Беда на высоких каблуках

Глава 22

В своем лучшем черном костюме, в соблазнительно короткой юбке и в ярчайшей красной блузке Брэнди шла по коридору на своих самых высоких шпильках к кабинету дяди Чарлза на тридцать девятом этаже.

Роберто следовал за ней небрежной походкой человека, совершающего летнюю прогулку.

Рабочее место секретаря было в два раза больше закутка Брэнди. Отполированные двойные двери, ведущие в личное святилище дяди Чарлза, были отделаны черным ореховым деревом, без всякой таблички, хотя бы единым словом декларирующей важность человека. Но сейчас Брэнди было не до его важности. Прямо сейчас ей не было до этого никакого дела.

Она бросила на кресло зимнее пальто от Гуччи, оперлась руками на конторку и наклонилась к секретарше:

– Доложите мистеру Макграту, что здесь Брэнди Майклз. Мне необходимо его видеть.

Секретарша, маленькая молодая женщина, с лицом, словно высеченным изо льда, холодно посмотрела на Брэнди.

– В данный момент мистер Макграт занят, но я буду рада передать ему сообщение, когда это будет удобно.

Брэнди ощутила спиной тепло, когда сзади подошел Роберто. И стало ясно, что он улыбается Мелиссе, потому что лед растаял так быстро, что Брэнди даже испугалась внезапного наводнения.

– Мне и Брэнди, – сказал Роберто, – нам обоим очень нужно видеть мистера Макграта. Может, вы изыщете какую-нибудь возможность и проведете нас к нему прямо сейчас?

Секретарша затрепетала как птица, раненная стрелой Амура.

– Скажите, кто его спрашивает? Как мне доложить о вас?

– Роберто Бартолипи, – сказал он. Его итальянский акцент усилился. – Граф Роберто Бартолипи.

Брэнди еще не слышала, чтобы он использовал свой титул, и ей это не понравилось. По ее мнению, в этом чуточку просматривалось что-то вроде смирения. Или принужденности. А может, он просто соблюдал элементарные правила приличия? Минувшая ночь, вне всяких сомнений, это подтверждала.

– Подождите, я попробую поговорить с ним. – Секретарша оттолкнула назад свое кресло, но слишком резко, так что едва не опрокинула его. – Ах! Извините. Это так неосмотрительно с моей стороны. – Вышла из-за стола и стала бочком пробираться к двери. – Я сейчас проверю. Побудьте здесь… никуда не ходите… я вернусь через минуту.

– Я с места не сойду… ради вас, – заверил ее Роберто.

Секретарша замешкалась у двери. Потом повернула ручку, не сводя глаз с Роберто, и шмыгнула в кабинет.

Как только за ней закрылась дверь, Брэнди набросилась на Роберто.

– Зачем ты это сделал? – зашипела она. – Ты дезорганизовал ее работу! – Будто ее действительно это волновало! – Пытаешься показать свою силу?

– Ты меня обижаешь, Брэнди, – сказал Роберто. После того как они протанцевали полночи, у него был удивительно свежий вид. – Ты, кажется, была одержима потребностью поговорить с Чарлзом. Поэтому я устроил тебе встречу с ним.

– Большое тебе спасибо, но не надо делать мне никаких одолжений! Я их не приемлю.

– Как хочешь, – сказал Роберто и, приложив руку к груди, сделал легкий поклон.

Истинный европеец. Учтивый. Безрассудный. И порочный, как выяснилось. В этом он был весь. И если бы Брэнди не была осторожной, ее постигла бы участь пешехода, попавшего под колеса автомобиля. Потому что она, равно как и несчастная секретарша, находила Роберто неотразимым.

Но Брэнди хорошо усвоила недавний урок, так что едва ли ей было достаточно его неотразимости. Черт побери, она хотела уважения! И она собиралась его получить от Роберто, даже если ей придется выкручивать это уважение из его шеи голыми руками.

Секретарша открыла дверь и улыбнулась Роберто.

– Мистер Макграт сейчас вас примет.

– Спасибо. – Роберто шагнул к ней. – Signorina, вы были так любезны.

Секретарша смотрела на него как кролик на удава.

Брэнди двинулась к двери.

Роберто поднес пальцы секретарши к губам.

– Grazie molto.[19]

Пока он заглядывал ей в глаза, Брэнди проскользнула мимо них в кабинет дяди Чарлза. Роберто резко повернулся. Секретарша тоже.

Они вдвоем в растерянности посмотрели на дверь. Брэнди улыбнулась и захлопнула ее у них перед носом. Она повернула защелку замка – и оказалась лицом к лицу с дядей Чарлзом.

