Бархатные горы

Глава 1

1501 год

Бронуин Макэррон стояла у окна английского особняка, глядя на расстилавшийся внизу двор. Окна с мелкими переплетами были распахнуты, впуская яркие солнечные лучи. Девушка слегка подалась вперед, вдыхая свежий утренний воздух. Один из стоявших во дворе солдат, подняв голову, плотоядно усмехнулся.

Бронуин поспешно отступила назад, со злостью захлопнув створку окна и рассерженно отворачиваясь.

— Английские свиньи, — выругалась она себе под нос. Мягкий голос был словно напоен ароматами вереска и туманами шотландских нагорий.

За дверью комнаты прозвучали тяжелые шаги. Бронуин затаила дыхание, но неизвестный прошел мимо. Подумать только, она пленница, ее силой удерживают на самой северной границе с Англией, удерживают люди, которых она всегда ненавидела, люди, которые теперь улыбались и подмигивали, словно читали самые тайные ее мысли.

Девушка подошла к маленькому столику, стоявшему в центре обшитой дубовыми панелями комнаты, и стиснула край с такой силой, что он впился в ладонь. Она на все пойдет, лишь бы не позволить этим негодяям понять ее чувства. Англичане — исконные враги шотландцев. Она видела своими глазами, как они убили ее отца и трех вождей. Видела, как брат едва не обезумел от бесплодных попыток отплатить англичанам той же монетой. Всю жизнь она помогала кормить и одевать членов своего клана, после того как англичане в очередной раз уничтожали их урожай и сжигали дома.

Месяц назад англичане захватили ее в плен.

Бронуин улыбнулась, вспомнив, сколько ран нанесли она и ее люди английским солдатам. Позднее четверо из них умерли.

Но в конце концов ее все же захватили по приказу самого английского короля, Генриха VII. Он объявил, что желает мира и поэтому назначит вождем клана Макэррон англичанина и проделает это весьма простым способом — выдав Бронуин за одного из своих рыцарей.

Девушка улыбнулась такому невежеству. Она была вождем клана Макэррон. И ни один король не в силах отнять у нее власть. Король глуп, если воображает, что ее люди пойдут за иностранцем, англичанином, а не за своим вождем, будь он трижды женщиной! Как мало Генрих знает о шотландцах!

Она неожиданно обернулась на рык Рэба. Рэб был ирландским волкодавом, самым большим в мире псом, сильным, быстрым, с серебристой шерстью. Отец подарил ей собаку четыре года назад, когда Джейми вернулся из поездки в Ирландию. Он хотел выдрессировать собаку как охранника дочери, но необходимость в этом отпала, когда Рэб и Бронуин немедленно полюбили друг друга, и Рэб часто доказывал, что готов отдать жизнь за свою любимую хозяйку.

Бронуин слегка расслабилась, когда Рэб замолчал: так он реагировал исключительно на друзей.

И в самом деле, в комнате появилась Мораг, сгорбленная старушонка, похожая скорее на скрученный древесный сук, чем на человеческое существо. Глаза, как шарики темного стекла, сверкали, пронизывая человека насквозь, примечая даже то, что было скрыто от самых проницательных взоров. Она часто использовала преимущества своей гибкой крошечной фигуры, незаметно проникая в те места, где ее не ждали, подслушивала, подсматривала и все докладывала госпоже.

На этот раз она почти бесшумно пересекла комнату и снова открыла окно.

— Ну? — нетерпеливо бросила Бронуин.

— Я видела, как ты захлопнула окно. Они загоготали и сказали, что устроят тебе брачную ночь, без которой ты, видать, чахнешь.

Бронуин резко отвернулась от старухи.

— Ты даешь им слишком много пищи для сплетен! И это вместо того, чтобы высоко держать голову! — зудела та. — Они всего лишь англичане, а ты — Макэррон.

— Я не нуждаюсь ни в чьих указаниях! — отрезала Бронуин. Рэб, ощутив досаду хозяйки, мгновенно вскочил и встал рядом. Бронуин зарылась пальцами в его мех. Мораг улыбнулась, наблюдая, как девушка идет к скамейке под окном. Бронуин положили на руки Мораг, едва девочка появилась на свет из материнского чрева. Мораг прижала малышку к груди, стоя у смертного ложа ее матери. Именно она нашла кормилицу для младенца, назвала подопечную именем ее валлийской бабки и нянчила до шести лет, когда девочка перешла на попечение отца.

