Бездна обаяния

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мужчина появился так же внезапно, как и исчез. Теперь на нем была белоснежная футболка, еще сильнее оттенявшая бронзовый загар. В руках он держал завернутый в салфетку лед.

— Приляг, — велел он. — Не бойся, я не причиню тебе боли. Я просто приложу лед.

Кейт молча откинулась на скамейку и зажмурилась. Ей почудилось, что она физически ощущает нависшую над ней фигуру доктора Джека.

Казалось, он пристально разглядывает ее, прежде чем прикоснуться к ней. Наконец он положил ледяной компресс ей на глаз.

Кейт невольно вздрогнула.

— Тсс… — прошептал он.

Кейт немного расслабилась. Удивительное чувство — когда кто-то о тебе заботится. Этот парень был так заботлив и предупредителен с ней не потому, что она дочка известного хирурга, а потому, что она просто Кейт, девушка, повстречавшаяся ему на пляже, русалка, которой он спас жизнь.

Кейт физически ощущала исходившую от него кипучую энергию. С этим человеком она готова пойти на край света. Вот бы оказаться с ним на необитаемом острове!

Кейт мечтательно вздохнула.

— Я ведь не задерживаю тебя, Джек? — спросила она, не открывая глаз. — Вдруг сейчас вернутся твои друзья или кто-нибудь из твоей семьи и застанут меня?

— Об этом не беспокойся, — отозвался он таким тоном, что стало очевидно: он понял истинный смысл ее вопроса, — я здесь один. В Квинсленде у меня никого нет. Брат — мой единственный родственник в Австралии.

«Один…»

Кейт поежилась, словно в предвкушении чего-то необычного.

— Не дергайся, — сказал Джек, — иначе будет больно.

— Извини, — Кейт вздохнула. — Скажи мне, ты не собираешься остановиться в Сиднее на обратном пути? Возможно, ты захочешь встретиться с друзьями…

Она вдруг подумала, может быть, Джек проведет с ней несколько дней, прежде чем вернуться в Америку. При этой мысли у нее мороз пробежал по коже.

— Ты замерзла? — забеспокоился он. — Или я сделал тебе больно?

Кейт приоткрыла здоровый глаз и внимательно посмотрела на него. Ловко же он избежал ответа на прямо поставленный вопрос. Наверняка у него и в мыслях не было лететь в Сидней.

— Все в порядке… — пробормотала Кейт. На его лице застыла маска безразличия, а в бездонных синих глазах светилось какое-то странное выражение. Кейт сказала бы, что это тоска, а может быть, и чувство вины. Она снова невольно вздрогнула.

— Замерзла все-таки, — неожиданно ласково произнес он и принялся растирать ей ноги. — Странно… — проговорил он, — ноги теплые, кожа гладкая, словно шелк, а ты дрожишь…

Ее дыхание участилось, лицо залила краска стыда.

— Это от компресса, он холодный! — выпалила она.

— Да? Тогда, может быть, хватит его прикладывать, а то еще простудишься…

— Нет… Подержи еще чуть-чуть. По-моему, он помогает…

Кейт опять зажмурилась. Этот парень так нравится ей!

Помолчав, она невинно поинтересовалась:

— Как скоро ты планируешь вернуться в Австралию, Джек?

Пронзительные глаза скользнули по ее лицу.

— Возможно, раньше, чем предполагал, — тихо признался он и, понизив голос, проникновенно спросил: — Кейт, почему ты решила стать врачом? Ты всегда этого хотела?

— Нет… не всегда. — Кейт на секунду задумалась. — Когда-то я мечтала стать художником, — горько усмехнулась она.

— Художником? — Он посмотрел на ее пляжную сумку. — И что ты рисуешь? Пейзажи? Натюрморты? Или пишешь в современной манере?

— Я портретистка. — Кейт покраснела и отвела глаза, надеясь, что ему не придет в голову попросить показать блокнот с набросками.

— Значит, тебя интересуют лица и фигуры?