В своем огромном кожаном кресле за широким письменным столом дядя Чарлз казался совсем крошечным.

– Я рад тебя видеть. Подойди и поцелуй меня в щеку. – Он наклонил голову, глядя на Брэнди блестящими глазами, точно какая-то пытливая лысая птица. – Ну, как твоя мать поутру? Красивая, как всегда?

– Я не знаю, – ответила Брэнди. – Она еще не встала, когда мы уходили.

И вправду Тиффани лежала в постели, точно куль, стоило только Брэнди зайти к ней. Так было и вчера вечером, когда она вернулась в отель, и сегодня утром, когда Брэн и заглянула к ней перед уходом. Тиффани даже не пошевелилась в постели, чтобы поцеловать свою дочь и сказать ей до свидания. Вообще Брэнди ее не винила. Мать, верятно, сказала бы, что Брэнди злится на нее за то, как она себя ведет, а Тиффани всегда избегала конфронтации.

– А-а-а, – улыбнулся дядя Чарлз. – Так вот почему ты здесь?

– Я здесь из-за того мужчины. – Брэнди кивнула на дверь. – Знаете, что он сделал?

Дядя Чарлз откинулся в своем кресле и сложил пальцы домиком.

– У тебя десять минут для рассказа, – сказал он. Сейчас это был уже не прежний добродушный дядя Чарлз, но бодрый и энергичный руководитель большой адвокатской фирмы.

– Вчера он возил меня на три разных вечера. Но я была нужна ему только для подспорья, и он обращался со мной как с красивой безделушкой. – Брэнди прошагала к письменному столу. – Он выставлял меня перед чикагскими бизнесменами как своего «адвоката». – Она изобразила пальцами кавычки. – Мы побывали также на вечеринке у его итальянских друзей. Это люди из самых низов. Гангстеры со своими любовницами. Он похлопал меня по заду и отослал беседовать с женщинами, потому что у него там… были какие-то дела.

– И что ты тогда сделала?

– Что я сделала? Прежде всего я сказала – нет. Моссимо Фоссера ожидал, что после этого он… ну, я не знаю… приструнит меня… Я так предполагала, но вместо этого Роберто начал разговаривать с ними по-итальянски. Очень быстро. – Дядя Чарлз опустил глаза. Если он пытался так скрыть улыбку, то ему это не очень удалось. – Поэтому я пошла беседовать с дамами! – продолжала Брэнди. – Они двух слов связать не могли и говорили лишь о спреях для волос и контрацептивах. – Брэнди наклонилась к столу, молча требуя, чтобы дядя Чарлз смотрел на нее. Когда он поднял глаза, она поделилась с ним своим самым большим страхом: – Послушайте, Моссимо Фоссера хочет, чтобы Роберто что-то украл. И я абсолютно уверена, что он угрожает его дедушке. Что нам делать, дядя Чарлз?

– Делать? Мы не будем ничего делать. Если Роберто Бартолини решил выполнить какую-то работу для Моссимо Фоссера, мы ничего не сможем с этим поделать. – Брэнди порывалась возразить, но дядя Чарлз поднял руку: – Я прошу тебя помнить, кто мы. Мы не полицейские, не агенты ФБР, не супергерои. Мы – адвокаты. Наша работа начинается и заканчивается в судах.

– Но я, как нянька Роберто, по-видимому, буду привлечена к ответственности, если мой подопечный украдет что-то.

Дядя Чарлз кивнул.

– Если судья Найт посчитает, что за нарушение дисциплины на тебя должно быть наложено какое-то взыскание, у нас могут возникнуть проблемы. Продолжай упорно наблюдать за Роберто, чтобы у судьи Найта не было никаких сомнений в твоей бдительности.

– Но я теряю свою профессиональную репутацию, еще даже не начав работу!

– Мисс Майклз, – сказал дядя Чарлз, – если ты так думаешь, ты недооцениваешь авторитет нашей фирмы.

Мисс Майклз? Так. Значит, она вызвала у него раздражение.

– Извините, – сказала Брэнди, – но я всю жизнь старалась, чтобы меня воспринимали всерьез, а теперь все это может рухнуть в один вечер! Что мне делать? Вы знаете?

– Нет. – Дядя Чарлз встал и, обойдя стол, взял Брэнди за руку. – Но уверяю тебя, ты обеспечишь себе славу по всему офису среди других молодых леди, наиболее одержимых духом соперничества. – Он повел ее к двери. – А теперь, Брэнди, ступай и нарядись для Бартолини. Я знаю, ему доставляет удовольствие лицезреть красивую девушку, как и мне. Как бы то ни было, я всегда считал, что ты работаешь слишком много. Когда с этим делом будет покончено и ты зароешься в пыльных юридических книгах, ты будешь недоумевать, на что ты жаловалась. – Дядя Чарлз отпер дверь. Он открыл ее перед Брэнди. – Если тебя беспокоит отсутствие надлежащей одежды…

– Только не это! – прервала его Брэнди.

