Альтер Эго. Обретение любви

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 25. Прощание

Сергей вёл машину молча, он хмурился, плотно сжимал губы, и Саша не смел ничего сказать. Он даже не смотрел на Сергея — боялся.

Как и вчера, за окном проплывала панорама Невского. Дома Петербурга, которые Саша мечтал увидеть! Но теперь парадные фасады не вызывали в нём ни восхищения, ни радости. Всё казалось сном, миражом, наваждением. Ничего не было, а если и было, то обернулось ошибкой, обманом. А как иначе? Он ведь обманывал Сергея… так долго. А теперь понадеялся на чудо. Нет никаких чудес. Нет и не будет.

До вокзала они добрались быстро, было удивительно, что городские пробки не задержали их, и времени до отправления поезда осталось достаточно много. Тянулось оно медленно. Нет ничего хуже, чем ожидать расставания.

Саше хотелось смотреть на Сергея не отрываясь, долго, запоминать его лицо — так, чтобы потом видеть перед собой. Всегда. Но он не смел поднять глаза и прилежно изучал плиты, которыми был вымощен вестибюль.

Снова этот же зал и бюст Петра, суматошное равнодушие вокзала, голос диспетчера.

Может быть, Сергею лучше уйти сейчас? Сил нет ждать — так больно. Саша не хотел расстраивать Сергея, становиться болезненным воспоминанием. Хотя кто знает, ведь не спросишь. Наверно, ему не больно. С чего?

Саша всё молчал, подавленный предстоящим расставанием. Он не знал, как выразить чувства.

Вокзал неизменно вызывал у Сергея печальное беспокойство. Здесь всё тянулось и удалялось: перроны, рельсы, провода. Особый звук прибывающего или отправляющегося поезда, долгое шипение, лязг, свистки наполняли пространство. Характерный запах угля, которым проводники топят свои теплушки, так же бередил какие-то смутные воспоминания, обо всех многочисленных отъездах.

Время ожидания и расставания на вокзале отмерялось светящимися табло и расписанием прибытия и отправления поездов. А времени встречи тут не было — те, кто встречались, сразу уходили, они торопились поскорее вырваться из этих стен. Порядок жизни здесь устанавливали строки и столбцы цифр с номерами платформ, именами городов, а самым главным над всеми был металлический Голос Диспетчера. Он повелевал и направлял. Когда он раздавался, люди благоговейно замирали и слушали сакраментальное «Поезд номер… прибывает на…»

Голос называл место, время, и минута оцепенения сменялась новым движением мира людей и поездов.

И Сергей некстати подумал, что тоже хочет вырваться из этого мира, войти в поезд, в тесноту пластиково-металлического купе и увидеть, как медленно поплывёт за окном перрон. Будет казаться, что поезд стоит, а весь вокзал с соседними путями, носильщиками, провожающими — отступает, откатывается назад. Платформы, навесные крыши над ними, столбы-указатели с номерами поездов и временем отправления, стены с рекламными щитами, люди, люди, люди… Уехать от них! В маленький город, где никто его не найдёт. Устроиться там на работу, жить, не вспоминая о Петербурге, о балете, об Алекс… о Саше…

Эти мысли прервал звонок мобильного телефона. Сергей нехотя достал его, посмотрел на номер и нажал «соединить». Звонил Макс, уклоняться от разговора не было теперь никакого резона. Сергей ответил.

Саша покорно ждал, пока он поговорит.

— Это Макс звонит, — зачем-то, прикрывая мобильный рукой, сказал Сергей, — мне на репетицию надо.

Саша кивнул. Казалось, он вообще не понимает, что происходит.

Сергей поговорил с Максом и не к месту стал оправдываться.

— Извини, я не мог не ответить. Я тебя найду, малыш, и приеду… Сам приеду к тебе… Я напишу…

Сергей лгал, он сейчас уже знал, что ничего этого не будет. Ни писем, ни встречи. Он сменит квартиру, удалит мейл, исчезнет, затеряется в пятимиллионном городе и бесконечном пространстве Сети. Он сделает это ради Саши, чтобы этому мальчику не пришлось узнать и пережить всё, что выпало на долю самому Сергею. Чтобы жизнь не коснулась его своей жестокой стороной. Только сказать ему об этом сейчас он не мог. Еще полчаса, двадцать минут побыть вместе, в иллюзии счастья.

