Без страха и сомнений

Глава 24

Ее постель была пуста.

Сейбера охватила паника.

Окно было широко раскрыто. Ветви дерева царапали стекло, слышался ночной шепот листвы.

Грабитель мог залезть через это окно.

Сейбер шагнул к окну.

– Я здесь, Сейбер.

Он остановился и закрыл лицо руками.

– Господи, Элла… Я думал… Слава Богу, ты в безопасности.

Она сидела на подоконнике, скрытая занавесками. На ней была только легкая белая сорочка.

– Незачем так тревожиться. Тебе пора спать.

– Я наблюдал за твоей комнатой, пока горничная не ушла.

– Не беспокойся обо мне.

– Элла…

– Я много думала о нас с тобой. Я была не права. Я вынудила тебя сделать мне предложение. Забудь все, что произошло между нами.

Он подошел к ней, оперся руками о подоконник и поцеловал ее в лоб.

– Мы должны поговорить откровенно.

– Ты такой странный.

– Странный? Почему? Она коснулась рукой его подбородка.

– Но у вас в семье, похоже, все такие. Мужчины, которые разговаривают с женщинами. Мужчины, которым небезразлично мнение женщины. Неудивительно, что вы привлекаете к себе женские сердца.

Сейбер погладил ее по волосам.

– Не знаю, как остальные, но в отношении меня это правда. Когда я один, я часто говорю с тобой. – Он всегда слышал то, что хотел услышать, когда оставался наедине сам с собой.

– Я верю тебе. Но я также уверена, что ты больше всего на свете ценишь собственную свободу. Ты никогда не просишь меня сопровождать тебя, ты боишься, что я буду докучать тебе своими глупыми вопросами.

– Что случилось? – тихо спросил он ее. – Что произошло сегодня вечером? Где ты… Крэбли и Роуз упоминали про какую-то карету. Куда тебя отвезли?

– Никуда! – Ее черные волосы разметались по плечам. Она сидела, сжавшись в комочек. – Оставь меня, прошу тебя. Ради всего святого, уходи, оставь меня в покое.

Сейбер снова провел рукой по ее волосам.

– Нет.

Она вздохнула.

– Я не собираюсь вести с тобой словесные баталии, Сейбер. Я хочу побыть одна. Пожалуйста, уходи.

– Нет.

– Это моя спальня. И тебе не следует здесь находиться.

– Вздор. Если ты действительно хочешь избавиться от меня, придумай что-нибудь получше. Отныне я всегда буду рядом и ни на миг не оставлю тебя одну.

– Но это смешно в конце концов! – Она повернулась лицом к окну.

– Мы скоро поженимся. Супруги всегда должны быть вместе. В этом нет ничего смешного.

– Человеку надо иногда побыть одному.

– Я постараюсь исчезать время от времени. Может, меня научит этому искусству одно знакомое мне привидение?

– Может быть. – Она помолчала, потом добавила: – Но ты ведь не можешь находиться рядом, когда я одеваюсь.

Он чуть не рассмеялся, но тут же закашлялся.

– Думаю, я это как-нибудь переживу.

– Ну а когда я принимаю ванну?

Когда она принимает ванну? Сейбер сел перед ней.

– Да, это будет посложнее, но я найду в себе силы выдержать и это испытание.

– И уж конечно, ты не сможешь уследить за мной, когда сам принимаешь ванну.

М-м. У леди настоящий талант отвлекать мужчину от серьезных мыслей.

– Интересная дилемма. Я, пожалуй, затащу тебя с собой в ванну.

– О! Ты просто невыносим. Уходи.

– Нет.

– Я позову…

– Кого? Кажется, это я призван охранять тебя.

Она умолкла.

Сейбер ждал, глядя на нее. Она не двигалась. Он тронул ее холодные руки, медленно провел пальцами по обнаженным плечам, потом встал и обнял ее, укачивая, как ребенка.

Он слышал, как она всхлипывает, тело ее тряслось от беззвучных рыданий.

