Алеша – путь к мечте

ГЛАВА 9

Рано утром в субботу Алексей был уже на конюшне и деловито собирал снаряжение для погрузки в коневоз. За этим занятием его застал Петрович.

— Леш. Разговор есть.

Алеша замер с седлом в руках, чувствуя неладное по голосу Петровича.

— На Вене ее хозяйка прыгать будет. Она вчера мне поздно звонила, сказала, что сама хочет на старты ехать. Она в Битцу приедет к началу соревнований.

— Но она редко тренировалась… и с лошадью не справляется…

— Она хозяйка. Она платит за лошадь и платит тебе за то, что ты тренируешь ее лошадь. Она захотела прыгать, и я не могу ей перечить. А тебе она заплатит за этот день как коноводу. Будешь там при ней. Подашь ей поседланную лошадку, потом заберешь после маршрута.

— Но ведь на одной лошади могут заявиться на старты два всадника.

— Хозяйка против этого.

Алеша растерянно слушал это, зная, что Вена частная лошадь, и действительно ни Петрович, ни тем более он не могут перечить воле ее владелицы. Потом он вспомнил.

— Ну хоть на Тохе отпрыгаю, — радостно произнес он и увидел, как Петрович отвел глаза.

— За Бадминтона клиент заплатил. Ты его знаешь, Кирилл, он изредка прыгает на нем. Он решил на эти старты на нем ехать. А по здоровью на Тохе нельзя вторым всадником прыгать, конь не потянет. Да ты и сам это знаешь.

— А на ком я буду прыгать? — наивно спросил Леша, еще не поняв до конца, что произошло.

— Тебе он тоже оплатит день за работу коновода, — видя потерянное лицо Алеши, Петрович, придав голосу строгость, пояснил, — он клиент. Он оплачивает эти соревнования. Ты ведь не платишь. Вот радуйся, что у тебя будет подработка в эту субботу и причем неплохая.

— Но я столько готовился…

— Ничего. На следующие соревнования поедешь. А сейчас собирай лошадей, коневоз уже пришел.

Алексей отвернулся, кивнув., и быстро понес седло в подъехавший коневоз. Там, внутри машины, он украдкой смахнул выступившие на глазах слезы обиды и разочарования. Он ведь так готовился к этим стартам, так их ждал. Он знал, что смог бы выиграть…

Алеша горестно вздохнул и пошел в конюшню за лошадьми, зная, что нужно выполнять порученное тренером задание. На этих соревнованиях он будет не спортсменом, а лишь коноводом.

В Битце все кипело, как в улье. Внутри по проходу конюшни было не протолкнуться. Везде стояли привязанные в проходе кони, сбоку у денников была навалена амуниция, а между ними постоянно шастали спортсмены, помогальные девчонки с конюшен, приехавшие сюда, и коноводы, такие как Леша.

Прикрепив коней на свободные развязки в центре одного из проходов, он сбегал за амуницией, затем за тюком сена, потом принес ведро воды. Попоил лошадей, повесил рептух так, чтобы Тоха мог до него дотянуться и не спеша жевать сено в нем, так как сначала прыгала Вена.

Вот ею он и занялся. Вычистил ее шкуру до блеска разными щетками, расчесал гриву, выбрал из хвоста опилки, и потом поседлал на белый вальтрап, а затем стал ждать ее хозяйку, которая явно не спешила прийти пораньше на свои соревнования.

Договорившись с таким же, как он, коноводом, чтобы он присмотрел за Тохой, Алексей повел Вену в предманежник, так как было пора начинать ее разминать.

Он заранее посмотрел расписание стартов, кто когда прыгает и, видя, что их время подходит, повел коня.

Там их и нашла хозяйка Вены, разодетая по такому случаю во всю новую дорогую экипировку для всадника. На ней были белые бриджи, красивый красный редингот. Да, именно редингот, специальный пиджак для конного спорта, а не просто пиджак, как обычно одевались все, у кого не было денег на спортивную форму. Под рединготом была надета белая рубашка с белым специальным галстуком и красивой брошкой на нем. На ногах у нее были надеты модные сапоги для конкура на шнуровке коричневого цвета, и в тон им в руках она держала коричневые перчатки.

Она с пренебрежением поздоровалась с Лешей и, надев каску, дождалась, пока он подведет ее лошадь к специальным ступенькам, встав на которые было удобнее сесть в седло.

