Ангельский Огонь

Глава 5 Допрос

Магия полковника Драгонсайра пульсировала, заполняя пространство между нами, присваивая всё помещение себе. Предупредительный удар, пока я не пыталась заявить свои права? Ангелы были ужасными собственниками.

Но его магия на этом не остановилась. Она омыла мою кожу, как накативший прибой, как горячая шёлковая лента, скользнувшая по обнажённой плоти — идеальный баланс удовольствия и боли, соединившихся в одном аппетитном флаконе.

Пульсируя всё сильнее, всё напористее, его магия была уже не волной; она превратилась в цунами. Оно ударяло по мне, затапливая всё остальное — заглушая мой разум, заявляя права на моё тело и присваивая мою душу. Он захватывал контроль надо мной, пытался подавить меня своей силой воли.

Хоть во мне и всколыхнулась паника, я заставила себя стоять неподвижно.

Его магия хлестнула меня по спине. Боль расцвела под моей кожей.

Я заскрежетала зубами, хоть инстинктивное желание дать сдачи подтачивало мой самоконтроль. Я не могла противиться его магии сирены. Она слишком сильна. Это как зыбучие пески — чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее запутывалась в его чарах.

Шёпот соблазнительных обещаний раздавался в моих ушах, заверяя меня, что всё это закончится, стоит лишь мне поддаться.

Этого я тоже не могла сделать. Ни борьба, ни капитуляция — это не решение проблемы. Я должна выстоять. Это единственный способ.

Магия ударила по мне ещё раз — как поцелуй на ночь — затем исчезла. Внезапный пустой вакуум, оставшийся после неё, вызвал у меня головокружение и ощущение оглушения. Я шагнула в сторону, удержавшись и не потеряв равновесия. Перед глазами прояснилось, и я почти пожалела об этом. Два ангела смотрели прямо на меня.

— Она хорошо справилась, — прокомментировала Никс.

Полковник Драгонсайр наблюдал за мной, наверное, всё ещё выжидая, не плюхнусь ли я лицом в пол.

— Вы чуточку переборщили с давлением на неё, полковник, — сказала Никс.

Он скрестил руки на груди.

— Такова моя работа.

— Действительно, — согласилась она. — Что ж, когда с этим разобрались, давайте начинать.

— Вы меня испытывали, — произнесла я, стараясь не допустить обвинительного тона в своём голосе. Я сложила руки за спиной, мой пульс громко и сердито грохотал в сжатых кулаках.

Никс улыбнулась.

— Конечно. Я должна быть уверена.

— Уверена в чём? — моё тело всё ещё горело отголосками магии полковника Драгонсайра. Ощущалось это так, будто тысячи крошечных взрывов вибрировали под моей кожей.

— Что ты достаточно сильна, чтобы противиться контролю разума, осуществляемому ангельской магией сирены — или магией тёмного ангела. Мои поздравления, ты прошла испытание. Ты и полковник Драгонсайр вместе отправитесь к Сиеннскому морю.

Я не была в восторге от перспективы работать с ангелом, который только что пытался лишить меня свободы воли, но я ничего не сказала. Легион не позволял выбирать напарников — или врагов, если уж на то пошло.

— Вам предстоит спасти майора Дорен и захватить Хьюго Дарксторма, — продолжила Никс. — Живым, если возможно; мёртвым, если потребуется.

Первый Ангел обычно умело скрывала свои эмоции, но нельзя было не заметить огонь, пылавший в её глазах, а также взбудораженное кружение её волос. Она явно гневалась из-за того, что тёмный ангел убил одного из её ангелов и захватил ещё одного Дракона в плен.

Мы с полковником Драгонсайром поклонились Никс. Она кивнула нам, затем плавно развернулась на каблуках и выскользнула из комнаты, и низ её плаща закружил у её пяток, как туман, целующий пол.

Когда дверь со свистом захлопнулась за ней, я настороженно повернулась к Мастеру-Дознавателю. Моё сердце грохотало в груди. Это не его ангельски привлекательная внешность заставила мой пульс зашкаливать — скорее, дело в том, как его взгляд холодно и расчётливо скользил по мне. Словно он проникал за все мои щиты и видел душу насквозь. Словно он мог прочесть все мои гадкие мыслишки и теперь сортировал их под микроскопом своей магии. Словно он пытался определить, была ли я предательницей, и стоит ли ему пристегнуть меня для раунда в его скандально известном кресле для допроса.

