Беглянка. Сдавайся лишь любви

Глава 7

С самого утра поднялась суета и беготня.

Неожиданно вернулся барон, которого совершенно не ожидали. Свалился, что называется, как снег на голову. И первым делом велел позвать к себе новую служанку.

А когда ту, с трудом разбудив (спала в комнате молодой леди), привели, разразилась настоящая буря!

Со скоростью лесного пожара разнеслась весть - молодая леди пропала!

Кто-то тихо подсмеивался, в основном те из слуг, кто помнил леди ещё девочкой до отъезда в пансион. Кто-то пребывал в ужасе - хозяйка рвала и метала, да ещё и приезжий барон вызывал к себе слуг одного за другим и устраивал настоящий допрос...

Больше всех досталось новенькой, взятой в камеристки леди. Бедняга сидела и смачивала ледяной колодезной водой полотенце, прикладывая его к распухшей щеке. Рука у его милости очень тяжёлая, а в гневе он весьма суров и несдержан.

Слуги ничего не видели и не слышали. Не была молодая леди дурой - не стала посвящать прислугу в свои планы. Единственную служанку, которую она могла бы просить о помощи, уволили и теперь к ней в деревню отправился один из охранников барона.

Вернулся ни с чем.

- Как нет?! - взревел его милость. - Куда она могла подеваться?!

- Родня её в один голос твердят - уже два дня, как уехала в город работу искать. Должна отписаться через пару недель или когда место найдёт.

- Пару недель? Откуда она денег возьмёт жить в городе?

- Я ей расчет дала, - тихо проговорила, сидевшая тише мыши в своём кресле, леди Аньель.

- Зачем?! - возмутился его милость.

- Так вы же сами велели её рассчитать, - возмутилась в ответ хозяйка дома.

Барону осталось только одно - промолчать. Не высказывать же своё мнение этой идиотке?

- Лошади в конюшне?

- Все на месте, проверили, - отрапортовал служака.

- Немедленно соберите отряд. Пусть собак возьмут. Леди разыскать к вечеру!

- Будет сделано! - развернулся на пятках охранник и опрометью бросился выполнять приказ.

- Деньги у неё есть?

- Да откуда?! - бросила презрительно хозяйка. - У неё денег монеты две-три и было-то, на храм.

- Не могла же она сбежать без денег? - взялся за подбородок его милость.

- А в сейфе? - раздался из угла тихий голос господина Тендо.

Он давно уже сидел в тени шторы, старательно делая вид, будто его в комнате нет.

Барон резко развернулся к леди Аньель.

- Сейф?

- Ключ у меня, - с сомнением в голосе проговорила леди. - Но ночью он пропадал...

Она вскинула взгляд на барона.

- Но как?! Как она могла снять его с меня?

- Пошли! - резко ответил его милость, с трудом поднимаясь из кресла.

Господин Тендо тут же оказался рядом, подставив свою руку. Двинулись к сейфу со всей возможной скоростью.

Хозяйка, сняв с шеи ключ, решительно распахнула дверцу сейфа. Слабый, на дневном свету, отсвет магии чуть разгорелся и погас... Леди молча поморщилась - так и знала, надо было раньше мага пригласить обновить заклинания покойного мужа. Неловко теперь перед его милостью!

- Всё на месте?

Раздался из-за спины голос подошедшего барона.

- Всё, как было, - пожала плечами хозяйка, быстро закрывая дверцу.

Не хватало ещё посторонним показывать шкатулки с драгоценностями. Ещё барон заявит на них права, фамильные ведь и полагающиеся Софилении по наследству.

Барон вышел на середину комнаты, раскинул руки и тихо прошептал себе под нос слова заклинания. Лёгкое облачко окутало всё и всех на несколько мгновений. Так же бесшумно исчезло.

- Она здесь бывала, но давно, судя по остаточным следам, - пробормотал барон. - Тогда как она решилась сбежать без денег?

- Сумасшедшая, - буркнула хозяйка. - Я всегда подозревала, что она сумасшедшая.

За окнами послышался быстрый топот лошадей и лай собак. Поисковые отряды отправились сразу в нескольких направлениях. Его милость выдохнул и ухватился за плечо бастарда.

Все трое вышли в коридор.

- Простите, ваша милость, мне надо отдать распоряжения, мы не ожидали вашего возвращения так рано, - с толикой яда в голосе промолвила с лёгким книксеном леди.

Получив разрешающий удалиться кивок барона, со всей приличной скоростью направилась в сторону людской.

