Без страха и сомнений

Глава 7

«Я не смогу жениться на тебе – ни сейчас, ни потом. Никогда».

Элла, под руку с Сейбером, появилась на пороге двери, ведущей на лестницу для прислуги. Его слова все еще звучали у нее в ушах.

Когда отголоски людского говора, смеха и музыки донеслись из бального зала, Сейбер в нерешительности остановился.

Элла не тянула его за собой, но, напротив, терпеливо ждала. Он должен сам решиться на то, чтобы вернуться в общество. Но ведь есть и другие проблемы, решение которых не должно зависеть от капризов лорда Эйвеналла. К примеру, его женитьба на ней, Элле.

Он сжал ее пальцы и медленно двинулся вперед. Его пальцы были длинными, сильными, горячими. Элле нравилось ощущать его внутреннюю силу в сочетании со своей решимостью. Ей нравилось в нем все, кроме его дурацких измышлений, что она, дескать, забудет, что было между ними, и они останутся «друзьями».

– Почему? – спросила она, обращаясь к Сейберу.

Он взглянул на нее, на лице его застыло замкнутое выражение. Как видно, втайне он опасался любопытных взглядов окружающих. Как мог такой мужчина, как Сейбер, сомневаться в своей привлекательности из-за каких-то шрамов – даже таких жестоких?

– Почему, Сейбер? – повторила она.

– О чем ты спрашиваешь?

– Почему ты не можешь жениться на мне?

Они почти достигли непрерывного потока гостей, которые входили и выходили из столовой. Сейбер остановился и ошарашено уставился на Эллу.

– Ради всего святого, ты что, с ума сошла?

– Я – нет. Может, это ты потерял рассудок?

Он как-то странно посмотрел на нее и промолвил:

– Не тебе судить о моем рассудке. И, будь любезна, не упоминай… не затрагивай тему, которую мы решили навсегда закрыть.

– Я этого не обещала, – решительно возразила она. – Добрый вечер, графиня Бэллард. Рада вас видеть.

Пожилая седовласая дама приостановилась и поднесла к ярко-голубым глазам лорнет в золотой оправе.

– А-а, – протянула она. – Юная леди Хансиньор. Хорошенькая. Очень необычная красота. Кому-то повезет с супругой. – С этими словами она перевела взгляд на Сейбера и, часто заморгав, опустила лорнет и промолвила: – По крайней мере вы живы, молодой человек. – Она двинулась в зал, ее пышное черное платье зашуршало, драгоценности засверкали на шее и запястьях.

– И я должен улыбаться в ответ на такие шутки? – пробормотал Сейбер сквозь стиснутые зубы.

– Когда-нибудь мы вместе посмеемся над этим. – «Прошу тебя!»

Сейбер крепко стиснул пальцы Эллы.

– Идем же, – сказала она. – Надо отыскать маму с папой.

Элла пошла первой. Сейбер последовал за ней.

– Я совершаю ошибку, – пробормотал он. Окружающие прекратили разговоры и уставились на них с откровенным любопытством. Элла видела, как у дам изумленно открылись рты, и ей стало совершенно ясно, что причиной тому был не ужас при виде Сейбера. Она заметила восхищение в их взглядах.

Они смотрели на него, как зачарованные.

– Жарко, – промолвил он, замедляя шаг. – Как жарко.

Элла придвинулась ближе к нему и сказала:

– Когда мы дойдем до противоположной стены зала, там будет прохладнее. – Она скользнула ладонью по его руке и переплела свои пальцы с его. Неужели он дрожит – или ей показалось?

Она взглянула на него снизу вверх. Взгляд его казался застывшим.

– Сейбер, – тревожно прошептала Элла, – ты не болен?

Он покачал головой:

– Болен? Нет, мне просто жарко.

Как это похоже на мужчин – вечно они ограничиваются отговорками.

– Жарко? И это все? Да, здесь душно, милорд. Но вы не ответили на мой вопрос. – Улыбаясь окружающим, она продолжала идти вперед – и Сейберу оставалось только следовать за ней или же оставить ее и бежать из толпы.

И он продолжал идти с ней рядом.

– Какой вопрос? Это пристальное внимание просто невыносимо.

