Адель. Служебный роман

Глава 42. Моя трагедия — для них комедия… Как не продать душу за карьерный рост?.

Когда мы пришли в ресторан, шум и веселье словно полностью заполнили пространство.

Окружающие были рады, поздравляли, обнимались и смеялись.

Но мне… это было чуждо. Как некая параллельная реальность, где все, кажется, живут по прописным эмоциям и истинам. Ну а я… Меня будто не было среди них всех.

Улыбаюсь, делая вид, что всё в порядке, но душа моя… Она как камень на дне холодного озера.

— Ты заслужила это, поздравляем! — звучит со всех сторон.

Но эти слова вызывают у меня лишь болезненную усмешку.

Ведь никто из них даже не подозревает, чего мне стоило продвижение.

Всё вокруг кажется слишком искусственным. Как будто моя жизнь, мои усилия всегда были лишь элементами чужой игры, где меня даже не сочли нужным оповестить о правилах.

Когда кто-то из коллег вновь подает фужер с шампанским и говорит: "Ты молодец!", мне хочется просто накидаться. Ведь с каждым словом я чувствую, как изнутри меня разъедает отчаяние. Я уже не верю в себя, в своё место здесь. Всё, что я пережила, всё, чего я достигла, оказалось всего лишь частью чужой игры, где моя роль, моё место были заранее предрешены. Так можно ли с чистой душой отпраздновать то, что было всего лишь результатом манипуляций и тестов?

К чему вся эта саморефлексия? — внутренний голос звучал как звон хрустального стекла. — Я же уже продавила босса, поставив свои условия. Арс объяснил своё поведение и даже сказал, что уже проводит работу с шушуканьями коллектива…

Пытаюсь абстрагироваться.

Смотрю на танцующих коллег, на их весёлые лица, но всё видится нереальным. Кажется, я часть иллюзии, и все эти люди вокруг — просто актёры. Иначе почему они не видят, что я не хочу быть здесь? Почему не замечают, что для меня это не праздник, а продолжение игры, от которой я подзадолбалась?

Все такие счастливые, но в моменте кажется, что это счастье не для меня. Всё, что я могу делать, это улыбаться, будто кто-то приклеил это выражение на моё лицо, но внутри… нет ни радости, ни облегчения.

А ведь это мой праздник. Но почему тогда мне хочется куда-то уйти? Просто исчезнуть. Сбежать от фальшивого веселья, от радостных лиц. Я не часть этого мира. И, несмотря на все внешние атрибуты успеха, по-прежнему чувствую себя глубоко несчастной внутри.

С каждым глотком ощущения становились всё более расплывчатыми, как если бы сама реальность теряла очертания. Я не замечала, сколько уже выпила. Алкоголь был как фильтр, пропускающий лишь смутные, размытые моменты.

Вначале мне казалось, что всё было в порядке, ведь я смогла хотя бы немного расслабиться, позволила себе отвлечься от навязчивых мыслей. В какой-то момент даже стало весело — лёгкие тосты, смех коллег. Но чем больше я пила, тем дальше уходила моя связь с реальностью.

Алкоголь казался единственным выходом, чтобы хоть немного заглушить внутренний протест, гнев, который я сдерживала долгое время. Я переставала чувствовать тяжесть ситуации. Но в итоге же это облегчение не принесло внутреннего успокоения. Наоборот, оно лишь усилило ощущение, что я убегаю, что я теряю себя.

Все вокруг почему-то уверены, что я безумно счастлива. Когда на моём лице постная мина, чуть ли не каждый спешит напомнить, что это мой день, и я должна радоваться… А я не могу. Я не могу!

Взгляд затуманен, ноги как из ваты. С каждым новым напитком чувствую, как мой контроль ускользает, как растекается по мне пьянящая лёгкость, но одновременно с ней — пустота. Пытаюсь улыбаться, пытаюсь поддерживать разговор, но внутри будто бы мир рушится.

Как я могла это допустить?.. Мысли в голове путаются. Не могу объяснить себе, как оказалась здесь. Почему не смогла взять себя в руки, почему позволила себе эту слабость… Теперь я слишком далеко от той, какой хотела быть. Но меня бесит реальность, в которой повышают не за заслуги, а за терпимость к манипуляциям.

Чувствую себя незначительной, уязвимой, фальшивой.

И что теперь?

Всё это слишком.

Боже, не могу поверить, что дошла до такого состояния, что сама позволила, чтобы собственные эмоции и боль были замещены выпивкой.

Казалось, плаваю на грани между сном и явью.

— Я не должна была пить, — сказала сама себе, но было уже слишком поздно.

Теперь сижу, смущённо улыбаясь, но взгляд остаётся пустым. Вся эта вечеринка, вся эта симуляция "праздника" кажется одной большой ошибкой.

И снова чувства исчезают, растворяются в алкоголе, но в то же мгновение я не перестаю думать о том, что это временно, ведь завтра придётся столкнуться с самой собой…

Проснулась с тяжёлой головой, ощущение, будто внутри качается свинцовый шарик.

Веки отказывают подниматься, а сознание всё ещё плутает в полудреме, где-то между сном и реальностью.

В комнате тихо. Но ощущение странное, будто я не у себя. Чужая тишина, чужая постель, чужой запах — что-то свежее, едва уловимое, но не моё.

Где я?

Вайб нереальности накатывает волнами. Мир вокруг будто не хочет складываться в знакомую картину.

Попыталась сесть, но голова закружилась.

