Аксель

Глава 9

Ди притихла, как только мы сели в такси, выйдя из «Heavy’s». Скорее всего, она все еще воспроизводила в голове мой отказ поехать с парнями. Мы оставили ее машину у «Heavy’s» и запрыгнули в первое попавшееся такси, оставляя взбешенного Грега и растерянного Бека, стоящего у своего пикапа. Когда мы вышли, Грег ждал нас снаружи. Вот к чему приводила его излишняя забота. Я знала, что если мы позволим Грегу сесть за руль, то он будет решать, куда мы поедем. Я видела его насквозь.

Первые пять минут Ди сидит молча, глядя в окно. Из динамиков доносится спокойный ритм кантри, не громко, но вполне приемлемо для того, чтобы молчание не казалось таким неловким. Наконец, она не выдерживает и поворачивается ко мне.

— Ладно, Из, скажи мне, в чем дело. Здесь нечто большее, чем пара напитков и шуток про секс. Что там на самом деле происходит? — она протягивает руку и стучит по моей голове.

— Там ничего не происходит, Ди. Мне надоело, что все смотрят на меня, как на какую-то поломанную игрушку. Знаешь, некоторые игрушки независимо от того, сколько бы раз ты не смазывала их толстым слоем «Элмерс»,[7] все равно разваливаются. Мне надоело быть такой девчонкой, Ди. Грег просто напросто надавил на мои кнопки, когда сказал, что у меня не все дома. Со мной все хорошо, а то, что я не хочу говорить об… Акселе, еще не значит, что у меня проблемы с головой. Это не так.

— Кого именно ты пытаешься в этом убедить, Иззи? — тихо произносит она.

— Мне не нужно никого убеждать. Мне просто нужно, чтобы ты приняла мою сторону и поверила в то, что я справлюсь с этим на своих условиях, — я даю выход раздражению и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на проносящуюся мимо городскую панораму. Я слишком устала всю неделю прятаться от Грега и бегать от Акселя, мне просто хочется, чтобы все закончилось. Это дурной сон, от которого я вполне готова проснуться.

— Хорошо, Из. Я понимаю, или, по крайней мере, пытаюсь понять. Я просто не хочу видеть, как ты страдаешь, и я не хочу видеть, как ты ссоришься с Грегом. Ты же знаешь, что он тоже страдает. Он бы сделал все возможное, чтобы облегчить твою боль. Ты знаешь это. Не думаю, что он дотошнее сыщика, он просто переживает.

Я не отвечаю. Какой в этом смысл? Я не знаю, что и думать о Греге. Я понимаю, что он беспокоится, но теперь, когда его преданность разрывается между мной и Акселем, откровенно говоря, я не знаю, чью сторону он примет, когда захочет со мной поболтать. Я точно знаю, что он хочет видеть меня счастливой, но какой ценой?

Через несколько минут мы останавливаемся перед «Кляксой»; таксист подвез нас прямо к входной двери. Я быстро расплачиваюсь и спешу выйти наружу. Я замечаю пикап Грега с ревом мчащийся по улице, когда устремляюсь внутрь здания. Он не будет закатывать сцен, только не в публичном месте наподобие этого. Он мог смотреть на меня с недовольством и осуждением, но при этом ничего не говорить. Хотя позже мне придется выслушать и немало.

Мы заходим в ярко освещенное помещение, стены которого окрашены в насыщенный красный цвет, а потолок и плитка на полу – черные. В главной комнате у них установлены по бокам несколько кабинок, каждая из которых огорожена стеной высотой примерно четыре фута. Есть несколько комнат у дальней стены, но все три с затемненными окнами. Я не уверена, что хочу знать, что там происходит. Я подхожу к огромной стойке в форме буквы U, расположенной посреди комнаты. За ней стоит девушка, вся покрытая татуировками. Ее короткие как у эльфа волосы торчат во все стороны и выкрашены в ярко-синий цвет. Ее классически красивый тип лица выглядел бы странно с учетом боди-арта и выбора цвета волос, если бы не тщательно продуманный макияж. Ее тени для век такие же яркие и синие, как волосы, почти василькового цвета глаза обведены толстыми черными стрелками, а на губах помада красного цвета.

— Чем могу помочь дамы? Я – Трикс. Добро пожаловать в «Кляксу». Все мастера заняты, но, думаю, мы сможем выкроить для вас местечко. Кто из вас планирует сегодня обзавестись татушкой? — спрашивает она с веселой улыбкой на губах.