– Как ты можешь винить их за это? Ты же здесь самый загадочный и привлекательный мужчина. Некоторые из них узнали тебя, но не совсем уверены в том, что это ты, – ведь прошло столько времени. Но скоро новость о твоем возвращении распространится по залу, как огонь по сухой траве. И тебе придется отражать атаки юных девиц и их маменек. Так почему ты не можешь жениться на мне?

– Элла, – вымолвил он. – Не сейчас, прошу тебя.

– Вот так уже лучше. Значит, ты согласен обсудить этот вопрос позднее.

По мере того как они продвигались сквозь нарядную толпу, вокруг них слышались приглушенный шепот, шуршание шелковых и атласных юбок.

– Они считают меня уродливым, – пробормотал Сейбер. – И это правда, я безобразен.

– Лорд и леди Иглтон! – весело воскликнула Элла. – Посмотрите, кого я встретила по пути из столовой.

Лорд Иглтон обратил к Сейберу заинтересованный взгляд проницательных серых глазах. Его золотоволосая супруга заулыбалась, признав нового гостя.

– Сейбер, – радостно промолвила она. – Мы все так давно вас не видели. Вы были в Индии?

– Да, – коротко ответил он.

Умное лицо лорда Иглтона осветилось улыбкой.

– Эйвеналл. Ну конечно. Чертовски рад, что им не удалось тебя прикончить, старина. Хорошо, что ты вернулся. Будешь присматривать за дочкой Хансиньора – она его любимица.

– Разумеется, – ответил Сейбер.

Элла не смела поднять на него взгляд.

– Мы должны найти папу, – сказала она Иглтонам, чье внимание тотчас было занято другими гостями.

Неподалеку от них юные леди столпились в кучку и уставились на Сейбера.

Элла бросила в их сторону сердитый взгляд, но они этого не заметили.

– Посмотри-ка на них, – сказал Сейбер. – Они с меня глаз не сводят.

Она захихикала.

– А все потому, что ты такой омерзительный. Иногда меня просто удивляет, как бывают глупы мужчины.

– Ты ни к кому не питаешь почтения, девочка моя. Для меня все это не так просто.

– Элла Россмара! – Одна из девушек отделилась от стайки подружек и подлетела к Элле и Сейберу. – Вы ведь придете на бал в мою честь?

У Эллы был первый сезон и первый официальный выход в свет. Если когда-то она и была представлена юной леди, то это совершенно изгладилось из ее памяти.

– Меня зовут Вербена Уайт-Саймингтон, – выпалила девица, глядя при этом не на Эллу, а на Сейбера. Она откровенно разглядывала его. – Мой бал состоится через две недели. Поскольку сестра моей матери была фрейлиной сестры короля принцессы Мэри, он будет проходить в Клэренс-Хаусе! – Вербена Уайт-Саймингтон, полненькая шатенка в оборочках зеленых кружев, так и лопалась от гордости.

Сейбер ничего не сказал, но Элла чувствовала, что ему больше всего сейчас хочется оказаться отсюда за тридевять земель.

– Как это мило с вашей стороны, Вербена, – вежливо заметила Элла.

– Правда? И вы придете?

Если бы ее пригласили на бал в Клэренс-Хаус, она бы уж точно этого не забыла. То, что ее родители были озабочены отсутствием приглашений, не укрылось от Эллы. Ей так и хотелось им сказать, что весь свет, вероятно, знает, что она им не родная дочь.

– А это ваш кавалер? – Вербена продолжала нагло разглядывать Сейбера. – Вы и есть тот самый лорд Эйвеналл, о котором все говорят?

Ее подруги приглушенно ахнули от восторга перед таким нахальством.

– Да, я граф Эйвеналл, – ответил Сейбер. – Должно быть, обо мне и впрямь говорит весь свет. А теперь, с вашего позволения, мы вас покидаем.

– А вы придете на мой бал в Клэренс-Хаус, милорд? Ваше обезображенное лицо делает вас интересным.

Снова послышались приглушенные восклицания.

Элла даже не улыбнулась. Она повернулась к Вербене спиной и, не говоря больше ни слова, взяла Сейбера под руку и пошла прочь.

– Я же говорила тебе, все девицы будут стремиться привлечь твое внимание.