И теперь Мораг с гордостью озирала свою питомицу, которой вот-вот должно было исполниться двадцать. Бронуин уродилась высокой, выше, чем большинство мужчин, стройной и гибкой, как тростинка. Она не закрывала волос, как англичанки, но распускала их по плечам густым черным, словно смоль, водопадом, таким тяжелым, что, казалось, тонкая шея хрустнет под таким грузом. Сегодня на ней было атласное платье по английской моде цвета сливок от шотландских коров. Корсаж с квадратным вырезом туго облегал упругие молодые груди, сужался к талии, откуда материя расходилась широкими складками. Искусная вышивка золотой нитью вилась по вырезу, вокруг талии и по переду юбки.

— Надеюсь, я заслужила твое одобрение? — резко спросила Бронуин, все еще раздраженная спором из-за наряда. Она сама предпочитала шотландскую одежду. Но Мораг убедила ее надеть английское платье, посоветовав не дать врагу причин смеяться над тем, что они называли «варварскими лохмотьями».

Мораг сухо хмыкнула.

— Я тут подумывала, как жаль, что мужчине не придется снять его с тебя сегодня ночью!

— Англичанин! — прошипела Бронуин. — И ты так скоро забыла это? Неужели красная кровь моего отца выцвела у тебя на глазах?

— Ты сама знаешь, что этого не произошло, — спокойно откликнулась Мораг.

Бронуин тяжело опустилась на скамейку. Блестящий атлас цветком раскинулся вокруг нее. Она рассеянно провела пальцем по выпуклой вышивке. Платье стоило дорого, а ведь эти деньги могли быть потрачены на нужды клана. Но ее люди не хотели бы, чтобы она опозорилась перед англичанами, поэтому Бронуин купила наряды, достойные любой королевы.

Только вот это платье должно было стать ее подвенечным.

Она яростно дернула за золотую нить.

— Не смей! — скомандовала Мораг. — Не смей портить платье только потому, что зла на одного англичанина. Может, у него есть причины опаздывать на собственную свадьбу!

Бронуин так и взметнулась со скамьи, от чего Рэб предостерегающе зарычал.

— Да хоть бы мне вовек его не видать! Надеюсь, ему успели перерезать глотку и оставили гнить в какой-то канаве.

Мораг пожала плечами:

— В таком случае тебе найдут нового мужа, так что какая разница, умер этот или нет? Чем скорее ты обвенчаешься с ним, тем скорее вернешься в горы.

— Тебе легко говорить! — завопила Бронуин. — Это не ты должна венчаться с ним, и… и…

В маленьких черных глазках Мораг заплясали веселые огоньки.

— И ложиться с ним в постель? Так вот что тебя тревожит? Поверь, я с радостью бы поменялась с тобой местами, если бы только выпал случай! Как по-твоему, этот Стивен Монтгомери заметит, если я скользну к нему под бочок вместо тебя?

— Что я знаю о Стивене Монтгомери, кроме того, что он не питает ко мне ни капли уважения, если заставляет дожидаться едва ли не у алтаря?! Говоришь, англичане смеются надо мной? Этот человек, которому предстоит стать моим мужем, выставил меня им на посмешище! — Девушка, прищурившись, взглянула на дверь. — Да переступи он сейчас порог, я с радостью вонзила бы нож в его черное сердце!

Мораг улыбнулась. Джейми Макэррон гордился бы своей дочерью. Даже в плену она сохранила гордость и мужество. Вот и теперь, несмотря ни на что, подбородок высоко поднят, глаза сверкают, посылая невидимому врагу стрелы хрустально-голубого льда.

Бронуин была поразительно красива. Волосы черны, как безлунная ночь в шотландских горах, глаза переливаются синевой воды в залитом солнцем озере. Контраст был ошеломляющим. Неудивительно, что люди, особенно мужчины, лишались дара речи при первом взгляде на нее. И эти синие сапфиры прятались под густыми темными ресницами, веерами ложившимися на тонкую кожу цвета сливок. Темно-красные губы, казалось, звали к поцелуям. И только подбородок унаследовала она от своего отца: сильный, квадратный, с маленькой ямочкой посредине.

— Будешь прятаться в этой комнате, они посчитают тебя трусихой. Какой шотландец боится насмешек англичан?

