, − сказал Рэн.

− Ладно, − я с шумом выдохнула. – Расскажи больше, − попросила я, желая, чтобы Рэн продолжал говорить до бесконечности. Пусть говорит эти приятные вещи, пока мое сердце не растает окончательно. Я теснее прижалась к нему и он, к счастью, не отстранился.

− Еще до того, как ты родилась, − уже тогда я знал тебя и полюбил больше всего на свете. Больше своей жизни. И я думаю, Кэмерон прав: Отец задумал все с самого начала. Хотел, чтобы я предотвратил Ад и полюбил тебя.

От этих слов по спине побежали приятные мурашки. Не верится, что все закончилось. Почти закончилось. Страшно знать, что будет дальше. Может поэтому я и не хотела оставаться с Рэном сейчас, потому что почувствовала, что мы коснемся этой темы.

Если бы я знала, что нужно покончить с собой, если бы знала, что это – решение всему, я бы давно совершила этот поступок и все мои близкие были бы живы. Это настолько глупо и бессмысленно, что перехватило дыхание. Рэн прильнул губами к моей макушке, и я поежилась.

− Не плачь, Аура. Это должно было произойти. И я хочу, чтобы ты знала: всякий раз, когда я говорил, что не верю в тебя, не верю, что ты выдержишь возвращение своей души, я просто боялся потерять тебя. Я все делал только ради тебя. Потому что от твоей жизни зависели жизни других. – Рэн сглотнул и тише закончил: − Потому что от твоей жизни зависела моя жизнь.

− А Кристина? – Я уловила в темноте как парень склонил голову на бок. – При чем здесь она?

Я почувствовала, что он отстраняется, то есть делает то же, что и всегда. Взбесившись, я рывком приблизилась.

− Что, вновь собираешься закрыться? – с жаром спросила я. – Мне казалось, что все в прошлом и опасности больше нет.

Внезапно Рэн прилег на кровать. Я и не заметила, что он близко подобрался к подушкам, а тут лежит на моей постели во весь рост. На секунду я растерялась, а затем очутилась в его объятиях.

Меня окутали противоречивые чувства: хотелось продолжения и хотелось знать, почему он не хочет говорить о Кристине.

− Ну так? – резко спросила я, отстранившись. Я уловила движение – парень закинул руку за голову, вторую удерживая у меня на талии.

− Не знаю, с чего начать.

Демонстрируя недовольство, я попыталась отстраниться, но единственное, чего добилась – моя нога скатилась с ноги Рэна, оказавшись с внутренней стороны его бедра. Я затаила дыхание, а он повел себя как ни в чем не бывало.

Но ведь там он обнажен! Под джинсовой тканью обнажен!

Успокойся, Аура.

Кристина. Кристина важнее.

Не смея пошевелиться, я вновь спросила о Кристине.

− Я действительно не знаю с чего начать. Не знаю, как все объяснить. – Голос Рэна был печальным, и я расслабилась и насторожилась. Во-первых, похоже, Рэн действительно растерян, во-вторых, к счастью, он не пытается меня соблазнить. Я решила помочь ему и, опустившись назад на кровать, сказала:

− Начни с того, почему именно она. Чем она привлекала внимание. Почему ты пришел к Кристоферу и… Изабелле… почему пришел и заявил, что они, как выразился Кристофер, должны родить «чистого ребенка».

Я почувствовала, как резко Рэн повернулся в мою сторону и едва сдержала улыбку. Подняла взгляд вверх и сказала:

− Не увиливай, я знаю и это.

Почувствовав на своем лице дыхание парня, и я вздрогнула и заявила:

− Продолжай.

− Ты сердишься? – шепнул он.

− Нет.

− Мне кажется, что да. Ты выглядишь сердитой.

− Просто скажи, почему именно она, − уперлась я. – Скажи и все.

− Кристина твоя сестра.

− Да, − решительно кивнула я. На душе потеплело от этой мысли. А еще оттого, что Рэн был теплым и приятным и одна моя рука, как бы случайно, обхватила его талию.

