Берег счастья (Лаура Леоне) читать бесплатно онлайн полную версию книги

ГЛАВА 10

Когда Марла проснулась, она увидела Брента. Он лежал рядом и внимательно изучал ее своими ясными зелеными глазами. Она вспомнила свой вчерашний срыв и снова закрыла глаза, желая забыть сказанные сгоряча злые и оскорбительные слова.

— С тобой все в порядке? — прошептал он.

— Да, — тихо ответила Марла. Она попыталась ободряюще улыбнуться, но по выражению его глаз поняла, что ее попытка провалилась. — Не волнуйся, я больше не буду кричать на тебя.

— Я не против, если пойму истинную причину этого крика, — откровенно сказал он. — Так о чем же на самом деле ты пыталась сказать вчера вечером?

Марла встала с кровати.

— Наверняка ты уже умираешь от голода. Пойду посмотрю, что есть в холодильнике. — Она накинула халат и вышла из спальни.

Брент вздохнул. Сложив руки за голову, он откинулся на подушки и уставился в потолок. Это была первая ночь, когда они спали вместе, не занимаясь любовью. Теперь он почувствовал себя еще ближе к ней. Но к тому же сегодня было первое утро, когда она выпрыгнула из постели так быстро, словно боялась, что он укусит ее. «Что ж, я знал, что будет непросто», — пробормотал он, вставая с кровати и отправляясь в душ.

Марла не была болтливой, но она всегда умела вовремя перевести разговор на другую тему. Когда они сели за стол, на котором уже стоял приготовленный специально для него обильный завтрак, она сразу же дала понять, что не собирается обсуждать личные вопросы. Когда они оделись и вымыли посуду, Брент наконец задал вопрос:

— И что ты собираешься делать после того, что произошло вчера на пляже?

Она нахмурилась и опустила голову, избегая его взгляда.

— Если кто-нибудь спросит, просто скажи, что поддался мимолетному желанию. Не признавайся ни в чем более серьезном.

— И как долго, — продолжал допытываться он, — ты собираешься создавать иллюзию, будто между нами ничего не происходит?

Она посмотрела на него с искренним удивлением.

— До тех пор, пока это не закончится.

Он уставился на нее, чувствуя себя преданным. А когда заговорил, его голос прозвучал слишком резко даже для его собственных ушей:

— Все только началось, а ты уже думаешь о том, как скоро это закончится?

— Нет, конечно же, нет, — быстро ответила она, немедленно почувствовав его волнение.

Брент развел руками, молча требуя от нее объяснений.

— Ну, Брент… — пожала она плечами, пытаясь подобрать нужные слова и правильно выразить свои мысли. — Я имею в виду, что ничто не длится вечно. Рано или поздно мы начнем слишком часто ссориться, или ты потеряешь интерес ко мне, или… — Она снова пожала плечами, чувствуя, что ее сбивчивая речь не произвела на него впечатления.

— Или ты потеряешь интерес ко мне. Ты это хотела сказать, не так ли? — резко спросил он, стараясь держать себя в руках.

— Совсем нет. Я имею в виду… люди иногда расстаются, отношения заканчиваются. Это естественно, и мы должны быть готовы… Господи, я говорю как один из этих голливудских адвокатов по бракоразводным процессам. — Она слабо улыбнулась ему, надеясь, что шторм уляжется. — И как тебе удалось заставить меня прибегнуть к подобным выражениям? — постаралась она пошутить.

Он скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на нее.

— Я искренне признаю, что я мало знаю о театре и не бывал в музеях со школы, пока ты не отвела меня туда, и я определенно не разделяю твоей страстной привязанности к деловому миру, но…

— Брент, я не… — попыталась вставить она.

— Но я думаю, что это не повод обвинять меня в отсутствии нормальных человеческих чувств, Марла, и раньше мне казалось, что ты тоже так считаешь.

— Так и есть! — горячо воскликнула она.

— Нет. — Он покачал головой. — Я знаю, ты думаешь, что рискуешь многое потерять из-за того, что спишь со мной, но, поверь мне, ты еще ни разу в жизни не испытывала настоящей боли потери. — Его голос стал каменным. — А я знаю, каково это, потому что однажды, черт возьми, потерял очень много.

Марла покачала головой, молчаливо отрицая его обвинения. Она действительно рискует очень многим.

Он нахмурился еще сильнее:

— Я правда очень привязался к тебе. Не думаю, что стал бы связываться с тобой, если б знал, что ты уже ищешь повод для разрыва.

