Бесценный дар

ГЛАВА 2

Безучастно глядя в иллюминатор на плы­вущие внизу облака, Орланда сидела в кресле. Камилла спала у нее на коленях. Взлет был тя­желым, малышка плакала от боли в ушах, от которой не смогла даже отвлечь бутылочка с ее любимым апельсиновым соком, и успоко­илась только спустя полчаса.

Женщина украдкой взглянула через проход, туда, где сидел ее супруг Стэнли Гилбрайт. Перед ним на столе была разложена куча бу­маг и, судя по сосредоточенному виду, он за­был, что находится в самолете не один.

Орланда, для которой, как и для ее доче­ри, это был первый в жизни полет, едва мог­ла поверить в происходящее. Но, с другой сто­роны, вся ее жизнь с той минуты, как она поставила подпись на привезенных Стэнли до­кументах, выглядела какой-то нереальной. И если бы не приказ не думать, то едва ли она смогла бы выполнить все необходимые фор­мальности. А так она просто покорилась чу­жой железной, несгибаемой воле…

Они увиделись в ратуше в четыре часа дня. Перед этим молодой человек в очках, один из секретарей Стэнли, приехал за ней и отвез в магистрат, где она получила необходимые для регистрации брака и путешествия в Гонконг документы на себя и Камиллу. Сама брачная церемония прошла для нее как в тумане.

Должно быть, ей удалось сделать все, что положено, правильно ответить на заданные вопросы, но единственное, что запомнилось, — это присутствие рядом с ней не очень высоко­го, но сильного и властного мужчины. В тот момент, когда он взял ее левую руку и надел на палец золотое кольцо, она едва не потеря­ла сознание. А потом услышала громкий рев Камиллы, которую помощники пытались раз­влечь в соседнем помещении, и позабыла о происходящем, стремясь поскорее очутиться рядом с дочерью. Как только все закончилось, она кинулась туда, схватила ее на руки и изо всех сил прижала к себе.

Подошедший Стэнли легко коснулся ее локтя.

— Если вы готовы, то нам пора ехать, — безразличным тоном произнес он.

Они отбыли в огромном сверкающем ли­музине и спустя полчаса оказались в аэропор­ту, а потом и на борту частного лайнера. Ее муж поинтересовался только, удобно ли они с девочкой устроились, и после этого не об­ращал на них ни малейшего внимания.

Орланда никак не могла прийти в себя. Ту­ман в голове упрямо отказывался рассеивать­ся. Плыви по течению, сказала она себя, по­глаживая светлые кудряшки своей дочери. По­трясение поначалу придавало ей необходимые силы, но постепенно молодая женщина ощу­тила нарастающее волнение — ведь она ехала за границу впервые в жизни.

Гонконг. Жемчужина Юго-Восточной Азии. Неужели она действительно скоро окажется в этом почти сказочном городе, о котором столько слышала и читала? Чтение было един­ственной отрадой ее жизни, помогало отвлечь­ся от реальности тусклого существования в сиротском приюте и переносило в чудесные земли, знакомило с интересными людьми.

Глядя на облака внизу, Орланда обратилась мыслями к Джерри и сразу ощутила, как на глаза навернулись слезы. Джерри, маленькое беззащитное существо с израненной душой и искалеченным телом. Рядом с Джерри даже она могла считать себя счастливицей. Неудивитель­но, что они сразу потянулись друг к другу, почувствовали глубокое внутреннее сродство, и скоро их связала настоящая дружба, истин­ная и глубокая привязанность.

Джерри, где ты сейчас, Джерри? Где-ни­будь тут неподалеку, на небесах?

Камилла зашевелилась. Орланда наклони­лась, легонько поцеловала ее шелковистые волосики и почувствовала, как сердце пере­полнилось любовью. Она подняла глаза и сно­ва посмотрела в иллюминатор. Да, она посту­пила правильно, согласившись на этот странный брак. Теперь у нее не осталось никаких сомнений. Каким бы удивительным и неесте­ственным это ни выглядело, она приняла вер­ное решение.

Ради Камиллы.

Впервые с того момента, как Стэнли Гилбрайт перевернул ее хрупкий мир с ног на го­лову, Орланда ощутила себя в ладу со своим внутренним «я».

Это состояние оставалось неизменным до той минуты, когда самолет сел в аэропорту Гонконга. Там, в сутолоке и суматохе, слушая завывания Камиллы, у которой при посадке снова заболели уши, Орланда опять ощутила себя консервной банкой, привязанной к вы­хлопной трубе мощной машины, — Стэнли Гилбрайту.