− Кристина твоя противоположность, − Рэн предпринял новую попытку все объяснить, но получалось это у него, мягко говоря, скверно.

− Ну да, и что? – я ничего не понимала.

− Кристина беременна.

− Рэн! – Я резко села, оперившись на левую руку. Он вздрогнул, словно забыл, что я нахожусь рядом. И как давно он в таком состоянии? Я щелкнула включателем, и он прищурился, а мое сердце пропустило удар. Лицо Рэна все еще было бесподобным, единственный признак усталости – тяжелый взгляд и опущенные уголки губ.

− Аура… − простонал он, накрыв глаза ладонью.

− Почему я не могу видеть твое лицо?

− Конечно, ты можешь видеть мое лицо.

− Ну так в чем дело?

− Мне легче, когда ты не видишь.

− Почему? – хмуро повторила я. Рэн отнял руку от лица и всмотрелся в мои глаза. Я попыталась смотреть безразлично, будто не взбешена. Почему он прячется? – Хочешь сказать какую-нибудь гадость? – предположила я и он покачал головой.

− Просто так легче.

Секунду я сомневалась, затем нехотя выключила лампу, и через мгновение вокруг моей талии обернулись руки Рэна, и я очутилась у него на груди.

− Теперь расскажешь?

Через прикосновение моей ладони к его груди, мне показалось, я уловила, как дико забилось сердце парня. Невозможно.

− Кристина беременна от Лиама.

Ничего не понимаю.

− Это смущает тебя?

− Нет.

Все еще ничего неясно.

− Но ты все это задумал с самого начала?

− Да.

− Пока я еще держу себя в руках… − угрожающе начала я тут же запнулась, потому что рука ангела непроизвольно опустилась с моей талии на бедро и назад. Вместе с тем мое сердце запнулось и тут же понеслось вскачь.

− Только не перебивай.

− НЕ БУДУ!

− Я… − начал Рэн, но тут же исправился: − Кристина была рождена специально для Лиама.

Тишина.

Я почти слышала, как Рэн тихонько выдохнул, словно от облегчения.

− Чего? – озадаченно спросила я. – Повтори.

− Не заставляй меня повторять это еще раз.

− Повтори, потому что я не уловила сути твоего признания, − раздраженно пробурчала я. – Возможно для тебя это что-то значит, а для меня…

− Я создал Кристину для Лиама как его земную супругу, − оборвал меня Рэн. Тон его голоса изменился, и я поежилась. Это вновь не человек, а ангел Судьбы. – И я солгал о ней всем именно потому, чтобы никто не смел к ней прикоснуться. Солгал Лиаму, чтобы он защищал ее, солгал ей самой, чтобы она была рядом и направляла тебя, ведь я знал, что ОС используют ее против тебя. Ради ребенка. Я сделал это ради ребенка, потому что он – новый ангел Судьбы. Поэтому я лишаюсь сил – потому что Кристинин ребенок высасывает из меня мой свет.

− Чт-то? – я резко отстранилась. Мне вновь захотелось зажечь свет, чтобы убедиться, что Рэн не шутит, но я не стала. Рэн не шутил. Его голос – спокойный и равнодушный, его рука на моем теле – тяжелая и напряженная. Именно она выдает его чувства.

Это дикость. Какая-то нелепость… невозможно.

Рэн осторожно сел. Он взял мое лицо в свои ладони, и я почувствовала, что дрожу.

− Думала, есть другой выход? – осторожно спросил он.

Выход? Какой выход?

Все так стремительно меняется, а я так ненавижу перемены!

Рэн приглушенно зашептал утробным голосом:

− Когда я увидел свою судьбу, связанную с земной девушкой – тобой, − понял, что другого выхода нет, и я стану человеком. А мир не может без Судьбы, Аура. Ребенок Кристины им будет. Он – достойная мне замена.

Я вновь почувствовала, что закипаю, но даже не от злости, а от страха.

− Вновь решил все скрыть ото всех?! Почему не рассказал всем, что ребенок Кристины – будущий ангел Судьбы, который высасывает из тебя энергию?!