– Мы не можем быть вместе, – сказала она ему глухим голосом. – Никогда. Я… я такая, какая есть. Ничто меня не изменит. Мне казалось, я начну новую жизнь и забуду прошлое, но я ошибалась. Прошу тебя, Сейбер, во имя нашей прежней дружбы возвращайся в свою комнату. Как только папа вернется, я попрошу его отправить меня домой в Шотландию. А там я стану молиться – только это мне и остается.

Сейбер застыл.

– Молиться? – Он поднял голову. – Ты расскажешь мне, что с тобой сегодня произошло?

– Нет.

Сейбер встал.

– Прекрасно. Ты решила быть сильной и нести свою беду в одиночестве. Как благородно – и как глупо. Мне следует все взять на себя. Ты вверена моим заботам, и я буду заботиться о тебе.

Она не пошевелилась, даже не взглянула на него. Сейбер снял сюртук, укутал девушку и подхватил на руки.

– Сейбер!

Неплохое начало. По крайней мере она хоть как-то на это отреагировала.

– Пусти меня сейчас же! – Она попыталась вырваться из его объятий, но он только крепче прижал ее к себе. – Сейбер! Пусти меня! Я устала от мужчин, которые вечно приказывают мне, что делать!

– Неужели? – мрачно заметил он. Он найдет способ заставить ее рассказать ему все. – Здесь холодно, мы пойдем ко мне в комнату – она мне нравится гораздо больше.

– Ты не можешь унести меня к себе! Отпусти меня! Он шагнул к двери.

– Но вы ведь проникли в мою комнату на Берлингтон-Гарденз, мисс. И в мою постель, если память мне не изменяет. А теперь ты будешь молчать, иначе перебудишь весь дом.

Элла продолжала извиваться в его руках.

– Отлично! Я разбужу их, и они придут ко мне на помощь.

– Ну конечно, зови их. – А пока он будет прижимать к себе ее гибкое, нежное тело. – Я объясню им, что ты в опасности и в твои комнаты легко может проникнуть злоумышленник.

– Сейбер, что ты задумал? Ты же не посмеешь…

– Посмею, и я это сделаю. – Он открыл дверь и, понизив голос, добавил: – Ты говорила, что не хочешь, чтобы между нами были секреты. Их и не будет. Ты хотела лежать со мной в одной постели. Я предоставляю тебе такую возможность. Каждую ночь – начиная с сегодняшней.

– Сейбер…

– Тише. Я отнесу тебя туда, где нам не помешают. Ты доверяешь мне, Элла?

– Это безумие! Об этом будет знать весь дом. Весь свет будет сплетничать обо мне.

Она благоухала невинной чистотой. Невинной! Да, теперь он убежден в этом.

– Никаких сплетен не будет, – сказал он ей.

– А Роуз, а Биген?

Сейбер невесело рассмеялся:

– Бигену и Роуз прикажут держать язык за зубами – они ничего не видели и не слышали. И они будут молчать, пока я не разрешу им говорить.

– Прабабушка несет ответственность за меня…

– Бабушка – вдовствующая герцогиня Фрэнкхот. Она чувствует себя виноватой в случившемся. Кроме того, она с самого начала была нашим союзником. И останется им – Он снова рассмеялся. – Мне жаль того, кто попробует сейчас встать на моем пути. Ты, наверное, помнишь нож, спрятанный в бабушкиной трости.

Элла усмехнулась:

– Да, она воодушевляет меня.

– Какое мрачное замечание. Так ты позволишь мне нести тебя?

В ответ она обвила руками его шею.

Он вынес ее в холл и поднялся с ней на три лестничных пролета вверх. Его комнаты были в отдельном крыле, над конюшнями и садом, в задней части дома. Когда-то один из Фрэнкхотов сделал эти комнаты своим рабочим кабинетом.

Сейбер вытащил ключ и открыл дверь в коридор. Войдя в него, он снова закрыл за собой дверь. Первая комната, в которую он вошел, была спальня.

– Я уложу тебя и зажгу лампу.

– Я не ребенок, Сейбер. И не истеричная женщина. Он откинул стеганое одеяло и простыни, снял с нее свой сюртук и уложил ее в постель.