— Брент, я прошу…

— Наверное, поэтому ты не предпринимаешь никаких попыток довериться мне.

— Да, поэтому! — воскликнула она, уязвленная его предположением.

— О Марла. — Он почти с сожалением взглянул на нее. — Неудивительно, что тебя больше волнует твой бизнес, чем я. Тебе действительно от меня ничего не нужно.

Ей показалось, что ее жестоко ударили. Неожиданно стало нечем дышать, в горле пересохло.

— Нет, ты не прав, нужно, — почти шепотом ответила она.

— Что же? — продолжал выпытывать он.

— Ты… я… — Она робко вздохнула и потупила взгляд.

— Я пошел домой, — тихо ответил он.

Марла встрепенулась.

— Ты уходишь потому, что я не смогла объяснить, чего хочу от тебя, выразив все двадцатью словами? — обвинила она его.

— Я не ухожу от тебя. Я просто иду домой, на время. Мне нужно подумать. — Грусть и досада слышались в его голосе.

— А-а.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— А ты ждешь, когда я уйду от тебя, забрав свою сумку с вещами?

Марла попыталась возразить. Он внимательно посмотрел на нее своими зелеными глазами. Она, не выдержав, отвела взгляд.

— Почему, Марла? — спросил он.

— Ты снова преувеличиваешь, — неопределенно ответила она.

— Разве?

Ответа не последовало. После нескольких минут тяжелой тишины Брент подошел к ней почти вплотную.

— Нам обоим надо о многом подумать, — тихо сказал он. — Поговорим позже, через день или два.

Марла кивнула, не поднимая взгляда, потом почувствовала его руку у себя на плече. Его теплое дыхание коснулось ее волос, затем он нежно поцеловал ее в лоб. Ей показалось, что она сейчас упадет, она с мольбой посмотрела ему в глаза и увидела, как смягчилось его лицо. Но в следующий миг он уже ушел.

Мысль о том, что он все-таки поцеловал ее после всего того, что они наговорили друг другу за последние сутки, была для Марлы единственным спасением от разрушения. Все унылые выходные дни она в одиночестве вспоминала последнее, такое короткое и нежное, прикосновение его губ, и каждый раз она чувствовала, как тоска все больше нарастает в ее душе.

Она пыталась дважды дозвониться ему в воскресенье, но его не было дома. После второй неудачной попытки она решила оставить эту затею, чтобы не расстраиваться еще больше. Он наверняка во что-нибудь играет, как обычно поступает, когда решает проблемы.

Понедельник был тяжелым днем, на работе ей надо было присутствовать на собраниях, так как теперь она вновь была на хорошем счету. И уже к полудню Марла почувствовала, что у нее сводит все лицо от постоянной вежливой улыбки. Все вокруг опостылело ей. Даже последние разработки Натана в рекламной кампании «Вентуры» она выслушивала с трудом. Ивонн не выполнила его просьбу о том, что никто не должен сообщать родителям о случившемся с ним, и после двух дней, которые Натан провел в тюрьме, она не выдержала и позвонила им. Они заплатили за своего сына и, как он сам потом рассказывал, высказали ему столько нелестных слов, что он чуть не умер от стыда. Он отомстил Ивонн необычным, но, с точки зрения Марлы, ужасным способом.

— Что это за шум? — раздраженно спросила Марла, выглядывая из своего кабинета.

Ее взгляд упал на знакомое радио, стоящее на столе у Ивонн. Женский голос громко умолял какого-то парня сказать о том, что он ее любит, семь раз.

— О нет, — простонала Марла.

Ивонн с мученическим выражением лица посмотрела на нее:

— Натан подарил его мне.

— Да уж, — пробормотала Марла. — И что ты в нем нашла?

Ивонн смущенно пожала плечами, потом с сомнением посмотрела на радио:

— Я знаю, это неприлично отказываться от подарков, но…

Марла внимательно посмотрела на противный предмет. Безумная мысль возникла у нее в голове, но она решила воплотить ее в жизнь. Каким прекрасным способом для примирения может послужить это радио.

— Я избавлю тебя от него, — сказала она Ивонн, забирая несмолкающее радио с ее стола.

Ивонн уставилась на нее, словно она была сумасшедшей:

— Ты уверена?

— Ага, — кивнула Марла, унося радио в свой кабинет.

Ивонн вошла вслед за ней.

— Знаешь, последнее время ты ведешь себя довольно странно.

