Безжалостная Империя

Глава 36 Сильвер

Коул смотрит на меня с тем нервирующим молчанием, которое почти разрывает меня на части.

На его лице ничего не меняется.

Абсолютно ничего. Как будто он в оцепенении.

Из всех случаев, когда он мог быть пустым, это худшее. Почему он должен быть таким непроницаемым?

Я знаю его целую вечность, поэтому обычно мне удаётся проникнуть за эту маску и увидеть, что он скрывает.

Но не сейчас.

Подглядывая за ним сквозь ресницы, я наблюдаю, затаив дыхание, ожидая его реакции.

Он ничего не говорит.

Даже ни слова.

Может быть, он ненавидит меня. Может быть, ему противно, что я разрушаю его будущее этой новостью.

Стюардесса снова подходит к нам, её присутствие прерывает наш несуществующий разговор.

— Вы в порядке, мисс? Могу я вам что-нибудь принести?

— Нет, я в порядке, — бормочу я.

— Вода с мёдом. — Говорит он. — Лайм тоже, если он у вас есть.

Она кивает, прежде чем исчезнуть туда, откуда пришла.

Значит, у него действительно есть голос. Он просто не использует его, чтобы говорить со мной. Он продолжает наблюдать за мной, как будто я инопланетянин, пришедший оккупировать планету.

— Ты собираешься что-то сказать? — Я хотела огрызнуться, но мой голос звучит тихо, почти испуганно. — Что-нибудь?

— Ты ходила к врачу? — он спрашивает.

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что беременна?

— Я сделала тест.

— Тебе следует сходить к врачу.

— Я не могу просто пойти к врачу, Коул, ладно? Что, если кто-нибудь узнает меня? Дочь Себастьяна Куинс и Синтии Дэвис в гинекологическом кабинете. Ты понимаешь, насколько это было бы скандально? Я даже не могла пойти купить этот чёртов тест, и мне пришлось заказать его онлайн.

— Может быть, ты перестанешь думать о скандалах и своих родителях и начнёшь думать о себе? — огрызается Коул. Вау. Он никогда не срывается. — Это твоё здоровье, твоя жизнь. Ты носишь в себе ребёнка. Ты думаешь, это игра? Или что они в конце концов не узнают?

Слезы щиплют мои глаза, и мне требуется всё, чтобы не сломаться прямо здесь и сейчас. Я чувствую себя ребёнком, на которого кричат за идиотское поведение.

— Ты думаешь, я об этом не подумала? Подумала. В течение нескольких недель. Я подозревала это в течение чёртовых недель, прежде чем, наконец, сделала этот чёртов тест, Коул. Я та, кто живёт с этой реальностью изо дня в день, представляя все возможные сценарии и ненавидя тот факт, что мне, возможно, придётся убить эту жизнь. Так что не сиди здесь и не говори мне, что я не принимаю это всерьёз, потому что это так. Больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Он прищуривает глаза.

— Ты подозревала это в течение нескольких недель и не сказала мне?

Я приподнимаю плечо, глядя в окно.

— Почему?

Потому что он мог сказать слова, которые пугают меня больше всего. Что я должна сделать аборт.

Вместо этого я говорю, не глядя на него.

— Потому что я ненавижу тебя.

— Сильвер… — предупреждает он, кажется, сдерживая любые эмоции, которые он когда-либо мог проявить.

— Просто забудь об этом, хорошо? Я разберусь с этим.

Он хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову. Мои глаза наполняются слезами, и мне требуется сверхчеловеческая сила, чтобы сдержать их.

— Мы разберёмся с этим. Мы оба несём ответственность за эту жизнь.

— Коул…

Слеза скатывается по моей щеке, и он вытирает её подушечкой большого пальца.

— Ты думала, я брошу тебя?

— Нет, но я думала, что ты будешь против этого.

— Это уже произошло. Я точно не могу быть против этого.

Я отстраняюсь от него.

— Значит, если бы этого не случилось, ты был бы?

