Аферистка

Глава 2. Девочка из Аризоны

Я покинула самолёт одной из первых, чтобы избежать случайного столкновения с Джеком. Хотя этот засранец и так не торопился показываться. Даже к лучшему, обычно от таких поклонников крайне сложно отделаться.

Льюис, мой «работодатель», дал его специально, в наказание. За то, что провалила предыдущее задание, а перед ним еще одно, отказавшись спать с клиентом. У нас был уговор, о котором он забыл: я соблазняю мужчин, но не удовлетворяю их прихоти. Для этого были другие девочки. Иногда мне кажется, Льюис специально провоцировал меня, проверяя, сломалась ли я за годы работы или еще нет.

Спускаясь по эскалатору в аэропорту, я крутила в руках семейную фотокарточку: трое ребятишек, милая девушка и Джек. Мне нужно было снять копии с его пропусков и телефона, но я не удержалась и прихватила еще кое-что. На память. Пусть понервничает, когда через пару месяцев он обнаружит в почтовом ящике письмо без обратного адреса. Отправлю ему фотографию с компрометирующей подписью: «Спасибо за лучшую ночь в жизни!» Предатели должны быть наказаны.

Я усмехнулась, теперь-то он навсегда запомнит «нашу ночь». Я опоила его, сняла пикантное видео с продажной девицей и вытащила все ценные данные, которые были.

Пилот был всего лишь звеном между нашей организацией и конечной целью, чаще всего это кто-то из богачей или политиков. Вероятно, Джек работал не только в авиакомпании, но еще и пилотировал бизнес-джеты. И был крайне полезен Льюису.

Мы называем себя «Офернет». Как Робин Гуд, только лучше. Забираем деньги у богатых и отдаем их ещё более богатым, не забывая и о себе. Если бы вы знали, сколько в мире бизнесменов и политиков, которые хотят пошатнуть честь своих конкурентов, не запятнав при этом руки. Богачи, возомнившие себя властителями этого мира.

Большинство людей без сомнений окрестят меня плохим человеком. Но честно, мне плевать на их мнение. У меня не было другого выбора. Я всего лишь винтик в этом чёртовом мире. Здесь нет справедливости — выживает сильнейший. Воспоминания калейдоскопом пронеслись перед глазами: выживать я научилась давно.

Моё детство прошло на ферме в Аризоне. Я не была изнежена как другие дети и быстро научилась самостоятельности. В восемь лет на мне лежала добрая половина домашних дел. Покормить птиц, которых мы выращивали на продажу, принести воды, потому что трубы часто прорывало, а отец уходил в запой. И многое другое, о чем я не любила вспоминать. Мои детские ладошки быстро превратились в огрубевшие рабочие руки. А мать все время пропадала на работе — она была учителем. Чужие дети ей оказались важнее собственной дочери.

В те периоды, когда отец не пил, а мама вспоминала обо мне, были самыми счастливыми из всех. Казалось, что мы были нормальной семьей. Но это лишь на время, пока отец снова не приходил в дикую ярость, из-за неправильно поставленной кружки или пережаренного сэндвича.

Я даже не знаю, что было хуже: когда он пил и бросал на нас всё хозяйство, или когда трезвел и превращался в тирана, колотившего свою жену и дочь за любую оплошность.

Будучи ребенком, я быстро смекнула как себя вести, чтобы не пришлось прятать синяки под толстовкой в разгар лета. Я привыкла к такой жизни, и не знала, что может быть по-другому.

Но однажды отец уснул с сигаретой. Есть смысл объяснять, что было дальше? Пожар. Такой, что сгорел не только дом, но и амбар. Я первая почувствовала дым и мигом растолкала спящую мать. Мы смогли выбраться из дома, а отец нет.

— Ему не помочь, — кричала я, тряся перепуганную маму за хрупкие плечи.

Она порывалась зайти в горящий дом, и я не смогла ее остановить. Её силуэт, исчезнувший в языках пламени — эта картина еще долго мучила меня в ночных кошмарах. Я не уберегла ее, не удержала. И никогда себе этого не прощу. Наверное, поэтому я стала такой. Бесчувственной и циничной.

После гибели родителей меня забрали социальные службы. И я знала, что мне светит — приемная семья, которая возьмет подростка только ради выплат. Моя жизнь была не сахар, а могла стать еще хуже. Взрослые дети никому не нужны. Поэтому я сбежала. Мне едва исполнилось шестнадцать лет. С тех пор я ни разу не была в Аризоне. Та, нескладная и угловая девчушка исчезла навсегда.