− Ну… − судя по голосу Рэн был шокирован. – Потому что тогда в этом не было необходимости?..

Я покачала головой:

− Не могу поверить. Хотя нет, верю, ведь это так на тебя похоже – на самого эгоистичного ангела на свете!

− Скоро я стану человеком, − прошептал он, и я почувствовала в голосе боль и еще что-то. Грусть и смирение.

Всю мою злость как рукой сняло и я, снизив тон голоса, шепнула, подавшись вперед:

− Тебе грустно?

− Не знаю. Нет, пожалуй. У меня было много времени, чтобы смириться с моей судьбой.

Его слова подкупили; уязвимость больно ранила в грудь, просверлила душу и оставила кровоточить. От жалости сердце сжалось до грецкого ореха. Может завтра я осознаю, что все происходящее – реальность, сейчас же до меня просто не все дошло. Я не осознала до конца, что это значит для нас. Из-за того, что Рэн открылся, ощутила гордость и предвкушение и меня потянуло к нему с невероятной силой, прямо как днем, когда я едва остановилась, чтобы не последовать за ним и братьями в спальню.

Я прильнула к нему так стремительно что он от неожиданности едва не завалился на спину. Услышала смешок и замерла в сантиметре от его губ. Грудь подо мной поднялась и опустилась, а до слуха донесся смиренный вздох. Ладони отпустили мою талию, но я не спешила отстраняться, лишь спросила:

− Будет больно?

− В прошлый раз было больно?

− Да, − прошептала я. – Твой свет больно обжигал.

− Ты впитывала его, − ответил Рэн. Его пальцы коснулись моего лица. Через долю секунды почувствовала на губах дыхание. – А теперь не будешь. – Кончики пальцев бережно коснулись висков, затем щек, скул и остановились на подбородке, вскинув голову. – В тебе больше нет темноты, а значит и свет тебе мой не нужен.

− Но мне нужен ты, − напряженно выдавила я. Рэн, должно быть, почувствовал, как я дрожу, потому что в миллиметре от меня он замер и шепотом спросил:

− Все еще боишься, что я причиню тебе боль?

Вместо ответа я потянулась вперед и наши губы соприкоснулись. Рэн не отвечал на поцелуй – ждал, когда я сделаю первый шаг. И я сделала; поднялась на колени и обернула вокруг его шеи руки, зарылась пальцами в волосы. Поцеловала сильнее, почти до боли. Но это была новая боль – боль наслаждения, о которой раньше я и не думала.

Рэн продолжал быть в моих руках безвольным, будто боялся спугнуть.

А я больше не боюсь.

− Люди целуются, − ответила я, оторвавшись на мгновение от его губ и в следующую секунду, когда прильнула к Рэну вновь, почувствовала, что он улыбается. Под моими пальцами на его щеках появились ямочки, и это еще больше раззадорило меня.

− Я больше не боюсь.

А даже если бы я испытала боль, она бы все равно не остановила меня сейчас – и никогда не останавливала. Я мчусь вперед, потому что отчаянно хочу сама выбирать что делать. Боль бы не остановила меня – точно не в тот момент, когда под мою футболку забрались тонкие пальцы Рэна. Они врываются в кожу, выдирают сердце из груди, как я когда-то поступила с сердцем Рэна, чтобы согреть. Боль ни за что не остановила бы меня, ведь, когда Рэн осторожно опускает меня на подушку и нависает надо мной, я знаю, что страшно не будет. Уж точно не тогда, когда он склоняется, а моя кожа соприкасается с тканью его штанов, не тогда, когда в мои легкие врывается его запах.

Боль не остановила бы меня, какой бы сильной, ужасной, какой бы ослепляющей она ни была, потому что у меня есть кое-что сильнее этого. Я сама сильнее. Рэн сильнее, когда его губы касаются моих ключиц, и я вздрагиваю от его прикосновений, потому что в теле сталкивается огонь и лед. Мы сильнее этого, потому что настолько близки, что почти превращаемся в единое целое.

А секунду спустя в голове нет ни единого воспоминания, ни мысли – лишь бешеный стук сердца раздается в ушах. Огонь, который подарил Рэн, выжег напрочь все тревоги и опасения.

