Беременна из-за развода (СИ)

Глава 8: Рокировка (32)

Пётр

Места себе не нахожу от одной только мысли, что «любовница» и бывшая жена сегодня встретятся и пообщаются. И от этого разговора зависит и моя жизнь в том числе.

Врагу не пожелаешь встречи этих дам, особенно когда любовница и не любовница вовсе, а вынужденная будущая жена.

Вообще не могу никак понять, как и в какой момент я в эту ситуацию, собственно, попал.

Последний месяц я запрещал себе об этом думать, но правда такова. Я люблю Олесю больше жизни. Я не позволю кому-то причинить боль. Я лучше сам пострадаю, но огражу от этого любимую женщину. Я слишком её любил, поэтому без колебаний принял решение её отпустить, потому что рядом со мной перестало быть безопасно.

Иногда я размышлял: правильно ли я сделал, что не сказал любимой об истинной причине нашего расставания.

Но я искренне боялся.

Боялся, что Олеся пострадает даже от того, что узнает правду.

Боялся, что скажи я ей «нам нужно развестись, потому что влиятельный человек может тебя убить», она посмеялась бы мне в лицо.

Боялся, что она осталась бы, несмотря ни на что, со мной до последнего вздоха. И сейчас эта фраза звучит не романтично, а угрожающе.

Мне было безумно страшно последний месяц. Я боялся даже думать о том, что когда-нибудь, возможно, мы снова будем вместе. Я смогу её целовать, прикасаться к любимому телу.

Я боялся всего, словно даже мои мысли могли подслушать. Как будто чужие мечты и желания можно подсмотреть.

Медленно становился параноиком с ощущением, что за мной постоянно следят. И ведь это могло быть правдой. Кто знает, что придёт безумному бандиту в голову.

Отец Милены, Борис Владимирович, поднял свой бизнес в девяностые, а это уже говорило о человеке очень многое. Я был уверен, что в те года он промышлял не очень хорошими вещами.

Возможно, был братком и бандитом, но доказательств у меня не было.

И, судя по тому, что его до сих пор не засадили, возможно, у полиции тоже не было улик. Или им хорошо заплатили.

Мысли сбиваются, блуждая по бездонным подземельям подсознания. Медленно, но верно схожу с ума.

Глупый, думал, что работа мне поможет. Думал, что смогу сбежать от гнетущей боли после расставания, сбежать во всё это, погрузиться в бизнес, воспользоваться предложением нового партнёра, подняться, вырваться из грязи в князи, как давно мечтал.

Но, как оказалось, все мои мечты были пустышкой без Олеси. Я ведь старался ради нашего счастья, чтобы она ни в чём не нуждалась. Без неё всё стало бессмысленным. Глупым. Ненужным.

Бесцветным.

Раньше я жил в вечном будущем, где настолько хорошо, что даже сексуально неприлично. И при этом есть деньги и дети. Я пахал ради этой мечты.

Забывал жить в настоящем.

Забывал быть счастливым в моменте рядом с любимой женщиной.

И теперь этого будущего не будет, да и не было, наверное, никогда.

В одночасье всё потерял. И работа стала не нужна. Раньше я бежал туда из-за своей никчёмности, ощущения того, что ни на что не годен. Пытался доказать себе и другим, что чего-то стоил.

Осознал, насколько всё это глупо и не нужно, только тогда, когда потерял любимую женщину. Она была со мной, несмотря ни на что. Она ценила меня просто за мою личность, а не за счёт в банке.

Леся была рядом всегда, а я залез во всё это дерьмо, из которого не мог никак выгрести самостоятельно.

Я ведь раньше считал, как и многие другие, что трудоголизм — это хорошо и приводит к денежным результатам. Но много работать, как оказалось, такая же зависимость, как алкоголь и сигареты, только от работы, что в нормальном количестве не считается чем-то плохим.

Но где эта тонкая грань между трудоголизмом и трудолюбием? И почему я её перешёл, поступившись любимой?