– Да, ты не ребенок и не истеричная женщина. Но тебя заставили страдать. Этого больше не повторится – я не позволю.

– Ты не можешь контролировать весь мир.

– Но я могу контролировать ту его часть, которая меня касается. Ты часть части моего мира – Он взглянул на нее сверху вниз. Она лежала на боку, подтянув колени к животу под прозрачной белой сорочкой. Ее волосы черным шелком разметались по простыне. Глаза девушки были крепко закрыты. – Я не хочу контролировать тебя, Элла, только оберегать.

– Поэтому намереваешься запереть меня здесь навсегда? Чтобы я была в безопасности?

Он мрачно усмехнулся:

– Да, это бы обезопасило тебя, но к чему такие жертвы? Нет, возлюбленная, мы с тобой поделимся друг с другом своими секретами, а там видно будет.

Она молчала.

Он укрыл ее одеялом.

Сейбер зажег ночник рядом с камином, подбросил углей в камин, и огонь снова ожил и затрещал.

Он бросил взгляд на Эллу. Она по-прежнему не шевелилась. Дыхание ее было тихим и ровным.

Переутомление. Она уснула от переутомления. Черт побери, он из-под земли достанет того негодяя, который заставил ее страдать. Он будет наказан.

Сейбер расстегнул манжеты и закатал рукава рубашки и расстегнул воротник. Пусть она поспит. Когда проснется, тогда он и поговорит с ней.

Сейбер сел на стул, так чтобы ему было видно ее.

Они скоро поженятся и уедут за город. Не в Шиллингдаун – он слишком близко. Куда-нибудь подальше, к примеру, в Шотландию, которую Элла так любит.

Она повернулась на спину и откинула одеяло.

Он встал, нахмурившись, и подошел к кровати, чтобы укрыть ее.

Она потянулась, закинув руки за голову.

Сейбер отпрянул, сжав кулаки. Может, он и болен, но ведь он мужчина. Всего лишь мужчина. И он желает эту женщину.

Стиснув зубы, он вышел из комнаты, пересек холл и направился в кабинет. Если дверь оставить открытой, ему будет видно, кто войдет в эту часть дома.

Он зажег лампу и уселся за письменный стол в стиле итальянского рококо. Надо заняться неотложными делами и попытаться не думать о девушке, которая лежит в соседней комнате – так близко…

Он был прав – отсюда прекрасно видно, кто входит и выходит из спальни.

Неслышно ступая босыми ногами, Элла приблизилась к двери его кабинета.

– Что ты делаешь? – Она остановилась на пороге комнаты, свет из спальни сзади нее делал ее сорочку совсем прозрачной. – Я заметила, что ты ушел.

– Я думал, ты спишь.

– Я притворялась.

– Зачем?

Она переступила с ноги на ногу.

– Потому что мне было интересно посмотреть, что ты будешь делать.

Он не мог отвести от нее глаз.

– Я хотела, чтобы ты обнял меня.

– Я… – он окинул ее взглядом, – я не мог поручиться за себя, Элла.

– Почему?

Он отбросил перо.

– Как ты любишь задавать вопросы. Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебя? Я хочу тебя, как мужчина хочет женщину. Но я и так уже позволил себе много вольностей и взял от тебя то, что не принадлежит мне по праву.

Элла заложила руки за спину и медленно приблизилась к нему.

– А то, что я тебе подарю, будет твоим?

Он оперся ладонями о стол. Понимает ли она, что делает? Они решили не иметь секретов друг от друга, а между тем их окружает столько тайн.

– Я решила отдать тебе всю себя, Сейбер. Если те вольности, о которых ты упоминаешь, это то, что было между нами, то возьми их себе снова. Это принадлежит нам обоим.

Сейбер нахмурился и вцепился в подлокотники кресла.

– Я обязательно разузнаю, что случилось сегодня вечером.

– Это не имеет значения. Ничего особенного. Просто есть вещи, которые следует принять такими, какие они есть, ибо изменить прошлое все равно невозможно. Мне всего лишь напомнили об этом.

