Беременна из-за развода (СИ)

Глава 9: Американские горки жизни (36)

Олеся

После разговора с Миленой единственное, чего мне хотелось, — это лежать и смотреть в потолок.

Я не стала себе отказывать в своём желании и просто повалилась на диван с ощущением полного опустошения.

Слишком много потрясения за последний месяц с небольшим. Сначала я узнала о беременности, потом о том, что у любимого мужа есть любовница, следом был развод, а теперь любовница говорит, что она и не любовница вовсе.

Голова у кого угодно пойдёт кругом от такого. Как будто моя жизнь — американские горки, и я совершенно не знаю, что с этим делать и как с этих горок слезть.

Я просто хочу быть счастливой, не хочу драм в отношениях. Сейчас у меня растёт ребёнок, о котором я хочу и могу заботиться.

Мысль о том, что Пётр влез в какую-то неприятную ситуацию, пугает меня. Он в опасности, но я ничего не могу с этим поделать. Будучи не беременной, сама же первая побежала спасать любимого, а теперь… глажу свой живот.

Беспомощность. Ничего не могу сделать. Невыносимо больно.

Почему он не сказал? Почему не предупредил, что мне угрожает опасность, и поэтому мы расстаёмся?

Ответ приходит сам собой. Я бы просто не приняла такой уход. Боролась бы за отношения до конца.

Не отпустила бы.

Он хотел меня защитить. И от этой мысли наше расставание отдаётся дичайшей болью в сердце.

Что мне остаётся? Верить, что Пётр выпутается из передряги? И уверена ли я в том, что измены не было? Но зачем любовница будет врать об этом? Нетипичная ситуация. Вряд ли вообще незнакомой женщине не плевать на мои эмоции и чувства. Настоящая любовница либо унизила бы меня тем, что к ней ушёл мой мужчина, либо, напротив, просто не появлялась бы в моей жизни.

Смогу ли я снова ему доверять? Пётр в любом случае отец моего малыша. Какими бы ни были чувства к нему, я не могу отказаться от этого факта. Ребёнок должен воспитываться двумя родителями. Сможем ли мы после случившегося быть снова вместе?

Отмахиваюсь от этой мысли, как от чего-то ненужного и навязчивого. Я должна перестать накручивать себя. Хватит жить в иллюзиях и размышлениях. Настало время решать проблемы по мере их поступления.

Телефонный звонок заставляет вздрогнуть. С нетерпением хватаю сотовый и расстраиваюсь, видя там номер Андрея.

И долго я ещё буду от него морозиться? Как же неудобно говорить ему «нет». Опять.

— Алло, — говорю я, изображая при этом уставший голос.

— Ты чего-то пропала на несколько дней. Не звонишь, не пишешь. Всё в порядке? — казалось бы, он искренне интересуется мной.

Сердце сжимается от боли: я не могу ответить ему взаимностью. Андрей не в моём вкусе, я помню его, когда он был моложе. И даже если сейчас он изменился, стал другим, стал лучше, факт остаётся фактом: моё сердце занято другим.

Пётр мне всё ещё небезразличен.

— Ой, прости, меня реал засосал, — почти честно отвечаю я. — Устроилась на новую работу, привыкаю к новому графику и очень устаю.

— А зачем тебе работать? — удивляется мужчина по ту сторону трубки. — Ты же такая красивая!

Вздрагиваю от таких слов. Это кажется мне каким-то неправильным, что ли. Почему я не имею права работать? Я же тоже человек, и у меня могут быть свои потребности и желания. Почему меня сексуализируют как женщину, пускай и красивую?

— Потому что сейчас я могу рассчитывать только на себя, — осторожно сообщаю собеседнику, который вмиг мне стал неприятен. — Квартплата сама себя не оплатит, а еда сама себя не купит.

— НУ, так ты и на меня рассчитывать можешь. Я в любой момент готов тебя обеспечить всем необходимым, — поёт таким приторно-сладким голосом, что у меня аж мурашки по телу.

Неприятные.

Как будто всё тело кричит, что здесь небезопасно и мне пора бежать.

Или я себя накручиваю?

— Андрюш, ты славный парень, — сдаюсь я, поняв, что придётся сказать ему правду, — ноя не готова к отношениям. Я сходила с тобой на встречу по старой дружбе, ты очень изменился, ты прекрасный мужчина. Однако мне ещё больно из-за разрыва. Ты не должен страдать из-за этого.

