Адель. Служебный роман

Глава 25. Ощущение беспомощности на ПМЖ в моей душе…

— Твоё недоверие очень ранит меня, Адель. Ты представить себе не можешь, как мне обидно, что ты оскверняешь мои добрые намерения.

— А мне очень жаль, что вы пытаетесь воспользоваться моим доверием, скрывая важные детали, — мои пальцы нервно теребили салфетку на столе. Ишь какой, вздумал меня использовать для своих собственных целей и слова "нет" вообще не слышит. Требует почтения и благодарности так, будто мне невдомёк, что за каждым его предложением — манипуляция. Арс ведёт какую-то свою игру. Сам вляпался в дерьмо, и меня за собой тянет. Только, случись что, у него шёрстка будет белая, незапачканная, а вот я уже по уши в грязи окажусь. Играет на моих слабостях, но ведь его предложения за версту пахнет какой-то… гнилью. — Не понимаю, чего вы от меня при таком раскладе ждёте.

— Адель, а ты вообще осознаёшь, что это не просто шанс на повышение? — голос Арса был холодным, как лёд. Он ждал моей реакции, следил за каждым моим движением, не давая ни малейшей передышки. — Забыла, в каком бедственном положении сейчас находишься?

— Ну и в каком же?

— Тебе не меньше года надо будет только ради ноутбука ишачить.

— И что? Вам-то какое дело до моих проблем? Живите своей жизнью, от меня отстаньте.

— Окей, давай поступим так. Ты можешь забыть о своём долбанном долге за ноутбук. Просто выполни условия. Сделай то, что я от тебя хочу, — и всё. Ты избавишься от всех своих проблем.

Путаные мысли метались в голове. Но я чувствовала, как моё сознание начинает сопротивляться.

Разум устремился к возможным последствиям. А я должна заботиться о своём будущем, думать о том, что будет потом. Не могу позволить себе разменять упорный труд на непойми что. Не могу пожертвовать собой и стать частью его авантюры.

Мысли о моральной стороне всего происходящего всё чаще всплывали в голове.

Нет, я не могу. Это не то, на что я готова пойти.

Почувствовала, как решимость просыпается внутри, несмотря на соблазн. Я должна отказаться. Не могу позволить себе стать продажной женщиной, той, кого можно купить.

Смотрю на него, пытаясь удержать холодный взгляд.

Теперь… Он хочет, чтобы я пошла на сделку с совестью, чтобы освободиться от долга, который сама же создала. Но что это скажет обо мне?!

Глупо. Тупо. И совсем не интересно.

Тишина в кафе стала резкой, словно этот разговор оказался ещё более тяжёлым, чем я могла ожидать. В голове переплелось многое: и борьба между желанием избавиться от долгов, и попытки не потерять себя. Разве я могу забыть о морали?

— Ты всё ещё отказываешься? — голос Арса звучал всё так же ровно, как будто ничего не происходило. Но в его тоне была эта невидимая угроза. И вот от этого я чувствовала, как мой мир начинает трещать по швам. — Уверена?

Арсений достал свой телефон и начал делать в нём что-то. Я не понимала, что, до тех пор, пока он не положил его на стол, поворачивая экраном в мою сторону.

Инстинктивно отстранилась, но мой взгляд не мог не зацепиться за то, что он там открыл. Моё загадочное лицо на снимках. И да, это тот самый альбом с фотографиями, о которых я уже миллион раз пожалела. Никогда бы не подумала, что их увидит кто-то против моего желания.

Сердце упало в пятки, от лица отхлынула кровь, в ушах гулко забарабанил пульс, а руки безжалостно вспотели и затряслись.

Нажимаю кнопку блокировки устройства от греха подальше. Он идиот, открывать такое в общественном месте?! Решил меня прославить, ненормальный?!

Это ведь не просто какая-то невербальная угроза. Он держит меня под контролем, зная мои слабые места.

— Зачем? — вопрос обессиленно сорвался с моих губ. — Что вы собираетесь с ними делать? И почему? Почему, чёрт возьми, мои фотки теперь у вас в галерее?