– И это называется привлечь внимание? – саркастически осведомился он.

– Она хочет, чтобы ты посетил ее бал, Сейбер. Твое присутствие ее осчастливит.

– Возможно, они надеются, что мое появление всех развлечет. Чудовище для всеобщего обозрения. Вроде пляшущего медведя.

– Не смей…

– Я здесь чужой для всех. Мне не следовало сюда приходить.

– Прекрати. Я не желаю слушать.

Девицы улыбались Сейберу. Он не замечал этого, как не замечал и холодных расчетливых взглядов, перешептывания за раскрытыми веерами со стороны матушек девиц на выданье.

– Кажется, я вижу мамино платье. Там, у окна. Ты видишь мою маму? Рядом с позолоченными колоннами. Видишь? Вокруг них толпа друзей и знакомых. Мама и папа редко бывают в Лондоне. Им всегда рады.

– Я вижу лишь то, что произвел здесь переполох, – спокойно промолвил он. – И мне это совсем не нравится.

– Переполох, который наделает твоя свадьба, затмит сегодняшние толки. В свадебном фраке ты будешь неотразим.

Он предостерегающе стиснул ее руку.

– Эта тема закрыта.

– О! Так ты уже женат?

– Что?

– У тебя есть жена?

Он смотрел прямо перед собой.

– Ты же знаешь, что нет.

– Правда?

– Вы считаете меня лжецом, мисс? – прищурившись, спросил Сейбер.

– Вот и хорошо.

– Прости, не понял?

– Замечательно. Это все, что мне нужно было знать. Если у тебя нет жены, то у тебя нет причин не жениться на мне. Если только ты не ненавидишь меня. Ты ненавидишь меня, Сейбер?

– Нет!

– Добрый вечер, сэр Бэйзил. – Она слегка присела в реверансе перед пожилым джентльменом, который приходил к ним на Ганновер-сквер с визитом, справляясь о маминой бабушке. – Так ты находишь меня отвратительной, Сейбер? – Сэр Бэйзил, как видно, был одним из поклонников вдовы.

– Ну, так как? – настаивала Элла.

– Господи, скорей бы закончился этот кошмар, – пробормотал Сейбер. – Ну, конечно же, ты вовсе не кажешься мне отвратительной.

– Может, тебе было неприятно прикасаться ко мне?

– О Элла. Я был не прав, прости.

– Это потому, что ты не наслаждался…

– Тише! – приказал ей Сейбер. Теперь она уже отчетливо видела маму.

– Я всего лишь пытаюсь понять, почему ты решил сначала использовать меня, а потом отвергнуть.

– Господи, Элла, если тебя услышат, твоей репутации конец.

– А моя репутация и так уже погибла.

– Нет, еще нет. И я… я вовсе не собирался использовать тебя.

– Привет, Сью. Какое у тебя прелестное платье. – Она улыбнулась девушке, которая остановилась, внимательно изучая Сейбера.

Тот отвернулся.

– Элла…

– Обещай, что больше не будешь прятаться от меня. – Она замедлила шаг и повернулась к нему лицом. – Обещай мне, Сейбер. Я прошу тебя, я знаю, что почти унижаюсь, но мне все равно. Ты мне нужен. Я не хочу больше терять тебя.

Его глаза потемнели, взгляд его был прикован к ее губам. На скуле дрогнул мускул.

Элла продолжала:

– И я знаю, что и ты меня хочешь.

– А, вот и они!

Баритон Девлина Норта провозгласил появление Эллы и Сейбера. Элла неохотно повернулась к родителям и их знакомым.

Леди Джастина удивленно воскликнула:

– Сейбер! – Она направилась к нему, слезы блестели в ее глазах. – Как нам не хватало тебя, кузен, мы очень соскучились по тебе.

С этими словами она обняла Сейбера, а Струан похлопал его по спине и произнес:

– Черт побери, старина, как же долго ты от нас прятался. Добро пожаловать в свет.

– Благодарю. – Сейбер не сразу ответил объятием на мамино объятие. Когда же он это сделал, Элла заметила, что глаза у него закрыты, а лицо на мгновение исказило страдание. – Мне тоже вас обоих очень не хватало.