Бронуин негодующе выпрямилась и оглядела свой светлый наряд. Одеваясь сегодня утром, она думала венчаться в этом платье. Теперь время, назначенное для брачной церемонии, давно прошло, а жених и не думал показываться. Не прислал даже гонца с объяснениями или извинениями.

— Помоги мне раздеться, — велела она Мораг. — Нельзя, чтобы платье испачкалось до свадьбы. Пусть лежит до другого раза. А может, и для другого мужчины.

При этой мысли она слегка улыбнулась.

— Что ты задумала? — всполошилась Мораг, расшнуровывая спинку платья. — У тебя вид кошки, полакомившейся крадеными сливками.

— Ты слишком любопытна. Лучше принеси мне платье из зеленой парчи. Пусть англичане не воображают, что увидят перед собой страдающую брошенную невесту! Скоро они поймут, что шотландцы замешены из теста покруче.

Хотя она считалась пленницей и пробыла здесь больше месяца, все же тюремщики разрешали ей свободно бродить по дому сэра Томаса Крайтона. Если же девушка желала погулять по двору и саду, ей полагалась охрана. За ней постоянно следили, днем и ночью, и король предупредил членов клана, что, если Бронуин попытаются спасти, ее немедленно казнят. Здесь же ей не причинят вреда, но король намерен сделать вождем клана англичанина. Совсем недавно на глазах членов клана убили Джейми Макэррона и трех его вождей, а Бронуин захватили в плен. Шотландцы отступили, решая, что предпринять, если люди короля осмелятся командовать ими.

Бронуин медленно спустилась вниз. Она знала, что ее соплеменники терпеливо выжидают в лесу на постоянно неспокойной границе между Англией и Шотландией.

Бронуин было все равно: пусть она умрет, лишь бы никогда не видеть английского пса, за которого ей предстоит выйти замуж, но беда в том, что ее смерть вызовет распри в клане. Джейми Макэррон назначил дочь своей преемницей и намеревался выдать ее за военачальника, который погиб в последней битве. Если же Бронуин умрет бездетной, наверняка начнется кровавая битва из-за того, кому предстоит стать следующим лэрдом.

— Я всегда знал, что Монтгомери — люди умные, — засмеялся мужчина, стоявший в нескольких футах от Бронуин. Толстая шпалера скрывала девушку от него. — Смотрите-ка, старшенький умудрился заполучить наследницу Ривдаунов. Не успел встать с брачной постели, как его отца прикончили и счастливчик унаследовал графский титул. И вот теперь Стивен идет по стопам братца. Эта Бронуин не только красива, но еще и владеет сотнями акров земли.

— Говорите что хотите, — вмешался третий, с пустым левым рукавом камзола, — но Стивену я не завидую. Да, женщина великолепна, но сколько времени он сможет ею наслаждаться? Смотрите, я потерял руку, сражаясь с этими шотландскими дьяволами. Они только наполовину люди. Говорю вам, они с детства приучены грабить и убивать. Да и дерутся скорее как животные, чем как люди. Грубые, невежественные дикари, по-другому не скажешь.

— И я слышал, что их бабы воняют хуже свиного навоза, — добавил первый. — Я зажимаю нос, проходя мимо этой черноволосой красотки Бронуин.

Бронуин шагнула к ним. Глухой рык сорвался с ее губ, но тут кто-то поймал ее за руку. Девушка вскинула голову и уставилась в лицо молодого человека. Красив… темноглаз… твердо очерченные губы… почти одного с ней роста.

— Позвольте мне, миледи, — тихо попросил он, выступая вперед.

Она заметила, что его мускулистые ноги затянуты в тесные шоссы, а бархатный камзол подчеркивает ширину плеч.

— Вам что, нечего больше делать, кроме как сплетничать подобно старухам? Вы понятия не имеете, о чем болтаете! — резко бросил он.

Мужчины растерянно переглянулись.

— Роджер, да что это с тобой? — удивился один, но, заметив за спиной Роджера Бронуин, яростно сверкавшую глазами, примолк.

— Думаю, Стивену не мешает поскорее приехать и получше охранять свое имущество, — засмеялся второй.

— Убирайтесь отсюда! — приказал Роджер. — Или мне выхватить меч?

— Боже, избавь меня от горячих молодых людей, — устало вздохнул третий. — Иди к ней, а нам лучше погулять на свежем воздухе, чтобы охладить страсти, которых этой комнате не вместить.