Ответив на мой страх, воспламенившись моей паникой, крылья самопроизвольно вырвались наружу. Чёрт.

Дамиэль Драгонсайр не просто был нынешним главой Дознавателей; он создал эту организацию. Он жил и дышал недоверием.

Логически я понимала, что не сделала ничего плохого. Я всегда была верным солдатом Легиона. Я всегда делала всё, что от меня ожидалось, и даже больше. У меня не существовало причины съёживаться под немигающим взглядом полковника Драгонсайра.

Но почему-то логика не пробивалась сквозь страх, вызванный массивной тенью, которую его присутствие отбрасывало на меня — словно мышка застыла в тени ястреба.

«Нет, я не мышка. Я ангел».

Я прочистила горло, выпрямившись во весь рост.

— Я так много слышала о вас, полковник.

— Не сомневаюсь, — его глаза оставались холодными, голос — отстранённым.

— Надеюсь, вы оправдываете свою репутацию.

В его синих глазах полыхнуло золото.

— Уверяю тебя, я всегда оправдываю свою репутацию.

Я сделала шаг назад.

— Я имела в виду вашу боевую репутацию, — а не его репутацию по приковыванию солдат Легиона к креслу для допроса и вырыванию их секретов. — Вы устранили больше тёмных ангелов, чем кто-либо другой в Легионе. Этот опыт окажется полезным против сил Дарксторма.

— Да, — ответил он абсолютно безо всякой скромности.

— Нам лучше отправляться в путь…

— Что произошло в Битве в Чёрном Лесу? — перебил он.

Я моргнула.

— В Битве в Чёрном Лесу?

— Именно это я и сказал.

Я сама вообразила себе нетерпение в его тоне?

— В Битве в Чёрном Лесу я спасла полковника Бистбрейкера от Тёмных Сил, — произнесла я, надеюсь, спокойно. Я не сделала ничего плохого, но полковник Драгонсайр обладал несомненным умением вызывать чувство вины в ком угодно. — Всё есть в моем отчёте.

— Я читал твой отчёт.

Ну конечно. Полковник Драгонсайр — определённо не из тех, кто берет напарника, не изучив его подноготную.

— Твой отчёт очень хорошо написан. Полный, логичный и безупречный.

— Так в чём проблема? — сложно было говорить вопреки жёсткому комку паники в моём горле.

— Он слишком полный. Слишком логичный. Слишком идеальный. Солдат всего с пятью годами опыта в Легионе не мог написать столь безупречный отчёт.

— Мой отец — ангел. Он поручал мне писать отчёты с тех самых пор, как я научилась читать и писать.

— Я прекрасно знаю, кто твой отец, — ответил полковник Драгонсайр ледяным тоном, показав мне свой телефон. На экране виднелся мой последний отчёт по миссии. — И этот отчёт читается так, будто он написан генералом Сильверстаром.

— Дочь вся в отца, — любезно ответила я.

По правде говоря, папа просмотрел мой отчёт и отредактировал его перед отправкой Никс. В то время я сказала ему, что у него паранойя, но может, он всё же прав. Ну, а откуда мне было знать, что Мастер-Дознаватель доберётся до моего отчёта и разберёт его по строчке?

— Расскажи мне, что случилось в Чёрном Лесу, — невозмутимо повторил полковник Драгонсайр. — Прямо сейчас. Без прикрас и правок.

Я не хотела верить, что папа (и практически все остальные в Легионе) прав по поводу Драгонсайра. Никто не был на самом деле «бездушным, злобным, психически больным сукиным сыном». У всех имелись качества, которые искупали недостатки. Правда.

Но в данный момент мне сложно было увидеть хорошую сторону полковника Драгонсайра.

— Я повела капитана Уокера и его силы через туннель в Чёрный Лес, где тёмный ангел Леон Хеллфайр удерживал нашего ангела полковника Бистбрейкера. Мы схватились с армией Хеллфайра и освободили полковника Бистбрейкера.

