Без страха и сомнений

Глава 1

Лондон, 1828 год

Только сумасшедшим является призрак Сибли.

– По-моему, теперь твой черед, Эйвеналл.

Услышав свое имя, Сейбер, граф Эйвеналл, очнулся.

– Прости, Лэнгли. Мне сдавать.

Буркнув что-то в рюмку с рейнвейном, лорд Лэнгли покосился на свои карты.

Только сумасшедшим является призрак Сибли.

Возможно, так и есть, решил про себя Сейбер. Как бы то ни было, его уже четвертый год одолевают сомнения, в здравом ли он уме и не помутился ли его рассудок после тех бесконечных дней и ночей в Индии, когда горцы бросили его умирать и он лежал полумертвый, путая явь с бредом.

И вот теперь он снова засомневался. Да, он, должно быть, сошел с ума.

Призрак Сибли в сером платье, ниспадавшем складками до пола, стоял перед ним неподвижно на возвышении в углу курительной комнаты, голову и плечи призрака покрывала легкая серая вуаль.

– Теперь все не так, как прежде, правда, Лэнгли? – ворчливо заметил сэр Артур Бест. На его старческих руках вздулись голубые вены. – Когда-то посетителям здесь едва хватало места – каждую ночь все пять или шесть столов были битком забиты. И игра шла – не то, что теперь. Тогда не модно было читать стишки или вести эти дурацкие разговоры о политике, верно я говорю?

Лэнгли утвердительно кивнул. Тусклый свет серебрил его седую шевелюру. Угли тлели в закоптившемся от дыма мраморном камине, оплывали догорающие свечи в канделябрах, развешанных по облицованным красным деревом стенам.

По коже Сейбера побежали мурашки. Хорошо еще, что волосы, упавшие ему на лицо, скрывают мертвенную бледность и страх, сковавший его.

– Томас! – окликнул дворецкого четвертый из игроков, полковник Фоулс. – Принеси свечей, живо! Да еще пару бутылок.

– Можно и три, – вставил Лэнгли.

Они не видят его.

Конечно, не видят. Все эти дряхлые старики отнюдь не безумцы. Здесь, в клубе, он единственный, кто молод, и с головой у него явно не в порядке.

Сейбер оперся подбородком о кулак и ухитрился бросить взгляд в сторону возвышения за бархатным пологом, не поворачивая головы.

Привидение закружилось, воздушные складки шелкового платья взметнулись парусом, чтобы тут же еще плотнее прильнуть к фигуре – или это была только видимость формы? – как только призрак снова замер.

Женская фигура. Да, конечно, сомнений нет. Очень женственные формы.

В камине затрещали угли.

Полковник закашлялся, гулко, как в бочку. Крякнул, прочищая горло, и заметил:

– Неплохая погодка для марта, как думаете?

– Что верно, то верно, – согласился сэр Артур. Под глазами его повисли набрякшие бурые мешки. – В парке теперь прогуливаются разряженные штучки – демонстрируют наряды.

– Я бы и сам не прочь поохотиться за одной из таких, – загоготал полковник и зашелся в новом приступе кашля.

Сэр Артур стрельнул бесцветными глазками в сторону своего партнера.

– С удовольствием составил бы вам компанию, сэр, – заметил он, усмехнувшись. – Самочувствие у меня сейчас вполне подходящее.

Небольшое возвышение служило сценой для декламации и тому подобного. Тяжелые золотые шнуры скрепляли темно-красные, чуть запыленные портьеры по обеим сторонам площадки. Призрачная женщина в сером застыла рядом с одной из портьер.

Женщина?

Призрак есть призрак. Просто и ясно. Как можно знать, что он собой представляет?

Сейбер окинул взглядом остальных игроков. Они сосредоточенно изучали свои карты, не обращая никакого внимания на видение.

Но ведь они-то не сумасшедшие.

Вернулся Томас, он прошел всего в нескольких футах от… Она танцует! Танцует! Женщина в сером кружилась, едва касаясь пола. Но ведь призрак никогда ничего не касается – он бестелесный дух? Сейбер сердито воззрился на Томаса. Тот спокойно продолжал шествовать мимо танцующего привидения, лицо его хранило обычное бесстрастное выражение.