— Это просто детская мечта, — холодно отрезала Кейт. — Я много рисовала, когда была подростком, — добавила она более спокойно. — Мне нравилось рисовать. Но в выпускном классе я вдруг решила поступать в медицинский. Теперь рисование — мое хобби. — Она пожала плечами.

Перед глазами внезапно встал образ сестры… Шарлотта так хотела пойти по стопам отца! Ее нелепая смерть перечеркнула все надежды, которые возлагали на нее родители и учителя. Исчезла радость, осталась лишь горечь утраты. Родители так и не сумели понять, почему их любимая дочь наложила на себя руки.

Кейт никогда бы не удалось превзойти сестру, она была всего лишь бледным подобием Шарлотты. Она не стремилась стать знаменитым кардиохирургом, последовательницей отца, и училась на обыкновенного терапевта, как и ее мать. Отец все еще втайне надеялся, что младшая дочь одумается и сменит специализацию, но Кейт была непреклонна.

Кардиохирург имеет дело лишь с одним человеческим органом, а врач приемного отделения ежедневно сталкивается с множеством проблем. Он врачует не только тело, но и душу, он сопереживает, воспринимает каждую неудачу как личную трагедию…

— Значит, ты выбрала медицину неожиданно для себя, — протянул Джек и пристально поглядел на нее. — Держу пари, ты прилежная студентка, Кейт. Медицина — тоже искусство, в своем роде. Что толкнуло тебя выбрать именно эту профессию? Родители настояли? В твоей семье есть врачи?

Кейт резко села и оттолкнула его руку с компрессом.

— Никто не принуждал меня! — запальчиво воскликнула она. — Я сама хотела стать врачом!

Девушка отвернулась, опасаясь встретиться с ним взглядом. Она боялась, что не выдержит и расскажет ему, как умерла Шарлотта, коварно обманутая своим любовником, и как ее отец в ярости разорвал письмо, присланное Джонатаном Сэвэджем из Америки, даже не читая его.

Нет, она не могла признаться в этом Джеку. Она вообще ни с кем не говорила на эту тему, отчасти из-за того, что опасалась разрыдаться, как только начнет рассказывать о сестре. А уж при Джеке и вовсе совестно плакать. Нехорошо вот так вываливать свои проблемы на малознакомого человека, хотя он и спас ей жизнь.

Все знакомые мужчины Кейт были удивительно эгоистичны, они просто не желали знать о чужом горе. Наверняка и Джек не будет в восторге, если она начнет раскрывать ему душу.

— Но ты продолжаешь рисовать? — поинтересовался Джек.

Кейт подняла на него благодарные глаза — он не стал настаивать, чтобы она отвечала на его вопрос, и переменил тему.

Девушка улыбнулась, но ее улыбка тут же погасла, когда она увидела, что он не сводит глаз с ее блокнота.

— Можно я взгляну? — Он потянулся за блокнотом.

— Нет! — воскликнула Кейт. — Пожалуйста, Джек…

Он рассмеялся. Было очевидно, что он просто дразнит ее.

— Обещаю, что не стану смеяться или критиковать. Это было бы весьма неразумно с моей стороны, ведь сам я не в состоянии нарисовать даже прямую линию…

Он открыл блокнот. Кейт побледнела и зажмурилась. На ее лице отразилось смятение. Джек же широко улыбался.

— Так, значит, ты обратила на меня внимание… — проговорил он. — У тебя удивительное чувство симметрии… — Джек разглядывал рисунок, его глаза светились неподдельным восхищением, но Кейт чувствовала себя задетой. Она готова была сквозь землю провалиться. — Ты не упустила ни одной детали, — заметил он. — Замечательно! У тебя настоящий талант.

— Ты обещал, что не станешь критиковать, — прошептала Кейт.

— Разве я критикую? По-моему, я хвалю. — Он посмотрел на ее растерянное лицо. — У тебя настоящий талант, Кейт. Я плохо разбираюсь в живописи, но могу оценить красоту. Возможно, это признак ограниченности, но я люблю задержаться у понравившейся картины, наслаждаясь увиденным. Ты великолепно рисуешь, Кейт, великолепно!