Мама взглянула ему в лицо и прикусила нижнюю губу.

– И ты думаешь, что это так серьезно? Эти шрамы? Да ты с ними еще красивее, чем прежде.

– Вот и я ему про то же говорю, – вмешалась Элла. – Ведь так, Сейбер?

Он опустил глаза и не отвечал.

– Кэлум скоро будет в городе, – сказал папа. – Они с Пиппой собираются дать бал в честь Эллы на Пэл-Мэл. Он очень хотел тебя увидеть.

– Да, – промолвила мама. – Мы все очень беспокоились за тебя.

– Прошу простить меня. Но для меня это было… тяжелое время.

– Насколько я понимаю, они счастливы узнать, что ты не утратил физических и умственных способностей, старина, – заметил Девлин и, рассмеявшись, сверкнул белыми зубами. – Возможно, они опасались, что ты не сможешь больше управлять своим имением. Думали, что ты содержишься в доме для умалишенных, к примеру. Но теперь-то все прояснилось, не так ли?

Сейбер в ответ натянуто заметил:

– Не понимаю, что их навело на такую мысль. Почему человек не имеет права жить уединенно, если ему это нравится?

– Ну конечно, имеет, – серьезно согласился Девлин. Он поднял глаза и вскинул брови. – А, вот и Марго. Ты, кажется, говорил, что она сегодня не придет. Полагаю, она просто не смогла остаться дома, зная, что мы будем здесь.

При виде дамы, которая приближалась к ним, улыбаясь исключительно одному Сейберу, сердце у Эллы тревожно забилось. Ее медно-рыжие локоны, уложенные на затылке в косу и волной ниспадающие на плечи, поддерживал гребень с янтарем. Даже на расстоянии Элла заметила, как радостно заблестели ее глаза, когда она увидела Сейбера. Глаза цвета бренди. Лицо с точеными чертами, как у фарфоровой куклы. И фигура роскошная по сравнению с тоненькой Эллой. Атласное платье в пене кружев.

– Mon cher,[1] – хрипло произнесла она, приблизившись к Сейберу, – как я счастлива вас видеть. – Квадратный вырез платья, отороченный кремовыми кружевами, обнажал полную белую грудь.

– Марго, – промолвил Сейбер, склонившись к ее руке. – Всегда рад тебя видеть.

Элла стояла, понуро опустив руки.

– Это графиня Перруш, – произнес Сейбер, обращаясь к окружающим. – Мы с ней старые друзья.

– Очень старые, – весело добавил Девлин, нарочито не замечая неловкого замешательства среди собравшихся. – Сейбер и Марго воодушевляют меня.

Элла заставила себя отвести от них взгляд и спросила:

– Воодушевляют вас, Девлин?

Он пожал плечами и слегка выпятил губы.

– Такой сердечной привязанности можно позавидовать, как вы думаете?

Графиня улыбнулась и подошла к Элле.

– Вы, должно быть, маленькая Элла. Я много о вас слышала.

«Не такая уж и маленькая», – хотелось сказать Элле. Значит, это правда. Сейбер и эта женщина… Так и есть.

– Сейбер говорил мне, что вы познакомились, когда вам еще не было и шестнадцати.

– Это было много лет назад, – быстро возразила Элла.

Графиня Перруш слегка склонила голову.

– Как скажете. – Она снова взглянула на Сейбера. – Я встретилась с Сейбером в Индии. Он проявил истинное великодушие по отношению ко мне.

Элла видела, как мама, потупившись, изучала глазами паркет, а папа сложил руки за спиной. Никто не улыбался.

Послышались шаги, а вслед за ними пронзительный смех. На мгновение это разрядило обстановку. Пришес Эйбл появилась на пороге балкона и остановилась, заметив молчаливую компанию, наблюдающую за ней.

– На улице так хорошо, – прочирикала она своим детским голоском. – Ведь правда, Помми?

Помрой Уокингем, приглаживая редкие волосы, прошел вслед за ней в комнату. Он проигнорировал Пришес, как будто ее не существовало, и присоединился к знакомым Эллы, хотя его не приглашали.