Призрак Сибли – глупая выдумка и не более! Все россказни лишены основания. Имена мнимых очевидцев, которых увозили в смирительных рубашках, на самом деле никому не известны.

Сейбер зажмурился на секунду, затем резко открыл глаза.

У нее изящные лодыжки. Она повернулась, из-под платья выглянула стройная ножка.

Его бросило в жар, потом в холод.

– Налейте Эйвеналлу! – взревел вдруг Лэнгли. – На нем лица нет. Молодежь сейчас совсем не та, что раньше. Что скажешь, Бест?

– Полностью с тобой согласен, – отвечал сэр Артур. – Налей всем, Томас.

Высокая и стройная. Тонкая талия и узкие, но довольно округлые бедра.

Пот выступил у него на лбу. Сейбер выпрямился в кресле, не поднимая лица от бокала и уставившись на свои пальцы.

Нет, ему не показалось, – он явственно слышал слабое шуршание мягких туфелек по деревянному полу.

– Похоже, пора снять эти занавески, – вдруг объявил Лэнгли. – Они совсем обветшали, ты не находишь?

В ответ донеслось невнятное бормотание.

Занавески?

Сейбер поднял глаза на Лэнгли, который уставился прямо на красные бархатные портьеры… по обеим сторонам возвышения… где…

– Мне нравится налет старины у вещей, – отважился произнести Сейбер. Если он будет продолжать молчать, все заметят, что ему не по себе.

– Налет старины? – Сэр Артур Бест втянул воздух своей впалой грудью, презрительно выпятил губы и покачал головой, недоуменно уставившись на портьеры. – Налет хорош на серебре, так я думаю. Хм… Налет старины, говоришь? На полуистлевшем бархате это выглядит не так уж и привлекательно. И паркет от полировки хуже не станет. А полировка-то ведь тоже дает налет, что скажете? – Он захохотал, довольный своим каламбуром.

Лэнгли и полковник Фоулс хлопнули себя по колену и затряслись от смеха, откинувшись в креслах.

– Полированный паркет, – одновременно выдохнули они, тыча пальцами друг в друга. – На-налет старины!

Сейбер украдкой бросил взгляд в сторону возвышения.

Длинные изящные руки медленно приподнялись, сцепившись над головой, окутанной вуалью, тело изогнулось.

Затем послышался слабый шорох – ее туфельки касаются пола.

Шелк льнул к маленьким острым грудям, как будто только он и скрывал их от постороннего взора – только тонкий, струящийся шелк…

Он беспокойно шевельнулся в кресле.

Желание пронзило его, похожее на сладостную муку.

Призрак возбуждает его, подумать только!

– Сегодня я чувствую, что в ударе, – заявил Лэнгли. – По-моему, с возрастом ум становится только острее.

Сэр Артур допил остатки вина, причмокнул губами и откинулся в кресле.

– То же могу сказать и о себе. Игра в карты, хорошее вино и приятная компания – вот и весь секрет.

– После трех бутылок всякий почувствует себя в ударе, скажу я вам, – прогремел полковник Фоулс, схватив в одну руку рюмку, а в другую – бутылку. – Когда вино уже внутри, остроумие… остроумие приходит само собой, верьте моему слову.

Сейбер нахмурился. Эта болтовня стала его порядком раздражать. Он приехал сюда, на улицу Сент-Джеймс, покинув свой особняк в Берлингтон-Гарденз, желая улизнуть от докучливых посетителей и найти спокойное местечко. Он выбрал для этих целей клуб, который посещали исключительно джентльмены преклонных лет, поскольку никто из его бывших знакомых не согласился бы убивать время в такой скучной компании. Никто, кроме разве что его друга Девлина Норта, хотя даже Девлин старался избегать подобных заведений, если, конечно, не был пьян настолько, что уже не замечал, с кем он и где находится.

Лучше бы он остался в Берлингтон-Гарденз. Даже ворчливые замечания его камердинера Бигена были бы приятнее пустой болтовни… и соблазнительного призрака за портьерами.