— Ты же сам сказал, что ничего не понимаешь в искусстве, — тихо возразила она. — Как ты можешь знать, что у меня талант?

— Я не говорил, что не разбираюсь в искусстве, я сказал, что не в состоянии нарисовать даже прямую линию…

— Пожалуйста, пожалуйста, Джек, отдай блокнот… — взмолилась Кейт и вцепилась в его руку. — Я просто хотела кого-то нарисовать, а на пляже больше не было ни души… — Ей наконец удалось выхватить блокнот. — Мне пора, — сказала она. — Полиция, наверное, уже уехала, а моя подруга ищет меня.

Джек тоже поднялся.

— Пожалуй, я тебя провожу. Может, мне повезет, и ты представишь меня своей подруге.

Он хочет познакомиться с Дайаной? Кейт в недоумении закусила нижнюю губу. В душе шевельнулось нехорошее чувство ревности. Зачем ему Дайана? Она обязательно ему понравится — утонченная, опытная, независимая… Никакого сравнения с ней самой, молоденькой девчонкой.

— Я пошла… — промямлила Кейт. — Меня ждет Ди. Спасибо, Джек. Глаз почти не болит. Синяк не очень заметен?

— Не волнуйся, почти ничего не видно, — ласково уверил он. — Но тебе стоило бы сочинить историю для подруги. Как ты будешь объяснять, где ты повредила глаз? Неужели расскажешь, как незнакомый мужчина выловил тебя из морской пучины? — насмешливо поинтересовался он.

Кейт растерянно улыбнулась.

— Так и скажу. По крайней мере она будет думать, что я плавала не одна. Это не совсем правда, но… — Кейт замялась. — В любом случае спасибо тебе, Джек. — Она протянула ему руку. — Ты спас мне жизнь.

— Это честь для меня, — учтиво заметил он и, неожиданно притянув ее к себе, поцеловал. — Не каждый день обыкновенному парню предоставляется шанс спасти жизнь златовласой русалке, — проговорил он, прервав наконец поцелуй.

На мгновение Кейт лишилась дара речи и уставилась на губы, только что жадно целовавшие ее. Казалось, Джек тоже был немного обескуражен собственным порывом.

— Я думал, у тебя серые глаза, — вдруг сказал он, лениво улыбаясь. — А они зеленые, как море в шторм. — Так вот что его так озадачило! Цвет ее глаз! — Может быть, это о тебе сказал поэт: «У нее глаза морского цвета, у нее неверная душа», — добавил он. — Ты прекрасна.

Губы Кейт предательски дрожали, голова кружилась, колени подгибались, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— А знаешь, Джек, что, спасая кому-то жизнь, ты несешь ответственность за этого человека? — будто во сне произнесла она, сознавая, что несет невероятную чепуху. — Ты обязан заботиться о нем всю оставшуюся жизнь…

Что она говорит?! Неужели хочет его оттолкнуть? Кейт дернулась, пытаясь вырваться из его крепких рук, но Джек только сильнее прижал ее к себе.

— Что ж, стало быть, нужно закрепить это обязательство поцелуем. Теперь мы связаны навечно, — хрипло произнес он.

— Джек, я не то…

Он не дал ей договорить. Его губы обрушились на нее так же стремительно, как и в первый раз, и Кейт поняла, что не в силах противостоять его чарам.

Она попала в ловушку его обаяния, его мужественности. Его руки скользили по ее телу, лаская и возбуждая.

— Ты ведь не одна из тех сирен, которые соблазняют моряков, а потом убивают их? — прошептал он.

— О, Джек! — засмеялась Кейт. — Я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе боль. Ты спас мне жизнь! Возможно, наша встреча была предначертана судьбой.

— Возможно. Ты хоть понимаешь, что перевернула мою жизнь?

Кейт лишь радостно улыбнулась в ответ. Их губы снова слились в страстном поцелуе.

Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. До Джека у нее было лишь несколько неуклюжих поцелуев с одним парнем на заднем сиденье автомобиля. И эти поцелуи не доставили Кейт никакого удовольствия.