Девушка смутно представляла себе смысл разминки лошади перед стартами. Она бесцельно матылялась в маленьком предманежнике, мешая другим участникам соревнований. Наконец это прекратил Петрович, который все это время, как обычно, встретив своих друзей, отмечал с ними соревнования. Петрович был уже на позитиве, но при этом все четко осознавал и контролировал.

Когда он взял под свой контроль нерадивую ученицу, вроде дело даже пошло неплохо. Она, слушая его советы и подсказки и точно это выполняя, успешно перепрыгнула через отдельно стоящие для разминки барьеры. Обнадеженная своими успехами, девушка, опять бросив на Лешку презрительный взгляд, гордо выехала на конкурное поле.

Сами соревнования проходили в большом крытом Бицевском манеже. Там по всему его пространству стояли препятствия, которые нужно было преодолеть. Леша протиснулся к бортику манежа, зная, что как коновод он должен был быть рядом, хотя с большим удовольствием он бы ушел и не смотрел на все это.

Вена, выйдя из маленького предманежника в большой манеж и увидев перед собой простор, где можно разгуляться, сразу из спокойно меланхоличной лошади превратилась в энергичную.

Алексей видел, как побледнела девочка на ней, судорожно вцепившись в поводья и сдерживая Вену на месте. А потом раздался удар колокола, что означало начало маршрута.

Возможно, если бы Петрович был здесь и подсказывал всаднице, что и как делать, то пошло бы все по-другому. Но на соревнованиях тренер мог лишь стоять и смотреть за результатами своего ученика.

Петрович тоже видел, как его спортсменка, бледная, с испуганными глазами, пытается справиться с лошадью, которая просто стала нести ее на препятствия. На удивление, первые три барьера они прыгнули и даже удачно. Жерди были не сшиблены, и всадница чудом не свалилась, удержавшись в седле. Но вот когда она направила Вену на систему, состоящую из череды стоящих друг за другом препятствий, которые нужно было перепрыгнуть одно за другим. Здесь и произошло предвиденное уже всеми, даже зрителями. При очередном приземлении лошади, всадница сползла в бок, а при следующем прыжке полетела в препятствия, сшибая их собой. Жерди с грохотом разлетелись в разные стороны. Вена, задорно взбрыкнув, резво понеслась по манежу, а всадница стала неуклюже подниматься с песка.

Алексей побежал ловить коня, а Петрович пошел к спортсменке. Та уже встала и с красным от гнева и стыда лицом шла через весь манеж на обозрение всей публики на трибунах. Ее идеально белые бриджи были желтые от песка, так же, как и модный красный редингот.

Алеша, поймав коня, подвел его к ней, так как было принято после падения сесть на коня и, перепрыгнув через любое препятствие, уехать с боевого поля. Это нужно было делать для того, чтобы в памяти лошади отложилось, что она должна чисто перепрыгнуть через барьер, и только тогда всадник отстанет от нее. Но, видно, сегодня хозяйка Вены была уже не намерена садиться в седло.

— Иди, шагай коня в конюшне, — Петрович махнул Леше рукой, чтобы он скрылся с глаз долой.

Алексей повел Вену в конюшню, жалея о том, что эта девочка упала, а ведь если бы она чаще ходила на тренировки, то могла бы и отпрыгать чисто весь маршрут. Это Леша знал, он чувствовал Вену, ее потенциал. Он был уверен, что на этой лошади можно было выиграть этот маршрут метр десять, пройти его чисто.

После перерыва в манеже установили следующий маршрут высотой метр двадцать. Кирилл, который должен был прыгать на Бадминтоне, приехал заранее и постоянно мешался Алексею под рукой, давая ему советы, как чистить его коня, как его седлать и вообще много-много советов. Леша молча все терпел, не перечил и делал свое дело. В назначенное время Кирилл сел в предманежнике на Тоху и достаточно грамотно, под руководством уже сильно выпившего Петровича, делал разминку.

Когда Кирилл на Бадминтоне выехал в манеж, Алеша опять протиснулся к бортику, чтобы посмотреть, как прыгает его Тоха. Он любил смотреть на технику прыжка этого коня.