Ангел Судьбы подарил мне спокойствие.

Эпилог

1 августа, 2015 года

− Я не могу! – завопил Лиам. Он снова собирался сбежать. Такой же трус, как я.

− Заткнись! – стальным тоном приказал Рэн. Я поежилась, прячась за журналом, но ничего не произнесла, ведь если бы ангел Судьбы не сдерживал негатив брата, не был хладнокровным и собранным, Лиам, распаляя свой убийственный негатив, раскрошил бы родительное отделение города Эттон-Крик в щепки.

− Я НЕ МОГУ!

Я подскочила и вскинула голову к потолку, ожидая увидеть трещины и услышать вопли персонала и пациентов.

− ЗАТКНИСЬ!

Я снова вздрогнула, и посмотрела на парней. Рэн схватил Лиама за плечи и встряхнул так, что у блондина мотнулась голова. В свете ламп коридора Лиам и Рэн были бледными в одинаковой степени. Я судорожно вздохнула. Надеюсь, Лиам никого не убьет в таком состоянии. И мне его жаль, ведь Рэн так орет, что даже у меня бегут мурашки по коже. Ангел Судьбы понятия не имеет, что это значит – стать отцом.

Не подозревая о моих мыслях, он скомандовал:

− Сделай вдох!

Плечи Лиама под стальной хваткой Рэна поднялись и опустились.

− Так. Теперь ты успокоишься.

− Я успокоюсь, − светловолосый парень решительно кивнул, но все выглядело так, словно он вообще не понимал, где находится и что происходит.

− Теперь слушай, − голос Рэна снизился, но не утратил командующие нотки. У меня заболели плечи от одного только взгляда на то, как больно Рэн схватил Лиама. – Этот ребенок – будущий ангел Судьбы. Ясно?

− Да.

− Ты должен успокоиться и войти в палату Кристины. Ты должен быть там, когда он родится, тебе ясно?

− Да?

Бедный Лиам. Он выглядел так, будто его сейчас стошнит. Я не выдержала и поднялась на ноги до того, как друг хлопнется в обморок.

− Рэн, будь мягче, хорошо?

Он одарил меня испепеляющим взглядом.

− Хочешь, чтобы он убил ребенка?

− НЕТ! – возмущенно воскликнула я, но тут же снизила тон голоса: − Но, по-моему, ты сейчас убьешь отца ребенка.

Рэн перевел взгляд на брата и тут же отпустил его. Лиам пошатнулся и сделал шаг назад.

− Я пойду туда, − сказал он сосредоточенным голосом. Серые глаза уставились на меня, словно он ждал одобрения или наставительных слов. Я промямлила:

− Кристина ждет тебя, Лиам, и твой малыш тоже тебя ждет.

Он кивнул и ушел. Рэн тяжело вздохнул, и я только сейчас поняла, насколько он на самом деле переживал. Едва Лиам скрылся за двойными дверями, Рэн отстранился к стене и плюхнулся в кресло. Откинул голову назад и прикрыл глаза.

Я присела рядом и тихо спросила:

− Волнуешься?

− Очень. Кэмерон тоже переживает.

− Ага, − усмехнулась я, − сидит в столовой и пьет кофе с семи утра.

Рэн повернул голову в мою сторону. Он не улыбался, поэтому я тоже перестала. Я быстро поняла, о чем он думает, поэтому бережно взяла за руку и переплела пальцы, в надежде, что мое прикосновение поможет ему, как когда-то его помогало мне.

Я прочла в его таинственных, задумчивых глазах то, что он не решался произнести вслух: Рэн боялся. Как я раньше. Для него лишиться энергии — значит смерть. Он утверждает, что успел смириться с человеческой судьбой, но я не думаю, что это так.

Мне казалось, я тоже смирилась со своей приближающейся смертью, но, когда время действительно подошло, оказалось я не готова и сильно напугана.

− Ты боишься? – прошептала я. Рэн опустил взгляд на наши пальцы.

Он долго размышлял; так долго, что решила, он не ответит и сдалась.