— И как же ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?

— Я… — я нахмурилась, глядя на него. — Это всё из-за того, что я притворилась Никс?

Первый Ангел подтвердила, что мои действия не нарушали правила, но, возможно, Мастер-Дознаватель считал мой поступок величайшим святотатством. В конце концов, Никс была не просто ангелом; она была полубогом.

— Отвечай на вопрос, — сказал полковник Драгонсайр. — Как ты освободила полковника Бистбрейкера из клетки, которая реагировала только на тёмную магию?

Я сложила руки за спиной, пряча потные ладошки. Боги, этот мужчина умел вызвать у кого-либо нервозность. Даже безупречный святой расколется на куски под этим суровым взглядом. Никс определённо сделала его Мастером-Дознавателем не из-за хорошей внешности. А он был привлекательным, вот только бы ещё улыбался время от времени…

— Я превратила себя в Никс и сошлась с Леоном Хеллфайром в схватке один на один, — произнесла я с лёгкой улыбкой.

— Продолжай, — он не улыбнулся в ответ. Должно быть, боялся, что это его очеловечит.

— Я знала о том, какое прошлое связывает Хеллфайра с Первым Ангелом, — сказала я. — Я подумала, что увидев её, он нацелится именно на неё. Я посчитала, что такие сильные чувства не умирают быстро. Мне повезло, я оказалась права.

— Повезло, — он выплюнул это слово так, будто оно было ядом. — Но дело ведь не только в везении, так?

— Прошу прощения?

— Ангелы не просят.

Очевидно, Мастер-Дознаватель не приветствовал светские любезности.

— Благодарю за совет, — произнесла я ровно.

Его лицо оставалось бесстрастным. Видимо, сарказм он тоже не приветствовал.

— Везение не может повторяться с такой непоколебимой точностью, раз за разом, год за годом, — сказал он. — Это не везение, Каденс Лайтбрингер. Это совершенство.

Что-то в его тоне указывало на то, что последнее слово не было комплиментом. Его следующие слова подтвердили мои подозрения.

— Дочь ангела. При том архангела, не меньше. Обречённая на величие. Натренированная до совершенства.

Я слышала эти слова ранее. Будучи юным ребёнком ангела. Позднее — будучи новобранцем Легиона. И на протяжении всей моей карьеры. Величие. Совершенство. Слова, произносимые из зависти.

Но не тогда, когда их говорил полковник Драгонсайр. Он не завидовал моему успеху. Он что-то подозревал.

— Ты быстро поднялась по рангам, стала ангелом быстрее всех в истории Легиона, — его тело нависало надо мной; слова эхом отдавались в ушах.

— Вы обвиняете меня в чём-то? — спросила я, даже не сомневаясь в этом.

— Я бы никогда не обвинил кого-либо без твёрдых доказательств. В данный момент у меня есть лишь подозрения.

— Что за подозрения? — я почти боялась задавать этот вопрос, но мне нужно знать. Чтобы я могла бороться с этими подозрениями. Чтобы я могла заверить его — заверить Легион — что я не делала ничего плохого.

— Я подозреваю тебя в обмане системы, чтобы быстро прокачать свою магию.

Несколько секунд я не отвечала. Не могла ответить. Я хотела спросить, не шутит ли он, но выражение его лица заверило меня, что он смертельно серьёзен.

— Обмануть систему невозможно, — спокойно сказала я. Мой пульс грохотал под кожей. — Не то чтобы люди не пытались найти лазейку. Но Нектар непреклонен. Либо твоё тело может его впитать, и твоя магия становится сильнее. Либо ты слишком слаб и умираешь. Нет никакой лазейки, нет лёгкого пути. Лишь тренировки и много упорной работы. Будучи дочерью ангела, я, возможно, имею небольшое преимущество.

— Ты не единственный малёк Легиона, который в настоящий момент служит в божьей армии.

Чувство приличия не давало большинству людей в лицо называть меня «мальком Легиона», но полковнику Драгонсайру это не мешало.