Когда мужчины ушли, Роджер повернулся к Бронуин:

— Позвольте извиниться за своих соотечественников. Их грубость основана на невежестве. Они не хотели ничего дурного.

Бронуин ответила презрительным взглядом.

— Боюсь, что невежественны именно вы. Они желают зла, и не только мне… или вы не считаете убийства шотландцев большим грехом?

— Я протестую! Вы ко мне несправедливы. Я мало убивал в своей жизни, и среди моих жертв нет ни одного шотландца, — заверил молодой человек и, чуть помедлив, добавил: — Позвольте представиться. Я Роджер Чатворт.

С этими словами он сдернул с головы бархатный берет и низко поклонился.

— А я, сэр, Бронуин Макэррон, пленница англичан и к тому же отвергнутая невеста.

— Леди Бронуин, не согласитесь прогуляться со мной по саду? Может, теплый воздух и солнышко заставят вас хотя бы на время забыть об унижении, которому подверг вас Стивен.

Она молча повернулась и пошла рядом с ним. Этот человек по крайней мере не позволит охранникам осыпать ее грубыми шутками.

— Вы называете Монтгомери по имени, так, словно знакомы с ним.

— А сами вы никогда его не встречали?

— С каких это пор английский король оказывал мне подобные милости? — взвилась Бронуин. — Мой отец ценил меня достаточно высоко, чтобы назвать лэрдом клана Макэррон, но ваш король считает, что у меня не хватит ума даже для того, чтобы самой выбрать себе мужа. Нет, я ни разу не видела этого Стивена Монтгомери и ничего о нем не знаю. Как-то утром мне объявили, что я должна выйти за него замуж. Но с тех пор я не слышала о нем ни слова.

Роджер чуть приподнял красивую бровь. Злость заставила ее глаза сверкать ярче сапфиров.

— Я уверен, что подобной медлительности должно найтись объяснение.

— Может, он медлит, не зная, как лучше утвердить власть над шотландцами и показать, кто здесь Хозяин!

Роджер немного помолчал, словно взвешивая ее слова.

— Некоторые люди считают Монтгомери спесивыми.

— Вы говорите, что знаете этого Стивена Монтгомери. Каков он? Хотя бы на вид? Я даже не знаю, коротышка он или высок, стар или молод.

Роджер рассеянно пожал плечами, думая о своем:

— Самый обычный человек. — И, помявшись, словно нехотя, спросил: — Леди Бронуин, сделайте мне честь поехать завтра со мной в лес. Прогуляемся верхом. По землям сэра Томаса протекает ручей, и, может, нам стоит пообедать в столь живописном месте?

— Не боитесь, что я попытаюсь покуситься на вашу жизнь? Мне вот уже месяц как запрещают покидать пределы сада.

— Я хотел, чтобы вы знали, — улыбнулся он, — что на свете есть англичане куда более воспитанные, чем те, которые, как вы утверждаете, способны покинуть невесту в день свадьбы.

Бронуин негодующе застыла при напоминании о позоре, которому подверг ее Стивен Монтгомери.

— Я с удовольствием поеду с вами кататься, сэр Роджер.

Роджер Чатворт улыбнулся и кивнул мужчине, проходившему мимо них по узкой садовой тропинке. Но его мысли лихорадочно метались.

Три часа спустя Роджер вернулся в восточное крыло дома сэра Томаса Крайтона, где располагались его покои. Он приехал сюда две недели назад, чтобы потолковать с сэром Томасом насчет набора в войско молодых людей из этой местности. К сожалению, сэр Томас был слишком занят проблемами, возникшими из-за шотландской наследницы, чтобы заниматься чем-то еще. Теперь же Роджер начинал подумывать, что сама судьба привела его сюда.

Войдя, он вышиб табурет из-под ног спящего оруженосца.

— У меня для тебя поручение, — скомандовал он, снимая бархатный камзол и швыряя на кровать. — Где-то тут ночует старик шотландец по имени Энгус. Поищи его и приведи сюда. Возможно, найдешь его там, где спиртное льется рекой. Да принеси мне полбочонка эля. Понял?

— Да, милорд, — кивнул мальчик, выбегая из комнаты и продирая сонные глаза.

