Апельсинки для Осинкина (СИ)

Глава 52

Андрей

— Конечно! — Я практически выкрикнул это. — Хочу быть твоим мужем и отцом Клары и Васи. Больше всего на свете.

Она обняла меня за шею, счастливо вздохнув.

— Я согласна, — прошептала нежно. — Очень хочу быть твоей женой. А Вася и Клара — они с первого дня признали тебя отцом, даже еще не познакомившись.

Она улыбнулась, наверняка вспомнив наше первое знакомство. Да, тогда девочки назвали меня папой. И это было здорово!

Я притянул Ариэль к себе ближе и впился страстным поцелуем в ее сладкие губы. Мне срочно нужно было почувствовать ее вкус. Убедиться, что все происходит наяву, а не мерещится. В тот момент я откровенно боялся проснуться где-нибудь в своем кабинете в клинике в одиночестве. Но Русалочка была живой и настоящей. Теплой, нежной, податливой. Она отвечала со всей страстью.

Поцелуй мог бы длиться еще долго, если бы мы не услышали над собой сначала покашливание, а после протяжное:

— Ай-яй-яй, как вам не стыдно. Взрослые же люди!

Повернув голову на звук, я улыбнулся Валентине Трофимовне. Оказывается, это ее лавочку мы с Ариэль чуть не использовали не по назначению. Но мне, признаться, не было стыдно.

— И вам здравствуйте, — поздоровался я. — Как ваша челюсть, Валентина Трофимовна? Беспокойства не доставляет?

Старушка машинальным жестом потрогала подбородок.

— Все хорошо, Андрюшенька, держится как родная. Но все равно негоже двум взрослым людям обжиматься посреди улицы. А если дети увидят?

Никаких детей поблизости не было, но Ариэль покраснела, как будто действительно сделала нечто неприличное. Но это был просто поцелуй, пылкий, страстный, но не настолько откровенный, чтобы шокировать кого-то.

— Мы уже уходим, Валентина Трофимовна, — проговорила Ариэль, виновато опустив взгляд.

Мы поднялись и взялись за руки, стоя перед старушкой, как два нашкодивших школьника. Меня ситуация забавляла, давно никто не отчитывал меня за подобные шалости. Ариэль была смущена, но не настолько, чтобы всерьез расстроиться.

Старушка меж тем скрестила на груди руки и, осмотрев меня с головы до ног, строго произнесла:

— После такого, Андрюшенька, ты просто обязан жениться на нашей Ариэль.

— А я разве против? — возразил, тепло пожав пальчики любимой. — Вот как раз делал Ариэль предложение. Она, кстати, согласилась.

Охнув, Валентина Трофимовна всплеснула руками.

— Это правда, Ариэль? — спросила старушка, а ее глаза загорелись азартом, как у молодой девчонки. — Ты выходишь замуж?

Русалочка кивнула, покраснев сильнее. Украдкой обменялась со мной взглядами, подарив небывалый прилив нежности. От любви к ней мое сердце, казалось, стало таким большим, что перестало умещаться в грудной клетке.

— Поздравляю! — объявила старушка, запечатлев на щеке Ариэль быстрый поцелуй. — Вы прекрасная пара. Если хотите, оставайтесь здесь. Молодоженам все можно. А я побежала…

Подмигнув, она подхватила подол и помчалась в сторону дома ближайшей подруги.

— Догадываешься, куда помчалась? — спросил я, усмехнувшись.

— Ага, — поддакнула Ариэль. — Разносить новую сплетню. Мы еще до дома дойти не успеем, а все село уже будет гудеть, как развороченный улей.

— Ничего, что я сказал ей? — спросил, опасаясь, что поторопился. Ариэль всегда опасалась сплетен.

— Ничего, — улыбнулась она. — Пусть лучше болтают про нас, но оставят в покое Глашу.

Снова вспомнив об этой женщине, Ариэль заметно погрустнела.

По дороге домой она рассказала о своей неудачной поездке в роддом. И о том, что Глаша отказалась от сына. И о том, что так и не назвала имени отца.

— Она ведь работала на ферме Грибова? — вспомнил я. Поразительная догадка осенила в момент. — А после ее уволили?

— Да, почти сразу после того, как на ферму приехали проверки. Люди болтают, будто Глаша была виновна в растратах. Но я, если честно не верю. Глаша никогда не жила на широкую ногу, да и не стала бы воровать. Пусть не очень общительная, я бы даже сказала, скрытная, она не похожа на преступницу.

— А на бывшую любовницу Грибова? — уточнил я. — Этот гад вполне мог уволить надоевшую девчонку за малейшую провинность. Или узнав о беременности.

— Подожди!.. — Русалочка резко затормозила. Повернула ко мне побледневшее лицо: — Думаешь?.. Ты Федора подозреваешь в отцовстве?

— Почему бы нет? — Я пожал плечами. — Насколько понимаю, никто из соседок никогда не видел Глашу с мужчиной. К ней не приходили в гости. При этом она покупала у бабы Шуры настойки и носила их на работу. Думаешь, кого подпаивала?

— Ох… — Русалочка схватилась за сердце. — Если отец ребенка Федор Грибов, то многое становится понятным. Но это ведь только предположение. Мы не можем знать наверняка, были Глаша с Федором любовниками или нет.

— Не можем, — согласился я. — Но узнаем. У меня записан новый адрес Грибова, так что труда не составит навестить старого знакомого.

Русалочка опустила ладонь мне на грудь и с тревогой заглянула в глаза:

— Будь с ним осторожен. Если он желал смерти мне, то на тебе наверняка захочет отыграться. Не давай ему такой возможности.

— Не переживай, Русалочка. — Я перехватил ее ладонь и, повернув тыльной стороной, поцеловал то местечко, где учащенно бился пульс. — Я могу постоять за себя и за других. Но поговорить с Федором не мешает. Вдруг, он вообще не в курсе, что стал отцом? Или не он, но знает, с кем путалась девчонка. Мужчин на ферме работало предостаточно. Глаша могла не сказать боссу о беременности.

— Или сказала, — мрачно заметила Ариэль. — Потому и была уволена с фермы…