— Как странно? — удивленно спросила Марла.

— Ну, ты стала более эмоциональна.

— О, — нахмурилась Марла, — извини.

— Нет, я не имела в виду, что это плохо, — быстро ответила Ивонн. — Ты здесь уже три года. И хорошо, что наконец ты стала такой: смеешься, ругаешься.

Марла поставила радио на свой стол и уставилась на Ивонн:

— А раньше что?

— Ты всегда была прохладной и спокойной, как статуя. Хорошо теперь увидеть настоящую тебя, ну ты понимаешь, что я имею в виду.

— М-м-м. — Марла села на стул и уставилась в окно, просидев так еще долго после того, как ушла Ивонн.

Она думала, что всегда вела себя «по-настоящему» все эти годы. Она не считала свое поведение, с тех пор как встретила Брента, необычным и странным. Ей стало не по себе от того, что коллеги заметили резкие перемены в ней.

Но все это как-то не вязалось с обвинениями Брента в том, что она не хочет довериться ему. Ей необходимо увидеть его. Не важно, ссорились они или нет. Просто ей так его не хватало, что она готова была на все ради встречи. В этот момент зазвонил телефон, она подняла трубку, это был Брент.

— Я только что собиралась звонить тебе, — искренне призналась она.

— Правда? — недоверчиво уточнил он.

— Ага. — Она взглянула на радио. — А у меня есть для тебя подарок. В знак примирения.

— Мы же не на войне, Марла.

Она поняла, что он улыбается.

— Какая разница…

— И что это?

— Сюрприз, — загадочно ответила она.

— И когда же я смогу его получить? — нетерпеливо спросил Брент.

Она вновь догадалась, что он улыбается.

— Сегодня вечером. У меня.

— Я соскучился по тебе, — неуверенно сказал он.

— Я тоже, — ласково ответила она.

Наступила тишина, каждый из них наслаждался присутствием друг друга через мили телефонных проводов. Наконец Брент спросил:

— А что там за странный шум?

— Не знаю. Наверное, телефонные помехи, — невинным тоном предположила Марла.

— Что же там у тебя? — подозрительно переспросил он.

— Узнаешь вечером, — загадочным тоном ответила Марла. — Приходи один.

— Да я вообще-то и не собирался приводить свою волейбольную команду, — огрызнулся он.

Хотя она не отрицала, что готова расстаться с Брентом, когда придет время, сегодня она была счастлива вновь увидеть его и надеялась, что это взаимно, ведь он не собирается рвать с ней. С этой мыслью она пришла домой после работы и приготовила вкусный ужин.

Звонок в дверь раздался в семь часов, и Марла, забыв обо всем, помчалась открывать. Брент выглядел великолепно в лучах заходящего солнца, с легкой улыбкой, игравшей у него на лице. Он был словно мощное стройное дерево, но в глубине его красивых зеленых глаз Марла замечала ранимость, которая делала его таким дорогим ее сердцу.

— Что это? — спросила она, указывая на коробку, которую он держал в руках.

— Ну… Я не могу губить цветы только ради романтического вечера и решил, что не стоит приносить шоколад, потому что, по твоим словам, ты и так со мной ешь слишком много, поэтому… — он открыл коробку и показал ей содержимое, — я принес тебе походные ботинки.

Марла засмеялась.

— О Брент. — Она обвила руки вокруг его шеи и с радостью прильнула к нему. — Заходи, — позвала она спустя минуту.

— Ну а где же мой подарок? — спросил он.

— Ты хуже ребенка, — поддразнила она, вручая ему разноцветное радио и посмеиваясь над его недоуменным видом.

— Как выключить эту штуку? — немедленно поинтересовался он, услышав странные напевы о любви и желании и скорчив гримасу от какофонии звуков.

— Не знаю, — ответила Марла. — Тебе придется постараться самому выяснить это.

— И это в знак примирения? — Он лукаво посмотрел на псе. — Я хочу свои ботинки обратно.

— Слишком поздно, — в тон ему ответила Марла.

Они оба улыбнулись, и Брент отложил радио.

— Иди сюда, — прошептал он.

Его поцелуй был нежным и долгим.

— М-м-м, пахнет чем-то очень вкусным. Я что, приглашен на ужин?

— Ага, и на то, чем захочешь заняться сразу же после него.

— Так, значит, я прощен?

— А я?