Ди смотрит на меня, явно начиная сомневаться в правильности своего предложения, которое вырвалось из ее болтливого ротика в «Heavy’s», но я ни за что не дам ей сорваться с крючка.

— Мы обе.

Я бросаю взгляд на Трикс, самодовольно ухмыляясь. До меня доносится звон колокольчика над входной дверью. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто только что переступил порог. Даже если бы я не знала, что это Грег, взгляд Трикс устремленный поверх моего плеча, говорит о многом. Грег мне как брат, но даже я не могу не признать, насколько он горяч. Я уверена, что Грег с Беком представляют собой достойное зрелище.

— Хорошо, где нам подождать?

Она глядит на них с вожделением, как только они возникают в поле ее зрения.

Она снова переводит взгляд на меня. Ее бледные щеки заливает легкий румянец.

— Да, простите, мне только нужна копия удостоверения личности, и необходимо, чтобы вы заполнили эти формы. Устраивайтесь на тех диванах и просмотрите альбомы с фотографиями на столе, если вам нужно определиться с тем, что вы хотите. Я пойду, посмотрю, не освободился ли кто-нибудь, и смогут ли вас принять следующими, — она поворачивается, чтобы еще раз взглянуть на Грега и Бека, после чего направляется в сторону кабинок. Мне хватает времени на то, чтобы оценить ее ярко-розовую татушку, пока она не исчезает в одной из дальних комнат. Хм, возможно в следующий раз мне стоит попросить ее взять меня с собой на шопинг, татушки выглядят чертовски классно.

Я хватаю Ди за руку и тяну ее к дивану, всовывая ей в руки специальный планшет с зажимом на котором прикреплены формы.

— Заполни их, а потом посмотри, — говорю я, указывая в сторону папок с фотографиями. Я быстро заполняю листы, вытаскиваю свое удостоверение из бумажника и возвращаюсь обратно к Трикс. Передав ей все необходимые для завершающего штриха сведения, иду назад и сажусь рядом с Ди. Она довольно медленно заполняет свои бумаги, пытаясь, как я понимаю, найти путь к отступлению, который ни за что не отыщет.

— Это была твоя идея, помнишь?

Она смотрит на меня. В ее глазах угадываются кое-какие опасения, но по большему счету ей любопытно, как далеко я намерена зайти.

— Я знаю, не волнуйся, я не отступлю, только пообещай, что мы поговорим об этом в ближайшее время.

Боже, я ее люблю.

— Конечно, Ди. Как-нибудь, — я протягиваю руку и хватаю со стола один из альбомов, открываю и натыкаюсь взглядом на запечатленный крупным планом член со штангой, закрепленной на головке. Ладно, они здесь явно делают не только татуировки. Я переворачиваю еще несколько страниц и добираюсь до женского пирсинга, правда, он не кажется таким же травмоопасным, как проколотые члены. Пирсинг на сиськах этих девчонок смотрится практически… великолепно.

Должно быть, я пялюсь на них немного дольше положенного времени, понятия не имея, как нелепо выгляжу со стороны, рассматривая чужие сиськи.

Ди смотрит на снимки и тихо фыркает:

— Ты серьезно, Из? Пирсинг сосков?

— Возможно, — борму я, обдумывая про себя преимущества пирсинга над татуировкой. Надо признать, несмотря на то, что слова Грега вызвали у меня приступ негодования, я вообще никогда над этим не задумывалась. Конечно, я хотела татуировку, но это должно было быть чем-то, что я хорошенько продумала и спланировала, а не то, на что я решаюсь в гневе. Хотя пирсинг… я смогу снять в любое время, как только он мне надоест. Ничего постоянного, просто кое-что симпатичное, на что можно какое-то время полюбоваться.

Ди просматривает один из альбомов с татуировками. На самом же деле она даже не всматривается, просто листает и украдкой поглядывает на Бека. Грег натянут, как струна, и явно очень разозлен, его глаза прожигают во мне дыры. Я встаю и снова иду к Трикс, перегнувшись через стойку, шепчу ей на ухо свою просьбу. Когда я выпрямляюсь, на ее лице сияет широкая улыбка. Она слегка мне кивает и снова направляется к одной из комнат с затемненными окнами.

— Иззи, — начинает Грег, — что, черт возьми, ты вытворяешь?