Оставшись вдвоём с бастардом, барон вдруг стиснул пальцы на плече молодого человека с такой силищей, что тот охнул и присел от боли.

- А вот ты, мой милый, сейчас будешь объяснять - что ты этой ночью делал в кабинете хозяйки!..

***

Проснулась после полудня. Тени стали короткими, припекало и в лесу вокруг нас собрались, наверное, все комары с округи. Роуз сидела рядом, рассматривая развёрнутые бумаги.

- Что это? - сонным голосом проговорила я.

- Это мачеха твоя мне рекомендацию дала.

- И как?

- Нормально. Особо не хвалит, но достаточно. Можно в приличный дом устроиться.

Дотянувшись до своей сумки, выудила из неё ещё несколько свёрнутых в трубку листков. Протянула Роуз.

- Держи, это я тоже написала рекомендацию. Поверь, она лучше той, что дала мачеха.

Роуз усмехнулась и разложила на плаще бумаги, рассматривая их.

- С этими бумагами мы в столице так устроимся! - мечтательно проговорила она.

Я села и потянулась.

- Твои слова богам в уши. Вот только добраться бы до столицы.

- Доберёмся, - уверенно бросила Роуз, складывая бумаги в одну пачку и пряча её за пазуху. - Давайте... Давай собираться.

Усмехнулась и погрозила подруге пальцем. Её оговорки всё реже, но ещё бывают.

Невольно глянула на свою руку - она теперь выглядит совсем непривлекательно. Вокруг ногтей и под ними тёмные полосы, словно от плохо отмытой грязи. Кожа выглядит погрубевшей и загорелой. Бросила взгляд на руки Роуз. Они гораздо приличнее.

Огорчаться не стала. Моя роль - роль Катиль, сестрицы Роуз. Молоденькой крестьянки, отправившейся из деревенского дома искать счастья вместе с сестрой, работавшей в господском доме. У крестьянки и не может быть ручек, словно у господской камеристки.

Ладно, мне главное спрятаться. Переждать время. А там или продам драгоценности, или найду поддержку у законников, отберу у мачехи своё наследство. Да и договор с бароном расторгну, если уже совершеннолетней буду. Сейчас надо время выиграть.

Мы с Роуз неспешно сложили вещи, набрали в пустую бутыль воды на дорогу и вышли из леса. Небо стало уже довольно тёмным. В такую пору путешествовать мало кто отправится. А в ночной тишине звуки далеко разносятся. Услышим, если поедут, спрячемся в кустах.

Переглянувшись в свете уже взошедшей на небо Ночной девы, бодро пошагали по дороге...

Эта ночь превратилась в кошмар. Во всяком случае, для меня.

Несмотря на то, что вещи мы разделили и самое тяжёлое несла Роуз, к полуночи я уже спотыкалась чуть не на каждом шагу. Не представляла, что ноги могут быть такими тяжёлыми. Каждый следующий шаг представляется невозможным и чем-то сродни подвигу. Единственное, что заставляет двигаться - мысль о том, что с каждым шагом я всё дальше и дальше от кошмара, уготованного для меня мачехой и женихом, чтоб им пусто стало обоим!

Сила воли гнала вперёд, несмотря на то, что ноги саднит - натёрла. Но говорить об этом Роуз посчитала лишним. Ей тоже приходится непросто, хотя двигается она легче и без меня шла бы гораздо быстрее.

Подруга то и дело пыталась подбодрить, поняв - ходок из меня никакой, двигаюсь уже на одном упрямстве.

После полуночи, судя по взошедшим звёздам и положению Ночной девы, начавшей клониться к горизонту, устроили привал. Обессилено вытянув ноги, хотела отказаться от протянутого Роуз куска хлеба. Но заставила себя начать медленно жевать.

Вот интересно - иду ногами. Ноги устали это понятно, а жевать-то почему тяжко? Челюстями в пути я вроде не двигала...

Роуз захихикала рядом и только тогда поняла - заговорила вслух. Посмеялись немного и стало чуть легче. Пока сидели, принялась разминать задеревеневшие ноги. Да уж, и как крестьяне ходят в столицу своим ходом? Не представляю.

Ложиться, несмотря на предложение подруги, не стала. Понимаю - лягу и сразу усну, а спать нельзя. Нам сегодня надо быть в ближайшем городке. Нам на дилижанс до столицы попасть необходимо. Задерживаться нельзя. В городке не затеряться. Несмотря на то, что столица от нас не больно далеко, у нас каждый каждого знает. Две незнакомые девицы сразу привлекут к себе внимание.