Чувствую, как тело начинает сковываться от паники.

— Как думаешь, скорость распространения такого медиаконтента сейчас высокая? — продолжал играть со мной по своим правилам он. — Давай сделаем ставки, м? Вот ты, например, Ада, как считаешь, за какое время эти снимки распространятся в интернете и попадут в паблики нашего города?

— Я… Это же…

— Ты думаешь, я не могу выставить это везде? — мужчина продолжал напирать, не давая мне времени на осознание и принятие.

Нет!

Мысли закрутились, как в воронке.

Дышать нечем. Такое ощущение, что я в вакууме. И спасения нет.

Неужели он такая беспринципная мразь? Неужели Арс действительно собирается каждый раз шантажировать меня этим?

О чём я вообще думала, когда снималась?!

Сердце забилось быстрее, но я всё ещё пыталась собраться с мыслями.

Стоит ли соглашаться на его условия? Обязательно ли идти у него на поводу? В конце концов, это же просто фотки. Я не могу позволить себе попасть в капкан его желаний из-за них.

— По глазам вижу, ты и так знаешь, как быстро можно разнести такие фотографии и стать популярной, не так ли? — и в его голосе была эта издевательская насмешка, эта нахальная уверенность, что он на коне.

Чувствую, как давление со стороны Арсения нарастает, а ощущение беспомощности уже прописалось на ПМЖ в моей душе.

Нет, ну как такая тварь вообще могла появиться на этот белый свет? И он же понимает, что после его действий я стану жертвой травли. Пусть со мной такое раньше и не случалось, но я видела в новостных сводках, что творится после того, как подобный контент утекает в сеть.

А моя репутация? Это же позорное пятно на всю оставшуюся жизнь. Меня попрут отовсюду… Я даже семью построить не смогу! Наберёт меня мой суженый в интернете, а там я во всей красе. Или ему добрые граждане пришлют такое во время наших отношений "из самых лучших побуждений". И всё. Наступит крах нашей любви. Моментально! Ведь ни один нормальный человек не потерпит такого от своей второй половинки.

Пальцы сжимаются в кулаки.

Я не могу позволить себе сдаться. Не могу позволить, чтобы Арс стал причиной моего падения.

Разум полон паники. Кажется, что надо соглашаться, чтобы уберечь себя. Не зря же говорят, что из двух больших зол нужно выбирать меньшее. Но… я всё же понимаю, что мне будет нелегко отвязаться от него в будущем, если я начну уступать сейчас.

Нельзя идти у Арса на поводу, — повторила про себя, пытаясь удержать рассудок холодным.

Я не позволю ему манипулировать мной этим способом. Или…

Внутри растёт чувство вины и страха. При всём моём желании блюсти профессиональную этичность и не предавать своего работодателя, затапливает ощущение, что теперь у меня действительно нет другого выхода.

Проклинаю тот день, когда поддалась на уговоры подружки и согласилась на фотосессию. Как я могла в 21 веке, в веке информационных технологий, не думать о том, что меня могут слить в интернет? Почему, когда я сохранила фотки на облаке, я не предвидела, что это может стать оружием против меня? Мозговая активность тогда атрофировалась?! Или меня, может, в детстве часто вниз головой роняли?!

Мой взгляд снова встретился с его глазами. Арс ждал ответа. Но… если я соглашусь, то будет ещё хуже, чем сейчас. Он ни перед чем не остановится.

А что, если… Что, если он берёт меня на понт? Ведь распространение материалов взрослого содержания незаконно. И карается в соответствии с законодательством. Распространение фотографий без согласия — это у нас ответственность по гражданскому кодексу вроде. А за нарушение неприкосновенности частной жизни плюсуется ещё и уголовное право. Ну, насколько я помню. А помню я не очень. Надо с юристом проконсультироваться…

А вот Арсений. Он же умный, образованный мужчина. Не может же он этого не знать?

Да, наверняка он просто решил меня припугнуть. Вся опасность разыгрывается только в моём воображении, в реальности её нет. Наверное. Ну нет же её, правда?