Весь день расхаживаю по кабинету из стороны в сторону. Мысли спутаны, сбивчивы, прыгают от того, как Милена и Олеся поговорят, до «как же я докатился до такого дерьма».

Нервничаю.

Не могу собраться и сфокусироваться на работе.

Поверит ли Олеся Милене? Не каждая «любовница» приезжает в гости и с порога заявляет, что на самом деле её отец криминальный авторитет, и…

От мыслей отвлекает стук в дверь, а затем та беспардонно распахивается ещё до моего разрешения «войдите».

— Ну что, будущий зятёк, — бросает очень неприятным тоном мой самый страшный кошмар, —

разговор к тебе есть. Срочный.

33.

Пётр

Секретарша за спиной Бориса Владимировича разводит руками и пугливо произносит:

— Сделаю вам всем кофе!

Усмехаюсь, зная, что таким образом она просто сбегает от этого злого неугомонного мужчины.

Тирана. Убийцы.

— А ты чего не в кресле? — с угрозой в голосе спрашивает он.

— Решил размяться. Размышляю лучше, когда хожу, а времени на прогулку нет, — брякаю первое, что приходит на ум.

— Давно бы поставил себе беговое полотно и ходил бы по нему, — сразу же даёт мне непрошеный совет.

Молчу. Мне эта система работы не нравится. Ходьба во время работы на ноутбуке только мешает и отвлекает, а не помогает. И есть шанс задуматься, не сделать вовремя шаг и улететь на пол, выбив себе при этом парочку зубов.

У меня этого в планах не было.

— Вы по какому вопросу? — перехожу я сразу к делу.

Двум смертям не бывать, одной не миновать.

Мне всё равно не особо хочется жить без моей Леси.

— Ты мне нравишься, за то, что сразу переходишь к сути. У тебя большой потенциал крутого бизнесмена.

Киваю, услышав его похвалу.

Сажусь за рабочее место, зная, что таким образом он пытается усыпить мою бдительность.

— Спасибо, — сухо говорю я.

— Когда у вас там свадьба? — Дёргаюсь от этого вопроса, потому что знаю, что ничего хорошего не ждёт. Я тянул до последнего.

— Сами знаете, Милена очень своевольная девушка, мы друг друга узнаём. Конфетно-букетный период, все дела, — уклончиво отвечаю я, надеясь хоть как-то потянуть время.

— ОЙ, знаю свою вредную и упёртую дочь, — соглашается Борис Владимирович. — Но ничего, пора бы вам дату свадьбы объявить. Стерпится, слюбится, нечего сиськи мять.

— Понимаю вас, но не могу же я угрожать своей будущей жене? — криво улыбаюсь, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре.

Не скажешь же ему, что ни я, ни его дочь не хотим жениться.

— НУ, иначе это я сделаю, — гаркает отец. — Наш с тобой договор горит, и нам пора его подписывать, затем партнёрство запускать, а я не могу это делать абы с кем.

— Не абы с кем, — возражаю я, — а с будущем зятем и отцом ваших внуков, — отвечаю ему манипуляцией на манипуляцию и скалюсь.

Борис Владимирович теряется и неожиданно кивает.

— Так-то оно так. Но вдруг после подписания договора ты меня и мою дочь кинешь? Конечно, у меня есть способы от тебя избавиться, — он нависает надо мной грозовой тучей, — и ты вроде бы кажешься адекватным человеком. Но ты же знаешь, как я доверяю людям?

Очередная завуалированная угроза расправиться со мной. Как же меня это достало. Хочется застрелить его и спрятать тело, но не хочется из-за этого мудака пожизненный отсиживать.

— Мы занимаемся подготовкой к свадьбе, всему своё время, — продолжаю я повторять, как заведённый попугай.

— Кстати, раз вы все такие готовящиеся. — Мужчина плюхается в кресло и скрещивает руки на груди.

— То где сегодня Милена?

Вздрагиваю, потому что и не должен следить за девушкой. Прекрасно знаю, что на этот вопрос нет правильного ответа. Скажу правду — провалю «операцию». Совру — поймает на лжи. Скажу, что не знаю, — закатит истерику, что должен следить за его дочерью.