Ты не заслуживаешь быть чьей то заменой. Я хочу вновь научиться опираться на себя, а не впасть в зависимые от мужчины отношения. Прости, пожалуйста.

— Я тебя понял, — сухо говорит Андрей и бросает трубку.

Мой мозг так и кричит, что не к добру всё это.

37.

Пётр

Милена умеет убеждать. Соглашаюсь, что пожить у неё временно — на данный момент лучшее решение. Мне всё равно негде жить, тем более что её отец коршуном навис надо мной, толкая меня в брак. Учитывая всё это, немудрено, что меня буквально преследуют мысли о слежке и преследовании.

Милена вбивает адрес в мой навигатор, садится в свою машину и уезжает. Следую по карте.

Понимаю, что мы едем в квартальный комплекс с очень дорогой охраной. И правда: когда я подъезжаю к ограждению, меня ждёт шлагбаум.

Охранники внимательно меня осматривают и пропускают. Паркуюсь недалеко от машины

Милены.

Она уже стоит возле входа и недовольно смотрит на меня:

— Чего ты так долго?

— Я приехал всего на пять минут позже. Не думал, что ты так лихачишь, — усмехаюсь я, покачав головой.

— Сочту за комплимент. Доставай свои вещи, идём, заполним на тебя документы. — Вздыхаю, подумав, что переночевать ещё несколько ночей в офисе не такая уж и плохая идея.

Но кто я, чтобы спорить с этой неугомонной?

Достаю из багажника чемодан, который изрядно запылился. Я и не думал его использовать ближайшие месяцы.

Осознаю, что я не собирался жениться на Милене, а всё это время гадал, как откосить от ненужного мне брака. Обычно так от армии косят, и я думал, что сбежать туда по контракту уже не самая плохая идея.

Заходим во второй подъезд дофига-этажного дома. Серьёзно. Я даже пытался посчитать, но сбился где-то на двадцатом.

Консьержка неприятным взглядом осматривает меня, и следующие полчаса проходят мучительно тяжело. Меня опрашивают различные люди, я заполняю всякие разные документы, берут мои отпечатки. в общем, приятного мало.

И только после всех этих приключений мы едем на двадцать пятый этаж. Невольно в голове вспоминается строчка из песни, что я слышал в детстве. Вот только моя любовь живёт не на двадцать пятом этаже, а на десятом, и не в таком выпендрёжном доме.

Мы выходим на нужном этаже, и до меня доходит, зачем был нужен мой отпечаток. Милена прикладывает свой палец к специальной системе, и мы проходим внутрь.

— Серьёзно? Сколько стоила эта квартира? — удивлённо таращусь я.

— Стоила предостаточно, чтобы сюда не мог попасть даже мой отец, — жёстко отвечает Милена. –

И никакие деньги мира не подкупят эту охрану.

— И всё это ради…

— Ради того, чтобы жить с любимым мужчиной, не боясь, что я буду поймана. Отец считает, что мы расстались, но мы просто видимся в одном-единственном месте — в квартире. Каждый день,

— она победоносно улыбается и достаёт ключи.

И ключи здесь выглядят удивительно, потому что на фоне всего остального кажутся пережитком прошлого.

— А ты умна, — делаю я ей комплимент. — И каково тебе без свиданий с любимым и без выхода в свет?

— Веришь или нет — ужасно, — она, наконец, открывает дверь. — Витур, я дома!

Я ожидал увидеть кого угодно, но нас встречает темноволосый мужчина славянской внешности.

Влюблённые сразу же лезут обниматься и целоваться, не стесняясь меня. Чувствую себя лишним, присутствуя на каком-то очень соблазнительном ритуале добровольного съедения.

Витур неожиданно замечает меня и хмурится, внимательно осматривая с головы до ног.

— Дорогая, а это кто? — Он делает паузу, и я отмечаю, что у него грубый голос. — Неужели ты привела человека на групповушку? — говорит мужчина с улыбкой, а я теряюсь, желая сбежать отсюда куда подальше.

Но ответ Милены ничуть не лучше:

— Да брось, это всего лишь мой будущий муж.

38.