– Прошу тебя, Элла, скажи, что терзает тебя.

– Кому ты пишешь?

Он взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе.

– Струану. Собираюсь сообщить ему, что женюсь на тебе как можно скорее.

– Чтобы спасти меня?

Спасти ее?

– Подойди ко мне. Подойди, чтобы я мог дотронуться до тебя.

Элла неуверенно сделала шаг ему навстречу. Очутившись рядом с ним, она взглянула на него, опершись о край стола.

Тонкая ткань сорочки обрисовывала ее грудь, живот, бедра, словно на ней ничего и не было надето. Возбуждение Сейбера достигло предела.

Она откинула волосы, и он заметил, как дрожат ее руки.

– Ты совсем неискушенная, любовь моя.

– Неискушенная? Что ты имеешь в виду?

Он покачал головой.

– Ничего. Так, одна мысль промелькнула. – Он должен обращаться с ней осторожно, нежно. Он чувствовал в ней бесценное сокровище – чистоту и доверие, доверие к нему.

– Я… я еле на ногах стою! Странно, правда? – Она ухватилась за край стола.

Сейбер обнял ее за талию, улыбнулся, услышав ее удивленный вскрик, и усадил ее на стол.

– Вот так. Оставим письмо на потом. – Он поставил ее ногу себе на бедро и провел указательным пальцем от щиколотки вверх, до колена.

Элла вздрогнула и ухватила его за плечи.

– Щекотно! И я не должна позволять тебе трогать себя.

– Как быстро у леди меняется настроение. – Его сердце колотилось все быстрее. – То она хочет, чтобы ее трогали, то нет.

– Да, я хочу, чтобы ты коснулся меня.

Он заглянул в ее глаза. Скулы его напряглись. Тело ныло от желания обладать ею, усилием воли он попытался подавить это желание.

– Что ты имеешь в виду, Элла? Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя?

Она взяла его руку и приложила к своей груди.

– Ты дал мне почувствовать то, о чем я и не подозревала.

Девушка медленно раскрыла его ладони, прижала к затвердевшим соскам и вздохнула, прикрыв глаза.

– Я запомнила это ощущение, – прошептала она. – Я все время вспоминала, как твои руки ласкали меня. Но я знаю, что есть нечто большее. Я решила найти мамину книжку и прочитать то, что должна знать об этом.

– Тебе не нужна книга Джастины, – сказал он. Кровь стучала в его висках, мускулы напряглись.

Сейбер обхватил ее бедра и потянулся, чтобы коснуться губами ее шеи.

Она приподняла подбородок.

Каждый дюйм ее кожи, который он исследовал губами, языком, воспламенял его еще больше.

Ее кожа была нежной, сладкой на вкус и пахла лесными цветами.

Сейбер запрокинул голову Эллы, целуя девушку в ключицу, потом выше, в плечо, в шею. Девушка слабо застонала, он улыбнулся. Он хотел познать ее всю, целиком, и сегодня он сделает это.

– Сейбер!

– М-м? – Он нашел чувствительную точку за ухом.

– Сейбер!

– М-м?

Завитки ее нежного ушка зачаровывали его. Он слегка подул в него.

– Сейбер!

– Да, любовь моя? – Впадинка у горла завладела его вниманием, затем он потянулся к ее подбородку, краешку рта.

– Это удивительно.

– Я знаю. – Чтобы поцеловать девушку, ему пришлось привстать. – В тебе все удивительно и необычно.

Он почувствовал ее руки под своей рубашкой. Она обхватила его за плечи, и он улыбнулся. Его Элла – это сокровище, укутанное тончайшей паутиной ткани. Ему доставит наслаждение освободить Эллу от этой паутины до самого центра ее желанного тела.

Сейбер завладел ее губами, и их нежный вкус переполнил его. Он теснее прижался к ней и обхватил прелестное лицо ладонями. Некоторое время он только касался губами ее губ. Ее пальцы нащупали шрам у него на плече и бережно погладили израненную кожу. Он замер на мгновение, потом снова поцеловал ее.

