Бесценный дар

9

— Мы приглашены на свадьбу, — сказал Рори, намазывая тост маслом. — Маргарет, сестра Иэна Мак-Ферсона, выходит замуж.

— Очень интересно, — пробормотала Энн, мрачно разглядывая стакан апельсинового сока.

После случившегося три дня назад они были подчеркнуто вежливы друг с другом, но ситуация была напряженной, если не сказать хуже.

Энн было трудно говорить с Рори, делая вид, что между ними ничего не произошло, и она пыталась не думать о нем. Она не собиралась заводить с ним близкие отношения, но и не могла быть холодно-вежливой. Почему бы ей просто не предоставить всему идти своим чередом? Они могли не рассчитывать на длительные отношения, но ничто не мешало им пережить минуты наслаждения и сохранить о них приятные воспоминания. Что-то, что можно будет вспомнить потом, когда она вернется в родной Канзас-Сити…

И она тут же поняла, что начинает уступать сентиментальной половине своей натуры.

«Во всем виновата эта страна, — подумала Энн, посыпая солью яйцо, которое она вовсе не собиралась есть. — Эта страна с ее суевериями и мистическими легендами».

— Она будет традиционной, — продолжал Рори ровным голосом.

Энн очнулась от своих мыслей.

— Что?

— Свадьба.

— А, ну да… конечно же, свадьба. — Она слабо улыбнулась. — А в чем разница между традиционной свадьбой и обычной?

— Ну…

Тут в комнату вплыла Фиви и поставила на стол вазу с фруктами.

— Там огромный грузовик на дворе и везде кишат люди!

Рори отшвырнул свою салфетку и вскочил.

— Грузовик? О чем ты?

Энн выглядела озадаченной.

— Какой грузовик? — спросила она, вставая и тоже направляясь к окну, чтобы посмотреть.

— Вот этот, — ответил Рори, указывая на большой фургон. — Я пойду узнать, в чем дело. Здесь явно какая-то ошибка.

Энн знала, что никакой ошибки нет, но мысль о том, что настал решающий момент, заставила ее глубоко вздохнуть. Расправив плечи, она пошла за ним.

В воротах Рори отказался даже взглянуть на документы, объявив, что произошла ошибка.

— Рори, — сказала Энн, стоя на ступеньках. — Нет никакой ошибки. Это я заказала.

— Вы? — Он нахмурился. — Но зачем вам… — он заглянул в накладную, — кухонные принадлежности и холодильник?

— Это для Фиви.

— Для меня? — поразилась домоправительница. — Вы говорите, для меня?

— Да. — Энн старательно не глядела на Рори. — Вы так хорошо готовите, что я надумала хоть немного отблагодарить вас. Это сэкономит вам немало времени и усилий.

— Но, дочка… — Фиви обеспокоенно взглянула на человека, которого считала хозяином. — У нас на кухне есть все необходимое…

— Но многие вещи уже устаревшие и неудобные.

— Для нас они достаточно хороши. — Рори скрестил руки на груди и выглядел внушительно, как никогда. Его поза привела Энн в полное смущение.

— Вам легко говорить, — упрекнула она. — Это же не вы готовите и моете посуду. — Она повернулась к растерявшимся рабочим. — Вы можете занести все по этой лестнице. Кухня внизу, по коридору направо.

Кивнув, главный из рабочих начал распоряжаться.

— Да погодите же, — взревел Рори. — Нам не нужны ваши новомодные печи и мойки.

— Действуйте, — приказала Энн рабочим. — Разгружайте. Рори, я хочу поговорить с вами наедине.

Он был близок к тому, чтобы броситься к ящикам и затолкать их обратно в фургон, но в конце концов отошел вместе с ней в сторону.

— Вы много на себя берете, Энн Форрестер, — проворчал он.