Он прикоснулся рукой к ее плечу, нена­вязчиво, но твердо, и произнес:

— Сюда, пожалуйста.

Они быстро прошли таможенные и погра­ничные формальности и оказались на улице, перед другим сверкающим лимузином. Шофер в униформе открыл дверцу, подождал, пока они удобно устроились, уложил багаж и за­нял свое место.

Плавно покачиваясь на мягких рессорах, роскошный автомобиль двинулся в путь по сверкающим, залитым огнями, шумным и многолюдным улицам ночного Гонконга. Ор­ланда не отрываясь смотрела в окно, показы­вала Камилле пальцем на всевозможные чудеса. Стэнли сидел в дальнем углу, по-прежнему погруженный в свои бумаги, что устраивало ее как нельзя лучше. Ей совсем не хотелось вести сейчас якобы принужденную беседу.

Она тихо нашептывала на ухо малышке и буквально впитывала в себя все, что видела. Автомобиль медленно полз вперед и вверх, на холм. Прошло около сорока минут, когда Стэн­ли закрыл свой портфель и возвестил:

— Вот мы и приехали.

Орланда быстро взглянула на него. Краси­вое лицо его казалось особенно напряженным. И она тоже напряглась. Ей внезапно пришло в голову, что путешествие в самолете и автомо­биле было всего лишь краткой прелюдией. А сейчас, именно сейчас ей предстояло начать играть роль миссис Гилбрайт.

Словно прочитав ее тревожные мысли, Стэнли сказал:

— Не волнуйтесь. Вам нечего бояться. Это всего лишь ваша работа. Временная. Пожалуй­ста, не забывайте этого, и все будет в полном порядке.

Что это? Правда ли в его голосе прозвучала угрюмая нотка или ей только послышалось? Стэнли окинул ее придирчивым взглядом, и она вздрогнула, инстинктивно почувствовав недовольство, скрывающееся в глубине его души. Недовольство, вызванное тем, что при­шлось жениться на ней.

Что ж, решила Орланда, это его проблема, не моя. Она просто выполняет то, за что он, говоря откровенно, платит ей деньги. Да, она прошла сквозь брачную церемонию, но это всего лишь формальность. Да, она миссис Гилбрайт, но только по названию, которое ни­когда не будет соответствовать реальному по­ложению вещей.

На короткое мгновение Орланда испытала острую тоску, почти боль, что ей никогда не доведется подъезжать вот так к собственному дому, что сидящий рядом мужчина, за кото­рого не жалко и умереть, никогда не будет ее настоящим мужем… Такое бывает только в сказках.

Но сказки — это не настоящая жизнь. Они всего лишь… сказки…

Лимузин остановился перед большим тре­хэтажным каменным особняком на холме Вик­тории. И Орланда уставилась на него широко раскрытыми от удивления и восхищения гла­зами.

Она наклонилась, взяла на руки Камиллу, которая уснула, убаюканная плавным покачи­ванием лимузина, и вышла наружу. Вечер был теплым и мягким, над головой сияли много­численные звезды, но налетевший с залива ветерок заставил ее вздрогнуть и вспомнить о неподобающем в таком великолепии наряде. Это лучшее ее платье, которое Орланде выдали в «Армии спасения», было велико ей примерно на два размера и по фасону больше подходило старухе, чем девятнадцатилетней женщине. Но, видимо, Стэнли Гилбрайта устраивало то, как одета его жена. Если бы у него возникли какие-то возражения, он мог бы приказать одному из своих помощников отвезти ее в ближайший магазин, и…

— Идемте, — прервал невеселые мысли Орланды мужчина, ставший сегодня днем ее му­жем, и крепко взял за локоть.

В пальцах его ощущалось напряжение, ко­торое немедленно передалось Орланде, а че­рез нее и Камилле — девочка заворочалась и захныкала.

Орланда кинула быстрый взгляд на супруга. Лицо Стэнли было суровым, замкнутым, и она сразу поняла, что мысли его где-то далеко, совсем не с ней и Камиллой.

Они приблизились к парадной двери, ко­торая широко распахнулась. На пороге стоял и кланялся маленький китаец в европейской одежде. Орланда сразу решила, что он выпол­няет обязанности дворецкого. Китаец привет­ствовал Стэнли на чужом ей языке, и хотя она не разобрала ни слова, но почувствовала, что их приезд явился неожиданностью. Особенно ее приезд.