– А ты, Томас, помнишь историю про привидение? – внезапно спросил Лэнгли.

Сейбер вздрогнул.

– Ну, так помнишь или нет?

– Милорд, – вымолвил Томас, героическим усилием пытаясь распрямить свои сутулые плечи. – Само собой, милорд.

– А помнишь ты имя того сумасшедшего, который видел ее в последний раз?

Сейбер почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Он поднял свой бокал к глазам и встряхнул его, остатки влаги на дне закружились в водовороте. Краем глаза он заметил, что призрак замедлил свой странный танец. «Долго еще будет длиться это наваждение?» Томас поскреб затылок и наморщил лоб.

– Что-то не припоминаю его имени, ваша светлость, ведь меня тогда еще и на свете не было, когда это случилось. Но об этом есть упоминание в книге.

– Принеси книгу, – неожиданно потребовал Сейбер. Он и забыл об этой чертовой книге.

Сэр Артур налил еще рейнвейна.

– Отлично придумано, – заметил он. – Принеси же книгу, Томас.

– Не могу, сэр Артур, – пробормотал Томас. – До этой книги были еще две. Ума не приложу, куда они все подевались.

Сейбер стукнул по столу кулаком и рявкнул:

– Так найди же ее, черт подери!

– Ну-ну. – Лэнгли похлопал Сейбера по руке. – Успокойся, старина.

Если он сейчас же не возьмет себя в руки, они поймут, что он не в своей тарелке. Сейбер пожал плечами:

– Я подумал, это может оказаться забавным. Забудь, что я сказал, Томас.

– Хорошо еще, что сумасшествие не передается по наследству, – заметил полковник Фоулс.

Лорд Лэнгли повел шеей внутри тесного воротника.

– Говорю вам, в моей семье сумасшедших нет и не было.

– Да и в моей тоже, – добавил сэр Артур. Струящийся серый шелк, похожий на легкую прозрачную паутину, мелькнул сбоку от Сейбера.

– А где это сказано, что сумасшествие не передается по наследству? – спросил он, причем голос его прозвучал хрипло, резко.

Тонкие руки опустились и снова взметнулись вверх, увлекая за собой тонкую вуаль.

Сердце у Сейбера на мгновение перестало биться.

Вуаль вилась кольцами над гладкими черными волосами.

Он старался не смотреть на нее. Он должен во что бы то ни стало выбраться отсюда, пока окружающие не заметили его состояние или пока он сам не сказал что-нибудь такое, что заклеймит его как помешанного.

– Это общеизвестный научный факт, – ответил полковник Фоулс. – В родовитых семействах, как правило, крепкие головы.

У Сейбера тряслись руки. Он поставил бокал на стол.

– В моей родословной нет и намека на помешательство, – повторил сэр Артур.

Сейбер склонил голову и ухитрился повернуть лицо так, чтобы получше разглядеть призрачную Немезиду. Прямые блестящие волосы, черные, как ночь, ниспадали волной на плечи, струились по спине. Брови изогнулись прихотливой дугой над темными миндалевидными глазами. Кожа ее, вместо того чтобы быть восковой или прозрачной, как и полагается призраку, имела теплый золотистый оттенок, а пухлые губы довольно большого рта были нежно-розовыми.

Нет, рот у нее вовсе не такой большой.

Это у призрака-то?

Он совсем спятил!

Женщина-призрак вдруг улыбнулась и пальцами правой руки сделала манящий жест. Она зовет его к себе.

Сейбер бросил взгляд в сторону приятелей. Все трое уставились в пожелтевший потолок, кое-где тронутый плесенью.

Он вновь обратил взгляд к возвышению и едва успел подхватить свой бокал, который чуть не столкнул на пол.

– Похоже, пора по домам, – объявил полковник Фоулс.

– Похоже, – равнодушно обронил Сейбер. Он не стал добавлять, что полковнику следует убраться отсюда, пока тот ненароком не проговорился, что заметил привидение. А полковник не мог его не заметить.

Лэнгли потянулся и достал карманные часы:

– Да, и в самом деле пора. Леди Лэнгли всегда тревожится, когда я задерживаюсь.