Прозвучал колокол, Кирилл пришпорил Тоху, и они пошли на первое препятствие. Первые три прошли чисто, четвертое препятствие под названием "чухонец" Бадминтон задел задним копытом. Алексей видел почему, это была ошибка всадника, тот слишком быстро переместил свой вес в седло, когда нужно было еще стоять на стременах с упором в колено. Именно своим весом он внес дисбаланс, и заднее копыто коня задело жердь, сбив ее. Но один повал — это было нестрашно для таких стартов. Конечно, в лидеры они уже не попадают, но есть еще шансы на выигрыш.

По ходу их движения была стенка, это препятствие зрительно напоминало кирпичную стену, через которую тоже нужно было перепрыгнуть.

Кирилл завел коня на стенку, и в последней момент Бадминтон резко ушел в сторону, не прыгнув через нее, а пробегая рядом с ней.

Петрович матюгнулся.

— Шенкеля нужно было добавить. А он сидит, ворон считает, — тренер махнул рукой, уже понимая, что эти старты проиграны.

Хотя у всадника и был шанс еще одной попытки, но Тоха, наученный первым удачным обносом мимо препятствия, в точности все то же самое повторил и во второй раз. А в третий раз они просто врезались в эту декоративную стенку из фанерного кирпича, разнеся ее всю, так как в процессе борьбы всадника с конем даже ее и не заметили.

Вот на этом и закончились старты Бадминтона.

Алексей честно выполнил возложенную на него функцию коновода. Он, забрав коня у Кирилла, отшагав его и приведя в порядок, поставил на развязки в проходе под попону дожидаться команды на погрузку.

В этот день Петрович упился чуть ли не в хлам. Хорошо, водитель коневоза помог Алеше с погрузкой коней и Петровича. Хозяйка Вены и Кирилл уехали сразу после своего выступления, и поэтому все осталось на Лешу.

По приезде на конюшню ему помогла Маха и девчонки. Девочки забрали тренера и повели в каптерку отсыпаться, а Маха сказала, что займется с конями, уже зная, что Лешину бабушку положили в больницу, и ему нужно ехать к ней, пока еще часы посещения больных не закончились.

В эту субботу Назар был в прекрасном настроении после отчета их бухгалтера по делам банка Сарычева. Да и их управляющий, поставленный в казино "Золотой рай", тоже порадовал успешным бизнесом там.

Назар выехал на стареньком линкольне с их съемной квартиры, которая так и располагалась в Кунцево. Он не стал менять ее после устранения от дел Варлама. Эта квартира была удобна для их сходняка, проверена и обжита. В ней они собирались, решали вопросы, обсуждали дальнейшие планы.

Уже поздно вечером Назар решил, что пора уезжать. Хотя ребята предложили остаться побухать и заказать телок с выездом на дом. Но что-то Назара на это не тянуло. Он решил сегодня съездить домой, навестить отца с матерью. Хоть они с ним и не разговаривали, но хоть увидеть их — и то на душе становилось легче.

Выезжая из двора, по борту машины раздались характерные щелчки. Их звук Назар не мог спутать ни с чем. Стреляли из автомата. Затем хруст стекла, и расходящиеся по нему трещины.

Он моментально сориентировался и, резко крутанув руль, дал газу. И тут он увидел, по расположению дырок от пуль на лобовом стекле, что если бы не зажигалка в бардачке, к которой он потянулся, он бы был уже мертв. Пуля вышибла бы ему мозги. Все это пронеслось в его сознании в доли секунды, пока он на скорости уходил улицами района в сторону железнодорожной станции. В экстремальной ситуации в нем моментально просыпались его навыки военного, которые он приобрел на войне.

Осознав, что эти люди не планируют его оставить в живых, он стал хладнокровно просчитывать ситуацию и что ему делать. Его преследователи не отставали от него. Очередная автоматная очередь прошила кузов машины, и Назар еле удержал руль, так как линкольн начало заносить. Это значило, что пробито колесо. Сбоку он увидел мигалку милицейского УАЗика, который, привлеченный этими событиями, ехал к ним, включив сирену. Это было еще хуже. Одно дело разборка с теми, кто его хочет убить, и совсем другое — менты. К ним он вообще не жаждал попадать. Назар нажал на газ, выжимая из машины максимум, слыша, как спущенное колесо металлом покрышки чертит асфальт. Впереди виднелись огни станции Рабочий Поселок и железнодорожные пути. Он направил машину туда. Его преследователи не отставали, продолжая стрелять. Очевидно, наличие милиции на хвосте их не смущало. Очередная автоматная очередь прошила его линкольн, и он почувствовал боль в левом плече.