Вместо ответа он снова поцеловал ее, на этот раз еще более горячо и страстно. Марла с чувством ответила ему, понимая, как сильно соскучилась по Бренту. Она прижалась к нему сильнее, дразня его губы языком, проводя пальцами по шее и плечам. Его губы с жадностью наслаждались, а руки крепко стиснули талию. Она слышала, как учащается его дыхание, и чувствовала, как твердеет его плоть. Простонав, она обняла его, вкушая аромат мужского тела, чувствуя, как его влажные губы целуют ее щеки и шею, бормоча что-то неразборчивое.

Пьянящая страсть поглотила ее, грудь напряглась от желания. Задрожав в его руках, Марла подумала о том, что несколько дней без него оказались длиннее, чем годы. Она хотела, чтобы он прикоснулся к каждой ее частичке своим телом. Он зарылся лицом в ее волосы.

— По крайней мере на это мы всегда можем рассчитывать. — Его низкий голос звучал немного хрипло от переполнявших его эмоций.

— М-м-м. — Марла стояла, замерев в его объятиях, охваченная жгучей страстью и трепетом желания. Она прислонилась щекой к его груди и слушала, как бьется его сердце.

Наконец Брент выпустил ее из своих объятий и отклонился назад, чтобы заглянуть Марле в лицо.

— Я много думал в эти дни, — нежно сказал он. — Я не могу спать с тобой, волноваться за тебя, заботиться о тебе, стараться как можно лучше узнать тебя с мыслью о том, что рано или поздно мы расстанемся. Пойми, я не такой.

— Это что, ультиматум? — тихо спросила Марла.

— Нет, я просто хочу, чтобы ты знала, что я думаю по этому поводу, и хочу знать, что думаешь ты.

Марла бросила взгляд на нелепое радио, несовместимое с их серьезным разговором.

— Брент, я благодарна тебе за то, что ты искренне поделился со мной своими мыслями, но я не могу переделывать свою жизнь ради кого-то. Я так устроена.

— Как понять «переделывать»?

Она глубоко вздохнула:

— Я не могу рисковать своей карьерой и независимостью ради тебя.

— Почему?

— Это все равно что спрашивать у меня, почему я не поставила все до последнего пенни на рулетку.

Он отошел от нее, присел на диван, вытянул ноги и как-то странно посмотрел на нее.

— Марла, я даже отдаленно не напоминаю рулетку. Я мыслящий, чувствующий человек, который выбрал тебя. Я, поверь мне, не бессмысленно рискующий игрок.

— Все отношения — игра.

— Но разве ты не считаешь, что иногда бывают случаи, когда ради сохранения хороших отношений необходимо рискнуть? — настаивал он.

— Но я уже рискую своей работой…

— Я знаю, знаю, — устало ответил Брент. — Ты постоянно это повторяешь, я больше не могу этого слышать.

Он снова внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, чего она так боится. Потом вздохнул и сказал:

— Я не хочу, чтобы ты рисковала всем ради меня, но… Ладно, я пришел сюда сегодня не для того, чтобы спорить. Я просто хотел побыть с тобой.

Марла пересекла комнату и села рядом с ним.

— Я рада, что ты пришел, — мягко сказала она, смотря на него глазами, полными нежности и понимания.

Руки Брента неожиданно обвились вокруг ее тела, и он прошептал:

— Давай займемся любовью… сейчас.

— Боюсь, что ужин уже готов, — смеясь ответила Марла.

Он потянул носом воздух, потом снова посмотрел на нее с преувеличенно серьезным видом:

— И какое же решение мне принять?

— Давай сначала поедим, — улыбнулась она. — Ведь сегодня вечером тебе пригодится вся твоя мужская сила.

— Пока ты будешь накрывать на стол, я пойду отнесу радио в машину. Оно просто сводит меня с ума.

Они провели прекрасный вечер, весело болтая за ужином, но избегая, правда, разговоров об их дальнейших отношениях. Потом убрали со стола и, несмотря на чрезвычайно ранний час, отправились в постель, не в силах больше терпеть.

После они лениво откинулись на простынях, поглаживая друг друга. Кожа Марлы была покрыта мелкими капельками пота, а губы пересохли от горячих поцелуев. Брент нежно теребил ее спутавшиеся волосы.

— Ты такая красивая, — со вздохом сказал он.

Эти приятные слова трогали Марлу гораздо больше, чем самые изощренные и экстравагантные комплименты, которые когда-либо ей говорили. Улыбнувшись, она посмотрела на него. Его зеленые глаза лучились теплым светом.