Теперь же она была парализована желанием. Каждое его прикосновение пробуждало в ней новые ощущения. Она и не думала отстраняться от него. Его руки ласкали ее тело, губы жадно впивались в ее рот… Чего еще можно желать? — Боже мой, — внезапно простонал Джек. — Что я делаю? Что ты со мной делаешь?

Волшебство исчезло, чары развеялись. Кровь прилила к щекам Кейт. Он не хотел ее! На его лице явно отразилось отвращение. А она… она оказалась слишком доступной!..

Неужели это Кейт Уоррен-Смит, застенчивая и скромная девушка? Неужели это она только что позволила незнакомцу целовать себя, прикасаться к себе?! Немыслимо! И еще она заявила, что они связаны навечно… Она же едва его знает!

— Извини! Ты, наверное, подумал… — всхлипнув, Кейт попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпустил ее.

— Тебе не за что извиняться, — твердо сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Тебе следует быть благодарной за то, что я не воспользовался твоей неопытностью. Бог свидетель, как мне этого хотелось!

Кейт моргнула. Неужели он не сделал этого только потому, что уважал ее? Потому что она действительно ему нравилась…

— Увижу ли я тебя завтра? — робко спросила она.

А вдруг Дайана захочет уехать завтра утром? Что тогда? Или она запретит Кейт общаться с Джеком, потому что они не знакомы с ним…

Глухая боль в сердце заставила Кейт содрогнуться. А вдруг Дайана понравится Джеку? Она задрожала при одной этой мысли.

Нет, Джек не способен на такое. Он спас ей жизнь, он хороший! Он сказал, что встреча с ней перевернула его жизнь… Он хотел ее, но подавил желание, потому что уважал ее.

— С холма спускается женщина, — сказал Джек. — Это твоя подруга?

Кейт повернулась. К дому Джека направлялась Дайана.

Кейт растерялась. Она любила Дайану, очень любила, иногда ей казалось, что она любит ее даже больше родной сестры, но сейчас девушка не хотела представлять подруге нового знакомца.

— Пока, Джек! — бросила она и бегом ринулась навстречу Дайане. — Ди! Эй, я здесь!

— Где ты была? — возмутилась та. — Я думала, тебя похитили!

Кейт покраснела.

— Прости, Ди… Я… просто познакомилась кое с кем на пляже.

Она поправила прядь волос, закрывавшую распухший глаз. Чем дольше ей удастся скрыть синяк, тем лучше. Она еще не успела придумать достаточно убедительную историю, которая бы объяснила, каким образом Кейт получила травму.

— А я-то думала, ты гуляешь по пляжу в одиночестве… — протянула Дайана. — Кого ты встретила — мужчину или женщину?

— Мужчину. — Кейт покраснела еще больше. — Настоящего джентльмена.

«Невероятно сексуального», — добавила про себя девушка. Мужчину, которому она доверила свою жизнь.

— Такой загорелый, темноволосый, похожий на олимпийского чемпиона по атлетике? — Глаза Дайаны лукаво блеснули.

Кейт обернулась и увидела приближающегося к ним Джека.

— Да, это Джек, — пробормотала она. — Я… мы решили искупаться, он случайно задел меня локтем… Потом он настоял на том, чтобы пойти к нему домой и приложить лед… — выпалила Кейт на одном дыхании. — А полиция уже уехала?

— Уехала, — усмехнулась Дайана. — Они сказали, что, по всей видимости, дом ограбили несколько недель назад. Тогда в округе было несколько ограблений. Воры наверняка уже успели избавиться от украденного. — Дайана помрачнела. — Извини за кейс Шарлотты, Кейт. Хотя я не думаю, что он представлял какую-то ценность для грабителей…

— Да уж… — Кейт пожала плечами.

Какой секрет был у сестры, что даже после смерти она словно не позволяет узнать правду? Чьи-то письма? Дневник с интимными подробностями? Компрометирующие фотографии? Возможно, там находилось что-то такое, что могло бы пролить свет на гибель Шарлотты? Залечить раны или, наоборот, нанести новые…

— Представишь меня своему другу, Кейт? — спросила Дайана с улыбкой и вдруг побледнела. — Нет, — произнесла она, — этого не может быть! Я не верю…

— Не веришь? — удивилась Кейт.