Сколько сидели, не знаю. Наверное, всё же сидя задремала, потому что очнулась от того, что Роуз трясёт за плечо.

- Катиль, поднимайся, в путь пора.

Вздрогнула от непривычного имени. Вспомнила - так по-домашнему называют сестру Роуз. М-да, привыкать к новому придётся не только Роуз, но и мне самой. А то вот так назовут чужим именем и не отреагирую...

"Запомни! Ты теперь Катиль!" - потрясла головой, укладывая осознание нового имени.

Подтянула гудящие ноги и поняла - встать не могу. Каждая мозоль вдруг впилась в меня злой собакой и принялась грызть. Невольно охнула, чем сразу привлекала внимание подруги.

- Что такое? - встревожено наклонилась ко мне.

- Ноги стёрла...

Пришлось всё же признаться, едва не плача от обиды больше, чем от боли.

Неужели все страдания, весь проделанный путь, всё напрасно из-за натёртых нескольких мозолей?!

Разозлиться на себя не успела. Роуз опустилась рядом на землю и принялась развязывать ботинки. Она осторожно стащила один.

В слабом свете Ночной девы стало понятно - кошмар. Чулки пропитались сукровицей из лопнувших мозолей. Старалась не смотреть, но заметила - есть даже несколько кровавых пятен... Да уж. Мои чулочки для походов совершенно непригодны...

Тихо охнув, подруга принялась шарить в своей сумке.

- Сейчас легче будет, - попыталась утешить меня.

А я в этот момент с наслаждением шевелила пальчиками.

- Ты чулки сними, - всё ещё разыскивая что-то в сумке, скомандовала Роуз. - На них мазь не нанести будет.

Подчиняясь команде, принялась стаскивать чулки. Эх, надо было раньше сказать, что ботинки натирают. Теперь чулки почти присохли и отдирались от кожи с трудом. Пока снимала второй чулок, Роуз бережно смазывала растёртые места холодящей мазью. Вот запасливая! Неужели предвидела - неженка-барышня ноги собьёт?

Спрашивать не стала. Пока подруга чистыми полосками полотна обёртывала мою ногу, принялась смазывать вторую. Ох, до чего хорошо-то!

Хорошо закончилось, когда натянула на перевязанные ступни чулки и дополнительные носки, выданные запасливой Роуз. Какое счастье, в пансионе повседневную обувь выдавали одного размера всем, а у меня ножка маленькая. Удалось натянуть башмаки на забинтованные ноги! Встала, стиснув зубы. Больно. Но идти можно!

Сделав несколько пробных шагов, прислушалась к себе - идти смогу. Да, потом повязки отдирать та ещё радость будет. Но это потом. Теперь ноги защищены и до города доползу! Главное, чтобы силы не кончились. Но у меня столько злости на мачеху и жениха, придётся - побегу!

- Спаси боги! - прикоснулась к руке Роуз и забрала у неё одну из сумок, несмотря на сопротивление. - Нет уж, делить так всё пополам. Я и так тебе обуза, думаешь, не вижу?

Глянув на меня, Роуз сверкнула зубами в улыбке.

- Эх, барышня! Вы молодец, я и того, что мы столько пройдём, не надеялась.

Махнув рукой, сделала пару шагов по дороге, и тут же была поймана Роуз за подол.

- Нам в другую сторону, - беззвучно подрагивая плечами от смеха, выдавила она.

Рассмеявшись так же беззвучно в ответ, шлёпнула себя свободной рукой по лбу и повернула в нужную сторону.

Да уж, какое счастье - Роуз рядом! Надо же - умудриться за время отдыха запутаться в какую сторону шли!

Правильно она говорила - жизни я не пробовала и не знаю, несмотря на моё пансионное воспитание и образование! Да и то сказать - в пансионе нас ни от женихов бегать, ни пешком по просёлочным дорогам ходить, не учили...

***

Телега двигается, тихо поскрипывая на ходу одним плохо смазанным колесом.

Возница морщится, но не останавливает движение, хотя уверена - времени смазать колесо много не требуется.

Ну и ладно. Я не собираюсь его учить.

Откинувшись на сено, сложенное на задке телеги, прикрыла глаза, стараясь не уснуть крепко. Возница тихо поругивает лошадь, телегу, необходимость ехать в город ранним утром.

