Английская тетушка

Глава 11

По дороге в монастырь Роберт Кармайкл пытался выложить свояченице все, что он пережил за это время.

Первое, что интересовало Реджину, жива ли Сьюзи. К сожалению, здесь сомнений быть не могло. Сьюзен погибла.

Реджина сжалась на переднем сиденье между Рафаэлем и Бобом и с тяжелым сердцем слушала рассказ Боба.

— Налетела жуткая гроза, — повествовал Роберт. — У нас были места в заднем салоне. Думаю, все счастливчики, что сидели впереди, умерли на месте. Не могу точно сказать, что произошло. Может быть, самолет врезался в скалу, может, потерял управление, но как бы то ни было, он раскололся пополам и упал с высоты.

Ему потребовалось время, чтобы продолжить рассказ.

— Сьюзен и я были хоть и тяжело ранены, но живы. А вот Люси мы считали погибшей. Наверное, поэтому Сьюзен не хотела жить…

Реджина почувствовала, каких мук ему стоили воспоминания. При жизни он любил жену меньше!

— Как бы то ни было, — после долгого молчания продолжил Роберт, — я полагал, что Люси выбросило раньше, с обломками, в какую-нибудь пропасть, потому что среди тел погибших, как позже выяснилось, ее тоже не было…

Рафаэль молча вел машину, сосредоточив все внимание на дороге.

— Так вот, меня, еще живого, подобрали в горах индейцы какого-то племени. Почти три месяца я был между жизнью и смертью. Ну, понимаешь, у них же нет никаких медикаментов, ни антисептиков…

Рафаэль окинул его странным взглядом.

— Зима была суровой. Думаю, если бы я умер, никто и никогда не узнал бы о том, что случилось… — Он теснее прижался к Реджине, и та невольно пододвинулась к Рафаэлю. — Наконец эти индейцы спустили меня на чем-то вроде салазок в местечко под названием Суестра. А потом начались хождения по канцеляриям, чтобы доказать, что я есть я. Это было нелегко! Нога все еще плохо действовала, да и общее состояние…

Месячные муки закончились тем, что Роберта восстановили в правах, вернули все его кредитные карточки и жилье. Продолжать работу в Бразилии он не мог и вернулся в Англию. В Лондоне он первым делом пошел к Реджине. Дома ее не было, в банке Дэвид Халлем сообщил ему, что Реджина отправилась в Мексику. Возможно, его дочь жива…

Реджина с состраданием посмотрела на Роберта:

— Боб, ты в курсе, что Люси ничего не помнит?

Роберт кивнул:

— Дон Рафаэль сказал мне. Я как раз приехал в поместье и говорил с доньей Кончитой, когда прибыл дон Рафаэль.

Реджина бросила на Рафаэля вопрошающий взгляд, но тот упорно не отрывался от извилистой дороги, вцепившись в руль.

— Ах, Реджина, — Роберт по-свойски обнял ее за плечи, — ты представить себе не можешь, что мне пришлось пережить за эти месяцы! Благодарю Бога, что у меня есть ты! Ты поможешь мне с Люси. У тебя ясный ум и чистое сердце. Может быть, и у нас с тобой что-то получится!

Рафаэль скрипнул зубами. Реджина, покраснев от смущения, сняла руку Роберта:

— Боб, умоляю… — Она обратила свой взор к Рафаэлю и наткнулась на его мимолетный, но многоречивый взгляд, прежде чем он снова вперился в серпантин.

Реджина прокляла все на свете.

Люси, как обычно, выскочила навстречу. Она заслышала гул «Лендровера» и надеялась, что ее снова возьмут на прогулку, раз тетя выздоровела. Рафаэль вышел из машины первым и, осторожно взяв за обе руки Реджину, помог ей выбраться. Люси улыбнулась Рафаэлю и подбежала к Реджине:

— Реджина! Я так рада снова видеть тебя! — Она прижалась к ней. Реджина сморщилась от боли.

— Я тоже скучала, дорогая.

— Тио Рафаэль сказал, что тебя нельзя навещать. А я так хотела!

Тио Хуан сказал, что мы сегодня все равно поедем к тебе!

Реджина нежно обняла малышку, бросив настороженный взгляд на «Лендровер», где все еще сидел Роберт.