– Черт подери! – промолвил он, уставившись на Сейбера. – Эйвеналл? Я думал, ты не совсем… Ну, откровенно говоря, а я славлюсь своей прямолинейностью, откровенно говоря, я думал, что ты немного не в себе последнее время, старина.

– Помми, – захныкала Пришес, протиснувшись в кольцо собравшихся. – Я замерзла. – На ней не было плаща Помроя, который тот обещал, а розовое платье было измято.

– Да, в самом деле прохладно, – согласилась Элла, внезапно почувствовав себя виноватой, что сплавила эту безмозглую девицу дураку Пому. – Вам следует пойти в гостиную, где есть камин, Пришес.

Пришес злобно сверкнула на нее глазами.

– Помми позаботится о том, чтобы я согрелась, правда, Помми?

Тот по-прежнему не обращал на нее ни малейшего внимания. Вместо этого он нагло разглядывал Сейбера, но говорил с отцом Эллы:

– Рад снова вас видеть, Хансиньор. Мой отец немного занемог, а то бы он присоединился к нам. Он просил передать вам и вашей супруге выражения глубочайшего почтения. Так он сказал после нашего с ним посещения Ганновер-сквер. – Помрой обратил свое внимание на Эллу. – Но вас, Элла, я ценю и уважаю гораздо больше.

Девушка внутренне сжалась.

– Благодарю, – пробормотала она, мечтая прекратить этот неприятный разговор. – Может, нам уже пора домой? – Она не могла заставить себя посмотреть на Сейбера или на роскошную графиню Перруш, которую он, очевидно, обожал, если так можно назвать его чувства по отношению к женщине.

– Могу я завтра нанести визит мисс Элле, лорд Хансиньор? – осведомился Помрой.

– У меня на завтра назначена встреча с модисткой, – поспешно выпалила Элла.

– Может, вы позволите мне сопровождать вас? – спросил Помрой, блеснув острыми зубами.

– Черта с два она тебе позволит, – отрезал Сейбер. – Да что ты себе позволяешь…

– С Эллой поедет ее мать, – сказал Хансиньор. Помрой ему был неприятен. Он переключил свое внимание на виконта Хоксли, красавца из Корнуолла, и его очаровательную супругу. – Последнее время Кэлум часто говорил о вас. Я и не знал, что вы с ним близкие соседи.

– Смотрите-ка, – сказал вдруг Девлин, наклоняясь и что-то поднимая с пола. – Кто-то из дам потерял это. – В руках у него был шарф из красного шифона.

Элла застыла как вкопанная.

Девлин обвел глазами собравшихся женщин.

– Так, похоже, его потеряли не здесь. – Он взглянул на шифон. – Должно быть, этот шарф обвивал чью-то прелестную головку.

Элла встретилась глазами с отцом. Он улыбнулся ей, и в этой улыбке она прочла ободрение и предупреждение. Она не должна и виду показать, что ее задела эта жестокая шутка или всего лишь случайное совпадение.

– Ах, Боже мой! – внезапно воскликнула мама. Она взяла у Девлина лоскут ткани. – Это же мой сюрприз. – Она затолкала красный шифон в свой ридикюль.

Девлин сложил руки на груди и ухмыльнулся:

– Сюрприз, моя дорогая леди? Вы что, рассчитывали появиться на каком-нибудь маскараде в костюме девицы из гарема? Вы были бы неотразимы, ручаюсь вам.

Хансиньор грозно нахмурился.

– О нет, – возразила мать, застенчиво улыбаясь. – Просто у Эллы такая яркая внешность, что я решила пренебречь традициями и посоветовала ей надеть красное платье на ее первый бал. Тебе ведь не нравятся бледные тона, правда, Элла?

– Да, не нравятся. – Охрипший голос матери удивил Эллу. – Я устала, папа. – «Бедная мама. Она тоже знала эту историю и вспомнила о ней, увидев красный шифон».

Когда она вошла в комнату, глаза ее были завязаны.

– Элла. – Та, что держала ее взаперти, сняла повязку с глаз девушки. – Пришла пора снять накидку.

Элла вцепилась в завязки бархатной накидки, но тот же голос раздался у нее над ухом:

– Элла девственница. Это редкий приз. Сними же накидку, дитя мое.