— Да, я знаю. Но иногда это единственный способ одолеть ваше упрямство. — Прежде чем он возмутился, она подняла руку: — Ладно, я не хочу задевать вас снова. Но давайте рассуждать здраво. Мы оба знаем, как тяжело приходится Фиви каждый день, а со временем она не становится моложе. Если я хочу ей помочь, почему бы мне не сделать этого? Вы не можете отказаться от этих приспособлений просто из-за своей гордыни! Разве не так?

Он сердито смотрел на нее, воинственно уперев руки в бедра.

— Вы опасная женщина, знаете ли. Вы обращаете против мужчины его же чувство собственного достоинства.

— Я только заставляю вас посмотреть правде в глаза. Послушайте, Рори, давайте оставим решение за Фиви, о`кей? Если ей понравятся эти новшества, мы их оставим. Если нет — вернем назад.

— Ну хорошо. Но что нам делать со старой печью и холодильником? Они вполне хороши.

— Они были хороши лет двадцать назад, — возразила Энн, направляясь к лестнице. — Если вы не можете заставить себя расстаться с ними, почему бы не отдать их сельской общине или еще куда-нибудь? Они там найдут им применение или отдадут кому.

— Да, я полагаю, мы можем так сделать.

Когда они вошли в кухню, то увидели Фиви, с восторгом разглядывающую новый холодильник. Он был вдвое больше старого, который рабочие подняли на тележку, собираясь увезти.

— Чудо, а не холодильник, — восклицала Фиви. — Посмотрите, какой красивый и просторный!

Энн метнула на Рори триумфальный взгляд, но он только сжал челюсти и обратил внимание на другой угол, где устанавливали новую посудомоечную машину.

— Вы точно не собираетесь совать сюда фамильный фарфор? — спросил он.

Фиви вслух хихикнула.

— За кого вы меня держите — за полную дурочку? Конечно, я не стану совать туда фарфор! Но мы ведь фарфор не часто используем? А для всего остального она подойдет. Энн была удивлена, что Фиви защищает современные кухонные приспособления. Домоправительница даже глазом не моргнула, когда внесли микроволновую печь и установили ее на столе.

— Фиви, я благодарна вам за то, что вы так хорошо приняли это, — призналась Энн. — Когда я говорила с Алисдайром, он предупредил меня, что вы можете отказаться от всех этих штук.

Черные глаза Фиви сузились, и она тряхнула головой.

— Это говорит о том, что мужчины ничего не смыслят в домашнем хозяйстве. Я гнула спину над этой печью двадцать лет…

— Почему же вы ничего не говорили? — воскликнул совершенно ошеломленный Рори.

— Если когда здесь заводился лишний пенни, он должен был пойти на ферму. Я неплохо управлялась, сынок, но теперь есть кое-кто, кто хочет потратить на меня немного наличных, и я не стану отказываться от обновок. Я еще не рехнулась!

Энн позволила себе удовольствие усмехнуться — специально для Рори. Он слегка пожал плечами, словно не мог найти подходящие слова. Взгляд его зеленых глаз говорил Энн, что он считает себя преданным своей домоправительницей. Наверное, его грыз червячок вины, что он за столько лет не догадался облегчить труд Фиви на кухне.

Когда грузовик уехал и Фиви удовлетворила свое любопытство, осмотрев все новинки, Энн предложила помочь ей приготовить обед, чтобы показать, как пользоваться ими.

— Скажите, — предложила она, — почему бы мне не приготовить жареных цыплят, а вы бы мне немного помогли?

— Жареные цыплята? — задумалась Фиви. — Это как у вас в Америке.

— Точно — если мы отыщем в здешней зеленной лавке все необходимое.

— Лучше поехать в Кэмпбелтаун… — Фиви уже снимала свой фартук.

— Я вас отвезу, — вызвался Рори, поразившийся своему предложению еще больше, чем они.

Ужин имел успех. Фиви и Энн приготовили цыплят с картофелем, подливкой, горохом и луком, а на десерт испекли лимонный пирог. Рори с удовольствием наблюдал за их возней, и настроение у него поднялось.

— Кажется, я был не прав насчет новшеств на кухне, — сказал он. — Несомненно, вы сильно облегчили жизнь Фиви. Это очень любезно с вашей стороны, Энн.