Появившийся на пороге Энгус уже был нетрезв. Он считался слугой сэра Томаса, но в основном только и делал, что пил. На вид он был настоящим дикарем: грязные спутанные волосы свисали ниже плеч сальными прядями, да и сам он не мылся, должно быть, годами. Из одежды на нем была только длинная полотняная рубашка, подхваченная поясом на талии. Колени и ноги оставались голыми.

Роджер брезгливо оглядел мужчину и его языческое одеяние.

— Я вам нужен, милорд? — спросил Энгус с мягким шотландским выговором, жадно уставясь на бочонок с элем, который оруженосец внес в комнату.

Чатворт отпустил мальчика, налил себе эля, уселся и знаком велел Энгусу последовать его примеру.

Когда неряха сел, Роджер еще раз оглядел его и коротко сказал:

— Я хотел бы побольше узнать о Шотландии.

Энгус вскинул мохнатые брови:

— То есть рассказать, где скрыто золото? Мы страна бедная, милорд, и…

— Не нуждаюсь я в твоих проповедях! Прибереги свое вранье для других! Объясни, что должен знать человек, который хочет жениться на женщине — вожде клана!

Взгляд шотландца на мгновение сделался жестким, но он тут же опустил ресницы и поднес ко рту кружку с элем.

— Вот оно что. Члены клана не так-то легко примут чужака.

Роджер поднялся и, одним прыжком очутившись рядом с ним, отобрал у него кружку.

— Я не спрашивал твоего мнения. Так ты ответишь, или я спущу тебя с лестницы?

Энгус с отчаянием взирал на отобранную кружку.

— Ты должен стать Макэрроном… если, разумеется, имеешь в виду именно этот клан.

Роджер молча кивнул.

— Ты должен взять фамилию лэрда клана, иначе мужчины тебя не примут. Ты должен одеваться как шотландец, иначе над тобой будут смеяться. А главное, ты должен полюбить эту землю и шотландцев.

Роджер опустил кружку.

— А как насчет женщины? Что нужно сделать, чтобы получить ее?

— Бронуин почти ничто не интересует, кроме ее народа. Она бы покончила с собой, прежде чем выйти за англичанина, но знает, что ее смерть вызовет распри внутри клана. Если дашь женщине понять, что желаешь добра ее людям, она станет твоей.

Роджер отдал Энгусу кружку.

— Я хочу узнать больше. Что это за клан? Почему вождем сделали женщину? Какие враги у клана?

— Разговоры вызывают жажду.

— Получишь столько, сколько вместит твое чрево, при условии, что скажешь мне все, что я хочу знать.

Бронуин и Роджер встретились назавтра с утра пораньше. Невзирая на все добрые намерения, она была так взволнована перспективой прогулки по лесу, что почти всю ночь не спала. Мораг помогла ей надеть платье из мягкого коричневого бархата, не переставая изрекать зловещие предсказания об англичанах, приносящих дары.

— Я просто хочу проехаться верхом, — упорно твердила Бронуин.

— И какие пустяки потребует за это Чатворт? Он отлично знает, что ты выходишь за другого.

— Да неужели? — отрезала Бронуин. — Тогда где же наш жених? Или снова надеть подвенечное платье и ждать еще день?

— Все лучше, чем бегать за молодым горячим графом-повесой!

— Графом? Роджер Чатворт — английский граф?

Мораг отказалась отвечать, но поправила платье хозяйки, прежде чем вытолкать ее из комнаты.

Теперь, сидя на лошади, в обществе Роджера и Рэба, бегущего рядом, она чувствовала себя живой. Впервые за много недель.

— Розы снова вернулись на ваши щеки, — смеясь, заметил Роджер.

Бронуин улыбнулась в ответ, черты ее лица смягчились, глаза потеплели.

Она пришпорила лошадь и послала ее в галоп. Рэб без особого труда держался рядом.

Роджер оглянулся на следовавших за ними мужчин. Трое были его личными охранниками, двое — оруженосцами, и один вел в поводу вьючную лошадь, груженную съестными припасами и посудой.

Довольно кивнув, он устремил взор на Бронуин, но нахмурился, когда она снова пришпорила лошадь. Она была прекрасной наездницей, и, вне всякого сомнения, в лесах было полно людей из ее клана, готовых помочь ей сбежать.

Роджер знаком велел своим людям подъехать ближе и пришпорил коня.

Бронуин заставила лошадь почти лететь. Ветер в волосах, ощущение свободы… с чем это можно сравнить?