— Видишь, я сама к тебе приехала. И… — она на минутку замешкалась, — привезла тебе еще кое-кого, кто хочет с тобой встретиться. — Люси интуитивно насторожилась. — Не пугайся, дорогая. Давай поздороваемся! — Она крепко взяла девочку за руку и подвела к машине.

Люси стояла нахохлившись. Рафаэль наблюдал за происходящим со стороны. Падре Эстебан стоял поодаль, скрестив на груди руки. Прошло несколько минут, прежде чем Люси отважилась заглянуть в открытую дверцу.

— Но… Но это же… Па-па-а! — пронзительный крик огласил долину.

Вместо того чтобы кинуться к отцу, Люси бросилась бежать прочь. Рафаэль поймал ее. Она заходилась в истерических рыданиях.

Роберт Кармайкл вышел из машины.

— Здравствуй, детка! — подошел он к Люси, бьющейся в истерике в руках Рафаэля. — Папа проделал долгий путь, чтобы найти тебя…

Часом позже Рафаэль отыскал Реджину, которая сидела в проеме стены и печально смотрела вниз. Когда все пошли в трапезную, она отговорилась тем, что ей нужен свежий воздух, и ее оставили в покое. Она пыталась справиться со своей подавленностью. Теперь, когда к Люси явно вернулась память, дон Хуан Куэрас больше не имел власти ни над Люси, ни над ней. Все складывалось как надо. Скоро она будет в Англии. Хотела бы она сейчас посмотреть в глаза падре Доменико с его инсинуациями! И донья Кончита теперь может оставить свои надежды на то, что Рафаэль вернется! Но радости не получалось. На душе скребли кошки.

Рафаэля она заметила, только когда он подошел к ней вплотную.

— Пойдемте, сеньорита. — В нем ожили условности этикета предков. — Я отвезу вас с Люси и вашего зятя на асьенду. Мистер Кармайкл хочет поблагодарить мою мать и брата.

Реджина скрестила руки на груди:

— Когда… мой зять намерен отбыть?

— Сегодня вечером. Он приехал на арендованной машине, но дороги слишком трудны. Я предложил ему долететь до Пуэблы на вертолете, и он дал свое согласие. Автомобиль вернет шофер.

Реджина перевела дыхание.

— Мои вещи в вашем доме. Я подожду вас там, пока вы съездите на асьенду. Если… если, конечно, это вас не затруднит.

— Вы хотите уехать с вашим зятем? — Его голос выдавал разочарование.

— А вы как думали?… Боб нуждается во мне. Он понятия не имеет, как вести хозяйство! — Она хотела сказать совсем другое.

— Так вы будете жить с ним? — Теперь в его голосе звучало негодование.

— А что?

— Ничего. — Он гордо поднял голову. — Итак, если вы готовы, сеньорита…

Реджина вскочила так быстро, как ей позволяла боль в спине, и проникновенно посмотрела ему прямо в глаза:

— Что вы хотите услышать, Рафаэль? Спать с ним я не собираюсь, если вы это имели в виду!..

Лондон встретил их дождем. Было сыро и холодно, хотя на дворе стоял июль.

Кармайклы перед отъездом в Южную Америку продали свой дом, так что сейчас Роберт и Люси были в прямом смысле бездомными. Так что, естественно, Реджина на первых порах приютила их. Ей это было только в радость.

С тех пор как она в последний раз помахала Рафаэлю в аэропорту Пуэблы, весь мир стал ей не мил. И Люси была тонкой ниточкой, которая связывала ее с жизнью. За это время они очень привязались друг к другу, хоть Люси старалась ни на шаг не отходить от отца. Реджина заботилась о ней как мать: стирала, готовила, читала на ночь сказки. Девочка быстро адаптировалась к новым условиям.

В сентябре она пошла в школу, и начались новые проблемы. Занятия заканчивались в четыре. Реджина уходила с работы в полшестого. И Люси полтора часа была предоставлена сама себе, потому что Роберт являлся домой не раньше семи, получив работу на той же фирме. Дэвид Халлем пошел Реджине навстречу и позволил за счет обеденного времени заканчивать пораньше, но это не было решением проблемы.

Однажды вечером Реджина подступила к Роберту с вопросом, как быть дальше.

— Я думал об этом, — ответил Роберт, развалясь на диване. — Надо бы нанять экономку. Но для нее в доме нет места.

— Ты мог бы снять квартиру или купить дом, — обиженно заметила Реджина. — Ты можешь себе это позволить.