Энн задержалась, собирая десертные тарелки, чтобы отнести их на кухню. Рори Мак-Дональд на самом деле сказал кое-что приятное для нее, без малейшего признака сарказма или насмешки. Это ее порадовало.

Несколькими минутами позже, когда она показывала Фиви, как загружать мойку, Энн приняла еще одно решение. Эта мысль преследовала ее с того дня, как она увидела заброшенные рыбацкие домики. Все, что надо было сделать, — позвонить Мак-Криммону, а он знает, с кем поговорить об этом деле. Рори воспринял перемены на кухне так хорошо, что она осмелела: вспыльчивый шотландский лэрд определенно смягчился.

Рори подошел поближе к зеркалу, чтобы поправить свой черный галстук-бабочку. Обнаружив на своем лице глуповатую улыбку, Рори приложил все усилия, чтобы вернуть привычное угрюмое выражение. Однако его настроение было столь непредсказуемым, что он начал чувствовать себя большой куклой, которую дергают за веревочки. То он был подавлен и расстроен, то неожиданно шутил и веселился. И чаще всего это было связано с Энн.

Он повторял себе, что им лучше оставаться порознь, но все же часто сердце восставало против голоса рассудка. Это бывало с ним тогда, когда их взаимное расположение заходило слишком далеко. Он был вынужден признать, что ему нравится, когда она спорит с ним — глаза блестят, подбородок вздернут. Ему нравилась Энн в ярости, отстаивающая свои права и права других. Видит Бог, ему действительно было приятно мериться с ней силой духа! Их жаркие споры заставили его снова почувствовать себя нормальным человеком, проявлять интерес еще к чему-то, кроме жалости к себе и мрачных дум о будущем Данрэйвена. А когда он целовал ее, оживали его чувства, которые, как он думал, давно умерли. И еще он испытывал ощущение, что их отношения с Энн ярче и эмоциональнее, чем были у них с Элизой. И, насколько он успел узнать Энн, конца этим американским горкам не предвиделось.

Несмотря на свои причуды, Энн была заботлива. Ее подарок Фиви ясно показывал это. Рори не мог представить себе более подходящего использования ее денег, которое оправдывало бы ожидания Беллы. Энн честно хотела помочь, облегчить жизнь пожилой женщины, которая изо всех сил трудилась на семейство Мак-Дональдов.

И если верить слухам, ходившим по деревне, она сделала еще более великодушное предложение Макриханишу. Разумеется, она получила отказ, поскольку старик был слишком горд и упрям. Как бы то ни было, сам факт, что она предложила ему помощь, выказывал натуру неэгоистическую.

Но он понимал это и сам. С того самого первого вечера, когда она приехала в Данрэйвен, Рори почувствовал, что она не охотница за наследством. Насколько он знал, Белла была человеком, который не предпринимал необдуманных действий. Его двоюродная бабушка была не из тех, кто рискует своим состоянием или будущим своего столь любимого семейного гнезда, отдавая это в случайные и безответственные руки. Единственное, что было неприемлемым, — это ее твердое решение их поженить. Оно шло от всего сердца. И если быть честным, наступали минуты, когда Рори не хотел ничего иного, как исполнить это ее желание. Энн была женщиной с горячим нравом, что его и злило, и пленяло. В ней не было ничего от холодной сдержанности, которую постоянно выказывала Элиза. Его бывшая жена была спокойной, осмотрительной, пекущейся только о своих интересах. Энн оказалась совсем не такой. Порывистая, импульсивная, полная жизни — нельзя было найти ничего хуже, чем влюбиться в такую женщину.

Влюбиться? Рори снова посмотрел на свое отражение в зеркале. Что с ним случилось такое, что он предается подобным размышлениям? Слишком много было работы и беспокойства, слишком уж увлекся ностальгическими мечтами Беллы и наивными размышлениями Энн. Вот откуда это все.