А может… пойти ва-банк? Вдруг я попробую, и у меня получится переиграть его?

— Я уволюсь.

— И? — он расхохотался, будто услышал одну из самых лучших шуток в своей жизни.

Не воспринимает мои слова всерьёз?! Он что, уже совсем в край охренел?!

— Я уволюсь. И забью огромный болт и на долг с ноутом, и на всё то, что вы нагло своровали с моего облака! Вы не то что проценты с меня не получите, вы даже потраченные деньги не вернёте! То, что вы сами что-то заказали и оплатили, — это ваша проблема, ваша ответственность. Я вас об этом не просила. Одалживание денег под, кхм-кхм, проценты, мы также юридически не заверяли. А это значит что? А не должна я вам ни-че-го! Сказали бы спасибо, что совестливая и сразу согласилась на ваши условия. Но нет, вы же решили играючи загонять меня в угол!

— Мне плевать, даже если ты уволишься, — Арсений скучающе зевнул, будто мои угрозы реально не имели никакого значения.

— Да что вы говорите? Правда, что ли? Или очередное враньё мне в уши заливаете?

— Может, правда. Может, нет. Сама решай. Я в любом случае ничего не потеряю и останусь в плюсе.

— О чём вы?

— Хм, как ты думаешь, за какое время твои нюдсы погасят твой долг, м? Мне даже самому интересно, быстро ли отобьётся твой медиаконтент на "Онлифансе" или "оранжевом Ютубе"?

Я не сдержала рваного вздоха, когда его слова зависли в воздухе. Я уже была готова отвергнуть всё, что он говорил, но его непотопляемая настойчивость вставляет палки в колёса моей слабодышащей попытки выкрутиться.

— Вы не имеете права! Если вы их выложите… Если вы их выложите, я на вас заявление напишу! Вас привлекут к ответственности! И посадят! В тюряге гнить будете!

— Как бы не так. Сама подумай. Если сделать всё по уму, то меня даже не обнаружат, — видя мой скептический взгляд, шустро исправляется. — Ну да, да. Конечно. Ты же меня сдашь. Прям как в лучших традициях. Вот только… по твоей наводке меня так, чисто на пару допросов пригласят. И всё. Концы в воду.

— Неправда!

— Хм, я даже завидую твоей по-детски умилительной наивности. Ты такая забавная в эти мгновения. Но я тебя всё же разочарую, Адель. Всё будет так, как я сказал. Максимум, что они сделают, — это удалят материалы из открытого доступа. Вот только…

— Что?!

— Интернет всё помнит. Адель, ты сама-то веришь, что за время публикации никто ничего не скачает и не сохранит? Скажи мне. Ты сама-то веришь, что до или после удаления их не размножат? Ты уверена, что ты или кто-нибудь другой сможете найти в будущем все источники с этими публикациями и уничтожить их? А главное: ты уверена, что, пока ты будешь бороться за свои честь и достоинство, нюдсы никак не отразятся на твоей повседневной жизни, на твоем психическом здоровье, на твоих родственниках?.. То-то же. Говорить можно много, но итог один: ты не выиграешь в этой ситуации. И никакое "добро" тебе не поможет, не восторжествует. Понимаешь, к чему я клоню?

— Мне надо подумать.

— Думай, конечно. Кто ж спорит.

— Когда мне надо дать ответ?

— Вчера.

— Издеваетесь?

— Адель. Ладно. Даю тебе время до конца месяца. Если будешь гаситься, и я не увижу от тебя инициативы, не услышу от тебя ответ… Пеняй на себя. Я просто сочту, что ты отказалась. Но помни, что мои последующие действия в этом случае тебе ой как не понравятся.

В какой-то момент я почувствовала, как моя кровь в жилах застыла. Кажется, пространство вокруг меня убийственно сжалось, и теперь в голове, как на репите, звучал только его голос, холодный, безжизненный, с этим скользким привкусом угрозы. Арс не только знал, как меня уговорить, он знал, как меня сломить.