Чтобы не уйти в отруб, пришлось крепко вцепиться в одеяло. Пальцы дрожат.

Флешбэки вспыхивают хаотично: смех, застолье, алкоголь… Слишком много алкоголя. Разговоры, поздравления, музыка, танцы… А потом? Пытаюсь нащупать воспоминания, но натыкаюсь на пустоту. Как так?!

Что вчера произошло?

Удалось наконец открыть глаза и осмотреть окружающее пространство. Мозг судорожно цепляется за отдельные фрагменты.

Я суетливо огляделась. Светло-серые стены, минималистичная мебель, аккуратно сложенные книги на столе. Строго, лаконично.

Но это определённо не моя квартира!

Паника медленно, но уверенно накрывает с головой, заставляя нервничать ещё больше. Хотя казалось, куда ещё…

Пытаюсь восстановить в памяти утерянные события, оттолкнуться от последнего обрывка воспоминаний, но в голове всё плывет. Страх подступает к горлу, вот только прежде чем я успеваю окончательно впасть в отчаяние, дверь в комнату открывается.

Резко оборачиваюсь.

На пороге стоит он.

Высокий, спокойный, безупречно собранный — впрочем, как и всегда. Даже дома.

Арсений.

Чёрт побери!

Сердце ускорилось настолько, что казалось, ещё чуть-чуть, и пробьёт рёбра.

— Проснулась, — голос Арса низкий, ровный.

Ни намёка на удивление, будто лицезреть меня здесь для него — самое естественное занятие в мире.

Мужчина неспешно подошёл, поставил на прикроватную тумбочку стакан воды. И положил рядом с ним что-то…

— Таблетки?

— Угу. Выпей. Тебе нужно.

Сглотнула, но не притронулась. Даже не спешила подняться. Вопросы разрывают изнутри, но язык резко словно атрофировался.

Почему я здесь? Что было вчера? Что он обо всём этом думает?

Поймала Арса на том, что он внимательно рассматривал меня. И мужчина, конечно же, это заметил.

— Тебе нельзя пить, — хоть он и сказал это спокойно, в интонациях чувствовалась твёрдость.

— Я… — прочистила горло, потому что голос охрип. — Я знаю.

И ему бы оставить всё как есть. Сохранить хотя бы крупицы моей гордости. Но это же Арсений. Он решил прокатить меня по американским горкам вниз.

— Ты вчера… — Арс сделал паузу, будто бы тщательно подбирал слова. — Адель, я не знаю, помнишь ты всё или нет. Но скажу тебе сразу, дабы избежать скандалов. Ты сама притянула меня к себе. Ты сама проявила инициативу. И у меня не было другого выхода, кроме как поддержать тебя.

— Ч-что?!

— Я могу понять твоё возмущение. И не буду скрывать, мне самому приятно контактировать с тобой, кхм-кхм, в подобном ключе. Я не святоша, говорю сразу, как есть. И еще… Непохоже, что ты помнишь. Но я не хочу ничего от тебя утаивать… И будет нечестно, если этот момент вдруг тоже выпал из твоих воспоминаний. Адель, ты рассказывала о том, что… возможно, не хотела бы вспоминать.

Я едва слышала его голос сквозь гул в голове.

Тело заледенело.

Я?!

— Поясни, пожалуйста.

— Адель, мне правда жаль тебе напоминать, — и по голосу, и по выражению лица было заметно, что он меня… жалел?! — Ты рассказывала мне о том, что было четыре года назад.

Оу, этот удар оказался чересчур болезненным… Даже несмотря на то, что я уже начала что-то подобное подозревать.

Четыре года назад.

Нет!

Кровь отхлынула от лица.

Я не хотела больше возвращаться памятью в те события. Никогда!

Неужели я действительно?..

Зажмурилась, стараясь выровнять дыхание, но оно всё равно сбивалось.

— Я не… — начала, но не знала, что сказать.

Я не помню, что тогда произошло? Я не желаю об этом говорить? Я не хотела, чтобы ты об этом знал?..

Взгляд Арса не был осуждающим, но в нём было что-то, от чего становилось только хуже… Жалость. Сочувствие. Сопереживание… И ничего из этого я не хочу видеть на его лице! Потому что это слишком! Слишком откровенно! Слишком позорно! Настолько, что хочется провалиться сквозь землю сию же секунду… Ощущаю, будто моё прошлое и мои чувства всецело оголены. И от этого так стыдно! Так неловко!

— Почему ты не остановил меня? — наконец выдохнула я, сжимая простыню.

Арс помолчал несколько секунд, а затем спокойно ответил:

— Потому что тебе нужна была поддержка. Потому что тебе нужно было выговориться.

Смотрю на него с замешательством.

— Но…

— Адель, милая, ты слишком долго держала это в себе, — Арс пристально посмотрел на меня, я поморщилась от прострелившей головной боли. Мужчина взял стакан с водой и таблетки. И заботливо подал их мне. — Выпей, станет легче.

Всё ещё не могу смириться с тем, что именно наговорила ему вчера. Но одно я знаю точно — что-то изменилось.

Между нами.

Во мне.

Даже из того, что урывками всплывает в моей голове, можно понять, наши отношения продвинулись вперёд в романтическом плане так далеко… что теперь незазорно было целоваться и обниматься.

Не понимаю пока ещё, хорошо это или плохо.

Но нутром чую, назад дороги у меня уже не было, откреститься так просто не получится.