— Об этом я тоже думал. — Боб придвинулся к ней ближе.

Люси уже спала в их общей с Реджиной спальне, в белье, о котором она когда-то мечтала. Роберт ютился на этом самом диване.

— Мне не нужна экономка, дорогая. Мне нужна ты! То есть я хочу на тебе жениться.

Реджина вскочила как ужаленная.

— Нет, Боб! Об этом не может быть и речи!

— Почему? — искренне удивился он.

— Потому что я не люблю тебя! Сострадание — не повод для брака!

— Ну, смотри! Я долго не останусь один! — Он попытался зайти с другого конца: — Реджина, я не монах. И Сьюзен знала это. Она бы нас поняла. — Он взял ее за руку.

— Нет! Прости, Боб, можешь делать что хочешь. Снимай квартиру, покупай дом. Нанимай экономку или женись. Только подумай при этом о Люси! Я буду навещать вас, буду помогать, но о замужестве не может быть и речи!

С этого вечера атмосфера в доме переменилась. Кроме того, Роберт перестал заботиться о чем бы то ни было. Реджина набралась терпения. Ее радостью была Люси, которая своей непосредственностью скрашивала жизнь. Иногда, когда папы не было дома, она вспоминала о дяде Хуане и дяде Рафаэле, о горном озере и тихом монастыре. Но все это казалось ей далекой сказкой.

Наконец Боб сообщил, что они с Люси переезжают. Реджина попыталась помочь им расставить в новом доме заказанную по каталогу мебель, но Роберт так пренебрежительно фыркнул, что Реджина поняла: там есть кому заниматься хозяйством.

Особенно одиноко ей стало в вечер переезда, когда она вернулась с работы в пустую квартиру. Она слонялась из угла в угол, не зная, куда себя приложить.

Неожиданно позвонил Дэвид и пригласил ее на ужин. Видно, у него тоже что-то не клеилось. А может, это был просто дружеский жест. Он всегда был чутким товарищем. «Заеду за тобой в половине восьмого», — пообещал Дэвид. До половины восьмого оставалось еще два часа — маленькая вечность! Реджина решила прогуляться.

Ей показалось, что она еще не успела и дверь открыть, как перед ней выросла высокая стройная фигура. Поначалу она подумала, что Боб вернулся, но, приглядевшись, выронила из рук сумочку.

— Рафаэль, господи! Я брежу!

Рафаэль дал ей почувствовать, что он не видение. Он притянул ее к себе, обнял так крепко, что у нее перехватило дыхание, и приник к ее губам. Рафаэль! Из плоти и крови!

Несколько минут спустя он отпустил ее и прикрыл за собой дверь. У Реджины закружилась голова, как когда-то в длинном, увитом зеленью и экзотическими цветами доме на мысу Рио-Лимы.

— Так что ты там говорила, сон или кошмар? — Он был похож и не похож на себя.

— Греза, Рафаэль, сладкая греза!

А потом он целовал и целовал ее долгими страстными поцелуями, которые не могли привидеться и в самых откровенных снах. Поцелуи прерывались только нежными словами, что шепчутся на ушко в необузданных порывах. Он запускал руки в ее золотистые волосы, нежно поглаживал изгибы спины. «Ты моя, моя! — шептал он. — Моя любимая, моя возлюбленная!»

Реджина ничего не могла ответить. Она таяла в его объятиях. Может быть, в это время и барабанил в дверь Дэвид Халлем, но кто бы его услышал!

Наконец Рафаэль отстранил ее от себя и стал любовно рассматривать ее растрепанную гриву, ее раскрасневшееся лицо и припухшие губы, ее упругую грудь, выглядывающую из расстегнутой блузки.

— Ты ведьма, Реджина, — прошептал он. — Я подпал под твои чары. И не хочу из них освобождаться. Без тебя я ничто!

Реджина застеснялась и дрожащими пальцами стала застегивать пуговицы.

— Не надо стыдиться, моя королева! Я же врач. А ты прекрасна. Больше никуда не отпущу тебя! Знаешь, почему я здесь?

— Почему? — спросила Реджина, хоть вопрос казался ей излишним.

— Я здесь потому, любимая, что не могу жить без тебя. Я полюбил тебя сразу и навсегда!

— Но… твое призвание…

— Которое? У меня их много. — Рафаэль не выпускал из своих рук ее тела, а из взгляда — ее лица.