— Нет, но ты была бы.

— Что?

— Если бы это зависело от меня, ты бы трахалась со мной на глазах у всего мира, и да, я бы планировал поместить в тебя целую футбольную команду младенцев, чтобы ты всегда была приклеена ко мне. Но ты постоянно думаешь о своих родителях, о своём имидже и о грёбаном мнении всех остальных, так что именно ты не позволишь ничему случиться. Не я.

Мои губы дрожат, когда я снова отворачиваюсь от него. Чёрт бы его побрал.

Он поднимает меня только для того, чтобы вскоре после этого опустить.

Служащий приносит стакан воды, которую он просил. Он берёт его у неё из рук и благодарит.

Я не упускаю то, как она говорит страстными словами, когда просит позвонить ей, если ему «что-нибудь понадобится». Я собираюсь сказать Люсьену, чтобы он уволил её.

Что? Флирт, должно быть, противоречит её кодексу трудовой этики. Когда Коул предлагает мне стакан, я отказываюсь пить.

— Выпей это.

— Нет.

— Перестань вести себя как ребёнок. — Говорит он.

— О, подожди. Это потому, что у меня внутри уже есть один? — Я издеваюсь. — Нет, спасибо.

— Брось это отношение и выпей эту грёбаную воду, Сильвер.

— Или что? Ты заставишь меня?

Он обхватывает рукой мой затылок и притягивает меня ближе. Я ахаю, и он использует этот шанс, чтобы заставить меня выпить. Когда я закрываю рот, он зажимает мой нос, заставляя меня дышать через единственное другое отверстие.

Коул не отпускает меня, пока я не допью весь стакан.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони, свирепо глядя на него.

— Ты скотина.

— И ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы мы никогда не встречались. Я знаю эту мантру. — Он скользит взглядом вверх и вниз по моему телу, и я чувствую себя неловко от того, как напряжённо он наблюдает за мной. — Я также тот, кто поместил в тебя ребёнка.

— Это не то, чем можно гордиться.

— Может быть, так оно и есть.

Он ухмыляется.

— Разве ты не видишь, что это сделает с нами? Это может разрушить всё.

— Ну, вот в чём дело, Бабочка. — Он наклоняется и касается губами моего носа. — Я не против самоуничтожения, если это с тобой.

Как только мы приземляемся, Коул говорит водителю отвезти нас по адресу, который он даёт ему.

Это акушер-гинеколог, которого он искал в Интернете, когда мы летели.

Я умоляла его не везти меня к врачу, потому что водитель расскажет Люсьену, а тот мог рассказать маме, но все мои протесты остаются без внимания.

Коул говорит по-французски с секретаршей в приёмной. Я тоже говорю на нём, но его акцент лучше всего подходит для иностранных языков. Его почти нет. Я говорю по-французски как английский сноб.

Доктор, доктор Касим Лоран, — пожилой мужчина с оливковой кожей и светло-зелёными глазами. После того, как он делает тест и задаёт мне несколько вопросов, он говорит, что мы должны подождать.

Коул говорит ему, что мы хотим убедиться, что с ребёнком все в порядке. После того, как доктор оставляет нас одних, меня на столе и Коула, стоящего рядом со мной, я сглатываю.

— Почему ты хочешь знать, в порядке ли ребёнок? Ты… думаешь о том, чтобы оставить его?

— А ты?

— Я первая спросила, Коул.

— Ты никогда не приходишь первой, Мисс Номер Два.

— Член, — бормочу я.

— Что это было, Бабочка?

— Давай, ответь мне.

— У тебя было больше шансов получить ответ, прежде чем сводить меня к моему члену. Я знаю, тебе он нравится, но, в общем, в таких ситуациях это не работает, — дразнит он.

— Коул!

Выражение его лица возвращается к безмятежной пустоте.

— Я действительно хочу оставить его.

Если бы моё сердце могло разорваться на куски, оно бы уже разлетелось по всей белой комнате.

— Правда?

