Бал Сатаны

ГЛАВА 3

У Дэшела Ливингстона бьшо три жены, хотя законом штата Невада это и не позволялось. Дэшелу было плевать: он называл себя «свободным мормоном» и любому собеседнику готов был доказать, что мужчина имеет право завести себе столько жен, сколько ему хочется. У Дэшела было семеро детей, все — девочки, но это его нисколько не смущало, поскольку он справедливо рассуждал, что в старости будет кому за ним ухаживать. От девочек пользы больше — они не разбегутся и не бросят его на произвол судьбы.

Дэшел, крупный мужчина под шестьдесят, с обветренным лицом и гривой седых волос, ниспадающих до плеч, был безнадежным игроком. Его старенькое ранчо находилось всего в нескольких милях от Лас-Вегаса, и в свободное от выращивания лошадей время он то и дело наведывался в Вегас, где всякий раз ему удавалось выиграть денег, чтобы содержать свою разрастающуюся на глазах семью в течение еще нескольких месяцев. В Вегасе он обычно захаживал и в бордель — позволял себе девчонку-другую. Дэшел был крайне охоч до женского пола.

Первой женой Дэшела была Оливия, которая родила ему четверых детей и весь дом держала в ежовых рукавицах. Распоряжения в этом доме отдавали два человека — Дэшел и Оливия.

Второй женой была Мона, маленькая, хрупкая женщина с постоянно испуганным выражением лица. Своему медведеподобному мужу Мона родила троих.

И наконец, была еще двоюродная сестра Оливии — Люси, двадцати одного года от роду. Самая молодая и самая красивая, с длинными волосами пшеничного цвета и ярко-синими глазами. Люси приехала на ранчо после неудачного брака с мужланом, который не только поносил ее на словах, но и частенько пускал в ход кулаки. Приехала она измученная и исхудавшая кроме двоюродной сестры, деваться ей было некуда.

Дэшел и две его жены предоставили девушке кров, и хотя Люси не находила зятя особенно привлекательным, она быстро смекнула, что с ним ей будет надежнее.

Вскоре молодая жена номер три забеременела. Это было неудачное развитие событий, поскольку, едва новость стала известна, отношение к ней окружающих разительно изменилось. Дэшел остыл и отдалился, Оливия, властная и своенравная, стала усиленно нагружать ее домашней работой, а Мона, которой никогда-то не нравилось присутствие Люси в доме, вовсе перестала ее замечать.

Очень скоро Люси поняла, что, наверное, решение войти в обширное семейство Дэшела было большой ошибкой. Но дороги назад не бьшо. Она никогда не имела собственных денег, даже уехать бьшо не на что, тем более что ранчо находилось в страшной глухомани. И главное, она была беременна.

Вскоре Люси узнала, что докторов Дэшел не признает.

— Вымогатели! Гоняются только за нашими денежками, — ворчал он. — Мы тут сами о себе в состоянии позаботиться.

Люси умоляла его отвезти ее к врачу и поверить не могла, что он не собирается этого делать.

— Нет! — отрезал суровый муж. — И перестань ныть, женщина.

Люси сделала попытку заручиться поддержкой двух старших жен.

— А чем ты нас—то лучше? — возмутилась Оливия, презрительно поджав губы.

— Я… Я подумала…

— Нечего тут думать! — рявкнула Оливия, а Мона бесстрастно наблюдала эту сцену. — Обойдешься как-нибудь. Здесь у нас роды принимает Дэшел. Уже семерых принял.

Роды у Люси начались ночью. Ни разу за всю беременность не показавшись ни врачу, ни акушерке, она понятия не имела, как себя вести, когда отошли воды, и сразу впала в панику. А когда начались схватки, она начала кричать в голос и разбудила Мону, которая вместе с младшей дочкой, Эмили, спала с ней в одной комнате.

Мона села на кровати.

— Тише! — рявкнула она. — Прекрати орать, ты весь дом поднимешь!

— Я… Мне кажется, я рожаю, — пролепетала Люси, испуганная и смущенная одновременно.

— Не можешь ты сейчас рожать, — отрезала Мона, как будто словами можно бьшо заставить ребенка не рваться на свет божий. — Дэшел уехал в город. Вернется только утром.

— Тогда вызовите мне врача! — задыхаясь, попросила Люси, и новая схватка накрыла ее с такой силой, что помутилось в глазах. Ей казалось, будто ее тело разрывается пополам.

— Не можем, — равнодушно возразила Мона. — Дэшел забрал машину.

В комнату, на ходу завязывая тесемки халата, влетела Оливия с мрачным выражением на некрасивом лице.

— Пожалуйста… — прошептала Люси, не в силах терпеть боль. — Ты… ты должна отвезти меня к врачу.

— Обойдешься, — огрызнулась Оливия и стала стаскивать с постели простыни, а Мона тем временем увела малышку Эмили в другую комнату. — Ты не первая, кто рожает.

— Прошу тебя! — взмолилась Люси. — Мне… мне нужен врач…

— Расставь ноги и тужься, — сурово скомандовала Оливия. — И не устраивай спектакль.

Через двадцать пять минут на свет появилась крошка Дэни. Ее мама умерла от потери крови.