— Ты прости меня, Серёжа, — вдруг глухо произнёс Саша, с трудом справляясь с голосом, — не надо было мне приезжать. Я не хотел обманывать тебя… так получилось…

— Идём, уже посадку объявили, — бросил Сергей, словно бы и не расслышав Сашиных слов, и двинулся к выходу из центрального зала. Саша послушно пошел следом.

— Может, я сам тебе напишу? — решился спросить он. Самым страшным сейчас казалось лишиться хотя бы этой тонкой ниточки связи. — Ты хочешь, чтобы я написал?

— Нет, — Сергей мотнул головой и прибавил шагу, — не пиши, я новый мейл заведу и сообщу тебе. Не хочу с того.

Сергей правда не хотел, не мог больше жить в придуманном мире. Эта иллюзорная реальность потеряла всякий смысл. Сергей и Алекс перестали существовать в ней, они умерли, потому что встретились здесь. Но объяснять всё это было некогда да и незачем, ведь Сергей принял другое решение.

Он знал, что сейчас отказывается от единственного предназначенного ему счастья. Теряет то, чего ждал, на что надеялся. Говорит «нет» любви. И ничего уже нельзя будет вернуть, потому что время вокзала отмерено и подходит к концу. А дальше — другая жизнь. Пустая, без Саши.

Вот они уже дошли до вагона, около двери небольшая очередь на посадку, семья с маленькими детьми, грудной на руках у женщины, а двое постарше цепляются за отца; какие-то молодые люди в форменных куртках, целая команда, с рюкзаками и чемоданами; две девушки… Чужие люди. ЧУЖИЕ!

Не обращая на них внимания, Сергей вдруг развернул к себе Сашу, обнял и в последний раз поцеловал в губы. Прямо на глазах у пассажиров и пожилой проводницы, которая стояла перед дверью вагона. На соседней платформе неожиданно с присвистом заревел электровоз.

Слёзы так и брызнули из глаз Саши. Когда Сергей отпустил его, Саша начал говорить, торопясь, сбиваясь, умоляя взглядом.

— Серёжа… что я не так сделал? Ты стыдишься меня? Послушай…

Но электровоз засвистел снова, и Сергей ничего больше не услышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он всё смотрел на растерянное, жалкое Сашино лицо и чувствовал, как холодеет сердце. Последняя надежда начать всё заново рушилась.

Сергей удивительно чётко представил свою прежнюю жизнь, случайные связи, первое время — угрызения совести, стыд, потом уже только равнодушие, и снова связи, утоление запретных желаний тех, кто мог за это платить — вот что было главным. С Сашей он жил бы иначе. Только одно слово сказать, и всё переменится.

Поезд дёрнулся, тронулся и опять остановился. Все пассажиры уже вошли в вагон.

— Прощайтесь скорее, голубки, — усмехнулась проводница, — посадка окончена, отправляемся.

Только одно слово — и Саша останется с ним…

Сергей молчал. Саша поднялся на подножку, вошел в тамбур и стоял теперь рядом с проводницей. Он протянул Сергею руку. Но только на несколько секунд пальцы их соединились.

— Я дверь закрываю, пройдите в вагон, — сердито повысила голос проводница.

— Я приеду… обязательно приеду к тебе, — повторял Сергей, удерживая Сашину руку.

— Молодые люди! Освободите дверь!

— Серёжа! — Саша отступил вглубь тамбура. — Сережа, я буду ждать…

— Дурачок какой ты ещё… Я не говорю тебе «останься» не из-за себя, а из-за тебя! Представь себе, что будет, если ты останешься? Нет, нет времени объяснять… надо прощаться. Саша…

Он говорил что-то ещё, но дверь вагона захлопнулась, Саша остался за ней.

Сергей шел, ускоряя шаг, потом бежал до тех пор, пока платформа не оборвалась.

Мимо замелькали прямоугольные окна купе, и глаза Сергея не успевали различать лиц пассажиров за ними.

Состав скользнул мимо последним вагоном и стал уменьшаться, исчезать, втягиваясь за поворот. Сергей взглядом следил за поездом и ещё некоторое время смотрел на пути, как будто не мог поверить, что Саша уехал, потом медленно побрёл по опустевшей платформе обратно к вокзалу.

Только теперь он подумал, что так и не спросил у Саши адрес в Петровске. Да и зачем? Просто так приехать, явиться к его маме? Или встречаться тайно, прятаться от людей, лгать? Нет. Сейчас на репетицию к Максу, а потом… потом…

Неважно, что потом. Теперь уже всё равно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