— Констансия сказала, что ты хочешь стать пастором…

Рафаэль посерьезнел:

— Хотел. Но с тех пор, как встретил тебя, понял, что это не мое призвание.

— Но как же…

— Что еще тебе объяснить? — Рафаэль говорил на пределе своего терпения. — Хорошо. Ты меня сразила с первого взгляда. И ты это поняла, правда? Это было впервые за много лет. Я думал, что уже отрешился от всего земного, но взыграла моя плоть. Как оказалось, я полон страсти и желания… Я хочу тебя! Выходи за меня замуж!

— Ах, Рафаэль!

— Я бешено ревновал тебя ко всем, кто мог беспрепятственно видеть тебя. К Хуану, к сестрам, к матери… Единственным спасением было держаться от тебя подальше. В тот день, на озере, я бы взял тебя, если бы поблизости не было Люси. Это ты тоже почувствовала!

Реджина зазвенела колокольчиком.

— А ночь в доме на мысу! Я чуть было не сошел с ума! Почему ты меня отвергла? Разве ты не поняла меня?

— Это было бы насилием!

— Насилием? Насилием было то, что ты с собой… с нами сделала! Неужели ты не поняла, что случись это, и все встало бы на свои места еще тогда! Я никогда не покинул бы тебя! Я не такой, как другие, с которыми ты спала. У меня это раз и навсегда!

Ре джина нахмурилась:

— Не понимаю тебя, Рафаэль. Ты думаешь, что я… не уступила тебе потому, что боялась, что ты меня бросишь?

— А разве не так?

— И потом, что касается других мужчин…

— Они меня не волнуют! Все это было до меня! Знаешь, когда я был молод, как ты, у меня в жизни было много женщин. Так много, Реджина, что я думал, больше никогда не захочу женщину. А потом появилась ты…

Реджина больше не могла этого слышать. Она высвободилась из его объятий, прислонилась к камину и тихо сказала:

— А как же твоя мать? Она никогда не примет меня. Жениться на иностранке…

— Заблуждаешься! Когда ты уехала, я места себе не находил. И понял, что не Церковь, а ты моя невеста. Я пришел с этим к матери.

— Ты? К донье Кончите?! Могу себе представить!

— Не можешь! Мамачита, конечно, сначала остолбенела, а потом так обрадовалась, что…

— А Хуан? А Карла?

— Ты еще имеешь неполное представление о наших родственных связях. Все будет хорошо, любимая! Нас ждут. Если, конечно, ты согласна…

— Ах, Рафаэль. — Реджина прижалась к его щеке. — Это ты не имеешь представления, как я счастлива!

— Летим завтра. Места я забронировал. Падре Доменико обвенчает нас в нашей церкви…

— Только не он!

Рафаэль удивленно посмотрел на свою будущую жену:

— А кого ты хочешь?

— Падре Эстебана.

— Хорошо, — пожал он плечами. — Люси и твой зять, разумеется, тоже приглашены. Их перелет я оплачиваю. Полагаю, это имеет значение? — Рафаэль с лукавой улыбкой посмотрел на Реджину. Она рассмеялась. — А меня ты сделаешь счастливым? — привлек ее к себе Рафаэль.

— Здесь и сейчас, если хочешь! — не колеблясь, сказала Реджина.

— Нет, подождем. — Рафаэль радостно засмеялся и нежно поцеловал ее. — Постели мне здесь, а сама быстрее уходи, пока я не передумал…

Через три недели Рафаэль и Реджина обвенчались в Капилья-де-лос-Иносентес, церкви Невинных. На невесте было белое кружевное платье, в котором шла под венец еще донья Кончита. Роль отца невесты исполнял Роберт Кармайкл. Люси была подружкой невесты.

Первое утро после брачной ночи застало новобрачных в Акапулько, где начиналось их свадебное путешествие.

Когда Реджина открыла глаза, ее встретил полный любви и восхищения взгляд мужа. Она потянулась, как кошечка, купаясь в его лучах.

— Ну как, я не разочаровала тебя? — спросила она с легким кокетством.

— О, родная, прости, что сделал тебе больно!

— Только вначале, — хмыкнула она. — А потом…

— Реджина, любимая, прости! — Он покаянно склонил голову. — Я так счастлив, что ты никогда никому не принадлежала, кроме меня! И не будешь!

Одеяло и подушки в кружевном белье разлетелись по одуряюще пахнущему белыми лилиями пентхаусу.