Спустя пятнадцать минут, когда он в Большом зале разговаривал с Фиви, вошла Энн. Она медленно повернулась кругом, ожидая их мнения о платье, которое выбрала, собираясь на свадьбу. Белое вечернее платье очень ей шло. Высокий воротничок и длинные узкие рукава выглядели довольно строго, но пышная юбка до лодыжек делала ее обезоруживающе женственной.

— Как вам нравится? — спросила она. — Я, правда, не знаю, что делать с этим.

В руке она держала шаль, выдержанную в цветовой гамме клана Мак-Дональдов.

— Вы выглядите чудесно, — воскликнула Фиви. — А с шалью идите сюда, я вам покажу.

Энн подошла и подала Фиви шаль, которая по своим размерам скорее напоминала плед. Фиви обернула ее под левой рукой Энн, затем перебросила через правое плечо, чтобы более длинный конец остался свисать за спиной, а более короткий — впереди.

— Сюда нужно брошь, — сказала Фиви, придерживая шаль рукой. — Рори, как ты думаешь, можно…

— Подождите, — сказал он, — здесь есть кое-что подходящее.

Рори пересек комнату и взял с каминной полки музыкальную шкатулку Беллы, открыл ее и достал серебряную булавку.

— Вы можете надеть брошь-на-счастье Мак-Дональдов.

— О нет, я не могу, — тихо сказала Энн. — Это ваш талисман. Я могу случайно обронить ее.

— Вы не потеряете ее. Кроме того, как родственница и наследница Беллы, вы имеете полное право носить эту вещь.

Рори подал брошь Фиви, но та покачала головой и с улыбкой отступила на шаг.

— Сделай это сам, сынок. Я плохо вижу в слабом свете.

— Со светом здесь все в порядке, — не удержался Рори. Но все же подошел к Энн и поправил на ней шаль.

Пока он закалывал края ткани, Энн стояла совершенно неподвижно. Она чувствовала тепло его руки через тонкую ткань платья, и даже это прикосновение заставило ее сердце биться чаще. Она опустила глаза, глядя на украшение, которое теперь сияло на сине-зеленой шотландке. Брошь-на-счастье представляла собой два серебряных сердечка, переплетенных и увенчанных короной. В центре сиял большой густо-лиловый аметист. Рори отступил на шаг, и Энн осторожно потрогала брошь.

— Красивая, — тихо сказала она. Подняла голову и поразилась, увидев, что Рори все еще так близко от нее. Их взгляды встретились, и словно искра проскочила между ними. У Энн пересохли губы, а сердце лихорадочно забилось. Пытаясь преодолеть напряженность этого момента, Энн сказала первое, что пришло ей в голову: — Я полагаю, что с этой брошью связана какая-то легенда?

По губам Рори скользнула улыбка.

— Уж будьте уверены. Хотите послушать?

— Да. — Голос Энн был тихим и отчего-то дрогнул.

— В прежние времена лавки, которые располагались вдоль эдинбургской Ройял-Майл по торговым дням назывались «удачливыми». В некоторых продавали такие броши, и мужчины покупали их для своих возлюбленных. А потом прикалывали на первое одеяльце ребенка, чтобы уберечь от злых духов.

Его взгляд смущал Энн. Ее сердце дрогнуло, когда она разгадала его мысли. Его голос был негромким и почти интимным, и вид у него был такой, как будто он вот-вот ее поцелует. И если она могла верить выражению его лица, несмотря на все свои клятвенные заверения, Рори Мак-Дональд питал к ней глубокие и сильные чувства.

Внезапно она вспомнила о Фиви, глядящей на них с возрастающим интересом. Энн знала, что едва они придут на свадьбу, Фиви со всеми подробностями перескажет эту сцену Элспет и Брайди. Она отстранилась от Рори.

— Я постараюсь как можно бережнее обращаться с брошью Беллы.

Рори кивнул и, снова приняв деловой вид, сказал:

— Тогда нам лучше идти. Не стоит опаздывать.