Ее нежность вытащит его из тьмы.

Ее вера победит сомнения.

Если она примет его, то все остальные ничего не значат.

Он снова опустился в кресло, привлекая ее к себе. Глаза девушки были зажмурены, губы полуоткрыты. Сейбер чувствовал влажный, сочный рот, острые края зубов, неуверенное прикосновение языка.

Обладать этим созданием – вот все, чего он просит от жизни. Обладать Эллой и защищать, и всегда быть с нею рядом. Только она поможет ему избавиться от боли, криков, ненависти, страха.

Он осторожно коснулся губами ее губ. Язык Эллы стал, более настойчивым, и удовольствие затопило Сейбера. Пальцы Эллы впились в его плечи. Если он отпустит ее сейчас, она упадет прямо на него.

Самообладание.

Тяжело дыша, она подняла голову и посмотрела на него. Ее темные глаза стали почти черными – черными и томными. Ресницы окаймляли их словно кружево, отбрасывая тени в их темную обсидиановую глубину. Полуоткрытые губы были влажными и хранили следы его поцелуев. Она прикусила язычок и втянула в себя воздух.

Ленточки на ее сорочке почти распустились. Сейбер одним пальцем поддел их, и плечи обнажились.

Сейбер затаил дыхание. Ее грудь была от него так близко – с розовыми сосками, маленькая, но не настолько, чтобы не заполнить мужскую ладонь. Ее хрупкое тело – ребра под выступающей грудью сужаются к тонкой талии – напряглось в ожидании.

Она спустила лиф сорочки и, погладив свою грудь, попросила:

– Прикоснись здесь губами. Я хочу, чтобы ты снова сделал это.

Его плоть стала невыносимо твердой. Усилием воли он усмирил свое желание и тронул языком острый кончик ее груди.

– Слишком быстро, любовь моя, – прошептал он. – Еще далеко не все. – Он принялся описывать подушечкой большого пальца круги вокруг ее соска. Девушка снова прильнула к нему, и он рассмеялся: – Еще немного, моя прелесть. Ожидание лишь усиливает наслаждение. – И проверяет самообладание.

– Я хочу…

– Я знаю. И я хочу тоже. Позволь мне привести нас с тобой к наслаждению. – Он посмотрел ей в лицо – глаза ее были плотно зажмурены, верхняя губа чуть приподнялась, обнажая зубы, – и снова обвел пальцем сосок, с каждым разом все приближаясь к его центру.

– Сейбер! Я вся горю.

– Удивительный огонь. Я горю тоже.

Она расстегнула пуговицы его рубашки. Он вздохнул, когда она распахнула ее полы, – ему захотелось ощутить ее нежную плоть всей кожей. Элла провела ладонями по густой поросли на его груди.

Сейбер прикоснулся к другому соску и так же нежно провел пальцем вокруг. Элла распахнула глаза. На щеках ее выступил румянец, ее прелестная грудь тоже порозовела.

– Я… не вынесу этого.

– Ты не можешь не вынести то, что тебе предстоит вынести, – сказал он ей. – И я тоже. Мы будем вместе подвергать себя этому испытанию снова и снова. Тебе нравится это?

– Да, – выдохнула она. – Поцелуй… Возьми… Возьми… меня… Сейбер.

«Возьми меня». Страстная женщина, которая, если он не ошибается, сейчас впервые познает мужскую природу. Он сжал губы. Как он мог сомневаться в ее невинности? И какое это вообще теперь имеет значение?

Нет. Нет, отныне он готов отдать все, чтобы никогда не разлучаться с ней.

Сейбер накрыл ладонями ее грудь и поцеловал плотно сомкнутые ресницы. Потом поцеловал ее в губы, пока она не раскрыла их и не поцеловала его в ответ – страстно и требовательно.

Путь к талии был нежным, как шелк. Сейбер положил ладони на живот Эллы, затем его руки скользнули вниз, чуть приподнимая девушку. Она изумленно ахнула. Он приник губами к ее рту и улыбнулся.