Видя перед собой въезд во двор, Назар резко повернул в него, да так, что его машину занесло, а преследователи, не ожидая от него такого маневра, на полной скорости проскочили вперед, и только потом затормозили и стали разворачиваться. У Назара было несколько выигранных секунд времени.

Он выпрыгнул из машины, перекатился по придорожному газону и, пригнувшись, нырнул за припаркованные машины у обочины. Увидев впереди затемненный проем около домов, побежал, пригибаясь, и вскоре свернул за дом.

На бегу снял шарф и подсунул под куртку со стороны левого плеча, чувствуя, что там прошла пуля и там кровит. Оставлять за собой кровавый след на снегу он не хотел. Вдали слышались выстрелы и звуки сирены. Назар не знал, как там развиваются события, но, судя по перестрелке, те, кто его преследовал, сейчас стрелялись с ментами, и кто выйдет победителем из этой схватки, он не знал. Но он решил, что у него есть время, пока они заняты и не пошли по его следу, и еще он предположил, что это полные отморозки, без тормозов и страха. Мало того, что они в открытую напали на него, развязали бойню на дороге, так еще и стреляют в представителей закона. Назар осознавал всю серьезность своего положения.

Поплутав еще по темным дворам, он остановился. Вдалеке звучала милицейская сирена. Выстрелов было не слышно, но он увидел на противоположной стороне улицы двоих ребят и заметил в руке одного из них пистолет. То, что это по его душу, он сразу догадался. Назар медленно отступил в тень дома и завернул за угол.

Значит, худшие его опасения подтвердились. Эти люди положили милицейский патруль и ищут его.

Назар огляделся. Местность показалась ему знакомой. Он вспомнил — это двор того Леши…

Оглядевшись еще раз, он увидел подъезд, его подъезд. Оставаясь в тени домов, он быстрым шагом направился к нему. Другого выхода не было. Его кожаная зимняя куртка была пробита пулей, и по рукаву внутри текла кровь. В таком виде он не мог появиться в метро, да и тачку поймать тоже глупо. Это сразу привлечет к нему внимание. И вообще, он не знал, сколько их. Сейчас самое безопасное — затаиться, а не шастать по улице.

Но он может подставить этого Алешу и его бабушку, если его там найдут… Назар на секунду застыл, а потом убрал от себя это чувство вины. И с какого перепуга его стала интересовать судьба какого-то парня. Он всегда делал так, как было нужно ему, и сейчас поступит так же, а что будет с теми, у кого он будет скрываться… да ему это все равно.

Вернувшись от бабушки, Алексей сел за уроки, пытаясь тем самым занять голову правильными мыслями и не думать о том, что сегодня его мечта о соревнованиях рассыпалась о реалии действительности.

В дверь позвонили. Он, не задумываясь, пошел открывать. Обычно приходила соседка по этажу, она дружила с его бабушкой и, наверное, сейчас хочет узнать, как здоровье той в больнице. Открыв дверь, Алеша застыл. На пороге стоял Назар. Дыхание у Леши сбилось, сердце странно ухнуло и забилось сильнее. От всего этого он растерялся.

Назар уже уверил себя в том, что ему все равно и, позвонив, спокойно ждал, зная, что дома точно кто-то есть, по свету в их окнах. Дверь открылась, и он увидел эти глаза, такие чистые, как небо, и вся его уверенность стала исчезать.

Но это была лишь секунда, когда он замер, смотря на стоящего перед ним паренька в той же майке и трениках, затем он, грубо оттолкнув его, зашел в квартиру, тщательно заперев за собой дверь.

— Где бабушка? — холодно уточнил он.

— В больнице, — Алексей так и стоял, отодвинутый к вешалке с одеждой, и смотрел на Назара.

— Ты один?

— Да.

— Переночевать пустишь?

— Да… — Алеша перевел взгляд с лица Назара на пол, привлеченный тем, что что-то капает, это была кровь… — Ты ранен?

— Царапина. Аптечка есть?

Алексей кивнул. И видя, что Назар пошел в ванную, быстро метнулся к аптечке, зная, что ему нужна его помощь.

Назар вышел из ванной и сел на кухонную табуретку под висящей на потолке лампой. В ванной он снял с себя всю одежду и сейчас был только в джинсах. Он отмыл руку и плечо от крови, но она продолжала сочиться через открытую рану на плече.