Нужный дом располагался в полутора милях от Данрэйвена. Хотя Фиви и уверяла Энн, что им не помешает прогулка, они поехали на машине — этот сентябрьский вечер оказался холодным и обещал туман и дождь.

Дом поджидал гостей, сверкая огнями, несмотря на то, что снаружи было еще светло. Главные ворота украшали разноцветные ленты. Сам дом был довольно большим каменным строением со множеством пристроек, которыми он обрастал столетиями. На окнах горели свечи, а входные двери украшали свадебные венки.

Иэн Мак-Ферсон и его родители встретили их и представили священнику, его преподобию Корбеки, который проводил церемонию. Гости рассаживались в большой комнате, где и должно было состояться венчание. Заняв свое место между Рори и Фиви, Энн принялась разглядывать обстановку.

Большинство мужчин были в традиционных килтах, но никто не выглядел так красиво, как Рори — так естественно в этой экзотической одежде. Нынче вечером он облачился в свое клетчатое одеяние Мак-Дональдов, короткую черную шерстяную куртку с эполетами и серебряными пуговицами с кельтским орнаментом. Его белая рубашка казалась ослепительной из-за его смуглой кожи. От нечего делать Энн гадала, скрываются ли под складками килта те же самые леопардовые плавки. Мысли ее прервал исполняемый на органе свадебный марш.

Церемония была короткой и строгой, но едва жених поцеловал новобрачную, начался оглушительный шум. Гости вскочили с мест, чтобы их поздравить, а хозяева дома громко стали предлагать собравшимся еду и питье. Длинные столы были уставлены тарелками с мясом, разного рода сырами, пирогами, фруктами и закусками, а в центре возвышался огромный свадебный пирог. Еще один стол стонал под грузом бутылок — там было виски, пиво, эль, всяческие легкие напитки. Гигантская оловянная посудина была до краев полна шипучего пунша, в котором плавали лепестки белых и красных роз.

— Это называется «шотландское игристое», — сказал Рори ей на ухо. — Хотите отведать?

Энн кивнула.

— Выглядит заманчиво. Рискну спросить — из чего оно?

— Белое вино и лимонад, — Рори подал ей стакан. — Относительно безвредно, если его пить в меру.

Энн едва не задохнулась от одного глотка и укоризненно посмотрела на него глазами, полными слез. Но второй оказался более терпимым, а с третьего она признала напиток восхитительным.

Она перевела дыхание и засмеялась, когда нежный розовый лепесток прилип к ее нижней губе. Рори потянулся убрать его. Он наклонился, и Энн подумала, что Рори собирается сделать это поцелуем, но он убрал лепесток осторожным прикосновением пальцев. Весь вечер Энн размышляла над внезапной переменой в его поведении. Казалось, что он увидел ее в более выгодном свете, и горячие взгляды, которые Рори бросал на нее, утвердили ее во мнении, что он совершенно забыл об их соглашении быть вежливыми и держаться друг от друга на дистанции. Холодок пробежал по ее спине, когда она подумала о том, где их застанет эта ночь.

— Пойдемте танцевать, Энн, — сказал Рори, снова удивив ее.

Со смешанным чувством восхищения и тревоги она отставила свой стакан и оперлась о его руку. Он провел ее в другую комнату, из которой стулья были убраны, чтобы освободить место для танцев, и играл оркестрик. Рори увлек ее за собой, и они влились в толпу танцующих гостей. Однако Энн не замечала никого, кроме своего партнера, и с таким же успехом они могли бы танцевать на лугу при луне. Так продолжалось, пока рука с малиновыми ногтями не легла на плечо Рори. Это вернуло Энн ощущение реальности.

Она услышала чарующий смех, затем приятный голос спросил:

— Позволено ли бывшей жене прервать ваш танец?

Рори замер, и Энн почувствовала, как он напрягся.

— Элиза?

— Да, это всего лишь я.

Энн увидела стройную блондинку, очень привлекательную. Не обращая никакого внимания на Энн, Элиза Мак-Дональд встала между ней и Рори, всем своим видом показывая, что Энн для нее ничего не значит.