Я оборачиваюсь и одариваю его дерзкой улыбкой, даже не потрудившись скрыть флиюды своего раздражения.

— Ничего особенного, Грегори. Просто наслаждаюсь своей тупостью.

Я возвращаюсь к Ди, которая глядит на меня и, несмотря на обеспокоенность во взгляде, очень старается не рассмеяться. Мы – явно шизонутая семейка.

— Ты уже что-нибудь выбрала? — спрашиваю я ее.

— Ага, ничего масштабного, но я это сделаю.

— Отлично, но если ты не хочешь, тебе не обязательно это делать только потому, что я намерена донести до одного кретина свою точку зрения. — В ответ она радостно улыбается. Может ей и не особенно хотелось сюда приходить, но я уверена, что теперь у нее нет никаких возражений.

— Все в порядке, Из, я бы не была здесь, если бы не хотела. Ты всерьез собралась проколоть свои соски? — хихикает она.

— Возможно, я и обозлена, но не дура. Мне нужно время, чтобы найти идеальное тату, и никакая глупая ссора с Грегом не заставит меня прыгнуть в омут с головой. К тому же, я думаю, мои сиськи будут чертовски сексуально смотреться с неким сверкающим дополнением. — Мы громко хохочем, когда к нам подходит привлекательный парень и спрашивает, кто из нас Иззи. По какой-то непонятной причине я рассчитывала, что пирсинг мне будет делать женщина. Не я ли ездила в город из-за того, что не хотела попасть на прием к мужчине-гинекологу? И вот теперь, человек, который проколет моих «девочек», будет этим красавчиком? Дерьмо подкралось незаметно.

— Иззи – это, по-видимому, я, — отзываюсь я, вставая и протягивая руку. Краешком глаза наблюдаю за Грегом, во всяком случае, он выглядит так, словно с минуты на минуту взорвется. Он словно высечен из камня, и я понимаю, что он уже на грани и вот-вот положит конец этому фарсу. Я снова переношу свое внимание на мужчину, стоящего передо мной.

— Тайлер, приятно познакомиться. Готова?

— Разумеется, Тайлер.

Когда мы отправляемся к комнатам с затемненными окнами, я слышу за спиной ругань Грега. Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть с кем он говорит, ему все равно это не остановить.

Мы заходим в комнату, и я потрясена, увидев, насколько здесь ярко. А ведь из-за особенности окон я ожидала обнаружить за ними мрак и уныние. Стены, потолок и пол выдержаны в том же стиле, что и за дверью. В центре комнаты стоит одно-единственное кресло, наподобие стоматологического, и длинный стол у дальней стены. Он уже подготовил те инструменты, которые ему понадобятся на маленьком подносе рядом с креслом.

— Первый пирсинг? — спрашивает Тайлер, жестом приглашая сесть в кресло.

— Да, не считая проколотых ушей.

— О, прекрасно. Мне нравится лишать девственности, — он улыбается мне. Он действительно очень хорош собой. Это может быть веселее, чем я думала. У него светло-каштановые, слегка длинноватые волосы, вьющиеся за ушами и сзади под кепкой, которую он носит. У него светло-голубые и сияющие озорством глаза, которые, как он наверно полагает, произведут на меня особое впечатление. Его лицо идеального типа. Если бы не огромные количество проколов в ушах, кольцо на губе, пара колец в брови и яркие рисунки, покрывающие обе руки, я бы подумала, что это место не для него.

— Ха, уверена, что нравится. Итак, что от меня требуется?

— Разденься, дорогая. Футболку, лифчик и штаны тоже можешь снять, если так тебе будет комфортнее. Устраивайся поудобнее и откидывайся на спинку. Сначала мне нужно отметить тебя маркером, чтобы убедиться, что я идеально размещу штанги. Я бы не хотел испортить эти прекрасные сиськи.

Решив игнорировать его явные заигрывания, я хватаюсь за низ своей футболки и стягиваю ее через голову. Я завожу руки за спину и расстегиваю лифчик, бросая его и футболку на краешек кресла. Сев и откинувшись на спину, я поднимаю руки и стягиваю свои густые волосы в небрежный пучок на макушке. Все это время я наблюдаю за возникшим на его лице похотливым взглядом.