Элла стянула рубашку с его плеч.

Сейбер наклонился и осторожно взял ее сосок зубами.

Она запустила пальцы ему в волосы.

Он легонько коснулся языком кончика ее напряженного соска.

Элла выгнулась ему навстречу.

Обхватив ее бедра и сдерживая свое желание, он припал губами к ее груди. Пульс его бешено стучал, дыхание стало прерывистым.

Совершенство.

Страсть и сдержанность.

Он вбирал в себя совершенство, в его руках была энергия страсти.

Он всего лишь мужчина.

Сейбер снова опустился в кресло и поставил ее ноги по обеим сторонам от себя на сиденье. Затем он поднял вверх тончайшую сорочку. Склонив голову, он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, усмехнулся и поморщился, когда Элла больно схватила его за волосы.

– О Сейбер, – простонала она. – Что ты делаешь? Он соткал дорожку из поцелуев, слегка пощипывая нежную кожу и удерживая Эллу, когда та затрепетала.

– Сейбер?

– Ты не позволишь мне?

– Это же… я… Да-а. О!

Быстрым движением Сейбер закинул ее ноги себе на плечи и зарылся лицом в темную поросль между ее ног. Нежный холмик беспомощно толкнулся ему навстречу. Его язык отыскал скрытое местечко и обвел его сверху и снизу.

Его возбуждение дало о себе знать. Слишком скоро. Он должен соединиться с ней сейчас же, иначе умрет от желания.

– Сейбер! – почти крикнула она.

Его желания могут и подождать. Осторожно покусывая зубами ее податливую плоть, он чувствовал, как тело ее содрогается. Она придвинулась к нему и обхватила бедрами его голову, чтобы не упасть назад.

Ее вкус опьянял его. Чистая чувственность, женская влага. Снова и снова охватывал он губами возбужденный бутон, и когда Элла наконец задрожала, он едва успел подхватить ее. Ее крошечные мышцы пульсировали, с губ срывались изумленные вскрики.

Сейбер стоял, глядя на Эллу сверху вниз. Все плыло у него перед глазами. Она откинула голову назад, ее черные волосы разметались по столу, по листу бумаги, на котором он собирался писать ее отцу и просить ее руки.

Спущенная сорочка обвивала тончайшими складками бедра.

Он приподнял Эллу и усадил на край стола, прижав к своей груди и одновременно снимая с себя рубашку.

Элла пригнула к себе голову Сейбера и нашла ртом его губы – в ее горячем поцелуе почти не осталось неуверенности.

Целуя, она томно прижималась к его груди.

Поспешность сделала его неловким. Он дернул застежку панталон и облегченно вздохнул…

Сжав лицо девушки ладонями, он заставил ее смотреть ему в глаза.

– Ты моя возлюбленная, – сказал он Элле, сохраняя остатки самообладания. – Ты говорила, что любишь меня.

– Да, люблю, – ответила она, полуприкрыв глаза. – Больше жизни. Сейбер…

– И я люблю тебя больше жизни, Элла. Мне никто не нужен, кроме тебя. Я просил тебя стать моей женой. Ты сказала, что это невозможно. Теперь я вновь спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж?

Когда она подняла на него глаза, в глубине их опять зажглась страсть.

– Я выйду за тебя замуж. Я стану такой, как ты захочешь. Я твоя, Сейбер.

– Этого не должно было случиться, пока мы не поженились.

Она улыбнулась и кивнула:

– Но меня трудно назвать неискушенной девушкой.

– Да. – Он невольно усмехнулся. – Тебя трудно назвать неискушенной, а теперь ты станешь еще более искушенной.

Она посмотрела на него пристально, а затем пробежала пальцами по его животу вниз – прикосновения воспламеняли Сейбера, – пока ее рука не замерла на его возбужденной плоти.

Сейбер нахмурился.

– Эта часть тебя, она растет и становится твердой для того, чтобы… чтобы… мне нравилось то, что ты делал со мной, Сейбер. Так и должно быть?