— Я никак не могу решить, какая часть твоего тела мне нравится больше всего, — простодушно признался он.

Марла вопросительно приподняла брови.

— Хотя нет, ты, должно быть, заметила, как я неравнодушен к твоей груди, — сказал Брент, нежно прикасаясь к мягкому соску.

— Да уж, заметила, — пробормотала она, чувствуя легкое покалывание.

— Хотя должен признать, что твои лодыжки также сводят меня с ума.

— Мои лодыжки? — засмеялась она.

— Да, а на твои бедра я обратил внимание в первую очередь.

Марла посмотрела вниз, на свои бедра, которые, как ей показалось, определенно пострадали от чрезмерных завтраков, поглощаемых ею в последнее время.

— Это хорошо или плохо?

Брент улыбнулся и мягко провел рукой по ее бедрам. Потом его руки проскользнули к темному треугольнику волос между ее ног.

— Но бывают моменты, когда именно эта часть твоего тела становится моей любимой, — прошептал он.

Умелыми мужскими пальцами он показал ей, как может ласкать самую интимную часть ее тела. Марла застонала, выгнувшись от удовольствия. Брент не спеша убрал руки, но спустя секунду продолжил свое путешествие по ее телу. И только телефонный звонок, раздавшийся некстати, прервал их игру.

Брент взглянул на нее:

— Тебе обязательно отвечать?

Марла постаралась успокоить свое возбужденное дыхание.

— Наверное, да.

Он вздохнул и, перекатившись на спину, потянулся за телефоном. Марла села, едва справляясь со своими разбушевавшимися чувствами. Но как только она перегнулась через Брента, чтобы взять трубку, он обнаружил другую любимую часть ее тела, к которой ему захотелось прикоснуться.

Марла вздохнула и закрыла трубку ладонью, прежде чем сказать «алло». Она схватила Брента за волосы, смеясь и что-то бессвязно бормоча. Наконец, больше не выдерживая, она взмолилась:

— Перестань. А вдруг это один из моих бывших парней?

Потом, набрав побольше воздуха, чтобы голос звучал естественно, она убрала ладонь:

— Алло.

— Марла, солнышко, я что, разбудила тебя?

Узнав голос матери, она выпрямилась и отодвинулась подальше от Брента.

Он с любопытством посмотрел на нее.

Марла прошептала:

— Это моя мама.

Брент тоже резко сел. Марла усмехнулась, подумав о том, что же такое есть в родителях, что заставляет тебя вновь почувствовать это подростковое чувство стыда и неловкости.

— Марла? — раздался голос на том конце телефонного провода.

— Ой, мам, извини… нет, я не спала. — Она гадала, что могло заставить мать позвонить, но потом вспомнила: из-за ссоры с Брентом она была так расстроена, что не позвонила, как обычно, в воскресенье домой.

Брент не знал, что делать. Дать Марле наедине поговорить с матерью или из искреннего любопытства послушать их разговор. Она никогда ничего не рассказывала о своей семье и избегала вопросов об этом. Но, заметив, что она не просит его выйти, он решил остаться и послушать.

Сначала это был обычный разговор, полный банальных фраз. Брент слышал, как Марла дружелюбно, но скупо рассказывала о своей работе и жизни, и сделал вывод, что она не особо доверяется своей матери. Было очевидно, что та ничего не знает о его существовании. Брент, правда, тоже ничего определенного не говорил насчет Марлы своим родителям во время их последнего разговора, но все же признался им, что встречается с девушкой, так как знал, что это их обрадует.

Потом Марла начала спрашивать у матери о ее жизни, и разговор показался ему каким-то странным.

— Ты получила чек, все в порядке?.. Хорошо, — сказала она. Потом наступила тишина, и Марла продолжила: — Нет, мам. Я не собираюсь посылать ей денег. Она молодая и здоровая, а в ее церкви принимают на неплохую дневную работу. Так что, если ей нужны деньги, пусть куда-нибудь устроится.

Брент нахмурился, наконец догадавшись, что Марла не одна живет на свою зарплату. По недовольству на ее лице он понял, что мать спорит с ней. Прошло еще несколько секунд, потом Марла устало выдохнула:

— Да поймите же вы, черт возьми, я не везучая. Просто я работаю, как лошадь, не…

Опустив голову, она снова стала что-то выслушивать. Спустя минуту она взглянула на Брента. Наверное, заметив его заинтересованный взгляд, она прикрыла ладонью трубку и предложила:

— Почему бы тебе не пойти и не посмотреть телевизор? Тебе наверняка не хочется слушать всю эту семейную болтовню.