Тайлер тянется ко мне и помогает наклониться вперед так, чтобы он мог пометить маркером мои соски. От его руки в перчатках поначалу холодно, но он шустро выполняет свою работу. Он быстро сжимает, после чего выпускает набухшие кончики моей груди, и я убеждена, что этот этап работы приносит ему гораздо больше удовольствия, нежели разметка моих будущих проколов. В этот момент меня даже не волнует, что прошло немало времени с тех пор, как к моим сиськам прикасался кто-нибудь, кроме меня, поэтому, даже не смотря на неловкость, его прикосновения не так уж неприятны.

— Ты готова? — спрашивает он. Я чувствую легкий укол иглы на левом соске. Это терпимо, где-то на грани между болью и, несомненно, удовольствием. Разумеется, в такой момент просто ненормально испытывать возбуждение.

— Ага, делай свое дело, — я зажмуриваюсь и жду. Он сильно сжимает сосок, после чего я чувствую, как он проталкивает через него иглу. Я выпускаю из себя воздух, который до этого удерживала в своих легких… не плохо. Боль уже отступает, и ее место занимает странное жгучее онемение. Если именно так чувствуешь себя при каждом пирсинге, то теперь я понимаю, почему у Тайлера его так много.

— Неплохо, да? — спрашивает он, пока направляется к другой стороне кресла. Похоже, он растерял свой игривый запал и превратился в настоящего профессионала. Он поднимает голову и чуть заметно мне подмигивает. Ладно, возможно в его организме еще осталась доля кокетства.

— Нет, — смеюсь я, — определенно не плохо.

— Хорошо, готова к следующему?

— Действуй, — я снова зажмуриваюсь, и процесс повторяется, но в тот момент, когда я чувствую, что он заканчивает, закрепляя шарик на кончике моего нового пирсинга, раздается громкий удар в дверь, и внезапно она резко распахивается. Тайлер вскакивает, чтобы встать передо мной, стараясь меня прикрыть. Со своего места, укрываясь за спиной Тайлера, я вижу одну длиннющую покрытую джинсовой тканью ногу и громадный ботинок. Я не узнаю эту обувь, но мне удается заметить еще кое-что по ту сторону Тайлера – один сжатый и подрагивающий от напряжения гигантский кулак.

Затем я слышу тихо произнесенную команду, пронизанную таким количеством ярости, что только дурак ее проигнорирует. Я снова зажмуриваюсь, уповая на то, что неправа в своих подозрениях и перед Тайлером стоит не тот, о ком я думаю.

— Свали. Исчезни нахрен с моего пути. Сейчас же, черт возьми.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Тайлер смотрит на меня через плечо, пытаясь выяснить, знаю ли я кто это и нужно ли ему выпроводить незваного гостя. На самом деле вся эта ситуация довольно забавна, ведь ему ни за что не сдвинуть с места этого мужчину. Понадобится каждый человек, находящийся в этом здании, чтобы убрать отсюда эту разъяренного дикаря. Тайлер заводит руку за спину и вытаскивает полотенце, которое висит у него за поясом. В данный момент это не самая чистая в мире вещь, но, по крайней мере, она поможет прикрыть мое тело. Вернее часть моего тела.

— Спасибо, — еле слышно говорю Тайлеру. — Все в порядке. Я сейчас выйду и рассчитаюсь.

— Хорошо, ты уверена? — спрашивает он и, дождавшись моего кивка, быстро помогает мне спуститься с кресла и перед уходом говорит, что оставит лист с инструкциями у Трикс, в главном зале.

Я опускаю взгляд и убеждаюсь, что полотенце вполне меня прикрывает, затем поднимаю голову и встречаюсь с пылающими и злобными зелеными глубинами глаз Акселя. Похоже, будет не до смеха. Мало того, что я стою перед ним обнаженная по пояс, так вдобавок опять вижу его лицо, которое по-прежнему поражает, словно удар под дых. Даже дышать физически больно. Он выглядит иначе, от того мальчишеского лица, которое я помню по своим снам, ничего не осталось, он все тот же Аксель, но уже более возмужавший. Возраст придал этому мужчине поразительную красоту. Он всегда был высоким, но не таким крупным. Когда он уезжал в восемнадцатилетнем возрасте, у него было тело мальчишки, но сейчас ничего подобного не было и в помине. Он стал в два раза больше, его мышцы на руках подрагивают, сжимаясь от еле сдерживаемой, бьющей через край энергии. Злой энергии. Его черная футболка плотно обтягивает не только его сильные, покрытые татуировками руки, но и его плоский живот. Вам бы даже удалось разглядеть проступающий через ткань рельефный пресс. Его длинные и мощные ноги покрыты денимом. Я чувствую исходящие от него флюиды, и они явно не дружелюбные. У меня такое чувство, что сегодня он не просто недоволен, а на грани срыва. Когда он угрожал разыскать меня, то говорил, что постучит в каждую дверь. Как, черт возьми, он узнал, где меня найти?