– …спроси у Мелиссы, – продолжил Чарлз и кивнул на секретаршу. – Где у нас корпоративный счет? Можешь купить все, что тебе нужно, и записать на «Макграта и Линдоберта». – Он потрепал Брэнди по щеке. – Это будет забавно, не правда ли?

И пока она недоверчиво таращила на Чарлза глаза, он поторопил ее к выходу и закрыл за ней дверь.

– Нарядиться для Бартолини? – сказала Брэнди в прочный дуб. – Потому что ему доставляет удовольствие смотреть на хорошеньких девушек?

О Боже, да дядя Чарлз просто какой-то динозавр! Бесчестный, высокомерный, шовинистический старый динозавр.

– Ну как? – спросил Роберто. – Удачно?

– Конечно, – язвительно-протяжным тоном ответила Брэнди, медленно поворачиваясь лицом к Роберто. Он был очарователен, как всегда. Вместе с тем в его выражении Брэнди уловила самодовольное удовлетворение. Олух. – А ты, – сказала она ему, – изволь держаться поблизости. Я не желаю потерять тебя в толпе.

Брэнди промаршировала из дверей мимо Мелиссы, гневно сверкающей глазами, вышла в коридор и нажала кнопку лифта.

Роберто последовал за ней и встал рядом, держа в руках их пальто. Как всегда элегантный, в самом последнем из его бесчисленных Армани, белой рубашке с красным галстуком и безупречно начищенных черных ботинках. Но… волосы его были всклокочены и неопрятны, как будто всю ночь он занимался сексом.

Однако не с ней. Не с ней.

Да пропади он пропадом! Она не собирается поддаваться их влечению друг к другу только ради физического удовлетворения. Не сейчас, не после разговора с дядей Чарлзом. И не после вчерашнего вечера – особенно. Тем более что это самое удовлетворение она может получить от какого-нибудь аппарата, работающего на батарейках.

– Что он такое сказал, что это так тебя рассердило? – спросил Роберто.

– Я была сердита еще до того, как мы пришли сюда.

– Да, но до этого ты была сердита только на меня. Теперь же сердишься и на меня, и на него.

– Он совершенно ясно высказался по поводу моих функций. Он предлагает мне купить вечерние платья за счет фирмы, чтобы я выглядела красиво и нравилась… – Брэнди была готова скорее подавиться словами, чем договорить до конца.

– Мне? – закончил за нее Роберто. – Гм… Да, я понимаю, это может раздражать. – Он подержал открывшиеся двери лифта, дожидаясь, пока Брэнди войдет внутрь.

– Как будто тебя это волнует.

– Разумеется, меня это волнует.

– Нет, тебя это не волнует, иначе ты не заставлял бы меня ходить на все эти вечера.

Брэнди нажала на кнопку первого этажа.

– Я и не заставляю. Просто где я – там и ты. – Роберто взял ее за руку, когда лифт закрылся. – Вчера вечером, во время нашего первого танца, мне нравилось держать тебя в объятиях.

– Мне тоже нравилось… до того момента, пока нас не увидели Алан и его дремучая новобрачная.

– А что, по-твоему, я должен был делать? – Роберто поджал губы. – Ты ожидала, что я позволю ему выказывать такое неуважение к тебе?

– Я не ожидала, что ты будешь бить его по лицу!

– Он назвал тебя шлюхой.

Да, назвал, и Брэнди была от этого не в восторге. Но она принадлежала к числу тех, кто считает, что лучше проглотить обиду, когда тебя унизили публично, чем устраивать сцены и тем усугублять дело.

– Ты же разбил ему нос, – сказала она.

Не важно, что она говорила, Роберто не отступал:

– Может, в следующий раз он подумает дважды, прежде чем оскорблять леди. – Карие глаза Роберто были категоричны и холодны, каменные черты лица – полны презрения.

Но Брэнди знала, что возмездие стимулирует возмездие. Она помнила, как Алан посмотрел на нее. Тот взгляд предвещал, что у нее будут неприятности.

– Я видела световые вспышки в толпе. Нас фотографировали.

– Обычное явление.

В это время лифт пошел вниз.