— Ради Бога, что ты делаешь в Данрэйвене? — спросил Рори. — Это ведь так далеко от города.

— Ты прекрасно знаешь, что Маргарет Мак-Ферсон — моя близкая подруга. Не думал же ты, что я пропущу ее свадьбу? — Элиза снова рассмеялась. — Кроме того, я пригласила нескольких друзей из Америки, они просто умирают от желания увидеть настоящую шотландскую свадьбу. Я пообещала им, что ты пустишь нас переночевать в замок. Ты не можешь себе представить, как они обрадовались…

— Элиза, у меня в Данрэйвене уже есть гостья. — Помрачнев, Рори подтолкнул вперед Энн. — Это Энн Форрестер, наследница леди Беллы. Энн, это…

— О, мне уже все о вас рассказали, — сказала Элиза, едва пожав ей руку. — Каждый, кого я встретила, спешил поделиться со мной этой новостью. Белла странно распорядилась своим состоянием.

Энн сжала губы. Элиза Мак-Дональд была чрезвычайно неприятной женщиной. Энн придумала было несколько ответных реплик, но отвергла их одну за другой, не имея желания быть столь же грубой.

— Добрый вечер, — наконец выговорила она, но ее усилия пропали втуне, поскольку Элиза продолжала вести себя так, будто даже не слышала ее.

— Рори, любовь моя, ты же не хочешь разочаровать моих друзей? Кроме того, я уже сказала им, что в Данрэйвене дюжина пустых спален.

— Нужно спросить у Фиви. Окончательное решение за ней, потому что все хлопоты о гостях достанутся на ее долю.

— Эта старая ведьма? Она меня ненавидит, и ты это знаешь. — Элиза надула губки, и Рори только пожал плечами.

Изобразив победную улыбку, Элиза взяла его под руку.

— Мы еще поговорим об этом. — Она положила его руку на свою талию и бросила через плечо: — Простите, Энн, я хочу потанцевать со своим мужем. Я имею в виду — бывшим мужем, — добавила она с легкой усмешкой.

— Я не могу оставить Энн, — запротестовал Рори.

— Ничего страшного, — уверила его Энн, не обращая внимания на его взгляд. — Я пойду выпью еще стакан пунша.

Рори оставалось только пойти танцевать с Элизой. Энн видела, как он окинул комнату быстрым взглядом. Несомненно, он взвешивал «за» и «против» — стоит ли устроить здесь сцену, отказавшись иметь дело с бывшей женой. Приличия победили, как Энн и предполагала. Его репутация и достоинство слишком много для него значили. Энн повернулась и пошла прочь, но не прежде, чем услышала торжествующий голос Элизы:

— Ты выглядишь чудесно, дорогой. Я поняла, что мне не хватает тебя сильнее, чем я думала.

Энн не обернулась, чтобы увидеть реакцию Рори. На самом деле она не хотела видеть — улыбнулся он или нет, признал или нет, что ему тоже ее не хватает. Он был взрослым человеком и мог сам справиться с ситуацией, без помощи Энн.

Она налила себе еще стакан пунша, но не успела сделать и одного глотка, когда к ней подошел Иэн Мак-Ферсон, приглашая на танец.

— Прекрасная Элиза снова приехала в Данрэйвен? — сказал он, начиная вальс. — Интересно, какую кашу она намерена заварить на этот раз?

Энн видела головы Элизы и Рори среди танцующих. Тем не менее она решительно перенесла внимание на лицо Иэна.

— Понятия не имею. Наверное, никакой.

— Я и забыл, что вы не знаете Элизу, — усмехнулся Иэн. — Что-нибудь да случится, попомните мои слова.

Энн ощутила неприятное беспокойство, но лишь улыбнулась еще шире и сменила тему.

— Ваша сестра — прелестная невеста, Иэн. Я рада, что она пригласила нас на свадьбу.

Примерно часом позже Рори явился посмотреть, что она делает. Он обнаружил ее на софе в относительно тихой библиотеке, болтающей с Элспет и Брайди. Вид у Рори был не самый счастливый.