Джек был в двух шагах от них. Неужели они знакомы? Сердце Кейт сжалось в предчувствии беды. Ей хотелось думать о Джеке, как о прекрасном принце, спасшем ее. А вдруг когда-то он точно так же соблазнял Дайану? И прежде чем поцеловать, шептал и ей: «Ты перевернула всю мою жизнь…»

Разумеется, такой мужчина не может быть одинок. Как она не сообразила! Кейт казалось, она сейчас задохнется.

— Ты знаешь, кто это? — Дайана угрожающе нахмурилась. — Он не сказал тебе, кто он?

— Нет, — пролепетала Кейт, — его зовут Джек, он нейрохирург…

Неужели он знаменитость? Или просто солгал, потому что на самом деле он рок-звезда или известный спортсмен… Почему Дайана так всполошилась? Наверное, считает его коварным соблазнителем…

Но ведь Джек вел себя просто отважно, а если и поцеловал ее, то проявил при этом душевную чуткость. Он настоящий джентльмен…

Спазм перехватил горло Кейт. Кто он? Кто этот человек, целовавший ее на веранде своего дома?

— Привет, вы, должно быть, Дайана? — прогремел знакомый голос. Джек ослепительно улыбнулся. — Надеюсь, вы не очень беспокоились из-за отсутствия вашей юной подруги?

Юной подруги? «Я не школьница!» — едва не закричала Кейт, но слова так и замерли на ее устах. На лице Джека отразилось недоумение. Он вдруг нахмурился и посерьезнел.

— Мы, кажется, встречались?.. — проговорил он.

— Да, — подтвердила женщина, — я Дайана Мортон. Мы познакомились в одном из сиднейских ресторанов пару лет назад, где вы обедали с моей подругой… С Шарлоттой Уоррен-Смит, — безжалостно добавила Дайана, — сестрой Кейт.

Джек обедал с Шарлоттой?! Кейт побелела как полотно и закусила нижнюю губу.

«Только не паниковать!» — велела она себе. Откуда Джек мог знать сестру? Неужели он?.. Нет, не может быть! У Шарлотты было много знакомых врачей, скорее всего, он один из них…

Пронзительные синие глаза Джека впились в нее. Он уже не улыбался. Напротив, на его лице отражались изумление и… боль.

— Ты сестра Шарлотты? Не могу поверить! — наконец вымолвил он и еще больше нахмурился. — Вы совсем не похожи. К тому же ты представилась как Кейт, а Шарлотта всегда называла тебя Кэти. О Господи! Кэтрин, Кэти, Кейт… — понял он. — Это правда? — Он недоверчиво смотрел на нее, как будто не хотел верить. — Сестра Шарлотты училась в школе, когда… Сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — вмешалась Дайана. — Кейт училась в школе, когда вы с Шарлоттой были… близки. Шарлотта всегда называла ее Кэти, она единственная так ее называла. Все остальные предпочитали Кэтрин или Кейт.

Кейт стиснула кулаки. Почему Джек так нервничает? Почему выглядит так обескуражено? Нет, невозможно, чтобы он…

— Кто ты? — прошептала она.

— Джонатан Сэвэдж, — сказала Дайана.

Кейт отпрянула, зажмурив глаза. Джонатан Сэвэдж!

У нее закружилась голова. Все это казалось кошмарным сном.

Как мог отважный нежный Джек оказаться бессердечным, лживым Джонатаном Сэвэджем, коварно бросившим Шарлотту и вынудившим ее пойти на самоубийство?

Нет, Кейт не могла в это поверить.

— Ты ошибаешься, — возразила она, всхлипывая. — Джек нейрохирург. Джонатан Сэвэдж собирался стать кардиохирургом. И его звали Джонни, а не Джек.

— Нет, Кейт, — бесцветным голосом произнес мужчина. — Я Джонатан Сэвэдж. — Его губы искривила полная горечи усмешка. — Шарлотта называла меня Джонни, хотя знала, что мне не нравится это имя. Для всех остальных я был Джонатаном или Джеком.