– Для тебя, может, и обычное, – сказала Брэнди. – Но я не гламурный итальянский граф, и ты передан мне на поруки. Мне вменяется в обязанность ограждать тебя от неприятностей. Если Алан проявит настойчивость и предъявит иск…

– Тсс. – Роберто жестом призвал ее к тишине.

– Что значит это «тсс»? Я только сказала… – Но тут Брэнди поняла, что Роберто к чему-то прислушивается. Действительно, лифт издавал какие-то странные звуки, как будто что-то соскальзывало в сцеплении.

К тому же они снижались… что-то слишком быстро.

– Роберто?! – Брэнди судорожно вцепилась в него. Тридцать три, тридцать два, тридцать один… Этажи быстро мелькали на табло кабины. Лифт стремительно приближался к земле.

Роберто, в поту, бросился к контрольной панели нажимать кнопки экстренного вызова.

И падение прекратилось так же внезапно, как началось.

От резкого толчка Брэнди рухнула на пол.

Когда она пришла в себя, ее щека покоилась на ковровом настиле. Она уставилась на зеленовато-коричневый узор, на полированную деревянную панель и на распростертого рядом с собой Роберто.

Он протянул к ней руку и погладил Брэнди по подбородку. У него дрожали пальцы.

– С тобой все в порядке?

– Еше не поняла. Где мы застряли? Как близко мы от земли?

Роберто поднял голову и посмотрел на табло.

– Мы стоим на двадцать четвертом этаже.

– Я ужасно испугалась, – призналась Брэнди. – Действительно, ее тошнило от страха и у нее дрожал голос.

– Лифт мог начать падать, как только мы ступили в него, – сказал Роберто.

Как глупо, что она не сумела устоять на месте.

– А если бы он упал, мы бы разбились в лепешку. А если бы мы падали не с двадцать четвертого этажа, а с тридцать девятого, им бы пришлось выкапывать нас лопатой из снега, – дрожащим голосом проговорила Брэнди.

– И доставать через потолок, – пошутил Роберто.

Но Брэнди не смеялась.

Тогда Роберто сказал успокаивающим тоном:

– Для лифтов предусмотрено множество мер безопасности.

– Только мы пролетели десять этажей.

Несмотря на испуг, Брэнди не могла не замечать очевидного.

– И остановились. – Роберто снова погладил ее по подбородку. – Так что никакой аварии не произошло. В лифтах есть механизм, автоматически регулирующий скорость, и электромагнитные тормоза.

– И еще жесткое дно шахты, если ни одно из тех устройств не сработает.

– Производитель гарантирует, что система безопасности сработает. К тому же на дне кабины имеется амортизатор.

– Если производитель дает такие гарантии, зачем же он еще устанавливает амортизатор? – сказала Брэиди.

– Aгa, ты атакуешь меня вопросами. Значит, тебе уже лучше. Это хорошо. – Роберто помог ей сесть. – Подожди минуту. Дай-ка я попробую устроить кое-кому встряску…

– Это дежурный офицер Рэбек, – заорал в динамиках женский голос. – Есть там кто-нибудь?

– Да. Да! Нас здесь двое! – Итальянский акцент Роберто был такой эмоциональный и сильный, словно это падение потрясло его до глубины души. – Что произошло с лифтом?

– Мы еще не знаем, но вы не беспокойтесь, – сказала женщина. – Мы вас освободим.

Роберто подверг ее уничтожающей критике:

– Как это вы не знаете? Я уверен, у вас есть какие-то соображения. – Он разговаривал с ней с авторитарностью главного исполнительного директора.

– Похоже, произошел сбой компьютера, – нехотя сказала дежурная.

– Сбой? – Роберто, поднявшись с пола, адресовался к микрофону, как будто перед ним стояла сама женщина: – Как такое могло случиться?

– Мы имеем дело с хакерами. Камеры в лифте выведены из строя, система безопасности еле-еле…

Брэнди не заметила, как тоже оказалась на ногах.

– Значит, это сделано злонамеренно? – закричала она в микрофон.

– Мы так полагаем. Но позвольте вас заверить, мы пошлем наших лучших специалистов… – Рэбек отошла от микрофона, очевидно, рассчитывая, что ее не будет слышно. Но через динамики донесся ее голос, обращенный к кому-то: – Что ты имеешь в виду? Они пытаются отключить громкоговорители прямо сейчас?

В динамиках раздался шипящий звук, и затем все заглохло.

Брзнди, потрясенная услышанным разговором, взглянула на Роберто.

Он прислонился к стене и гневно выпятил челюсть.

– Мне очень жаль, Сага. Это моя ошибка.

– Твоя ошибка? Я знаю твое непомерное самомнение, но при чем здесь ты?