Не передать словами, сколько раз за последнюю секунду я хотел провалиться сквозь землю.

— Групповушка? — только и смог, что сказать я.

— Ну а что, многие девушки мечтают о двух мужчинах за раз, — пожимает плечами хозяин квартиры.

— Витя! — ласково зовёт его Милена, легонько ударив кулаком. — Ты же знаешь, что мне противно с любым, кроме тебя. — Потом обращается ко мне: — Не обращай внимания, это он так шутит.

— Я-то шучу, но ты меня совершенно не предупредила о мужчине с чумаданом в руках! —

смеётся

Витур.

— Да, прости. Всё получилось спонтанно. Это Пётр, тот, за кого настойчиво хочет выдать меня отец.

— Я протягиваю руку, но мужчина колеблется. — А это Витур, любовь всей моей жизни, и человек, за которого я выйду замуж, — после этих слов он всё-таки пожимает мне руку.

Хмурюсь и поражаюсь этой девушке. Милена ни на секунду не сомневается, что мы выпутаемся из этой передряги, и она останется с тем, кого любит. Это вселяет в меня надежду.

— Прости, у меня не было выбора. Отец настаивал на назначении даты, и я брякнула, что Пётр будет жить со мной. Но ты же знаешь, что мой папаша следит за нами, так что нельзя было всё так оставлять.

— Тогда добро пожаловать. — Он неожиданно притягивает меня к себе и шепчет на ухо: -

Надеюсь, ты не засматриваешься на мою будущую жену?

— Ни капли, — громко и смело говорю я, чуть отстранившись. — Да, Милена красивая, но я люблю другую.

— Ту, с кем развёлся ради денег? — ядовито уточняет Витур.

— Мальчики, хватит! — одёргивает нас Милена. — Вы ещё штаны снимите и начните мериться членами, у кого длиннее. Это был его способ защититься от моего отца.

— Ладно, — кивает Витур. — Вы голодны? Идём, нам есть что обсудить.

Я оставляю чемодан в коридоре и внимательно осматриваю квартиру. Удовольствие, действительно, не из дешёвых. Эх, хотел бы я, чтобы и мой бизнес настолько хорошо окупался, и я мог не париться насчёт денег.

— Одного не пойму, как отец ещё не просёк, что вы живёте вместе? — хмурюсь я, садясь за стол.

— Очень просто, — пожимает плечами Витур. — У меня несколькими этажами ниже куплена квартира.

Так что, по сути, он знает, что мы живём в одном доме, но ничего не может доказать.

— Умно, — киваю я. — Тогда, может, я лучше поживу в ней? — мне совершенно не хочется быть третьим лишним.

— У меня в той квартире даже мебели нет, — Витур качает головой.

— И я не вижу проблемы, если ты не будешь приставать к моей девушке. Пить будешь?

— Нет, спасибо. Не люблю, — отмахиваюсь я.

— Отлично, уважаю.

Следующий час мы общаемся, и я постепенно расслабляюсь. Витур оказывается вполне себе адекватным мужчиной-бизнесменом. Наконец-то понимаю опасения Бориса Владимировича: Витур способен развалить его бизнес. Но зачем тогда играть против него, когда можно стать одной командой?

Или не терпит конкуренции?

Мы даже пытаемся обсудить несколько вариантов, как выйти из этой щекотливой ситуации с замужеством и женитьбой, но пока идей мало.

Точнее, вариант один: сделать так, чтобы компроматы выстрелили и отца Милены посадили.

Никогда бы не подумал, что буду желать человеку тюрьмы, но туту нас не было иных вариантов.

Либо посадить за решётку убийцу, человека, который пытается разрушить жизни как минимум четырёх людей, чтобы не жить в страхе и не быть несчастными.

— Знаешь, Милена, у нас наконец-то появился шанс, — улыбается Витур, и они вновь страстно целуются.

Понимаю, что лишний, и ретируюсь в выделенную мне комнату. Думаю, написать Олесе или нет.

Мучаюсь, пока за стенкой слышатся характерные стоны и ахи. Сдаюсь и понимаю, что пора купить отдельный телефон и симку. Не могу больше быть вдали от любимой женщины, тем более беременной.

Стоны и ахи продолжаются несколько часов, но мне плевать, впервые засыпаю сном младенца.

39.