И не докажешь ему, что я за здоровые отношения, где никто никого не ограничивает и где доверяет.

Сердце громко стучит, размышляю, минуты кажутся вечностью.

Неожиданно в комнату входит секретарша и ставит поднос с кофе. Это немного оттягивает время, потому что мой гость на него отвлекается, а я получаю пару мгновений на «подумать».

Зря радуюсь: на вопрос нет ни одного варианта ответа, который может понравиться будущему тестю.

Дверь вновь неожиданно распахивается, и вбегает Милена с криком — я вернулась!

34.

Пётр

Милена застывает на пороге, видя своего отца. На мгновение она бледнеет, но быстро берёт себя в руки и радостно пищит:

— Папа! А ты что здесь делаешь?

Облегчённо и тихо выдыхаю: Борис Владимирович переводит взгляд на дочь, а я просто радуюсь, что больше его внимание не устремлено на меня.

— Обсуждаю с будущим партнёром детали сделки, — врёт он, даже не моргнув глазом. — А ты откуда вернулась?

— я у подруги была, — таким же непроницаемым тоном врёт Милена.

— Это у какой же? Мои люди доложили, что ты сидишь в кафе с какой-то незнакомкой.

Вздрагиваю, понимая, что эта сволочь следит за своей дочерью.

— НУ, видишь, я тебе не вру, — пожимает плечами Милена, громко фыркнув. — Мне неприятно, что ты мне не веришь и постоянно следишь!

— Я слежу за тобой не поэтому, — упирается рогом отец. — Ты же знаешь, какие у меня конкуренты! Я не хочу, чтобы ты пострадала от их рук! Лучше рядом с тобой будут незримые телохранители, чем будет слишком поздно.

Здравые мысли в его словах всё-таки есть, но ни я, ни Милена ему не верим. Главная угроза этой светловолосой красавицы — сам отец. Убийца. Бандит.

— Так с какой ты была подругой? — продолжает гнуть свою линию непробиваемый мужчина, противореча сам себе.

— С Олесей, — отмахивается Милена, и я вновь вздрагиваю. И почти не врёт же. — Помнишь же, в школе была девочка, с которой я общалась? Вот встретились, вспомнили детство. Ничего такого криминального.

Борис Владимирович удовлетворённо кивает, и я просто радуюсь, что нас пронесло.

— Так, когда у вас свадьба? Долго я ещё напоминать буду, насколько брак важен для отношений?

Вновь обращается ко мне, а мне чертовски некомфортно от этого разговора.

Хочется провалиться сквозь землю от его нападок.

— Отец, ну всему своё время! — неожиданно агрессивно отвечает Милена. — Я же не могу выйти замуж за того, кого знаю без году неделя!

— Вы знакомы уже месяц! Сколько можно?! — Отец встаёт и нависает над Миленой.

Сглатываю. Неужели он сейчас ударит свою дочь? Хрупкую девушку?

Милена немного сжимается, но всё же не даёт отцу насесть.

— Столько, сколько нужно! — агрится Милена. — Я, вообще, могу отказаться во всём этом участвовать! Это нужно твоему бизнесу, а не мне! Это твои проблемы с доверием, а не мои!

— Ты не посмеешь отказаться, — рычит отец.

— Ну, не достанешь же ты у алтаря пистолет и не направишь на меня? — мстительно щурится

Милена. — Тебе же так важна репутация, вот и подожди, когда я буду достаточно уверенной, что

Пётр мне подходит.

— У меня договор уже горит!

— Так подпиши его! Как будто тебе религия не позволяет вести дела не со своими родственниками!

Типа пока не стал мужем дочери, ты мне конкурент, и я должен тебя растоптать! Уничтожить! –

Милена довольно смело себя ведёт, а я прямо дёргаюсь.

Внутри меня просыпается защитник, который хочет помочь хрупкой девушке, защитить её от тирана.

Спасти от удара.

— Но у вас вообще ничего не движется! Я устал ждать! — Бьёт по моему столу кулаком Борис

Владимирович.