Мужчины обменялись несколькими быст­рыми фразами, и новоявленная миссис Гилбрайт сразу заметила глубокое неодобрение по­жилого слуги. Он окинул осуждающим взгля­дом не только ее, но и Камиллу. Стэнли был холоден и явно недоволен словами китайца. Они вошли в холл.

— Вы и девочка, должно быть, очень уста­ли, — сказал Стэнли. — Идемте, я покажу, где вы можете отдохнуть.

И направился к широкой, ярко освещен­ной мраморной лестнице. Орланда потрясенно смотрела вокруг. Внутри особняк показался ей даже величественнее, чем снаружи. И мебель, и ковры, и драпировки выглядели неве­роятно, фантастически дорогими.

И здесь, в этой роскоши ей предстоит про­вести ближайший месяц? Да это же настоя­щая сказка!

Стэнли провел ее в просторную комнату на втором этаже, и она снова не могла поверить своим глазам. Посреди стояла необъятная кро­вать, настоящее королевское ложе, покрытое белым шелковым покрывалом и заваленное шелковыми же подушками. Пол устилал тол­стый ковер цвета слоновой кости. Такого же цвета шторы закрывали стену с тремя боль­шими, выходящими в сад окнами.

— Дверь в ванную — налево, — коротко со­общил Стэнли. — У вас есть все необходимое для вас и ребенка? Если нет, позвоните, и By Линь достанет, что потребуется.

Орланда молча кивнула, ощущая неверо­ятную неловкость. By Линь проследовал за ними на второй этаж и сейчас вошел в ком­нату, неся ее чемодан, который выглядел столь же жалким, потертым и неуместным среди этой роскоши, как и она сама.

— Хорошо, — сказал Стэнли, глядя на часы. — Освежитесь, приведите в порядок себя и ре­бенка. Хотите кофе?

Она кивнула.

— С-спасибо.

— Когда отдохнете, By Линь проводит вас вниз. О… — Он замолчал, взглянул на нее и сказал: — Можете не переодеваться к обеду.

И ушел. Китаец последовал за ним. Орланда осталась наедине с дочерью. Она снова обвела комнату восхищенным взглядом. Было совершенно ясно, что их попросту засу­нули в укромное место в доме, пока они не понадобятся, но не могла пожаловаться на ус­ловия. Такого она не видела даже в кино.

Камилла в отличие от нее чувствовала себя здесь вполне уверенно и с удовольствием от­правилась знакомиться с новым жилищем. Орланда смотрела, как малышка нетвердо проковыляла к необъятной кровати, на ко­торой вполне хватят места и для нее, и для ее мамы.

Мысль о том, где будет спать муж, даже не пришла Орланде в голову.

А тот тем временем спустился по мрамор­ной лестнице. Лицо его стало еще более на­пряженным. Нельзя сказать, чтобы он с не­терпением ждал неминуемого столкновения с матерью, но оно было неизбежным… и необ­ходимым. Ему придется проучить ее, дать по­нять раз и навсегда, что не позволит дергать за нитки, словно он кукла-марионетка.

Для миссис Гилбрайт «Гилбрайт трейдинг интернешнл», основанная больше ста двадца­ти лет назад, была прибыльным, но довольно утомительным делом.

Но для Стэнли компания представляла со­бой все — и наследие отца, деда, прадеда и прапрадеда, и надежное будущее, и волную­щую игру, и сильную, крепкую власть. Все! Он не один год учился и набирался опыта на раз­ных участках своей будущей фирмы и сейчас вернулся из Сиднея, провернув несколько сверхвыгодных сделок и заключив четыре мно­голетних контракта.

Но миссис Гилбрайт пока являлась прези­дентом и держателем контрольного пакета ак­ций «Гилбрайт трейдинг интернешнл», и ей хотелось передать и то, и другое его младше­му брату, который был робким, покорным юношей и ни в чем не перечил властолюби­вой матери. Для корпорации такой президент явился бы настоящим бедствием. И Стэнли твердо намеревался воспрепятствовать ей в этом. Ради президентского кресла и процве­тания компании он готов был пойти на все, что и доказал, отважившись на неординар­ный шаг: женился, следуя букве, но не духу материнского приказа.

Он прошел в кабинет и сел в старое от­цовское кресло. By Линь при встрече сооб­щил ему, что госпожа Кларисса и мисс Мар­гарет отправились в город на обед и концерт и вернутся поздно. После чего попытался вы­яснить, кто такая молодая женщина с ре­бенком.