Олеся

Мама названивала мне с утра. Я настойчиво не брала трубку, зная, что ничего хорошего меня не ждёт. Наверняка Андрюша нажаловался своей маме, а та моей. Господи, парню за тридцать, а он всё

Андрюша.

В обеденный перерыв всё-таки сдаюсь и поднимаю телефон.

— И почему ты не берёшь трубку? — рявкает на меня мама. — Совсем я тебе не нужна стала?

Игнорируешь меня?

— Мам, я на работе, — спокойно отвечаю ей.

И вот после таких разговоров она удивляется, что я не хочу ездить к ней в гости и звонить? Она серьёзно?

— 0Й, не строй из себя важную фифу, — бросает мама очередную неприятную фразу, — знаю я, как ты работаешь. Наверное, с подружками болтаешь целыми днями?

— Откуда мне их взять на новом месте? — парируя я, ковыряя вилкой разогретый обед.

Я на кухне сижу совершенно одна. Коллеги по кабинету усвистели в кафе, я здесь чувствую себя совершенно чужой и мечтаю, чтобы испытательный срок закончился, чтобы перейти на удалёнку.

— Боже, знаю я тебя, ты везде находишь с кем потрещать, — закатываю глаза.

В корне неверно. Я не особо умею заводить друзей: слишком не доверяю посторонним людям.

Да, у меня остались друзья со школы и универа, как и у всех нормальных людей, но из-за разных интересов и из-за того, как сильно нас развела жизнь по разным углам, это больше приятельницы.

— Мам, по себе людей не судят. Мне жаль, что ты до сих пор не можешь понять, что мы с тобой разные, — произношу в ответ я на очередной выпад.

Это ведь ненормально — с собственной матерью так общаться? Как будто в игре, где кто и кому больнее сделает. И ведь начинаю первой совершенно не я.

— Опять грубишь мне? Никакого уважения к человеку, который тебя выносил, родил и воспитал!

Да я тебе жизнь подарила!

А вот и очередная манипуляция с чувством вины, как долго я этого ждала!

— И это было полностью твоим решением, мама, — печально улыбаюсь я. — Это полностью твоя ответственность, что ты меня родила, а не сделала аборт, что ты растила меня, а не отправила в детдом. Не надо в это тыкать.

Не слушаю ни её крики, ни возмущения.

Насколько эти слова правдивы, хоть и болезненны, я всецело осознала, когда сама забеременела.

В конце концов, это моё решение: несмотря ни на что, родить этого маленького малыша, что растёт в моём животе. И я не буду вести себя с ним так, как сейчас ведёт себя моя родная мама.

Я надеюсь, что смогу для своего ребёнка быть хорошей и ответственной мамой. Смогу быть той, кто не будет виноватить дитя, и у нас получится построить хорошие дружеские взаимоотношения.

— Мам, ты закончила? Мне надо поесть и вернуться к работе.

НУ и ещё раз разогреть остывший обед.

— Понятно. Опять не хочешь говорить с родной матерью. Ладно. — Я прямо представляю, как обидчиво она надула губы. — Скажи мне вот что. Зачем ты отшила Андрюшу?

Усмехаюсь. Так я и знала.

— Андрея, — на автомате поправляю её я. — Негоже тридцатилетнего мужика называть детским прозвищем.

— А это моё дело, как я буду называть сына своей подруги! — рявкает она. — Его так называет моя подруга, мне так удобнее!

— НУ, вот ты и ответила на свой вопрос. Это моё дело, почему я не хочу заводить с ним отношения, — елейным голосом отвечаю маме. — Ещё глупые вопросы будут?

— Я ведь как лучше хочу! Хочу, чтобы ты была счастлива! А ты такими темпами одна останешься!

— предпринимает мама последние попытки меня вразумить.

— Говоришь так, как будто это плохо. Давай, скажи, что к сорока годам я заведу сорок кошек — по одной на каждый год моей жизни.

— Хамка! — кричит мама и бросает трубку.

Пожимаю плечами и радуюсь, что наконец-то останусь наедине со своим обедом.

В такие минуты особенно сильно понимаешь значение слов в статьях психолога: «Если ребёнок не хочет общаться со своим родителем, задумайтесь, что такого плохого мог сделать тот самый родитель, что ребёнок не хочет с ним общаться»…