На другой стороне телеги тихонечко разговаривают Роуз и старушка, пригласившая нас на это замечательное средство передвижения, давшее возможность ногам передохнуть.

Встреча с крестьянской парой показалась даром небес. Правда-правда! Мне даже показалось в какой-то момент, за плечами возницы и его спутницы разливается сияние!

Мы с Роуз устало брели по дороге, когда нас догнала крестьянская телега, до верху забитая мешками и свёртками.

Впереди, с вожжами в руках, сидел потрёпанного вида старичок. Рядом, свесив ноги, пристроилась сухонькая старушка в шерстяном полоте. Несмотря на ранее утро уже тепло, но старушка совершенно не страдала от жары, кутаясь ещё и в тёплую жилетку.

Телега уже проехала мимо, провожаемая нашими тоскливыми завистливыми взглядами, полными усталости и муки. Вдруг старушка что-то тихо скомандовала и возница натянул вожжи.

- Эй, доходяги, садитесь, - скомандовала пронзительным голосом бабулька.

Мы с Роуз переглянулись - это нам?

Но раздумывать не стали, как могли быстро, прихрамывая уже на наши четыре ноги, бросились к предложенному транспорту.

- Спаси боги, - воскликнули дружно, словно репетировали.

- Садитесь, неча время терять, - недовольным голосом буркнула бабуля.

Роуз присела рядом с ней, а я, решив не отсвечивать, пристроилась на другой стороне телеги, благо там оказалось небольшое местечко.

- И куда ж вас несёт в такую рань?

Вопрос вполне резонный, но возница громко хмыкнул.

Роуз не стала капризничать и принялась рассказывать жалостливую историю. Мы, дескать, сестрички. В доме ртов куча, мал-мала меньше, а кормиться надел совсем маленький. Вот и решили в городе счастья испытать. Может, наймёт кто на работу. Мы много чего умеем...

Она вила кружева рассказа, я сама невольно чуть не расплакалась от сочувствия...

Это надо же так уметь! Не знала бы Роуз, невольно поверила бы!

Бабуля охала в нужных местах. Потом принялась расспрашивать подругу, что да как у нас в деревне. Сравнивать с тем, что у неё дома. А я тихо радовалась - удачно села по другую сторону, поэтому сидела спиной к бабуле и только старалась не рассмеяться, когда слушала этот разговор.

В очередной раз порадовалась, что когда-то мама взяла Роуз мне в камеристки. Пропала бы я одна! Не смогла бы так складно придумать подробности. Меня бы раскусили на раз-два.

Между тем подробности, выдаваемые собеседницами, выслушивала внимательно. Мало ли потом самой придётся рассказывать о жизни у меня "дома".

Дорога вилась между полей, лугов. Пробивалась перелесками. Колесо всё так же поскрипывало. Роуз с бабулей вели неспешную беседу, обнаружив несколько общих знакомых. Я пригрелась на утреннем тепле и уже не обращала внимания на тихое ворчание возницы. Хорошо! Боги, насколько же хорошо! Только бы так было как можно дольше!

Город появился перед нами сразу. Вот мы едем по лесной дороге, вот мы уже проезжаем большую деревню с возделанными полями, а за ней городские стены.

Заплатив пошлину, въехали в город. Старики подвезли до рыночной площади, по просьбе Роуз.

Пока ехали, украдкой нащупала среди монет серебряный и тихонечко положила так, чтобы старики точно нашли. Понимаю - глупость, но должна отблагодарить этих простых людей за помощь. Ведь могли проехать мимо, не обратить внимания на двух ковыляющих на заплетающихся ногах девчонок.

Роуз помогла спрыгнуть с неудобного борта телеги и снять сумку.

- На постоялый двор?

- Наверное, - кивнула я. - Там можно узнать, откуда дилижанс отправляется. Но перед этим надо бы подкрепиться, - погладила жалобно занывший живот.

- И привести себя в порядок не мешает, - Роуз поправила сбившийся плат у меня на голове.

Переглянулись, улыбнулись и принялись расспрашивать народ о том, где ближайший постоялый двор. Не дорогой, но приличный. Одна из женщин посоветовала направление и мы через полчаса стояли перед дверями двухэтажного здания и рассматривали вывеску: "У Джилли".

Что за Джилли выяснили сразу, стоило переступить порог.

Перед нами выросла крупная женщина с грубоватым, но приветливым лицом. Окинула нас пристальным взглядом, глянула на лица, словно читая мысли, убедилась по одежде в нашей благонадёжности и сразу спросила:

- Из деревни? Работу ищете? У меня работников хватает.