Несколько секунд Брент упорно боролся со своей совестью. Предложение Марлы было вызвано явным желанием остаться одной, она имела на это право. Но вместо этого он сказал:

— Я бы лучше остался с тобой.

Она взглянула на него так, словно собралась спорить с ним, но почему-то переменила свое решение и равнодушно бросила:

— Ну ладно, как хочешь.

Она продолжила свой разговор с матерью и спросила:

— Слушай, а почему ты не рассказываешь мне, что сказал твой адвокат. Вы же встречались с ним на прошлой неделе, разве не так?

Ее лицо все больше и больше вытягивалось, пока она слушала пространные объяснения своей матери. Наконец она ответила:

— Джон продолжает отказываться платить алименты?.. О мам. — Марла устало прикрыла ладонью глаза, неожиданно она вновь стала беззащитной и слабой. — Нет, я думаю, твой адвокат знает, о чем говорит… Да. Ты сделала то, о чем я говорила тебе насчет страховки?.. А насчет дома вы уже разговаривали?

Видимо, после этих слов ее мать расплакалась, потому что следующие пять минут Марла бормотала в трубку нежные слова. Бодрый ее голос никак не вязался с погрустневшим выражением лица. Наконец, извинившись и пообещав не забыть позвонить на следующей неделе, она попрощалась, повесила трубку и бессмысленно уставилась в пространство.

— Иди я обниму тебя, — тихо прошептал Брент.

Марла благодарно взглянула на него и попыталась улыбнуться:

— Ничего, все в порядке. Я уже привыкла.

Она встала и накинула халат. Брент, натянув брюки, вышел вслед за ней из комнаты. Она зашла в кухню и начала готовить кофе.

— Потом не заснешь, если сейчас выпьешь это, — пробормотал он.

— Он без кофеина. А проблемы со сном у меня все равно будут.

Брент подошел к ней поближе. Ему хотелось обнять ее, но что-то остановило его, он почувствовал: она не хочет, чтобы к ней прикасались. Тогда ему вновь захотелось лишь одного — чуть больше доверия с ее стороны.

— Твоя мама разводится? — сочувственно спросил он. Он слышал от своих друзей, что развод может нанести сильную душевную травму.

— Да, — устало выдохнула Марла. — Она разводится… Опять.

Его брови вопросительно приподнялись.

— Она развелась с твоим отцом?

Марла кивнула:

— Да, и еще с двумя мужчинами после него. Это будет ее четвертый развод. — Она покачала головой. — Неужели она думает, что это поможет…

Он никогда раньше не слышал такой грусти в голосе Марлы.

— Это поэтому… Марла, ты поэтому не любишь разговаривать о своей семье?

— Сказать, что я не люблю разговаривать о них — значит сильно преуменьшить действительное положение вещей. — Она нетерпеливо убрала со лба прядь волос, и Брент заметил, что ее рука дрожит. — Извини, этот звонок расстроил меня сильнее, чем обычно.

Он нежно дотронулся до ее руки.

— Это естественно. Мы оба расслабились после занятий любовью. А такие проблемы, как эта, чувствуются гораздо острее, когда наши защитные реакции ослаблены.

— Да, наверное, — согласилась Марла. — Я об этом не подумала. — Она слабо улыбнулась ему. — Ты открываешь мне глаза на вещи, которые я иногда забываю.

— Я знаю, что немного нарушил стабильность в твоей жизни, — заботливо сказал Брент, — но плюс в том, что я здесь, рядом, готовый помочь тебе справиться со всеми твоими трудностями. — Его глаза с мольбой посмотрели на нее. — Так почему бы тебе не рассказать мне, чем твоя мама настолько расстроила тебя.

Марла покачала головой:

— Все в порядке, я привыкла справляться с этим самостоятельно.

— Но теперь это не обязательно. В том-то все и дело.

Она не хотела рисковать своим стабильным положением, боясь, что потом может слишком привыкнуть укрываться от проблем в его сильных руках. Но неожиданно она почувствовала, что желание поделиться с кем-нибудь насущными проблемами стало невыносимым, и, больше не стараясь пересилить себя, она сдалась:

— Моя мама очень милая женщина, Брент. Но она не может жить самостоятельно, постоянно полагается на других людей, особенно в финансовом вопросе. Очевидно, сама по себе она абсолютно беспомощна. Поэтому, когда рядом с ней нет очередного мужа, который бы платил за все и вел дела, ей необходимо, чтобы я занималась этим.