− А что, если я буду плохим человеком?

В один миг в горле стало тесно, а мир превратился в расплывчатые, бессмысленные картинки. Этот парень посмотрел на меня в поисках ответа, а я поняла, что это – конец нашей истории. Я сжала его пальцы и склонилась вперед. Поцеловала в гладковыбритую щеку и пообещала:

− Ты будешь хорошим человеком, Рэн. Мы оба будем.

***

Родилась девочка, и они назвали ее Фэйт. Это подходящее имя для той, кто через некоторое время станет воплощением Судьбы.

Когда в четыре часа дня мы все вошли в палату взглянуть на ребенка, Кэмерон тут же бегом бросился к Кристине, чтобы наполнить ее истощенное тело жизненной силой. Он схватил ее за руку и что-то закудахтал, точно она его дочь.

Рэн застыл в дверном проеме и заставил меня остановиться, сжав мои несчастные пальцы с такой силой, что я услышала хруст. Я встревоженно обернулась, и коснулась его предплечья. Парень кивнул и сделал шаг в палату, затем еще один, неотрывно глядя в сторону, словно зачарованный.

Я проследила за взглядом. Лиам стоял у окна с дочерью на руках. Очевидно он больше не боялся и вообще никого не замечал, − ни нас, ни Кристину, пока она не окликнула его:

− Лиам, дай Рэну подержать ее на руках.

Лиам посмотрел точно в нашу сторону, и я поняла, что он все-таки в курсе, что творится в палате за пределами его мирка. Рэн рядом со мной вновь замер, и я бросила на него ободряющий взгляд.

− Кристи, по-моему, он сейчас хлопнется в обморок.

− Лиам, − строго начала Кристина, но я не видела ее лица, потому что смотрела только на Рэна. Поэтому заметила, как его глаза закрылись, хватка на моей руке ослабла и подкосились колени. Когда он шлепнулся на пол, я громко вскрикнула, опускаясь перед ним на колени.

На секунду все затаили дыхание, − или это я затаила дыхание за всех, − потом Лиам нарушил молчание, съязвив:

− Ну, я же говорил. Хорошо, что он упал до того, как взял мою дочь на руки. Слабак.

Я бросила на блондина предостерегающий взгляд, но он уже не смотрел на меня, полностью погрузившись в заботу о малышке. Мне пришлось попросить Кэмерона помочь поднять Рэна и усадить в кресло. Брат пообещал, что если Рэн не придет в себя, то он дотащит его до квартиры. К счастью он быстро вернулся. Когда мы вдоволь налюбовались малышкой Фэйт он пошевелился в кресле, затем выпрямился и, многозначительно осмотрев нашу скромную компанию, сварливо заявил:

− Я потерял сознание потому, что ребенок высосал из меня божественную энергию, а не потому что испугался.

Я не смогла сдержать смешок, но все равно защищала Рэна перед братьями.

Да, нам было весело, ведь мы еще не знали, что в то же время, когда родилась Фэйт, в монастыре святой Марии родился еще один ребенок – мальчик по имени Каин. Нам было весело, потому что мы не знали, что этот малыш будет нашим противостоянием. Этот мальчик и сам не знал, кем ему суждено было родиться. Но он скоро узнает.

И мы тоже.

Потому что неважно, как скрывается зло, неважно как прячется, его всегда можно разглядеть за маской добродетели. Мы найдем его до того, как начнется новый Ад на земле и поможем понять кто он. Поможем сделать правильный выбор.

Конец

2013-2015

От автора

Ответы от автора не некоторые возмущенные и обычные вопросы=)

1. Книга или сценарий?

Многие говорят, что «Ад на земле» это не книга а сценарий для фильма. Всякие причины для этого ощущения, но в основном одно: мало описаний. Возможно, кому-то и кажется, будто бы в Аду мало описаний, но я из тех людей, которые стараются сосредоточиться на главном. Например, если у героя сломана рука, он не будет рассеянно крутить головой по сторонам и разглядывать обстановку. Или не будет трогать свои волосы и осознавать, что они светлые/темные/рыжие и любые другие, - это в общем-то вторая причина того, почему у меня мало описаний главной героини. Так как действие ведется от первого лица, я по максимуму старалась сократить ее собственное мнение о себе, и описание себя, потому что в действительности мы в своих мыслях редко себя описываем.