Он делает угрожающий шаг вперед и захлопывает за собой дверь, закрывая нас в комнате и вставая на пути между моей одеждой и мной.

— Что я, черт возьми, говорил, Иззи? Я найду тебя. Ты, мать твою, не скроешься от этого разговора, слышишь меня? А теперь не хотела бы ты объяснить, какого хрена ты здесь делаешь без гребаной футболки? — Не нужно смотреть на его лицо, чтобы понять его настроение, он по-настоящему разгневан.

— Не мог бы ты передать мне мою одежду? — Кажется в данной ситуации моя просьба – это лучший способ защиты. Возможно, мне удастся его как-то отвлечь и убежать. — Пожалуйста, Аксель.

Он наклоняется, хватает мой лифчик и футболку с кресла, стоящего позади него, даже не потрудившись отвести взгляд. Ну и ладно, он видел их прежде, просто не видел их такими, какие они сейчас. Внезапно охватившее меня возмущение и возмущением-то трудно назвать. Я беру лифчик и позволяю полотенцу упасть. Услышав резкий вздох, я тут же устремляю на него свой взгляд. Его глаза полностью сосредоточены на моей груди и на ее новых украшениях. Я вижу, как часто вздымается и опадает его грудь, как раздуваются его ноздри, а руки то и дело сжимаются в кулаки.

— Что за черт? Ты позволила какому-то незнакомцу прикасаться к своим гребаным сиськам? — он даже не упоминает о штангах, каким-то образом упуская их из виду, а ведь они заметно выделяются своим серебряным великолепием на моих розовых сосках.

— Не твое дело, Аксель. Это чертовски давно не твое дело, — мой голос звучит странно. От былой уверенности не осталось и следа, поэтому меня практически не слышно. Сил на борьбу больше нет, и я знаю, что бесполезно даже пытаться сбежать от него. Хочешь не хочешь, но этот разговор состоится, просто я должна понять, что именно ему рассказывать и в каком количестве. Как же я пройду через это?

— Не мое дело, черт подери? Это мы еще посмотрим, Иззи. Надевай свою гребаную одежду, пока тебя еще кто-нибудь не увидел.

Я быстро натягиваю одежду, стараясь не задевать чувствительные и воспаленные соски. Когда я стою перед ним полностью одетая, поднимаю голову и просто смотрю на него. Я не могу поверить, что он действительно передо мной, такой живой и разъяренный. Я не могу определить, что скрывается в глубине его глаз, так как сейчас им управляет ярость, но, похоже, в них притаилось облегчение.

Он протягивает руку, но, даже не зная, какова его цель, я тут же отступаю назад, зажмурившись и отвернув голову от его руки.

— Какого хрена? Что это за дерьмо, Иззи?

Я не отвечаю ему, не могу. Моя голова до сих пор повернута в сторону в ожидании удара.

— Повернись, сейчас же, — кричит он. Когда я вздрагиваю еще сильнее и полностью отворачиваюсь от него, он еле слышно матерится. В этот момент я просто не могу остановить потоки слез, медленно струящиеся по моим щекам. В глубине души я понимаю, что Аксель мне не навредит, но это так долго было моей реальностью, что инстинкт защитить себя слишком велик.

— Иззи. Пожалуйста, Принцесса, повернись, — произносит он после затянувшейся паузы. Я по-прежнему чувствую его гнев, но его голос ласковый и успокаивающий. Я медленно поворачиваюсь, готовясь к любой реакции с его стороны, но испытываю самый настоящий шок, увидев в его глазах боль. — Пойдем нам нужно поговорить. Иззи, послушай, не бойся меня. Никогда. Даже, несмотря на всю свою злость, я никогда бы тебя не ударил. Слышишь меня? Я никогда бы не причинил вреда ни одному гребаному волоску на твоей голове, Принцесса.