Мы переглянулись и Роуз ответила:

- Да мы в столицу. Нам бы позавтракать и с дороги себя в порядок привести. Да, ещё узнать бы - откуда дилижанс отправляется и когда...

- Ишь ты, дилижанс! - протянула хозяйка. - Ладно. Но за комнату за сутки заплатите!

Я принялась кивать, не обращая внимания на недовольство Роуз. Нам сейчас спорить да торговаться времени нет. Надо побыстрее в норку спрятаться, поесть, да идти дилижанс искать. Как можно скорее уехать!

- Пошли, - ещё раз оценивающе глянув на нас, бросила хозяйка и широкими шагами направилась к лестнице. - Завтрак сейчас будет готов. В комнату принести, или в зале поедите?

- В комнату, - буркнула Роуз всё ещё недовольная моим самоуправством.

- Ладно, принесёт мальчишка. Он и на стоянку дилижанса отвести сможет. А если медяшку дадите, и билеты купит.

Мы переглянулись, осчастливленные новостью. Если мальчишка нам билеты купит, и поедим, и отдохнём, и, может быть, по лавкам пробежимся, надо кое-что прикупить, так считала Роуз.

- А вы нам в дорогу с собой не приготовите? - робко задала вопрос подруга.

- А чего же нет. Приготовлю, - пожала плечами хозяйка. - В столицу дилижанс только после обеда отправляется. Так что и поесть успеете, и в дорогу приготовлю.

Комната оказалась маленькая, но чистая. Это порадовало. Чистые полотенца, рукомойник, кувшин с водой и кровать! Манившая с неимоверной силой.

Мы не стали даже присаживаться на неё, приняли такое молчаливое решение переглянувшись. Прежде всего, умылись. Роуз ещё поправляла на моей голове плат, когда в дверь стукнули. Едва я отозвалась, дверь приоткрылась - просочился невысокий парнишка лет двенадцати.

- Матушка Джилли завтрак прислала и сказала, вам на дилижанс в столицу билеты надо?

- Надо, - ответила Роуз. - В столицу народу много едет?

- Да не очень. Вам же подешевле надо? - окинул он взглядом наши простые платья. - Так это наверху, а там редко кто ездит. Господа внутри, но там билеты дорогущие.

Переглянувшись, мы кивнули друг-другу.

Роуз ответила мальчишке:

- Нам наверху, на сегодня, два билета. Сколько?

- Пять медяшек за билет, и мне... - мальчишка помялся.

- Дадим, - согласно кивнула я головой. - Позавтракаем и деньги дадим.

Парнишка обрадовано выставил с подноса на стол тарелки с исходящей паром кашей на молоке, маленькую тарелочку с маслом, вазочку с вареньем, корзинку с нарезанным серым хлебом и пирогом, пару глиняных кружек. Последним оказался большой кувшин с горячим взваром. Ложки и нож дополнили сервировку. Мне так и захотелось отправить в рот горячую кашу! А если её приправить маслицем и вареньем...

Роуз, глянув на моё сияющее блаженством лицо, хихикнула и отпустила мальчишку.

- Садись скорее, - поторопила я, потирая в нетерпении ладошки. - Давай, пока не остыло...

М-м-м, это настоящее блаженство! Несмотря на бутерброды и хлеб, съеденные вчера и ночью, я, оказывается, проголодалась по-настоящему! Знаю по опыту, что такое недоедание - в пансионе нас держали в строгости, "не перекармливали", как называли это воспитательницы. Но по-настоящему проголодалась только сегодня.

Каша исчезла в мгновение ока. Пирог последовал за ней уже гораздо медленнее. Хлеб Роуз положила в чистую тряпицу и отправила в сумку. Я, довольно откинувшись на спинку стула, только кивнула - лишним не будет. Кто его знает, что впереди ждёт.

- Ложись, - скомандовала подруга. - Я сейчас деньги дам, и тоже прилягу.

- Спаси боги тебя, - едва выговорила, чувствуя - сытость превращается в неимоверное желание опустить голову на подушку.

Добрела до кровати и, не раздеваясь, только ослабив пояс на платье и стряхнув с ноющих ног башмаки, плюхнулась поверх покрывала...

Роуз ещё ходила, с кем-то (наверное с мальчишкой) разговаривала... А я уже уплыла в мир грёз... Сквозь сон чувствовала, прогнулась рядом кровать. Меня обхватили тёплые руки... Хорошо...