2. Стиль непривычный/ дерганое повествование/ сухо и непривычно читать/ похоже на любительский перевод.

В общем-то, кому-то покажется, что это прозвучит как оправдание, но это мой стиль. Есть люди, кому он нравится, но также есть те, кому он НЕ нравится, и нужно понимать, что я не смогу подстраиваться под мнение всех. Если я стану писать как-то иначе… в другом стиле, это буду уже не я. Слова на бумаге взяты из моей собственной головы, и мыслю я именно так, а не иначе. Возможно, стоит ознакомиться с другими писателями, у которых стиль повествования отличается от моего. Просто предупреждаю: ничего не изменится.

3. Мало любви/ поцелуев/ страсти/ отношений.

Как я уже говорила: любовь это не мое. Нет, я люблю любовь, я ценю ее, уважаю, и все такое прочее, и даже в моих книгах есть любовь. Боже, они про любовь! Я не буду отрицать - там есть любовь. Просто, как, опять же, я уже писала: мое видение любви отличается от видения любви некоторых других людей. Для моих героев любовь не только поцелуи, это поддержка, доверие, дружба. Не просто желание наброситься и сорвать одежду. Это конечно относится к любви, но я в своих книгах могу обойтись и без этого.

Потому что, давайте смотреть правде в глаза: я не пишу любовные романы. Я сосредоточена на загадке. Кому-то нравится это, кому-то нет, но для меня главное в книге именно интрига. Загадка. Тайна. Возможность прийти к решению самому. Пораскинуть мозгами, чтобы осознать истину главного героя. Гадать «что же будет в конце». Для меня это – крючок.

4. И самый главный вопрос, который, очевидно, стоит осветить: Почему я замучила Адама.

Адам Росс один из моих любимых персонажей. Не стану скрывать, я не раз рыдала над его мучениями и злилась на себя за то, что я такой #ужасныйавтормучитель. Плакала навзрыд, потому что все переживала вместе с ним. Но так было нужно. Потому что, если бы не было его жизни, если бы не было этих шипов, о которые он должен был порезаться, если бы не было его Судьбы, он был бы просто злым человеком. Он не стал бы тем парнем, которого я люблю; он просто был бы злобным и раздраженным. Он – воплощение настоящего Добра в книге; в нем собраны все человеческие качества, которые я люблю. В нем собрана целая история: он был хорошим, затем усиленно пытался стать плохим, но его не изменило ничто.

В общем Адам – моя вера в то, что среди нас есть еще такие люди, которые несмотря ни на что не опускают руки, остаются чистыми и невинными. Аура кстати, тоже относится к тем людям, но здесь история немного сложнее: мне хотелось показать с помощью Ауры Рид, что никто не смеет указывать человеку кем он должен быть. Никто не смеет навязывать человеку кто он, и каков его путь на самом деле; он волен сам выбирать, черт возьми! И Аура показала, что она способна сделать выбор сама. Поступить правильно, несмотря на обстоятельства.

5. Есть ли у Рэна Экейна прототип, и если да, как встретить такого человека?

Это мой второй любимый вопрос после того, почему я замучила Адама и других главных героев. Рэна Экейна не существует, к моему прискорбному сожалению. Его не существует, но некоторые черты его характера – как и остальных героев, - я взяла у себя. Образ Рэна дался мне очень трудно, потому что нужно было показать, что он способен на многое. Показать его человечность и антисоциальность одновременно, показать его любовь к людям и отрешенность, показать, в конце концов, что он способен на все ради своей цели. Потому что так, по моему мнению, и должно быть: если бы Рэн был крутым ангелом, но вытворял какие-нибудь фокусы типа резко не уследил за Аурой… если бы это не был изначально его план, это был бы мой провал, потому что это означало бы что я не учла все лазейки в сюжете (и возможно так и есть).