Я вздрагиваю, но это не имеет никакого отношения к страху. Слышать, как он снова называет меня Принцессой почти так же больно, как видеть его перед собой. Я никогда не думала, что опять услышу это слово, произнесенное с этих губ. Я киваю, давая ему понять, что готова идти.

Я плетусь за ним, опустив глаза в пол, проходя мимо кабинок и огибая стойку. Я поднимаю голову и пересекаюсь взглядом с Трикс. Удивительно, но она не очарована Акселем, зато на меня смотрит с неприкрытым беспокойством. Я одариваю ее легкой, кривоватой улыбкой и спрашиваю, сколько я должна.

— Уже заплатили, вот инструкции от Тая. Я написала номер на тот случай, если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, — она смотрит на меня, и я вижу, как она взглядом пытается мне что-то сообщить, просто не могу понять что именно. Сейчас мой разум сосредоточен на одном и только на одном.

Я благодарю ее, а затем оглядываю комнату в поисках Ди. Я нахожу ее тихо плачущей рядом с Беком, который крепко обнимает ее за плечи и прижимает к себе. Я даже не могу подделать улыбку, она слишком хорошо меня знает, так что это было бы абсолютно бессмысленно. Я выхожу на улицу и стою там, ожидая, когда остальная часть этой долбаной свиты присоединится ко мне на тротуаре. Первым выходит Аксель. Он занимает свой пост позади меня, окружая собой и делая любую мысль о побеге невозможной. Ди подходит ко мне и неловко обнимает.

— Все будет хорошо, Из, — она шепчет мне это на ухо, после чего отстраняется и отходит к Беку. Он сочувственно мне улыбается, но ничего не говорит и, действительно, что тут можно сказать. Затем мой взгляд пересекается с голубыми глазами Грега.

— Смирись, крошка. Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как ты губишь себя этими дебильными играми. Ты можешь злиться и, я уверен, что будешь, но пора заканчивать с этим сумасшествием. Я позвоню тебе завтра и, вероятно, к тому времени ты поймешь, что это был единственный выход, который ты мне оставила. Я люблю тебя, крошка, но это безобразие нужно остановить.

Мои глаза распахиваются от шока, я слышу позади него судорожный вздох Ди и глухой рокот Акселя за своей спиной. Полагаю, Ди шокирована так же, как и я, ведь Грег только что признался, что сообщил Акселю, где я была. Понятия не имею как, черт возьми, Аксель этого добился. Я раздавлена. Как он мог так со мной поступить? Слезы снова текут по щекам, правда, гораздо сильнее, чем прежде. Я вижу Грега, и он явно потрясен моими слезами.

Борьба, стремление быть сильной, все, что я с таким трудом выстраивала, рухнуло в одно мгновение. Я полностью раздавлена его предательством. Выпустив из легких весь кислород, обращаюсь к Грегу:

— Даже не переживай, Грег. Не стоит. Можешь выкинуть мой номер телефона. Я для тебя умерла. Слышишь? Я для тебя больше не существую, — я смотрю ему прямо в глаза, и слезы все быстрее и быстрее текут по моим щекам. Я даже не пытаюсь скрыть чистую боль. Сначала он выглядит ошеломленным, а затем его черты искажает та же боль, которая, я уверена, отражается и на моем лице. Я даже не даю ему возможности высказаться, поворачиваюсь и смотрю в сверкающие глаза Акселя.

— Я не за рулем. Добиралась сюда на такси. Так что, если хочешь поговорить, то либо делай это здесь, либо встретимся в другом месте и в другое время, — я даже не узнаю свой голос, настолько он невыразительный.

Его глаза вспыхивают, он медленно тянется ко мне и хватает за руку. Я не вздрагиваю от его прикосновения, но молнии, пронзающие мою руку в результате этого действия, приводят к тому, что мои глаза непроизвольно распахиваются. Если его резкий вдох является каким-то показателем, значит, он чувствует то же самое.

— Я не выпущу тебя из виду, пойми это, наконец. Попрощайся с друзьями, нам предстоит разговор, и он состоится прямо сейчас, пока ты не решилась на побег. Снова, — он не шутит, и в данных обстоятельствах желательно не возражать, да я и не пытаюсь. Предательство Грега довольно трудно принять, но осознание того, что мне придется вскрыть старые раны, которые лучше оставить в покое, выворачивает меня наизнанку.

Понятия не имею, как я пройду через это.