На полной скорости она подскакала к ручью, и хотя понятия не имела, прыгала ли лошадь раньше, все же продолжала подгонять ее, несмотря на риск. Животное словно проплыло по воздуху. Оказавшись на другом берегу, девушка натянула поводья и оглянулась.

Роджер и его люди только подъезжали к ручью.

— Леди Бронуин! — крикнул Роджер. — С вами все в порядке?

— Конечно, — засмеялась она и провела лошадь по воде к тому месту, где ждал Роджер. — Хороший, хороший конек, — повторяла она, похлопывая животное по холке. — Прекрасно прыгает!

Роджер спешился и подошел к ней:

— Я ужасно испугался за вас! Вы могли покалечиться.

Бронуин счастливо рассмеялась:

— О нет, с шотландками такого не случается!

Роджер поднял руки, чтобы помочь ей спешиться.

Неожиданно между ними встал Рэб, ощерившись и показывая длинные острые зубы. Послышалось злобное рычание. Роджер инстинктивно отпрянул.

— Рэб!

Пес мгновенно повиновался хозяйке и отошел, по-прежнему не сводя с Роджера предостерегающего взгляда.

— Он привык защищать меня, — пояснила Бронуин. — И терпеть не может, когда кто-то до меня дотрагивается.

— Запомню на будущее, — настороженно пробормотал Роджер, помогая Бронуин спуститься. — Кстати, вы, возможно, хотите передохнуть после такой скачки.

Он щелкнул пальцами, и оруженосцы мигом принесли два стула, обитых красным бархатом.

— Прошу вас, миледи, — предложил Роджер.

Бронуин изумленно улыбнулась при виде такого необычного зрелища. Подумать только, стулья в лесу!

Трава под их ногами была мягче ковра. Ручей журчал свою незамысловатую песенку, а тут еще один из людей Роджера стал наигрывать на лютне. Бронуин на мгновение прикрыла глаза.

— Тоскуете по дому, миледи? — спросил Роджер.

Девушка вздохнула:

— Вы и не представляете. Тот, кто не родился в шотландских горах, не знает, что они значат для горца.

— Моя бабушка была шотландкой, так что это, возможно, поможет мне разобраться в ваших обычаях.

Бронуин резко вскинула голову:

— Ваша бабушка? Как ее звали?

— Макферсон. Из клана Макалпинов.

Бронуин улыбнулась. Как приятно снова слышать знакомые имена!

— Макалпин. Хороший клан.

— Да. Я провел много вечеров на коленях у бабушки, слушая ее истории.

— И какого же рода истории она вам рассказывала? — осторожно осведомилась Бронуин.

— Она была замужем за англичанином и поэтому часто сравнивала культуры обеих стран. Она считала шотландцев более гостеприимными. Говорила, что они в отличие от англичан не отказывают женщинам в праве на разум. Обращаются с ними как с равными.

— Да, — спокойно кивнула Бронуин. — Мой отец назначил меня лэрдом. И как же ваш дед обращался со своей женой-шотландкой?

Роджер хмыкнул, словно вспомнив старую семейную шутку.

— Дед некоторое время жил в Шотландии и считал свою жену женщиной умной и отважной. Он высоко ценил ее, она для него была главное сокровище. Любое решение они всегда принимали вместе.

— А вы долго воспитывались у бабушки с дедом?

— Почти всю жизнь. Мои родители умерли, когда я был совсем маленьким.

— И что вы думали о подобном обращении с женщиной, так не похожем на то, что принято в Англии? Теперь, когда вы стали старше, наверняка узнали, что женщины годны только для постели, а еще для того, чтобы рожать и воспитывать детей.

Роджер громко рассмеялся:

— Да если бы мне пришло в голову нечто подобное, дух бабушки просто выдрал бы меня за уши. Нет, она хотела, чтобы я женился на дочери ее кузена, но девушка умерла до свадьбы. Я вырос, называя себя Макалпином.

— Что?! — ахнула она.

Роджер удивленно вскинул брови.

— В брачном контракте было записано, что я должен стать Макалпином, дабы угодить ее клану.

— И вы это сделали? Я упомянула сэру Томасу, что мой муж должен стать Макэрроном, но он ответил, что подобное невозможно и что ни один англичанин не откажется от своего доброго родового имени ради языческой шотландской клички.

Глаза Роджера гневно сверкнули.