— Энн, я везде вас ищу.

— Да? Я здесь уже не меньше двадцати минут.

Его, кажется, удивил ее холодный прием.

— Что-то случилось? Вы говорите так сердито…

— Нет, ничего. — В голосе Энн добавилось еще холода.

— Ну нет! Вы сердитесь на меня, не отрицайте!

Энн было неловко под взглядами двух свидетельниц.

— Не говорите глупостей. Почему бы я должна сердиться на вас?

— Потому что я танцевал с Элизой, — быстро ответил он. — Разве не так?

Энн улыбнулась Брайди и Элспет.

— Извините нас, пожалуйста, — сказала она и посмотрела на Рори уже без улыбки. — Уверяю вас, вы вольны делать все, что вам угодно.

Он взял ее за руку и повел из комнаты. Когда они оказались в относительном уединении коридора, она высвободилась и повернулась к нему с каменным выражением лица.

— Уж не взяли ли вы на себя смелость вообразить, что я ревную вас к Элизе? Даете этим женщинам повод для пересудов о нас?

— Это меня не волнует. Все, что я хотел — извиниться перед вами за то, что оставил вас одну… А вы кидаетесь на меня как разъяренная кошка.

— Неправда! Я просто возмущена вашим намеком.

— Которым?

— Что я рассердилась из-за того, что вы танцевали с Элизой!

— Я едва ли мог отказаться от этого танца.

— Почему бы и нет? Вы что, не знаете слова «нет»?

— Если бы я отказался пригласить ее на танец, произошла бы сцена.

— Небо! — прошипела Энн. — Не дай Бог случиться такому, чтобы лэрд Данрэйвена выглядел не очень достойно!

— Или Элиза выкинула бы одну из своих поганых штучек, — добавил Рори. — Испортила бы свадьбу Маргарет.

Энн вздохнула.

— Вы правы. Может быть, я ревновала… — Она отвернулась, пристыженная.

— Я знаю, на что способна Элиза, — объяснил Рори, обнимая Энн за плечи и разворачивая лицом к себе. — И я не хочу, чтобы она испортила людям праздник. Да и потом, после танца мы сразу пошли к Фиви… так что ревновать нечего.

Энн покраснела.

— Кто говорит, что я ревновала?

Его губы дрогнули в усмешке.

— Да вы сами, только что.

— Это было предположение, а не признание.

Но она уже не могла удержать улыбку и вдруг почувствовала себя много лучше.

Рори склонился к ней.

— Вот ты где, Рори Мак-Дональд! Ты самое неуловимое существо, которое я знаю!

Заслышав голос Элизы, Энн торопливо отстранилась от Рори на приличествующую дистанцию. Рори повернулся к своей бывшей жене, и выражение его лица свидетельствовало отнюдь не о радости.

— Чего еще ты хочешь?

— Мак-Ферсоны зовут всех фотографироваться. Они послали меня найти тебя.

Рори с сожалением улыбнулся Энн.

— Пойдемте, Энн.

Почти все гости собрались в комнате, и фотограф, которого пригласила семья жениха, расставлял их, чтобы все уместились на снимке. Элиза подозвала своих американских друзей и представила их Рори и Энн. Это были две супружеские пары и высокий, атлетически сложенный молодой мужчина, который не сводил глаз с Элизы.

Одна из женщин окинула Рори чересчур откровенным взглядом.

— Вы — самое примечательное, что я видела в Шотландии до сих пор, — дерзко сказала она, заставив Энн испытать неприязнь к своим же соотечественницам.

Рори вежливо ей кивнул, явно смущенный ее замечанием.

— Скажите, — продолжала женщина, несмотря на то, что помощник фотографа уже подошел и к ним, чтобы расставить в общую группу, — что на самом деле носят под килтом?

У Рори на скулах заиграли желваки, но он не потерял самообладания:

— Как гласит старая шутка, мадам: под килтом не носят ничего.

Женщина на мгновение растерялась, но когда остальные начали посмеиваться, ее осенило.