Уж не та ли это леди Лэнгли, которая сейчас должна быть в Нортамберленде и присутствовать при родах собственной дочери? Лэнгли тоже пора убираться. Он, как и полковник, заметил призрак и испугался, что, несмотря на безупречную наследственность, его сочтут сумасшедшим.

Проклятие, а ведь из нее получилось очаровательное привидение. Как давно он видел ее в последний раз? Три года назад. За все это время он ни разу не ответил на ее письма, ни разу не попытался встретиться с ней, как ни хотелось ему этого.

– Я пойду с вами, – промолвил сэр Артур, откинувшись в кресле. – Томас, прикажи заложить карету.

Дворецкий выскочил из комнаты в гулкий, выложенный камнем вестибюль.

Вот и еще один опасается за свой рассудок.

Сейбер поднялся вместе с остальными.

Она застыла. Он понял, что она хочет, чтобы он остался, – когда все разойдутся, ему придется наконец встретиться с ней лицом к лицу.

– Ты тоже пойдешь с нами, Эйвеналл? – осведомился полковник. – Для тебя это время позднее?

– Меня ждет дама, – заявил он достаточно громко, чтобы его услышал еще кое-кто.

Сэр Артур усмехнулся и похлопал Сейбера по спине:

– Блистательная графиня Перруш? Наслышаны мы о ней, как же. С ней не соскучишься, правда? Много требует, но много и дает. Судя по тому, что о ней говорят, просто удивительно, что ты вообще сумел от нее оторваться.

Сейбер обнял Лэнгли за плечи и направился к двери.

– Должен же мужчина когда-то отдыхать, – промолвил он в ответ.

Это заявление вызвало одобрительный смех. Джентльмены поплелись из комнаты.

Сейбер был почти уверен, что Бест, Лэнгли и Фоулс еле сдерживают себя, чтобы не броситься со всех ног прочь от призрака, – ведь каждый из них думал, что привидение явилось только ему.

Откуда она узнала про легенду о призраке Сибли?

Как ей удалось проникнуть в клуб джентльменов?

Как? Ха! На это у нее есть живой и изобретательный ум.

И Сейбер сделал то, что должен был сделать: не оборачиваясь, он прошел мимо единственной женщины на свете, которую смог бы полюбить, – он не имел права допустить, чтобы она связала свою жизнь с таким человеком, как он.

Эйвеналл Сейбер прошел мимо самого очаровательного, самого нежного в мире создания – Эллы Россмара.

– Элла Россмара! – Леди Джастина, виконтесса Хансиньор, одетая в бледно-персиковый атласный пеньюар, поднялась с кресла, стоявшего у окна в спальне Эллы. – Наконец-то ты явилась. Прикрой дверь и потрудись объясниться. Сейчас же, слышишь меня? Что ты делала? Где ты была? Если твой отец проснется и увидит, что меня нет, тебя ожидает не только мое неодобрение.

Выскочила в ночной… ночной… О Боже правый, да ты совсем потеряла голову. Отвечай, что…

– О, прошу тебя, мама! – перебила Элла. – Как я могу что-то объяснить, когда ты и слова мне не даешь сказать? – Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Грозя пальцем, мать направилась к ней, прихрамывая сильнее, чем обычно.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном, юная леди. Ты меня до смерти перепугала. Что это на тебе надето?

– Костюм привидения. – «Ну, кто тебя за язык тянул, дурочка!»

Леди Джастина беззвучно ловила ртом воздух. Янтарные глаза ее сделались совсем круглыми.

И тут вдруг Элла выпалила:

– А кто такая графиня Перруш?

– Элла!

– Ну что, мама?

– Я сейчас разбужу твоего отца!

– Тогда я разревусь.

– Не выдумывай, ты никогда не плачешь. Так где ты была?

Элла прижала ладони к горящим щекам и мысленно призвала себя к спокойствию и благоразумию.

– В клубе Сибли на улице Сент-Джеймс.

Почтенная леди беззвучно ахнула, попятилась к розовому креслу с дамасским узором и тяжело опустилась на сиденье.

– Мне надо было…

Леди Джастина жестом приказала ей умолкнуть.

