Академия льда и пламени

Глава 40. Гонка на выживание

Кира

Ветер не просто бил в лицо — он пытался содрать с меня кожу. Но я любила это чувство. Это был поцелуй скорости, самый страстный и честный поцелуй в мире.

— Вперед, детка! — крикнула я, вливая поток ледяной магии в медные жилы доски.

Мир вокруг превратился в смазанные полосы цвета: серое небо, зеленые верхушки деревьев, разноцветные пятна мантий других участников. Я не слышала рева трибун. Слышала только пение ветра и гудение магического контура под ногами.

Это было лучше, чем болид. Здесь не было кабины, отделяющей тебя от стихии. Здесь ты сам был крылом, двигателем и пилотом.

Первый этап — «Каменный лес». Хаотичное нагромождение парящих скал, соединенных магическими цепями.

Два парня с факультета земли шли плотно передо мной, пытаясь зажать меня в «коробочку» перед входом в узкий коридор между валунами. Классическая тактика: сбить темп, заставить соперника затормозить или врезаться.

— Не на ту напали, — усмехнулась я.

Вместо того чтобы тормозить, я сместила центр тяжести влево, буквально ложась на бок. Моя доска прошла в миллиметре от каменной стены, используя «воздушную подушку» от скалы для ускорения. Я нырнула под ведущего соперника, используя гравитацию как разгонную полосу, а потом резко взмыла вверх, оставив их глотать мою морозную пыль.

— Ха! — вырвалось у меня. — Съели?

Мы вылетели на открытое пространство. Следующее препятствие — «Турбулентная труба». Магически созданный вихрь, закручивающийся спиралью.

Многие участники пытались бороться с потоком, тратя силы на стабилизацию. Я же сделала то, что делала на мокрой трассе в прошлой жизни — доверилась заносу.

Вошла в вихрь по касательной, позволив ветру подхватить меня. Моя ледяная магия создала обтекаемый кокон, снижая трение. Я пронеслась сквозь трубу, выиграв еще несколько драгоценных секунд.

Ален шел слева, чуть позади. Я чувствовала его присутствие — горячую, пульсирующую точку на радаре моего восприятия. Он прикрывал меня, отсекая особо агрессивных соперников, но не пытался обогнать.

Впереди показался самый сложный участок трассы — Ущелье Драконьих клыков.

Это был узкий каньон, на дне которого торчали острые, как иглы, каменные пики. Воздушные потоки здесь были непредсказуемыми: они могли подбросить тебя вверх или швырнуть о скалы за долю секунды.

— Кира, осторожно! Боковой ветер! — голос Алена, усиленный магией, прорвался сквозь шум.

— Знаю!

Я сгруппировалась, прижимаясь к доске почти вплотную. Адреналин кипел в крови, превращая время в тягучую субстанцию. Я видела каждый выступ скалы, каждый вихрь пыли.

Моя «старушка» вела себя идеально. Она резала воздух, послушная малейшему движению мысли. Я чувствовала, как хрустальные стабилизаторы на носу вибрируют, удерживая баланс.

Мы влетели в ущелье. Стены сомкнулись вокруг нас, закрывая солнце. Свет померк. Теперь маневрировать приходилось на инстинктах.

— Правее! — скомандовала я себе, уходя от выступающей скалы. Доска послушно вильнула.

Впереди показался финишный створ этого этапа — узкая арка между двумя скалами, висящая на высоте пятидесяти метров над смертоносными пиками. Чтобы пройти её на такой скорости и не разбиться о верхний свод, нужно было заложить "мертвую петлю" и выйти в отвесное пике прямо перед аркой.

Это был безумный трюк. Высший пилотаж. Но я знала, что смогу.

— Газ в пол! — выдохнула я.

Направила всю свою магию в накопитель. Мне нужен был рывок. Максимальная мощность.

Доска отозвалась радостным, мощным гулом. Мы рванули вверх, заходя на петлю. Перегрузка вдавила меня в доску, перед глазами потемнело, кровь отлила от головы, но я засмеялась. Я была на вершине мира! Я была свободна!

И в этот момент, в самой верхней точке петли, когда я висела вниз головой над бездной, а до арки оставались считанные метры, это случилось.

Вибрация.

Сначала она была мелкой, едва ощутимой, как дрожь на руле при плохой балансировке. Но через долю секунды она превратилась в судорогу, прошившую дерево от носа до хвоста.

Доска подо мной дернулась, словно живое существо, получившее удар током.

— Что за... — я попыталась выровнять курс, сбросить скорость, но управление не слушалось.

Магический контур, который мы с Аленом так тщательно выстраивали, взбесился. Вместо ровного голубого свечения из-под моих ног вдруг вырвалось грязно-фиолетовое, пульсирующее пламя.

Я почувствовала чужую, враждебную магию. Она была впаяна в мою доску, как раковая опухоль. Она жрала мою энергию, перегружая кристалл стабилизации.

— Нет! — закричала я, понимая, что происходит. — Стабилизатор! Отказ!

Я попыталась разорвать связь, сделать хоть что-то, но было поздно. Инерция тащила меня вперед, а магия разрывала доску изнутри.

Пиковая нагрузка достигла критической точки. Раздался звук, похожий на визг умирающего зверя. Треск разрываемого дерева перекрыл шум ветра.

Взрыв был ослепительным.

Ударная волна подбросила меня в воздух, выбивая дыхание. Я почувствовала, как жар опалил лицо, а потом опора исчезла. Меня закрутило в беспорядочном падении. Я видела обломки своей доски — щепки, объятые фиолетовым огнем, — которые падали вниз вместе со мной, кружась в смертельном танце.

Время остановилось.

Я падала.

Подо мной стремительно приближались острые каменные пики ущелья. Серые, безжалостные клыки, готовые насадить меня на себя, как бабочку на булавку.

Я видела расширенные от ужаса глаза Алена, который летел где-то сбоку. Видела, как он тянет ко мне руку, кричит что-то беззвучное, бросая свой борд в самоубийственное пике, наплевав на гонку.

Но он был слишком далеко.

Ветер свистел в ушах похоронным маршем.

«Так вот как это закончится? — пронеслась в голове странно спокойная мысль. — Второй раз. И снова саботаж. Какая ирония».

Камни были все ближе. Я видела трещины на их поверхности. Видела мох в расщелинах.

Зажмурилась, собирая остатки воли в кулак. Если мне суждено разбиться, я не буду кричать. Встречу свой конец молча. Но внутри меня, в самом центре страха, там, где жила магия и душа гонщицы, вдруг проснулась ярость. Ледяная, колючая, первобытная ярость той девочки из детдома, которая никогда не сдавалась без боя.

«Черта с два!»

Я распахнула глаза. Камни были уже в метрах десяти.

— Я! Не! Умру!