— Вы несносный человек, но я все равно узнаю! — Она повернулась к мужу и повторила ему остроту. Ее мужу было еще более не по себе, чем Рори.

— На самом-то деле, — американец посмотрел на Рори, — шутки в сторону. Что вы там носите? Это первое, о чем меня спросят дома.

— Я… — Рори обращался к Элизе, как будто надеялся, что она заставит своих друзей вести себя нормально.

Элиза издевательски улыбнулась Энн.

— Держу пари, мисс Форрестер знает наверняка, что наш Рори надевает под килт.

Энн мгновенно припомнила леопардовые плавки и чуть не вспыхнула. Одновременно она думала, что Элиза Мак-Дональд самая законченная стерва, какую ей когда-либо довелось встречать.

— На самом-то деле я, конечно, знаю, — услышала Энн свой собственный голос.

— Так скажите нам, — попросил американец.

— Покажите, — подзуживала Элиза, приподняв тонкую бровь.

— Оставьте Энн в покое, — приказал Рори. — Не втягивайте ее в свои злобные шутки.

— Вам нет необходимости меня защищать, Рори, — возразила Энн. — Я держу себя в руках.

— А что еще вы держите в руках? — спросила Элиза с ядовитым смешком.

— Это не ваше дело, — коротко ответила Энн.

— Вы уверены? Учтите, Рори был моим задолго до того, как встретил вас.

— Элиза, прекрати, — уже громче приказал Рори.

— Не вмешивайтесь, Рори, — выпалила Энн.

— Я думаю, вы просто трусите, — снова начала Элиза, тихо и злорадно. — Она боится показать вам, Гвен.

— Или она ревнива и не хочет поделиться с нами своим маленьким секретом.

— Да ради Бога! — воскликнула Энн, хватая край килта Рори.

— Энн, — предостерег он, но было уже поздно.

Она резким движением задрала килт:

— Великое дело — леопардовые плавки!

Великое дело было в том, что их не было. К окончательному шоку и смущению Энн, она задрала килт Рори, чтобы обнаружить, что под ним нет никакого белья!

Американка вскрикнула, вызвав нескромный смех. Энн отвернулась, скрывая желание присоединиться к нему. Тут она почувствовала, что Рори схватил ее за плечо, и услышала его голос:

— Проклятие, я же говорил вам, что это традиционная свадьба…

Энн показалось, что он в бешенстве.

— Боже мой, — задыхаясь, выговорила американка. — Уж как я дома повеселю девочек!

Все звуки слились для Энн в один поток шума. Пока Рори выкручивался из неловкой ситуации, она решила как можно незаметнее исчезнуть. Она не собиралась давать ему возможность отчитать ее перед остальными гостями.

Выйдя в прихожую, она услышала сзади голос Элизы:

— Только не говорите мне, что сбежали из-за нашего смеха, Энн. Я думаю, над вами и до этого смеялись.

Энн остановилась и, медленно обернувшись, посмотрела на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что в Данрэйвене смеются над вами с той минуты, как вы сюда приехали. Вы что, думаете — Рори на самом деле интересуется вами? — Элиза издевательски улыбнулась. — Бедная дурочка — это все ради денег Беллы. Это единственная причина того, что он снисходит до вас…

Энн приторно улыбнулась.

— Элиза, вы, может быть, и правы, но пока мы не узнаем все в точности, почему бы вам не оказать такую любезность и не отправиться прямиком к черту?

Лицо Элизы исказил гнев. Энн развернулась и столкнулась лицом к лицу с Фиви. Домоправительница схватила Энн за руки.

— Что такое, дочка? Что случилось?

— Ничего особенного. Просто мне нужно выйти на свежий воздух. — Энн высвободилась и направилась к двери. — Скажите Рори, что я пошла в замок. Увидимся позже.

Спиной чувствуя удивленный взгляд Фиви, Энн рывком открыла дверь и выбежала в темноту. Через десяток-другой шагов она пропала в густом тумане осенней ночи.