Он изнемогал от желания и откровенных вопросов девушки.

– Да, так и должно быть, Элла.

– А ты знаешь, как это происходит? – Она склонила голову набок, глядя на его губы.

– Думаю, да.

– Тебе приходилось это раньше испытывать?

– Я могу себе представить. Мужчина и женщина, муж и жена соединяют свои тела и испытывают при этом наслаждение.

Она посмотрела ему в глаза.

– Такие зеленые, – промолвила она. – Как море, твои глаза…

– Да… Элла, я хочу соединить свое тело с твоим. Хотя я могу и подождать, лучше сделать это сейчас.

Она погладила его набухшую плоть, словно исследуя.

– И мы соединимся этим? Ну конечно. Скажи мне как. В моем сердце мы давно уже женаты.

– Я покажу тебе. – Он нежно поцеловал ее в губы и в грудь. – Смотри, Элла. Я хочу, чтобы ты видела.

Она покорно смотрела, как он подводит себя ко входу в ее тело.

Элла пошевелилась, положила ему руки на плечи. В глазах ее застыл немой вопрос. Он поцеловал ее и, глядя в глаза, осторожно двинулся внутрь нее.

– Сейбер? – Она стиснула его плечи.

Он ободряюще улыбнулся – и встретил ее сопротивление.

– Тебе больно? – спросил он. – Скажи мне, Элла. Элла наклонила голову.

– Немного. Но это не важно. – Ее грудь вздымалась и опускалась, тело трепетало.

– Боль пройдет, любовь моя. – Он толкнулся в нее, настойчиво и в то же время осторожно, и прошел сквозь барьер, преграждавший ему путь, погружаясь в нее, соединяясь с ней.

– Мы – одно, – тихо промолвила она. – Мы единое целое. О, я никогда… никогда этого не знала. – Элла пошевелила бедрами, сползая на край стола.

– Позволь мне, любовь моя, – сказал он. Он положил руки девушки себе на шею и обхватил ее бедра. Прижавшись губами к ее губам, он скользнул языком в ее рот и одновременно слился с ее телом.

Она обхватила его ягодицы и прижимала к себе все сильнее и сильнее, приближаясь вместе с ним к сладостной развязке.

Комната, их тела – все горело, плавилось в огне страсти. Его бедра напряглись. Он подтянул ее ноги, так что они обвились вокруг его талии, и весь отдался сводящему с ума танцу, который не он придумал и ни разу не исполнял, с тех пор как впервые увидел эту женщину.

Любовь вдохновила его. Долго сдерживаемое желание направляло его действия. Инстинкт напомнил ему, что надлежит делать.

Они теперь заново родились – вместе.

– Я люблю тебя! – крикнул он. – Это правильно, Элла. Мы с тобой правы.

– Да, – прошептала она еле слышно. – Да. Мы правы, и я люблю тебя.

– Мы поженимся. Завтра же.

Она засмеялась и упала вместе с ним в кресло. Их тела все еще были соединены друг с другом.

– Мы не можем пожениться завтра. У нас ничего не выйдет.

– Но твоя семья согласна. – Он гладил ее лицо, шею, плечи. – Я получу специальное разрешение, и ты станешь моей.

– Это можно сделать так быстро?

– Да.

– И ты будешь моим.

– Всегда. Я уже твой.

Она оперлась коленями о сиденье кресла по обеим его сторонам и чуть-чуть приподнялась.

Он засмеялся и снова усадил ее к себе на колени.

– Мне нравится, когда ты так сидишь.

– И мне тоже. А давай сделаем это еще раз?

– Что?

– Ну, это соединение. – Она наклонилась и захватила зубами его сосок. – Ты… ты чувствуешь это, как и я?

Он приподнял бедра. Она охнула и приоткрыла рот.

– Да, я чувствую, – ответил он.

– Но не так, как… это.

Он расхохотался и тут же стиснул зубы, почувствовав дрожь своего тела внутри нее.

– Нет, не так, как это.

Элла положила руки ему на грудь, пристально и серьезно посмотрела на него и начала ритмично приподниматься и опускаться.