— У нее было четыре мужа? — переспросил Брент, присаживаясь на стул.

Марла кивнула:

— Мой папа был совершенно безответственным человеком. Его никогда не бывало рядом, если он был нужен, и он никогда не держал своего слова. Мама развелась с ним, когда мне было десять, надеясь, что без него жизнь пойдет лучше. К сожалению, она не имела представления о том, сколько стоит безбедная жизнь в нашей стране, так как никогда до этого не работала. Выйдя за отца сразу же после окончания школы, она решила, что тот будет заботиться о ней так же, как ее собственный отец.

Марла налила две большие чашки кофе и села на стул напротив Брента.

— Для нее было шоком узнать, что мы не сможем прожить на те деньги, которые она зарабатывала, будучи кассиром в кофейном магазине. К тому же свою работу она не любила, поэтому не придумала ничего лучше, как бросить ее и, взяв нас, на целых три года переехать к родителям.

— А ты понимала, что происходит вокруг? — спросил Брент. — Ведь ты была тогда всего лишь ребенком.

— Не совсем. Но я хорошо поняла одно — в то время у нас не было денег и не было стабильности и защищенности. Моя мама достаточно свободно разговаривала на эти темы с нами, к тому же я несколько раз слышала ее разговоры со своими родителями.

Скулы Брента замерли.

— Я, конечно, не считаю правильным скрывать от детей правду, но не понимаю, для чего она делилась всеми своими денежными проблемами с маленькой девочкой.

— Она слабая женщина, Брент. — В голосе Марлы не было злости, а только пришедшее со временем принятие действительности. — В любом случае вместо того, чтобы чему-то учиться и пытаться найти работу, моя мама просто плыла по течению, пока не встретила своего второго мужа.

— И вы снова куда-то переехали от ее родителей?

— Да, к тому времени мне было уже тринадцать. Я так и не стала близка с отчимом, хотя их брак продолжался до моего семнадцатилетия. Я редко бывала дома, работала разносчиком газет, занималась атлетикой и усердно училась. Как только я стала достаточно взрослой, у меня всегда была какая-нибудь работа.

— Так, значит, уже тогда ты стремилась добиться самого большего?

Марла улыбнулась в ответ на его фразу.

— Мне было шестнадцать, когда отношения матери с отчимом резко переменились, и я поняла, что дело пахнет разводом. Моя мама совершенно не была к нему готова, впрочем, как и к первому. К тому времени я уже точно знала, что хочу пойти в колледж, добиться чего-нибудь в жизни, но, видя ситуацию в семье, понимала, что заботиться об учебе, еде и жилье мне придется самой. — Нахмурившись, она внимательно изучала свою чашку кофе. — Да, тогда в моей жизни все было настолько нестабильно.

— Это точно, — с сочувствием сказал Брент. — Все так сильно отличается от моего детства. Мне, пожалуй, по-настоящему повезло. Мои мама и папа всегда были рядом, понимающие, надежные, добрые. Я всегда знал, что есть дом, куда я могу прийти и остаться насколько пожелаю, где обо мне позаботятся.

— Как я завидую тебе, — призналась Марла. — После маминого развода, когда я заканчивала выпускной класс в школе, мы остались совсем без денег. Мы переехали в крошечную однокомнатную квартирку, мне пришлось сменить школу. Маме нужны были деньги, и я отдала часть суммы, накопленной мной для поступления в колледж. — Она грустно покачала головой. — Тогда я решила добиться поступления в государственный университет, где за отличные оценки можно было обучаться бесплатно.

— Ну и как, удалось?

Губы Марлы сжались в тонкую линию.

— Тогда в моей жизни возник мой настоящий отец. Он сказал, что очень гордится моими оценками и достижениями. Он сообщил, что за прошедшие годы накопил достаточно денег и теперь хочет помочь мне поступить в престижный частный университет. — Она встретилась глазами с Брентом. — Я была слишком молодой и доверчивой.

— А почему ты не должна была доверять ему? Звучит так, будто он по достоинству оценил твои знания и искренне хотел помочь.

— Это был последний раз, когда я кому-либо доверяла в жизни. Проучившись семестр, я узнала, что отец больше не собирается помогать мне и не будет платить ни за обучение, ни за проживание. Через неделю, собрав свои вещи, я перешла в государственный университет, куда и собиралась до его щедрого предложения.