Первое время скиталась по улицам, жила под мостами и в ночлежках. Жизнь меня не баловала, но я умела постоять за себя. А потом меня приютил Том. Он был владельцем небольшого мотеля у шоссе. Люди там останавливались часто, но всего лишь на одну ночь — переночевать или найти утешение в объятиях шлюхи или любовницы.

Я быстро смекнула что к чему. Внешностью меня природа не обделила — длинные каштановые волосы, слегка закручивающиеся на концах, подтянутая фигура из-за тяжелой работы и постоянного недоедания, ну и милая мордашка.

Обычно в баре ко мне подсаживались незнакомцы и заводили беседу. Реже — я к ним. Я флиртовала, усыпляя их внимание и бдительность. Когда алкоголь в крови туманил остатки разума, и мерзавцам не терпелось положить меня на лопатки на свои несвежие простыни, я предлагала последний бокал. Именно он был решающим. Мощная доза снотворного. К тому моменту, когда мы доходили до его номера, бедняга вырубался.

Я брала ценные вещи, крала личность для поддельных кредиток, чековые книжки, наличные. Тащила всё, что можно было продать. Плохо ли это? Не знаю, я просто хотела жить. Том покрывал меня перед постояльцами. Почему никто не вызывал полицию? Потеря пары сотен баксов не стоила обвинений в связи с несовершеннолетней.

Все шло гладко, пока я не натолкнулась на рыбку покрупнее. Льюс. Он обвел меня вокруг пальца и в лёгкую раскусил нехитрый план. Том сдал меня с потрохами, старый засранец. Мне уже светила тюрьма для несовершеннолетних, а не социальная служба или приемная семья.

Но неожиданно мистер Льюис предложил сделку. Ему были нужны такие как я — девчонки, умеющие выживать, с острыми зубами и коготками, не терзающие свои юные души такими понятиями, как совесть. Он искал отчаявшиеся, но не сломленные души.

По факту, пути было два — либо к Льюису, либо в тюрьму. Выбор очевиден, да? Особенно когда тебе шестнадцать и все, что ты видела в этой жизни это разруха, нищета и боль.

Тогда я и попала в «Офернет». Здесь началась новая жизнь. Два года до совершеннолетия Льюис обучал меня, изредка позволяя внедряться на мелкие задания. Мои таланты и милое личико стали счастливым билетом в жизнь. Я больше не голодала, спала на чистых простынях и мягкой кровати. А взамен, всего лишь выполняла его прихоти.

Нет, мне не было совестно. Я не отбирала последний цент у матери-одиночки или бедняка на улице. Зажравшиеся богачи всё равно получат по заслугам и без меня, так почему бы не отхватить свою долю пирога, пока еще можно?

Клиенты были разные, но чаще всего мужская натура брала верх перед видом новенькой сотрудницы, вертевшей перед ними задницей. Образованные мужчины, владельцы многомиллиардных бизнесов становились самыми настоящими животными, желавшими лишь одного — заполучить жертву.

Чаще всего я применяла старую уловку со снотворным и транквилизатором. Я называла его «коктейль возмездия». Дойдя до самого пикантного момента, они отрубались. А утром их ждали все прелести бурной ночи — смятая постель, белье, лежавшее горкой у кровати, и молоденькая сотрудница, завернутая в одно лишь одеяло. Иногда, как в случае с Джеком, требовалась помощь коллег, жриц любви. Клиент не должен догадаться, чтобы его обвели вокруг пальца. Поэтому играть нужно до конца.

Спала ли я с клиентами? Лишь однажды, по глупости, от «большой любви». Я думала, что это то самое, пресловутое чувство, но оказалось, что мной просто пользовались. Я чуть не сорвала задание, но смогла взять себя в руки. С тех пор я поставила крест на любых отношениях. Потому что знала, какие мужчины на самом деле. Если в его голове и штанах поселится мысль трахнуть какую-нибудь секретаршу, его не удержит ни красавица-жена, ни прелестные дети-ангелочки.

Мне не нужна любовь, она не просто оставляет шрамы на сердце, она выворачивает тебя наизнанку, оголяя все чувства, а затем наносит удар тогда, когда ты этого не ждешь. Нет, я не хочу любить. В моей жизни этому нет места. Больше никогда!