Видя бледного парня с аптечкой в руках, замершего в нерешительности, он спросил:

— Надеюсь, от вида крови ты в обморок не падаешь? — тот отрицательно мотнул головой. — Значит, сможешь зашить. Это лишь царапина, но нужно обработать и края кожи стянуть, тогда быстро заживет. Сможешь помочь, а то мне не с руки.

Действительно, рана находилась сзади левого плеча, и самому ее шить было нереально.

Леша медленно обошел Назара по кругу и посмотрел на рану.

— Я лошадей шил. Когда Быстрый порвал бок, за проволоку зацепился, его шить пришлось… Но тебе же больно будет…

— Выпить есть?

— Нет… мы не пьем, — Алеша имел в виду себя и бабушку, а потом вспомнил, — бабушке на день рождения коньяк французский подарили, еще два года назад. Сейчас принесу.

Лешка пулей метнулся в комнату бабушки и принес спрятанный ею в шкаф с одеждой коньяк с надписью Наполеон и странными буквами сверху бутылки В.С.О.Р.

— Сойдет, — Назар открыл бутылку и прямо из горлышка сделал несколько глотков, — ну, что стоишь, шей. Да не бойся, представь, что это, как его там… Быстрого зашиваешь, а не меня.

Алексей сгруппировался, осознав всю ответственность того, что он должен помочь. Ведь человек ранен, ему нужна помощь. Он должен это сделать. Хотя Алешу и мутило от крови, а осознание, что он протыкает иголкой кожу живого человека, приводило его в ужас, но он держался. Только закончив все это и протерев еще раз шов марлевой салфеткой, он опустился на табуретку, чувствуя, как дрожат у него руки и ноги.

— Наверное, нужно бинтом все перемотать? — Леша посмотрел на Назара, который внимательно рассматривал его.

— Да, и туго. Сможешь? Ты выпей коньяка, а то бледный весь.

— Я не пью… никогда не пил это. Не хочу это пить, — Алеша окончательно смутился под его взглядом. — Вы, наверное, потом поесть хотите?

— Давай на "ты". Да, поесть бы хорошо.

— Суп есть… куриная лапша и могу пельмени пожарить, — Леша стал перематывать плечо Назара бинтом.

— Давай.

Назар, несмотря на все это, чувствовал зверский голод, и когда паренек наконец поставил перед ним тарелку супа, он с жадностью набросился на него.

— Это ты или бабушка готовила? — чувствуя, какой суп вкусный, Назар быстро поглощал его, несмотря на то, что он был горячий.

— Я сейчас все готовлю. Это раньше бабушка готовила, а сейчас уже не может…

— А что с ней, почему в больнице?

— Ей вчера плохо стало, соседка "Скорую" вызвала. Врачи сказали, лучше не рисковать, и забрали ее. А сегодня я у нее был. Врач сказал, что чувствует она себя неплохо, и предложил после обследования положить ее в подмосковный санаторий. Только заплатить нужно. Но сейчас деньги есть, и поэтому ее перед Новым годом в санаторий перевезут, и она там будет в Новый год… а я здесь, один…

Алексей, пожарив пельмени, положил их на тарелку Назара и достал из холодильника майонез.

— Ты чего не ешь? — Назар с удовольствием откусил поджаренный пельмень, который хрустнул у него во рту, — а ну-ка, садись и поешь. Тем более пельмени остались, а то одни кости… Ты, наверное, здесь один вообще есть перестал?

— Я ем, только одному плохо…

— Ты поэтому такой смурной? Из-за того, что на Новый год один будешь? Так наоборот, друзей пригласишь, хата-то свободна.

Алеша, намазав пельмени майонезом, быстро стал их есть, ощутив вдруг, что, наверное, очень голоден или есть не в одиночестве было по-другому, чем одному. Может, все дело в этом.

— Мой друг Генка… Гена. Он по путевке уезжает на все зимние каникулы. А больше я ни с кем не дружу. Да и потом, первого января нужно пораньше на конюшню приехать. Там лошади после прививки, их в руках нужно пошагать.

— Значит, один праздновать будешь?

— Не буду праздновать… спать лягу.

Назар уже съел свою порцию и сам доложил себе остаток пельменей в сковородке.