Брент тихо выругался. Теперь он начинал понимать, почему Марла была так самозабвенно предана работе и почему все еще ждала от него предательства, которым была отравлена ее жизнь.

— Прошло немного времени, и моя мама снова вышла замуж. Через два года ее новый муж сбежал с другой женщиной. Я практически не знала его, так как видела всего пару раз. Я снимала квартиру и очень редко бывала дома.

— Да, могу понять почему.

— Но прошло еще два года, и мама снова вышла замуж, на этот раз за Джона. — Марла тяжело вздохнула. — И вот теперь они разводятся. Ей пятьдесят лет, а она до сих пор не научилась жить самостоятельно. Она продолжает полностью полагаться на других. Поэтому каждый раз, когда ее мужья уходят, она звонит мне и просит разобраться в ее проблемах. Я злюсь и возмущаюсь, а потом виню себя за такое поведение. И так раз за разом, без конца.

— А почему сестра не разделяет с тобой эту ношу? — спросил Брент.

— Потому что она такая же, как и мать. Это еще одна взрослая женщина, которая не может жить самостоятельно. Она отказалась от моего предложения помочь ей поступить в колледж, тогда она выходила замуж и надеялась, что ее будущая жизнь распланирована на годы вперед. — Марла закрыла глаза, вспоминая обо всем этом. — Но дела у ее мужа идут не очень хорошо, поэтому она постоянно требует от меня денег, конечно, ведь я же такая «везучая».

Брент облокотился на стол, обдумывая все, что Марла рассказала ему. Теперь он стал еще больше уважать ее, понимая, как тяжело ей, со скольким ей приходится мириться. Он тоже стал самостоятельным, как только достаточно вырос, но он не знал ни финансовых трудностей, ни лишений, с которыми пришлось столкнуться Марле еще в раннем детстве. Трудно представить то эмоциональное напряжение, в котором она постоянно живет.

У Брента голова шла кругом, настолько многое объяснял ее рассказ. Теперь ясны эти ее загадочные фразы, блуждающий взгляд и отношение ко многим вещам. Он почувствовал, как что-то тяжелое камнем легло у него на сердце, когда она взглянула на него своими огромными красивыми глазами. Он хотел ее: хотел жить с ней, делить все беды и радости, хотел стать частью ее жизни, новой светлой жизни. Но столь желанная близость может нарушить независимость, которая так много значит для нее. Тем не менее она уже рискует своей работой ради него, и это дает надежду. Быть может, со временем он станет еще важнее для нее и она научится доверять ему, зная, что он всегда и везде будет рядом. Он хочет всегда и везде быть рядом с ней. Он любит ее.

Марла выглядела совершенно измученной. Брент решил, что продолжать разговор нет смысла, ей необходимо отдохнуть. Он отвел ее в спальню, снял халат и начал укачивать в своих объятиях, пока она наконец не уснула.

— Спасибо, Брент, — прошептала она и окунулась в сон.

Он не понимал, за что она благодарит его, но решил и дальше убеждать ее довериться ему. Лежа в кровати рядом со спящей Марлой, Брент неожиданно вспомнил о том, что уже давно зрело в его голове, и, успокоенный этой мыслью, он тоже уснул.

— Нам надо уехать отсюда вместе, — сказал он на следующее утро во время завтрака.

Марла улыбнулась в ответ. Она все еще выглядела уставшей, но гораздо менее напряженной, чем вчера. Брент надеялся, что поможет ей справиться с семейными проблемами, разделив их вместе с ней. С этого дня он хотел помогать ей во всем, осталось только спросить ее согласия.

— Уехать? Что ты задумал? — спросила она.

— Твой босс сказал, чтобы ты убралась у себя на столе и взяла несколько выходных, не так ли?

Глаза Марлы расширились от удивления.

— Да, точно, он так говорил. А я совершенно об этом забыла.

— Как ты думаешь, ты сможешь закончить все свои дела сегодня и отпроситься до конца недели?

Несколько секунд она обдумывала его предложение.

— Думаю, что смогла бы. — Она с недоверием посмотрела на него. — А ты не мог сделать так, чтобы…

— Чтобы никто не догадался, что мы уезжаем вместе.

Марла кивнула:

— Если мы уедем завтра, то в нашем распоряжении будет целых пять дней. Даже шесть, если я смогу не работать в понедельник.

— Хорошо, так мы и сделаем.

— Кстати, а куда мы поедем?