— Они не понимают! Черт бы побрал всех англичан! Они воображают, что только их обычаи святы! Подумать только, даже французы…

— Французы — наши друзья, — перебила Бронуин. — Мы часто ездим в гости друг к другу. Они в отличие от англичан не уничтожают наш урожай и не крадут скот.

— Скот? — улыбнулся Роджер. — А вот это интересная тема. Скажите, Макгрегоры все еще выращивают тех прежних жирных зверюг?

Бронуин сжала кулаки.

— Клан Макгрегоров — наши враги.

— Верно, но не находите, что ростбиф из коров Макгрегоров куда более сочен, чем из остальных?

Она молча уставилась на него. Макгрегоры и Макэрроны всегда смертельно враждовали.

— Конечно, многое могло измениться с тех пор, как бабушка была молодой, — продолжал Роджер. — Тогда любимым занятием молодежи был быстрый ночной набег с целью угона скота.

— О нет, ничто не изменилось, — усмехнулась Бронуин.

Роджер снова щелкнул пальцами.

— Не хотите ли подкрепиться, миледи? У сэра Томаса повар француз, и он приготовил нам настоящий пир. Скажите, вы никогда не пробовали гранат?

Бронуин только головой покачала и, широко раскрыв глаза, смотрела, как разбирают корзины и оруженосец Роджера подает еду на серебряных тарелках. Впервые в жизни она подумала, что англичане тоже могут быть людьми. А кое-кто из них даже захочет учиться у шотландцев.

Она взяла розочку из паштета и положила на кусочек хлеба. События сегодняшнего дня стали для нее откровением.

— Скажите, лорд Роджер, что вы думаете о нашей клановой системе?

Роджер смахнул крошки с камзола из золотой парчи и улыбнулся про себя. Ничего не скажешь, он хорошо подготовился к ее вопросам!

Бронуин стояла в комнате, где за последний месяц провела чересчур много времени. Щеки все еще краснели, а глаза сверкали после утренней прогулки.

— Он не похож на остальных мужчин, — сообщила она Мораг. — Говорю тебе, мы провели вместе несколько часов и не умолкали ни на минуту. Он даже знает пару-тройку гэльских слов.

— Ну, в здешних местах это совсем не трудно. Даже жители низин и то знают гэльский.

Для Мораг не было худшего оскорбления, чем называться жителем низин. По ее мнению, эти люди были еще подлее англичан.

— В таком случае как ты объяснишь все остальное? Его бабка была шотландкой. Слышала бы ты его идеи! Он хочет обратиться к королю Генриху с жалобой на постоянные набеги англичан. Он считает, что это принесет больше мира, чем практика похищения шотландок и принуждения их к браку насильственным путем.

Мораг скорчила гримасу, от чего темное сморщенное лицо сделалось еще уродливее.

— Утром ты уходишь из дома, ненавидя всех англичан, а возвращаешься, едва не ползая на коленях перед одним из них. Все, что ты слышала от него, — это слова. Дел что-то не видно. И с чего это ты вдруг стала так ему доверять?

Бронуин устало уселась у окна.

— Неужели ты не видишь, что я хочу только добра своему народу? Меня вынуждают выйти за англичанина, так почему же не за того, кто хотя бы наполовину шотландец? По уму, как и по крови.

— Но тебе никто не позволял выбирать мужа, — свирепо прошипела Мораг. — Неужели не понимаешь, какой ты лакомый кусочек? Молодые люди наговорят все, что угодно, лишь бы залезть девушке под юбку. А уж если эта юбка расшита жемчугом, просто поубивают друг друга из-за богатой добычи.

— Хочешь сказать, что он лжет?

— Откуда мне знать? Я всего лишь однажды видела этого человека. Но ни разу не видела Стивена Монтгомери. Может, его мамаша была шотландкой? Вдруг он появится в пледе на плече и с кинжалом на поясе?

— Не стоит питать столь высоких надежд, — вздохнула Бронуин. — Даже если бы я встретила сотню англичан, ни один не понял бы моего клана так хорошо, как Роджер Чатворт. Но ты права. Я наберусь терпения. Может, этот самый Монтгомери — необыкновенный человек, уважающий Шотландию и шотландцев.

— Надеюсь, ты не ожидаешь чересчур многого, — фыркнула Мораг. — И еще надеюсь, что Чатворт не окончательно вскружил тебе голову.