— Кстати, как успехи в спорте? Вроде Петрович говорил, вы сегодня на соревнования должны были поехать, и ты там должен прыгать. Ну и как, всех сделал? Петрович нам все уши прожужжал, какой ты спортсмен у него.

Алеша удрученно вздохнул и наколотым на вилку пельменем стал размазывать по тарелке майонез.

— На Вене хозяйка прыгала, а вторым всадником она не разрешила мне на ней выступать. А на Тохе, Бадминтоне, Кирилл, он заплатил за старты. Я туда коноводом ездил с ними…

— И как они прыгали?

— С Веной тяжело справиться, ее хозяйка с ней не очень ладит… упала она с нее. Кирилл неплохо прыгал, но он редко на тренировки ходит, и Тоха обнес препятствие, а потом стенку разрушил, и их сняли с соревнований за неповиновение лошади.

Назар внимательно рассматривал лицо паренька, на котором отражались все эмоции. Тот еще не научился их скрывать и прятать от других. Все — от огорчения до разочарования промелькнуло на его лице. Назар отвел глаза, потом отстранено произнес:

— Чаем напоишь?

Алеша спохватился и, встав, засуетился с чайником, ругая себя за то, что ушел в свои проблемы, а у него гость, о котором нужно позаботиться. Так всегда его учила бабушка, объясняя, как ведут себя гостеприимные хозяева, когда у них гости.

Назар видел его суечение, как тот достал чашки с сушки над раковиной из навесного шкафчика, затем достал сахарницу и замер в растерянности.

— Вот только к чаю ничего нет… только варенье…

— Давай варенье. Какое?

— Вишневое или из китайки… раньше бабушка часто варенье варила.

— Давай из китайки, а хлеб белый есть? Варенье с хлебом поедим.

Лешка быстро метнулся в комнату и из-под кровати извлек запыленную банку варенья. Протерев ее на кухне тряпочкой, он поставил банку на стол.

Назар взял банку и, забрав из Лешкиных рук открывалку, стал сам открывать варенье с надписью одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, год его возвращения из армии… с войны.

Варенье, намазанное на кусочки белого хлеба, было очень вкусным. Назар с удовольствием ел, запивая чаем. Лешка тоже жмурился и ел, видно, варенье он ел не часто, только вот по таким праздникам, когда приходили гости. Назар понимал, что нужно наконец объяснить ему свое присутствие здесь.

— Мне помощь твоя нужна, — Алеша аж прекратил жевать, удивленно подняв глаза на Назара, — пожить у тебя несколько дней можно? Тебе лучше не знать, почему и ничего не спрашивать. И молчать, что я у тебя, если вдруг кто спросит. Понял? Ну, вот и хорошо. Завтра сможешь к Ефиму съездить? Он в Ясенево живет. Я напишу ему, а ты листок передашь и все. Дальше он будет знать, что делать. И вот деньги… бери, продукты купишь, а то в холодильнике у тебя мышь повесилась… купи на все деньги. Не экономь и выпивки купи, — видя вопрос в глазах Алексея, он пояснил, — водка "Смирнофф" знаешь? Если не знаешь, тогда с орлом ту бери, с белым орлом. Понял?

— Хорошо, я тогда с утра в Ясенево съезжу, а потом к бабушке, и после на конюшню… завтра воскресенье, там прокат будет. Петрович обещал дать подработать, а вечером тогда домой.

Назар усмехнулся про себя, тому, как паренек как будто перед родителями отчитывается о том, что он будет делать.

— Все понятно… Только в город не ходи катать. Понял?

— Хорошо, — Алеша послушно кивнул.

Назар опять усмехнулся такой покладистости. Видно, Леша очень послушный ребенок, не перечит, что старшие говорят.

— Где тут у тебя переночевать можно?

Леша растерялся, потом сообразил:

— У бабушки в комнате диван раскидывается…

— Пойдет. Показывай.

Назар пошел за Алексеем, но, проходя мимо его комнаты, остановился и зашел в нее. Его опять поразила эта чистота и аккуратность во всем. Все бедно, но настолько уютно и душевно. Он в задумчивости перелистал лежащие на Лешкином столе тетрадки.

— Как учеба? Двойки есть?

Алексей застыл около дверей и с видом провинившегося ученика стал отвечать:

— Тройки… правда, была двойка по биологии… но я исправился, пересдал, и теперь тройка. А так четверки есть.