Да, это очень похоже на Шарлотту! Она всегда стремилась выделиться, произвести впечатление, поддразнить…

Кейт показалось, земля уходит у нее из-под ног, мир рушится. Рыцарь в сияющих доспехах оказался иллюзией. Очаровательный Джек, этот романтический герой, у нее на глазах превратился в подонка Джонатана Сэвэджа, человека, которого она ненавидела больше всего на свете.

Стиснув зубы, она встретилась взглядом с его холодными глазами, которые еще десять минут назад излучали тепло и нежность. Теперь же это глаза незнакомого, чужого человека, врага.

— Я действительно планировал стать кардиохирургом, — сказал он, и в его голосе прозвучали металлические нотки, от которых у Кейт внутри все сжалось. — Но когда я прилетел в Штаты, решил заняться нейрохирургией. Мне показалось, это интереснее. К тому же в Австралии не так много нейрохирургов. Будет одним больше… когда я вернусь.

«Когда я вернусь…»

Кейт невольно хмыкнула. Сейчас, когда он узнал, кто она такая, у него вряд ли будет желание вернуться поскорее.

— Разумеется, ты выбрал нейрохирургию, — процедила она. — Будучи кардиохирургом, ты обязательно бы столкнулся с моим отцом. Возможно, тебе бы даже пришлось работать вместе с ним. Разве ты мог позволить себе так рисковать? Ты прекрасно знаешь, как отец ненавидит тебя. Как мы все тебя презираем!

Лицо Джека, казалось, окаменело. Он стал похож на статую греческого бога. Он был даже не бледным, а серым.

— Неужели? — с издевкой произнес он.

— Не пытайся изобразить удивление! — разозлилась Кейт. — Ты разбил сердце моей сестры! Ты довел ее до… — Она запнулась на мгновение. — Ты убил ее!

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — Глаза Джека гневно сверкнули. — Твоя сестра покончила жизнь самоубийством. Я был потрясен, когда узнал об этом. Но не смей обвинять меня в ее смерти! Я был за тысячи миль, когда случилось несчастье.

Кейт перевела дыхание и продолжила:

— Она покончила с собой, потому что ты, мерзкое животное, бросил ее! Она не смогла этого пережить и наглоталась таблеток! Она любила тебя и не могла без тебя жить!

— Не смеши меня! Ты несешь вздор!

Кейт, ошарашенная его бездушием, уже не могла остановиться.

— Шарлотта рассказала отцу, что ты ее бросил, призналась, как ей плохо. Она оставила записку… Моя сестра думала о тебе, когда умирала… «Я не могу жить с этой болью, Джонни…» — написала она, прежде чем умереть.

Кейт вовремя запнулась и не закончила фразу, написанную сестрой: «Прости меня, Джонни». Этот негодяй не должен знать, что Шарлотта беспокоилась о его чувствах. Он не заслуживает ее прощения, и уже тем более сестре не за что было извиняться.

В глазах Джека появилось странное выражение. Он словно хотел что-то сказать, но промолчал. А Кейт не могла отвести глаз от его красивого лица.

Как могла она так ошибиться в нем? Нет, Джека, который спас ей жизнь, просто не существует. Есть лишь бессердечный Джонатан, спрятавшийся за маской равнодушия.

— Что ж, — наконец сказал он, — похоже, этот пляж слишком мал для нас двоих. Прощай, Кейт.

Он развернулся и быстро зашагал прочь. Кейт с тоской смотрела ему вслед. Сможет ли она когда-нибудь довериться мужчине после того, что сделал с ней Джек, Джонатан?

— Молодчина, — похвалила Дайана. — Здорово ты отделала этого наглеца!

Кейт кивнула. Дайана права: он наглый, бессердечный. Совсем как ее отец. Но отец по крайней мере искренне переживал смерть Шарлотты. Джонатан Сэвэдж не испытывал никаких чувств.

Она попытается выкинуть из головы эту встречу и не вспоминать его. Она больше никогда не хочет его видеть.

Она ненавидит его.

И так будет всегда.