Но Стэнли отказался отвечать на этот воп­рос и отослал дворецкого. Статус приехав­шей с ним невзрачной девицы останется тай­ной, пока не вернется его мать. Тогда всех присутствующих, включая Марго, ждет сюр­приз. И еще какой! Стэнли мрачно усмехнулся. Она просто идеальна, как он и предвидел. Когда Орланда попала наверх, в отведенную ей комнату, то смотрела вокруг разинув рот, словно неожиданно попала на чужую планету. В нелепом, слишком большом для нее пла­тье, бесцветная, без макияжа и с тусклыми волосами, забранными в скучный пучок. И с ребенком без отца… Да уж, сюрприз так сюр­приз!

Кларисса Гилбрайт с ума сойдет от ярости — и не только потому, что сын перехитрил ее, но и потому, что такая невестка сделает-таки ее посмешищем в обществе, мнением которо­го она так дорожит.

Стэнли на мгновение нахмурился, пред­ставив, что предстоит пережить его избран­нице, потом отмахнулся от неприятной мыс­ли. В конце концов он платит ей немалые день­ги, да к тому же девчонка и не подозревает, что именно сделало ее столь привлекательной в его глазах. До сих пор она прекрасно справ­лялась со своей ролью — выполняла все, что ей приказывали, без разговоров и вопросов, ни во что не вмешивалась и не путалась под ногами.

Он посмотрел в темноту за окном. Поче­му, ну почему все должно было случиться таким образом? Разве нельзя было просто по­говорить с матерью, разрешить возникшие разногласия полюбовно? Увы, нет, они за­шли слишком далеко после смерти отца. Власть ударила Клариссе в голову, и она ре­шила, что может творить все, что ей угодно, забыв о том, что ее правление — явление вре­менное. Завещание отца ясно, она свое ус­ловие выдвинула, он его выполнил. Теперь ничто не стоит между ним и контрольным пакетом акций компании.

Что же касается личных отношений, то так уж сложилось, что А Ма Тан практически за­менила ему и младшему брату мать, когда Кла­рисса, взяв в руки бразды правления семей­ным бизнесом, перестала обращать на сыно­вей внимание.

Стэнли потряс головой, пытаясь избавить­ся от обидных воспоминаний, открыл свой портфель, достал оттуда и из ящика стола пап­ки с документами и с головой погрузился в работу, забыв о времени.

Вскоре, однако, он услышал шум мотора и увидел приближающийся в дому серебристый «мерседес», принадлежащий Марго. Стэнли поднялся из-за стола и направился в холл, приняв нарочито небрежный, расслаб­ленный вид.

— Стэн, это ты? — услышал он удивленный голос матери.

— Да, мама.

— Когда ты вернулся? — сухо поинтересо­валась Кларисса Гилбрайт.

— Пару часов назад, — коротко ответил сын и приблизился к стоящей рядом с матерью девушке. — Марго, добрый вечер, — сдержан­но произнес он и наклонился поцеловать ей руку.

Несмотря на избыток макияжа, чрезмерно длинные кроваво-красные ногти и просто ва­лящие наповал духи, мисс Горденс была хо­роша собой.

— О, Стэнли, — промурлыкала она, — ка­кой сюрприз! — И окинула его оценивающим взглядом.

— Блудный сын вернулся домой, — лако­нично сообщил он. — Приятный вечер?

— Очень! Изумительный! Мы были на вос­хитительном концерте. Новый певец, я просто наслаждалась им!

— О! А он тобой — тоже? — негромко спро­сил Стэнли.

— Не смей оскорблять меня, Стэн, — про­шипела Марго, и лицо ее исказилось от нена­висти.

Но Гилбрайт только пожал плечами. Он знал, что не стоило говорить гадости, но был в курсе, что Марго выбирает любовников и иногда любовниц в основном в артистичес­ких кругах, и не мог отказать себе в удоволь­ствии съязвить.

— И чем же, — услышал он холодный го­лос матери, — мы обязаны твоему возвра­щению?

Серые глаза Стэнли недобро сверкнули.

— Ну как же, мама, неужели ты забыла? Послезавтра мой день рождения. Двадцать восемь.

— Да, правда.

Миссис Гилбрайт прищурилась и внима­тельно посмотрела на него.