Поднимаюсь из-за стола, чтобы в случае чего встать между ними.

— Я вообще удивлена, как ты с таким нетерпением бизнес сколотил, — зло бросает Милена. — Но мы сегодня планировали съехаться, пожить в одной квартире. Доволен?!

35.

Пётр

Борис Владимирович после этой колкой фразы резко добреет. Мы ещё немного разговариваем на отвлечённые темы, он допивает свой кофе и уходит, желая нам, голубкам, спокойной ночи.

Только когда мне сообщают, что он покинул здание (а лучше бы страну и всю планету), я набрасываюсь на Милену с вопросом:

— Жить вместе? Ты совсем с ума сошла?

Милена закатывает глаза и качает головой. Зовёт секретаршу, и та приносит ей воды.

— А что я должна сказать своему папаше, чтобы он отьебался? Не хочу я за тебя замуж выходить, силком ты меня туда не затащишь! — рычит она, сжимая пластиковый стакан в руках.

— Как будто я на тебе жениться хочу! У меня, вообще-то, есть любимая женщина, которая от меня беременна! — Хватаюсь за голову, медленно осознавая, наконец, всю глубину проблемы.

— Звучит как, мать его, очень интересное начало для какого-нибудь дешёвого любовного романа,

— фыркает Милена. — Если ты забыл, у меня есть нормальный жених, за которого я хочу выйти замуж, в отличие от тебя.

— У меня не было в планах жить с тобой, — спокойнее говорю я, сев в кресло.

— Напомни мне, а где ты живёшь? По моим данным, ты себе даже квартиру не снял, всё отписал бывшей. Периодически выезжаешь в отели, моешься там. Ночуешь чаще всего здесь. Отца-то ты, может, и можешь провести, выставив себя при этом знатным трудоголиком, но меня — нет. —

Вздрагиваю от слов Милены. — Почему ты не снял квартиру?

— Я просто не захотел, — вздыхаю я. — Скучаю по Лесе.

— Вот и не нарывайся на мою грубость. У меня четырёхкомнатная квартира в охраняемом доме, куда даже телохранители отца попасть не могут. Живу я с женихом, Витуром, но мы выделим тебе гостевую комнату. Тем более где, как не дома вы можете с ним встретиться, чтобы мой отец не заподозрил?

Снова вздыхаю. Милена права. Это очень выгодное и правильное предложение. И мне станет чуть легче: будет где поспать, отдохнуть, набраться сил и, наконец, обдумать наши дальнейшие ходы.

Как в шахматах, ей-богу. Только потеря любой фигуры — на самом деле смерть в этой бездумной игре.

— Твой жених не будет против? — осторожно спрашиваю я.

— От нового союзника, который может помочь одолеть моего отца? Думаю, он будет счастлив, —

едко и грустно улыбается Милена. — Где твои вещи?

— Собраны в чемодане и лежат в машине. Даже не разбирал, как съехал от жены, — негде было,

— пожимаю плечами. — Всё остальное оставил Олесе.

— Как благородно, — фыркает Милена. — Просто взять и сдаться.

— Как там Олеся? — никак не комментирую её провокацию.

— В шоке от того, что узнала. Всё-таки не каждый раз слышишь от «любовницы», — она изображает кавычки, — что её муж на самом деле не изменщик, а просто трус, попавший в очень неприятную передрягу.

— Слушай, как тебя твой любимый терпит? Твои подколки — это что-то невозможное и неприятное, — сдаюсь я и выключаю компьютер.

Всё равно ничего другого сегодня я делать просто не могу.

— А почему сразу терпит? Он меня любит. Как и я его. Я прямолинейная, но никогда никого не стебу не по делу. Ты же, мой дорогой, будущий несостоявшийся муженёк, заслужил мои издёвки.

— красотка делает паузу, крутя локон своих волос на пальце. — Ноя рада, что ты на моей стороне.

— И я рад, что ты на моей. Против тебя воевать — это самоубийство.

— 0й, можешь не нахваливать, всё равно замуж за тебя не выйду, — хмыкает она. — Собирайся.

Поедем домой.