– Это клуб джентльменов, Элла.

– Ну да, и что?

– И ты была внутри?

– Да.

– Ты… Но как ты проникла туда?

– Поттс…

– Поттс! – Мать устало прикрыла глаза. – Ну конечно. И как я могу порицать беднягу за это? Ты ведь просто вьешь из него веревки.

– По-моему, ты тоже вьешь из него веревки, мама. – Поттс служил кучером в семье матери уже много лет – сколько именно, он и сам толком не помнил. Выйдя замуж, леди Джастина уговорила его перейти на службу к Россмара. – Папа рассказывал мне о рискованных поездках, которые ты совершила в компании Поттса. – Поттс всегда старался отговорить хозяев от сомнительных прогулок, но в конце концов делал так, как ему приказывали, – и умел держать язык за зубами.

– Это к делу не относится. Зачем тебе понадобилось ездить в клуб?

– Я хотела, чтобы Сейбер меня увидел.

После этих слов воцарилось молчание. Леди Джастина еще глубже погрузилась в кресло. Сейбер был ее нежно любимым кузеном. Она отвела взгляд, нервно теребя ленточки пеньюара.

– Сейбер – завсегдатай клуба Сибли. Он частенько туда наведывается. Я узнала про легенду о призраке, которого может видеть только тот, кто не в своем уме, и, одевшись привидением, разыграла этот спектакль.

– О Элла, как ты могла!

– Тебе прекрасно известно как! Я люблю его, и он меня любит, и однако же он совсем не хочет меня видеть.

– Он ни с кем из нас не видится вот уже много лет… во всяком случае, очень давно.

– Я люблю его, – упрямо повторила Элла.

– Тебе это только кажется. Ты еще совсем ребенок. Элла сердито швырнула серую вуаль на кровать.

– Мне уже двадцать лет. И не забывай, что я оказалась в Лондоне только потому, что вы с папой меня уговорили. Вам не терпится избавиться от меня.

– Элла!

– Ну, хорошо, хорошо, не буду. – Испуганное лицо матери немного охладило пыл девушки. – Прости меня. Вам жаль расставаться со мной, но вы хотите, чтобы я непременно нашла себе здесь жениха и вышла замуж. А, насколько мне известно, дети замуж не выходят. Значит, ты должна признать, что я все-таки взрослая, не правда ли?

Казалось, еще немного, и ленточки пеньюара оторвутся – так сильно их дергали.

– Вечно ты стараешься исказить смысл моих слов, – заметила мать.

– Вовсе нет. Целых три года я по твоему настоянию прилежно выезжаю в свет каждый сезон. Всем ясно, что теперь я старая дева и ничего больше.

Мать вскинула подбородок.

– Ошибаешься. Никакая ты не старая дева. Не забывай, что я вышла замуж, когда мне было уже тридцать пять.

Понятно, почему мама заговорила о себе. В надежде быть рядом с любимым человеком сама она последовала за ним в Шотландию и стала не только его подругой, но и женой. Струан, виконт Хансиньор, похитив Джастину, не согласился на меньшее, чем венчание.

После свадьбы супруги сразу же забрали к себе Эллу и Макса. Это случилось три года назад, а теперь в их доме в Шотландии появились еще двое маленьких Россмара – двухлетний Эдвард и его сестра, годовалая Сара.

– Я спрашивала тебя про графиню Перруш, – напомнила Элла.

Краска залила щеки леди Джастины. Элла нетерпеливо топнула ножкой.

– Что означает, когда о леди говорят, что она много требует, но много и дает? И когда джентльмен говорит, что ему необходимо отдохнуть от нее и набраться сил?

Мать закрыла глаза.

– Она что, куртизанка?

– Ты знаешь слишком много для своих лет, девочка моя. – Мать выпрямилась в кресле. – Не годится неискушенной девушке говорить о таких вещах.

– Неискушенной? – Элла встряхнула головой. – Да я видела такое…

– Забудь о том, что ты видела. Ты еще невинный ребенок. Если бы это было в наших силах, мы с отцом сделали бы все, чтобы изгладить из твоей памяти ужасные воспоминания. Нам следует благодарить Бога, что ты была там с завязанными глазами. И то, чему тебе довелось стать невольной свидетельницей, не коснулось тебя, слава Богу. Ты не просто невинное дитя, ты самая лучшая дочь на свете, о какой только может мечтать любая мать. И не говори мне, что это не так, – я и слушать не стану.