– Это сделали Фоссера. У них идет борьба за власть.

– А какое отношение к этому имеешь… ты?

– Моссимо с трудом сохраняет свой авторитет, и, чтобы поправить положение, он спланировал крупное дело. Он хочет выкрасть «Блеск Романовых».

Брэнди даже лишилась дыхания. Случайное откровение Роберто было для нее неожиданностью.

– Честолюбивый замысел, – сказала она. – Я это так называю.

– И я в нем являюсь неотъемлемым звеном.

– Так ты согласился это сделать?

– Согласился. Но если Моссимо не получит украденный бриллиант…

– Он будет смещен, и его место займет следующий. – Брэнди живо представила сценарий. Она сползла вниз по стене, так как у нее подгибались колени. – Поэтому они хотят тебя устранить.

– Перепродажа краденых камней – это большие деньги, а глава синдиката в Чикаго – благодатное место.

Как бы в подкрепление этого тезиса лифт провалился еще на несколько дюймов. Брэнди вскрикнула.

– Все нормально. – Роберто сел рядом с ней и обнял за плечи. – Все хорошо.

– О Боже. – Брэнди сидела в полном оцепенении. – Мы погибнем. Мы действительно погибнем.

Роберто ткнулся носом ей в затылок.

– Я не говорил тебе, какой у тебя сексуальный вид в черном и красном?

Брэнди в изумлении повернулась и посмотрела на него.

– Как ты можешь оставаться таким спокойным?

Роберто улыбнулся, нежно изогнув губы. Черная прядь упала ему на лоб. Он согревал Брэнди взглядом, горевшим страстью и восхищением.

– Сага, нет никого в мире, с кем я желал бы встретить свой конец, кроме как с тобой.

Она погибнет. Но в объятиях самого красивого, самого сексуального, самого благородного из всех мужчин, каких когда-либо встречала. Не важно, что он воровал драгоценности. Не важно, что он выводил ее на парад перед всем Чикаго, выставляя, как красивую безделушку. Не важно, что он планирует выкрасть «Блеск Романовых» и успешно это сделает, если останется жив. Он был замечательным любовником, доводившим ее до экстаза. Он без всяких разговоров взял ее мать под свой кров. И когда Брэнди увидела его, стряхивающего кровь с руки над распростертым Аланом, ее обуяла безумная радость. Роберто дал ей почувствовать вкус яростного возмездия, не позволив убогому, тупоумному и мелочному подонку ее оскорблять.

Лифт снова дернулся и опустился еще на несколько дюймов.

Но на этот раз Брэнди не вскрикнула. Она бросилась в атаку.

Брэнди обхватила лицо Роберто и приникла к его губам в страстном поцелуе, который недвусмысленно говорил о том, как отчаянно она его хочет.

Роберто отвечал ей с равным пылом, жестоко вбрасываясь языком к ней в рот, будто остро нуждался вкушать ее, чтобы выжить, а пальцы его стягивали с ног Брэпди шелковые кружевные чулки.

Брэпди закрыла глаза, когда Роберто коснулся ее обнаженной плоти между ног, упиваясь экстазом, в то время как оба балансировали на краю пропасти.

Роберто потянул ее обратно на пол и задрал юбку вверх до талии. Он держал в руке невесть откуда появившийся маленький нож. У него сузились глаза, и он показался ей жестоким. Опасным. Отчаянным. Он напоминал сейчас пирата.

Когда он срезал с Брэнди трусы, для нее это едва не завершилось оргазмом.

Брэнди бросилась расстегивать молнию на его брюках, а ремень Роберто расстегнул сам.

Вдвоем они спустили до колен его брюки вместе с нижним бельем, и Брэнди притянула Роберто к себе.

Он раскрыл ее пальцами, и у Брэнди вырвался ноющий звук. Она была слишком чувствительна. Ощущения нарастали слишком быстро. И они были слишком интенсивны. Слишком возбуждающи.

Но… ей хотелось большего. Сейчас она хотела, чтобы Роберто вошел в нее.

Он был так близко, что на его коже чувствовался запах страсти. Это так усиливало влечение, что Брэнди невольно выгнулась всем телом. Роберто придвинул к ней бедра, попробовав ее округлой оконечностью мужской плоти. Затем плавным восхитительным движением скользнул вглубь.

И тогда для Брэнди наступило желанное завершение. Потом еще. И еще.

Роберто присоединился к ней мощными глубокими бросками.

В общем хаосе ощущений и блаженства у Брэнди всплыла единственная мысть: если уж выпадет судьба умереть, то хотелось, чтобы это произошло вот так, как сейчас, в объятиях с Роберто. В любви с ним.