Женщина, завязавшая ей глаза, предупредила:

– Делай что говорят. И поживее. Тебе же лучше, если не будешь сопротивляться. Будешь упорствовать, горько пожалеешь.

– Сними накидку.

Она стащила с девушки плащ и бросила его на пол.

Мужчины и женщины, увешанные драгоценностями, пьяные, некоторые полуодетые, громко ахнули. Мужчины просили ее подойти к ним. Женщины подзадоривали своих кавалеров, желая видеть больше, на что кто-то расхохотался и сказал, что и так уже видно все, что только можно увидеть.

Одетая в платье из прозрачного красного шифона, она стояла посреди комнаты, наполненной похотливой публикой.

– Элла?

Она очнулась от воспоминаний, услышав, что отец произнес ее имя, и с трудом выдавила из себя улыбку. Гнев исказил его красивое лицо.

– Уже поздно? – спросила она отца, не придумав ничего другого.

– Да, очень поздно, – ответил он.

– Бальное платье из красного шифона, моя дорогая, – сказал Помрой, полуприкрыв тяжелые веки. – Восхитительное зрелище.

– Будем с нетерпением ожидать бала, – весело подхватил Девлин. – А ты что скажешь, Сейбер?

Сейбер ответил не сразу. Едва взглянув на Эллу, он промолвил:

– С вашего разрешения, мы удалимся. Я должен проводить Марго домой.

И он ушел под руку с графиней Перруш. Элла долго смотрела им вслед.

– Я бы ни за что не надела красное платье на бал, – заявила Пришес. – Мои родители сказали бы, что это неприлично.

Миссис Эйбл наконец улучила момент для своего запоздалого появления. Вместе с ней подошел высокий сутулый мужчина, одетый в черное.

– Мама и папа, – прощебетала Пришес. – Прошу вас, отговорите Эллу надевать на бал красное платье. Папа, скажи это Элле и ее маме и папе.

Воспользовавшись тем, что вокруг гремела музыка, Девлин наклонил голову и тихо промолвил, обращаясь к Элле:

– Не знаю, что тут происходит, но послушай внимательно, что я скажу. Что-то здесь не так, и я должен понять, что именно.

Элла зажмурила глаза и слабо покачала головой. Лучше бы он не пытался. И никто не должен этого делать. Остается одна надежда, что Девлин нашел всего лишь чей-то шарф.

– Поручи это мне, – настойчиво продолжал Девлин. – И не суди строго о Сейбере. Он тебя обожает.

«Обожает!» Так обожает, что ушел с женщиной, которая для него наверняка гораздо больше, чем объект обожания. Он ушел с другой, даже не попрощавшись с ней, Эллой, после всего того, что было между ними сегодня вечером.

Ну хорошо же, лорд Эйвеналл. Он ее еще не знает. Она без устали преследовала его до сегодняшнего дня. А теперь у нее на это еще больше причин – ему не будет покоя, пока он не наберется храбрости сказать Элле, что не любит ее.

Сейбер не говорил, что не любит ее. Но он и не говорил, что любит. Как друг – да. Но она не собирается сдаваться. Ей, конечно, мало что известно о подобных вещах, но она знает, что мужчины часто ищут общества женщин определенного сорта, с которыми удовлетворяют известные потребности. Мысль о том, что Сейбер ищет утешения с кем угодно, только не с ней, терзала сердце. Но Элла решила быть стойкой и доказать Сейберу, что ему можно и не искать куртизанок, поскольку у него будет она, Элла.

– Элла погрузилась в задумчивость, – заговорщически промолвил Помрой Уокингем. – И так бледна, несмотря на свою золотистую кожу. Позвольте мне принести вам что-нибудь освежающее. Как это приятно – вновь зажечь румянец на прелестных щечках.

– Ну, это другое дело, – вмешалась Пришес. – А вот красный цвет не поможет оживить такой болезненный цвет лица, правда, мама?

Девлин предложил Элле руку, и она благодарно оперлась на нее. Родители направились сквозь толпу к выходу, и Девлин с Эллой вслед за ними.

– Нет, определенно красный цвет ей не идет, – сказала Пришес. – Так ты принесешь мне чего-нибудь освежающего, Помми?

Последнее, что услышала Элла, – это слова Пома: «Заткнись, Пришес!»