— Другие показывали результаты выше среднего, но ни один из них не приблизился к твоему стремительному восхождению, — продолжил он. — Твои победы даются тебе почти слишком легко. Взять, к примеру, твою победу в Чёрном Лесу.

— Полковник, уверяю вас, что будь вы там, вы бы не посчитали эту победу «лёгкой».

— Я допросил капитана Уокера.

Ничем хорошим это не светило.

— Во время вашего отступления в него попало вражеское заклинание, которое временно лишило его сознания.

Вот это «временно» меня обеспокоило. Я-то думала, что капитан Уокер пребывал в отключке.

— На протяжении нескольких минут он то приходил в себя, то терял сознание, так что его воспоминания путаются, — сказал полковник Драгонсайр. — Но он припомнил кое-что весьма необычное. Не знаешь, что это может быть?

Я ничего не сказала.

— Нет? — он выгнул бровь, глядя на меня. — По словам капитана Уокера, в тебя попало множество вражеских заклинаний, включая несколько тех, что сотворил Первый Изменник Леон Хеллфайр. И всё же ты не только не потеряла сознание, но и унесла капитана Уокера в безопасное место, и использовала магию, чтобы обрушить туннель перед солдатами Тёмных Сил, которые попытались погнаться за вами. После этого ты пробежала по длинному туннелю больше мили, всё это время неся капитана Уокера, пока не добралась до сил Легиона на другой стороне. Внушительный подвиг для той, в которую попало минимум тринадцать вражеских заклинаний. Я не знаю никого в Легионе, кто может вынести такую серьёзную дозу тёмной магии и всё ещё держаться на ногах, не говоря уж о том, чтобы пробежать милю по туннелю, неся на спине ещё одного солдата. Капитан Уокер не маленький мальчик; он представляет собой тяжёлую ношу. Так что я требую объяснения этого подвига, кажущегося невозможным.

— Я не верю в невозможное.

Он продолжал сверлить меня суровым взглядом.

— Я усердно тренируюсь, полковник, — я с трудом сохраняла спокойствие. Меня обвиняли во многих вещах, но в измене — никогда. — Эти тренировки включают повышение моей устойчивости к магии. Так что да, я могу вынести больше ударов, чем многие наши солдаты, — я бросила на него вызывающий взгляд. — Но даже я не могу вынести столько ударов, сколько описывает капитан Уокер.

— Ты утверждаешь, что он ошибается?

— Ну, как вы сами сказали, в то время он едва находился в сознании.

Полковник Драгонсайр нахмурился. Конечно, это не улыбка, но это хотя бы доказывало, что он способен испытывать эмоции.

— Я в это не верю, — заявил он.

— Конечно, не верите. Вы параноик.

— Такова моя работа.

Да, все знали про его охоту на предателей, притаившихся в наших рядах. С тех самых пор, как Легион потерял несколько ангелов, переметнувшихся к демонам, паранойя процветала.

— Я служу интересам Легиона, — настаивала я. — Спасение полковника Бистбрейкера не было постановочным и определённо не было лёгким. Это было почти невозможной задачей.

— А у тебя репутация той, кто делает невозможное возможным. Некоторые считают это даром, высшей силой, — его голос опустился до резкого шёпота. — Я считаю это подозрительным.

Я хмуро посмотрела на него.

— Что, я просто манипулирую всем, чтобы выставить себя в лучшем свете?

— Возможно.

— Если бы у меня имелась возможность манипулировать всем и всеми по своему усмотрению, я бы могла сделать это так, что даже вы ничего не заподозрили бы, полковник, — заметила я.

Он ничего не сказал, но оптимист во мне считал, что его лицо выглядело задумчивым. Может, он начинал понимать, что я ему не враг.

— Я не знаю, какие выводы сделать о вашем побеге из Чёрного Леса, — сказал он мне. — Но я знаю, что многие твои успехи нельзя объяснить. Я буду пристально наблюдать за тобой.

Вот тебе и не увидел во мне врага.

— Если ты виновна, я узнаю.

— То есть, я так понимаю, мне надо ожидать, что на протяжении этой миссии вы будете дышать мне в шею?

— Да, — он произнёс это слово без единой капли стыда или жалости, как и ожидалось от ангела.