Слезы показались на глазах Эллы, и она поспешно отвернула лицо.

– Я люблю тебя, – тихо промолвила она.

Она слышала, как мать приглушенно всхлипнула, прежде чем сказать:

– Подойди ко мне. Мы должны поговорить. Нам давно следовало это сделать.

Элла подошла к ней и присела у ее ног на маленький пуфик, обитый узорчатой тканью.

– Он притворялся, что не видит меня, – обиженно буркнула она.

Леди Джастина нежно погладила дочь по голове и поцеловала в лоб.

– Я знаю эту легенду. Разумеется, никто не захочет признаться в том, что видел призрак Сибли, иначе его попросту сочтут сумасшедшим.

– Да, это так. Но я ведь откинула вуаль – я уверена, что Сейбер меня узнал… хотя он ни разу не взглянул открыто в мою сторону.

– А как же остальные джентльмены?

– Да им вместе наберется лет под двести, и все они делали вид, что ничего не замечают. Они никогда никому ничего не станут рассказывать. А вот Сейбер мог бы остаться, если бы захотел.

– Какой странный наряд, – заметила леди Джастина, разглядывая платье. – А что под ним?

Элла пожала плечами:

– Ничего.

– Ничего?

– Ну конечно, мама. Это же костюм привидения. Нижние юбки только испортили бы все впечатление.

– Отсутствие нижнего белья, я бы сказала, чересчур усиливает впечатление. Где ты раздобыла это… этот костюм?

– Я не могу тебе сказать, – ответила Элла. – И не спрашивай меня больше об этом. – Роуз, ее горничная и поверенная всех ее тайн, купила платье у портнихи, которая шила театральные костюмы.

– Если отец узнает про твои проделки, он, без сомнения, захочет прояснить темные места в этой истории. – Взгляд матери стал рассеянным, отсутствующее выражение появилось на ее лице. – Ну, как выглядит Сейбер? Он уже оправился от ран, как ты думаешь?

Чувство досады с новой силой охватило Эллу.

– У него длинные волосы, они вьются у него над воротником. Я не успела разглядеть его лица – он искоса украдкой поглядывал на меня, притворяясь, что не замечает. Но когда он поднялся, походка его была тверда, и держался он уверенно и прямо. – Она проглотила комок, подступивший к горлу. Тоска потихоньку прокралась в ее сердце. – Я люблю его. Почему он решил не обращать на меня внимания?

– Кто рассказал тебе легенду о призраке?

– Пожалуйста, не уклоняйся от темы, – сказала Элла и тут же спросила: – Скажи, кто такая графиня Перруш? Ты слышала про нее?

– Она француженка, – коротко обронила мать. – Вокруг ее имени много всяких слухов. Говорят, она куртизанка, за которой охотятся мужчины, желающие… Не могу поверить, что Сейбер с ней знаком.

– Он сказал, что будет любить меня вечно. Рука, гладившая Эллу по голове, застыла.

– Ты никогда не говорила мне об этом.

– Это случилось, когда я была еще ребенком, – папа первый раз привез меня и Макса в Корнуолл, и мы встретили тебя. Сейбер говорил, что всегда будет оберегать меня и заботиться обо мне… что я всегда могу рассчитывать на его помощь. И он был рядом, когда я узнала, что моя настоящая мать умерла.

– Вот как.

– Если он об этом забыл, то я не забыла, – произнесла Элла со страстью в голосе. – И если он и вправду забыл, то я ему напомню.

– Элла, послушай…

Пусть эта французская потаскушка поищет себе других обожателей. Я, впрочем, и мысли не допускаю, что Сейбер мог спутаться с ней. Я согласилась провести этот сезон в Лондоне только потому, что слышала, будто он тоже здесь. Он пытается подавить свои чувства, но это ему не удастся. Не удастся.