— Значит, троечник, а я вот на четыре-пять учился. А ты что так слабо? Из-за лошадей?

— Угу…

— А дальше что хочешь делать. После школы? — Назару было странно, что ему это было интересно, действительно интересно услышать планы на жизнь этого стриженого паренька, ежик светлых волос которого так смешно торчал на его голове.

— В армию хотел, но теперь не знаю… как я бабушку оставлю… она без меня пропадет. А после армии хочу работать.

— Квартира, машина, дача. Такие планы?

— Нет, коня хочу купить. Своего, чтобы прыгать, на соревнования ездить… может, когда за границу поехать, там выступать. Я с лошадьми хочу работать.

Назар отвел от него глаза, удивляясь, насколько этот паренек был искренен во всем. Вот так первому встречному он наивно рассказывал все начистоту, даже не усомнившись в нем, доверил ему все свои планы и мечты.

Леша, видя, что Назар опять смотрит в тетрадки, сказал, что пойдет стелить постель, и быстро выскользнул из комнаты.

Назар осмотрелся, комната как комната: узкая кровать, небольшой стол, за которым Леша занимался. Полочка с книгами, а по всем стенам, закрывая выцветшие обои с цветочками, приклеенные вкладыши из журнала с лошадьми. Картинки лошадок были разные, большие и маленькие, на них скакали лошади, некоторые с всадниками, а некоторые просто на фоне природы. Назар улыбнулся и перевел взгляд, продолжая осматриваться: шкаф с одеждой, занавесочки на окне и цветочки в горшках на облупившемся, но чистом подоконнике. Почему-то здесь хотелось остаться, может, это из-за ощущения спокойствия и умиротворенности во всем.

Он заставил себя выйти из его комнаты. Леша уже постелил ему на диване и протянул полотенце.

Назар молча взял полотенце.

— Там в ванной мои вещи, в крови. Они сейчас отмокнут в воде. Ты их выжми и в пакет сложи, а завтра выкинь. Понял? — Алексей кивнул и куда-то выбежал, затем вернулся, держа в руках тонкий свитер с v-образным вырезом темно-серого цвета.

— Вот, бабушка на продажу вязала. Он новый и по размеру, наверное, подойдет… а то мои вещи тебе малы будут.

Назар взял свитер, окинул Лешку взглядом, соглашаясь с тем, что его широкие плечи и бицепсы явно не втиснутся в вещи паренька, плечи которого не шире вешалки.

— Спасибо. Я в ванну и спать. И ты ложись, понял?

— Мне нужно уроки доделать… я недолго, можно?

— Хорошо.

Лежа на диване, Назар, засыпая, чувствовал впервые в жизни странное спокойствие в своей душе, несмотря на все происходящее с ним. Несмотря на то, что сегодня его чуть не убили по чистой случайности, и теперь ему придется со всем этим разбираться, и еще неизвестно, кто кого победит. Но почему-то сейчас все это ему было неважно. Ему было просто хорошо, тихо, спокойно и так уютно, как будто он был дома…

Алеша, быстро вымыв посуду, сел за уроки. Он не хотел оставлять домашнее задание на завтра. Все, что нужно было сделать на понедельник, он решил сделать сегодня. То, что совсем не мог решить, подумал уже сегодня и не мучиться над этим, а списать у Генки, который всегда его в этом выручит, списав это у одной из отличниц.

Когда он лег в постель, то почему-то сон пропал, а все события разом навалились на него в хаосе воспоминаний: сегодняшние соревнования, разочарование от того, что он остался не у дел, когда все прыгали, а он лишь стоял и смотрел. Известие о том, что бабушка будет все новогодние праздники в санатории, а он впервые в Новый год останется один. И потом этот Назар. Он вспомнил, как шил его рану, а тот даже плечом не повел, хотя, наверное, это очень больно. Потом улыбнулся тому, как Назар быстро все съел, оценив приготовленный им суп. И еще ему было приятно, что он был в его комнате, смотрел тетрадки и интересовался его жизнью, его планами и мечтой о своей лошади.

Странно, но сегодня у Леши на душе было так тепло и спокойно. Несмотря на все произошедшее ему было хорошо. Он и сам не знал, почему. Укрывшись плотнее одеялом, он стал проваливаться в сон, где он скакал на коне, а на трибунах сидели зрители и смотрели, как он прыгает и побеждает…