— Никс знает, что вы расследуете моё дело?

— Первый Ангел не разделяет моих подозрений на твой счёт. Она считает тебя идеальным солдатом.

— Если она считает меня идеальным солдатом, почему она послала вас на эту миссию со мной? — спросила я у него.

Полковник Драгонсайр покосился на мои крылья. После их весьма неожиданного появления я уже пыталась заставить их исчезнуть, но они отказывались сотрудничать. Что лишь заставляло меня выглядеть виновной.

— Никс послала меня защитить тебя.

Такого ответа я не ожидала.

— Но почему вас, а не моего отца или какого-нибудь другого ангела? — спросила я.

Его брови бронзового цвета приподнялись от моего вопроса. Большинство ангелов редко задавало вопросы, но работа Мастера-Дознавателя сводилась именно к этому. Он задавал вопросы. Наверное, он не привык, чтобы люди у него что-то спрашивали. Даже те люди, которые не были привязаны к его креслу для допросов, слишком боялись задать хоть один вопрос, не говоря уж о залпе вопросов, который я обрушила на него при первой же встрече. Если честно, я понятия не имела, почему я его расспрашивала. Должно быть, это моё отчаянное желание заполнить оглушительную тишину. И доказать ему свою невиновность.

— Забудьте, — быстро сказала я.

Он удивил меня, ответив на мой вопрос.

— Ты, может, и находишься у меня под подозрением, Лайтбрингер, но пока я не буду знать наверняка, я прикрою тебе спину. Из-за моего опыта сражений с тёмными ангелами, Первый Ангел поручила мне стать твоим щитом на этой миссии, и я решительно настроен сделать так, чтобы мы оба вернулись живыми.

Если он был моим щитом, тогда почему он ощущался как булава с шипами, занесённая над моей головой? И тем не менее, почему я чувствовала… облегчение? У полковника Драгонсайра кошмарная репутация, но он также известен как мужчина, держащий слово. Человек долга и чести. Если он сказал, что прикроет мою спину, то не станет вонзать туда нож. Если он решит, что я виновна, он хотя бы окажет мне честь и заколет меня в грудь.

— Твой разум умеет рассуждать логически, — сказал полковник Драгонсайр. — Хотя бы в этом ты соответствуешь твоей репутации.

Я хмуро посмотрела на него.

— А вы соответствуете своей, Мастер-Дознаватель. Я не одна из ваших пленников, так что держитесь подальше от моей головы.

— Ещё один момент, — сказал он, игнорируя мой протест. — Есть ещё одна причина, по которой Никс выбрала нас на эту миссию.

— А именно?

— Майор Дорен.

— Я не понимаю.

— Никс послала тебя спасти твою подругу. И она послала меня спасти мою наречённую.

Я недоуменно моргнула.

— Вы и Ева?

— Мы поженимся на следующей неделе, — сказал он. — А теперь пора отправляться. Я слышал, ты ещё не освоила искусство полёта.

Его взгляд вновь пробежался по моим крыльям. Наверное, он задавался вопросом, как его угораздило очутиться на миссии с новеньким ангелом, которая не могла даже справиться с собственными крыльями.

Я постаралась не чувствовать себя ниже его. В конце концов, я только вчера получила крылья. Совершенно нормально, что новому ангелу требуются дни, а то и недели, чтобы овладеть магией полёта. Ни один ангел не умудрялся полететь на следующий день.

И всё же я ловила себя на разочаровании. До превращения я тщательно изучила этот вопрос, составила длинную череду физических и магических упражнений, которые должны были укрепить мой контроль над крыльями. И я исправно выполняла их до тех пор, пока не получила требование Первого Ангела явиться в Сидней. Если честно, я правда думала, что к этому времени добьюсь большего прогресса, но мои крылья оказались невосприимчивы к моим попыткам их усмирить.

— Я добилась прогресса, — сказала я полковнику Драгонсайру. — Я могу подняться на несколько футов над землёй и приземлиться, не шлёпнувшись на задницу.

Обычно.

Он никак не прокомментировал моё выдающееся достижение. Вместо этого он сказал:

— Тогда нам придётся добираться до Сиеннского Моря по старинке.