– Элла, прошу тебя…

– Нет, нет и нет! Меня так просто не собьешь.

Может, другая на моем месте решила бы после сегодняшнего вечера, что все безвозвратно погибло. А я вижу события в несколько ином свете.

– Ты все-таки ужасно упряма. – Джастина обхватила ладонями лицо Эллы. – Мы обязательно поговорим с отцом, девочка. Я знаю, он не оставит твое желание без внимания, но ты должна понимать, что ваши намерения могут не совпадать. И мы в конечном итоге должны будем выполнить его волю… даже если нам его решение и не по нраву. Обещай больше не пускаться в рискованные авантюры. Позволь нам с отцом решить все за тебя – для твоей же пользы.

– Решайте что хотите, только чтобы мы с Сейбером были вместе. – Она понимала, что взяла слишком дерзкий тон, но уже не могла остановиться. – Сегодня я доставила ему несколько неприятных минут – вот увидите, в следующий раз я еще не то придумаю!

– Боже правый! За тобой нужен глаз да глаз. Нельзя же допустить, чтобы ты разгуливала все ночи напролет. Ни к чему хорошему это не приведет. И если ты еще не забыла, мы в Лондоне, чтобы наконец найти тебе подходящую партию. Уверяю, мы с этим прекрасно справимся. Я верю в могущество любви, но ведь речь идет о твоем будущем, и нам нельзя принимать скоропалительных решений.

Элла с трудом овладела собой. Она вела себя глупо. Ни в коем случае нельзя рисковать своей свободой.

– Я была не права. – Она негромко рассмеялась. – Столько всего произошло за день – приезд в Лондон, визит к модистке, покупки. Надо же тщательно подготовиться к сезону. Так что не волнуйся за меня, все будет как нельзя лучше.

Леди Джастина подозрительно сощурила глаза.

– Что-то ты очень быстро успокоилась, дорогая моя. Тебе не удастся так просто обвести меня вокруг пальца.

– Но я действительно так думаю. – Лгать грешно, но ведь на карту поставлено ее счастье. – А послезавтра мы куда-нибудь приглашены?

– Да, – медленно промолвила леди Джастина, не сводя с нее настороженного взгляда. – Первое крупное торжество в новом сезоне. Иглтоны устраивают прием. Было бы приятно снова встретиться с Джеймсом и Селиной, мы не виделись целую вечность.

– Ах, как мне хочется поскорее туда попасть – жду не дождусь, – заметила Элла. – Надо решить, что мне надеть. – По правде говоря, это ее нисколько не заботило. Скорее послать Сейберу записку и уведомить его, что она хочет встретиться с ним у Иглтонов. Вряд ли он ответит ей и тем более вряд ли приедет, но зато у нее будет время обдумать следующий шаг.

– Я не случайно зашла в твою комнату, – сказала мать тоном, который насторожил Эллу. – Твой отец предложил подождать дальнейшего развития событий, прежде чем посвятить тебя во все детали. Но я думаю, мужчины не всегда могут постичь женскую логику, правда?

В этих словах Элле почудилась неясная угроза.

– Тебе лучше знать. – Леди Джастина написала книгу о взаимоотношениях мужчины и женщины, хотя этот знаменитый труд Элле пока читать не позволяли. – И что же ты хотела мне сказать?

Мать поднялась с кресла.

– Ничего определенного пока сообщить не могу. Все выяснится, когда Струан их примет.

Элла нахмурилась и тоже встала.

– «Их»? Кого это папа собирается принять? О чем ты говоришь?

– Я не имею права нарушить данное ему слово. Ты обо всем узнаешь завтра, если отец решит, что это подлежит обсуждению.

– Обсуждению? – чуть не закричала Элла. – Что он собирается обсуждать?

– Ну… – Леди Джастина неопределенно повела рукой, – я с ними лично не знакома. И мне не известно, знает ли их Струан. – С этими словами она направилась к двери.

– Да я с ума сойду от твоих намеков! И это все, что ты собиралась мне сказать?

– Завтра, Элла. Завтра ты все узнаешь. Скажу лишь одно: здесь замешан серьезный интерес. Он касается тебя. Речь идет о твоем браке.