— Вот я и прибыл, как и положено почти­тельному, послушному сыну. Давай пройдем в гостиную. Думаю, нам есть что отметить. — Он снова повернулся к Маргарет. — Марго, наде­юсь, ты присоединишься? — Черты ее лица разгладились и осветились самодовольной улыбкой. Стэнли мягко улыбнулся в ответ.

— Вот и отлично, дорогая.

— Итак, — сказала Кларисса, усевшись в глубокое кресло перед камином, — могу ли я расценивать это как знак того, что ты нако­нец-то изволил прийти в себя? — Голос ее был резким, пронзительным, но взгляд, устрем­ленный на сына, еще пронзительнее.

— Неужели ты сомневалась, мама? — бес­страстно ответил тот.

Кларисса в ответ издала горлом звук, сред­ний между всхлипом и рычанием.

— Я прекрасно знаю, насколько ты свое­вольный и упрямый человек, Стэнли.

— Ну-ну, — успокаивающе сказал он, — я решил, что пора взяться за ум и стать образ­цовым сыном… Но сначала, мама, мне хоте­лось бы уточнить, не забыла ли ты о своем обещании передать мне контрольный пакет и пост президента компании, если я женюсь к своему двадцать восьмому дню рождения, а? Оно в силе? — Тон его был деловым и ожив­ленным.

— Ты прекрасно знаешь, что в силе, — от­ветила Кларисса Гилбрайт. — Я поставила толь­ко одно условие и, безусловно, сдержу слово, если ты выполнишь его. Твой отец всегда безо­говорочно доверял моим мнениям и суждени­ям. Он согласился бы со мной, уверена.

— Отлично! В таком случае, мама, можешь пожелать мне счастья и позаботиться о подпи­сании, всех необходимых бумаг.

Миссис Гилбрайт замерла и сжала руками подлокотники кресла, лишившись на мгновение дара речи. Чего нельзя было сказать о Маргарет.

— О, Стэн, какой ты нехороший, — про­ворковала она. — Сделать мне предложение в такой странной форме. — Она хихикнула. — Но не волнуйся, я придумаю тебе достойное на­казание за такое отсутствие галантности. — Марго повернулась к будущей свекрови. — Ска­жите мне, Кларисса, как я должна проучить нашего милого грубияна, который лишил меня удовольствия побыть объектом ухаживания? — И снова засмеялась, уже кокетливо, и взгля­нула на своего будущего супруга.

На его лице появилось очень странное вы­ражение, словно он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Стэнли поднял руку и произнес:

— Что ж, думаю, теперь самое время вы­пить шампанского.

Тут же появился By Линь, неся на серебря­ном подносе серебряное ведерко с бутылкой замороженной «Вдовы Клико» и бокалами. Он поставил поднос на стол между ними, выслу­шал тихое приказание Стэнли, поклонился и неслышно вышел из гостиной. А молодой человек посвятил безраздельное внимание отку­пориванию шампанского.

Марго раздраженно цокнула языком.

— By Линь стареет. Принес лишний бокал. Думаю, пришло время отправить его на покой.

Раздался легкий хлопок, звук льющейся жид­кости, и Стэнли протянул ей полный бокал.

— Когда станешь хозяйкой в доме, сможешь сама сказать ему об этом.

Губы Маргарет чуть заметно скривились в самодовольной улыбке. Стэнли внимательно наблюдал за ней с непроницаемым выраже­нием лица.

Кларисса взяла свой бокал и подняла его.

— Предлагаю тост. — Она явно была счаст­лива, что сумела наконец-то уломать строп­тивого старшего сына, и не пыталась этого скрыть. — За будущую миссис Гилбрайт!

Стэнли тоже поднял свой бокал.

— Как это мило с твоей стороны, мама, — пробормотал он. В этот момент раздался ка­кой-то звук, и он повернул голову к двери — И как своевременно!

На пороге стояла Орланда. За ее спиной маячил By Линь. Стэнли испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Девица являла со­бой именно то зрелище, на которое он и рас­считывал. И мать, и ее драгоценная Марго гля­дели на нее во все глаза, а она стояла перед ними — одетая в кошмарное платье, с волоса­ми, стянутыми на затылке в пучок, и — что самое замечательное — с ребенком, сидящим на ее правом бедре.

Стэнли подошел к ней и взял за руку. По­тянул вперед, продемонстрировав всем золо­тое обручальное кольцо на ее пальце.

— Позвольте мне, — произнес он голосом сладким, как восточный шербет, — предста­вить вам мою жену, миссис Гилбрайт.