– Ты просто ненасытная, – воскликнул он.

– Это твоя вина, – возразила она, садясь и поднимаясь. – Ты великолепный учитель. Ты сделаешь меня знатоком в этих вопросах.

Сейбер вновь ощутил прилив сил. Он встряхнул головой.

– Я сделаю тебя знатоком? Знатоком и волшебницей. Ее бедра задвигались быстрее, грудь трепетала, и он не устоял и вновь приник к ней ртом.

– Волшебницей? – переспросила она, ловя ртом воздух. – Волшебницей?

– Да, – ответил он. Лихорадка страсти вернулась. – Волшебницей, которой не нужны никакие книги, чтобы заниматься магией.

Свернувшись рядом с Сейбером на огромной постели, Элла положила колено ему на бедро и крепко обняла его.

– Тебе надо заснуть. – За окном стояла непроглядная тьма. – Нам обоим надо заснуть.

Ее голова покоилась у него на плече, и он рассеянно перебирал ее локоны.

– Ты скоро уснешь. Ты счастлива?

– Ты же знаешь, что да. – Да, она счастлива и утомлена – в нетерпении ждет, когда снова можно будет испытать эту магию соединения. Он грубый и нежный, мягкий и твердый, сильный и горячий…

– Перед тем как ты уснешь, я бы хотел поговорить с тобой. У нас был тяжелый день. Я хочу знать, что произошло, – включая и тот эпизод, когда ты покинула дом в незнакомом экипаже. Биген объяснил мне, как бабушка придумала этот трюк с записками. Крэбли сказал, что когда он увидел подъехавший экипаж, то решил, будто это я его прислал. Ведь они не видели меня весь день, и никто не знал, что я у себя в комнатах, – ни он, ни Роуз.

– Кому-то стало известно, что я отправляюсь с тобой в театр. – Ей не хотелось обсуждать это. – Кто-то передал эти сведения. – Она вспомнила то ужасное место, холодный взгляд голубых глаз дяди Майло, и ей снова стало страшно.

Сейбер уложил Эллу на себя и принялся поглаживать ее спину.

– Я выясню, кто это был. Куда тебя отвезли?

Она прижалась лицом к его груди и обвила руками шею.

– Ответь мне, Элла. – Сейбер ласкал ее, нежно растирая тело. – Где…

– Меня хотели предостеречь, – сказал она, с трудом сглотнув.

Сейбер ждал, продолжая гладить ее кожу под одеялом. Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

– Продолжай же, – промолвил он.

– Помнишь брата моей матери, Майло?

– Да, ты как-то упоминала о нем.

– Сегодня вечером я с ним опять встретилась.

Он замер.

– Он подстроил так, чтобы я приехала к нему, и сказал мне, что я должна делать.

– Черт подери. Но по какому праву….

– Он так понимает мою верность семье. У него серьезные денежные затруднения, и ему требуется моя помощь.

– Он просил у тебя денег?

Элла вздохнула. Прикосновения Сейбера заставляли ее снова желать его.

– Он сказал, что от меня требуется. И угрожал мне в случае, если я откажусь ему помочь.

Сейбер застыл.

– Он угрожал тебе?

– Да, он обещал раскрыть тайну моего прошлого всему свету. И рассказать об этом тому, кто решит взять меня в жены, что я… что я ничтожество.

В ответ она слышала только глухие удары его сердца.

– Меня привезли к миссис Лашботтам. Это… это мерзкое заведение, Сейбер, где женщины так странно себя ведут. И мужчины. В этом доме я…

– Я знаю, что это за дом. Просто не верится!

Она поведала ему остальное и потом, после продолжительного молчания добавила:

– Теперь ты понимаешь, что, женившись на мне, подвергаешь себя опасности.

– И ты думаешь, я этого боюсь? – Он уложил ее рядом с собой и нежно поцеловал. – Я уже видел ад, девочка моя. Эти люди для меня не более чем падаль. Спи. На рассвете я займусь свадебными приготовлениями. А потом разберусь с твоим дядюшкой.