Он кивает.

— Но мы… Я твоя сестра перед всеми.

Он бросает на меня неприязненный взгляд.

— Ты не моя грёбаная сестра. Я ненавижу это слово.

Я тоже его ненавижу.

Я переплетаю свои пальцы с его. Если мы с ним захотим сохранить его, то сможем что-нибудь придумать, верно?

Секунду он как-то странно наблюдает за мной, его пристальный взгляд скользит от моего лица к животу, а затем обратно. Его глаза не только видят меня, но и разрывают мою плоть и заглядывают в мою душу.

— Что? — шепчу я.

— Неужели ты… Я имею в виду, ты была беременна, когда Эльза избила тебя в тот раз?

Воспоминание об этом страхе остаться одной и не быть в состоянии защитить своего ребёнка нападает на меня. Я киваю.

— Мне так жаль, Сильвер. Я бы не стоял на месте, если бы знал. Я бы защитил тебя.

Он поднимает наши переплетённые пальцы и касается губами тыльной стороны моей ладони, вызывая острое покалывание.

— Я знаю.

Моё горло сжимается от этих слов.

— Ты знаешь?

— Да, ты был придурком, но ты исправил это, когда появился в парке. Я слышала, когда ты сказал ей, чтобы она больше не била меня в Meet Up.

Его губы растягиваются в ухмылке.

— Подслушивала, мисс Чопорная и Правильная?

— Заткнись. Тебе повезло, что я тебя прощаю.

Он снова целует мои пальцы.

После этого мы молчим, просто переплетя наши пальцы вместе, и Коул ласкает тыльную сторону моей ладони большим пальцем. Как будто мы не можем понять, что хотим сказать.

Поэтому я представляю, как мы с Коулом живём в далёкой стране. Ну, не так уж далеко — где-нибудь вроде Франции. На самом деле, нет, это всё ещё слишком близко к дому и может отразиться на наших родителях. Мы можем поехать в Азию, Африку или даже Австралию.

К тому времени, как доктор возвращается, в моей голове уже сформировались всевозможные сценарии.

— Что ж. — Доктор Лоран прочищает горло и говорит с сильным французским акцентом. — У вас язва, которую можно вылечить с помощью des IPP. Вот причина рвоты и тошноты. У тебя были напряжённые времена, да?

Я киваю.

— Но как насчёт беременности?

— С ребёнком всё в порядке? — спрашивает Коул.

— Нет никакого ребёнка. — Доктор бесстрастно улыбается. — Вы не беременны, мадемуазель.

Не беременна? Что он имеет в виду, говоря, что я не беременна?

— Я делала тест. — Я смотрю то на него, то на Коула. — Я делала тест, и он показал положительный результат.

— Это редко, но это может быть… Как вы говорите, фальшивый позитив? Ах. Ложноположительный результат.

Нет, нет, нет…

— Сколько тестов вы сделали, мадемуазель?

— Один.

— Значит, ложноположительный результат. Если бы вы сделали ещё один сразу после этого, результат был бы отрицательным. Если вы часто принимаете транквилизаторы, это может изменить результаты теста. Вот почему мы рекомендуем вам пройти несколько тестов.

— А как насчёт моих месячных? Уже на несколько недель задержка.

Он листает свой блокнот.

— Да, из анкеты я вижу, что вы принимали противозачаточные таблетки, чтобы регулировать это. Поскольку в последнее время вы этого не делали, это повлияло на ваш цикл. Опять же, стресс и транквилизаторы играют свою роль.

— Значит, я действительно не беременна?

В конце мой голос срывается.

— Нет. Ваш анализ крови показывает нормальный уровень ХГЧ — это гормон беременности.

— Разве это не может быть неправильно?

— Нет. Анализ крови — это окончательный вердикт. — Он что-то записывает в своём блокноте. — Я дам тебе что-нибудь от болей в животе.

Я пристально смотрю на Коула.

Он выглядит таким же ошеломлённым, как и я. Такой же безмолвный, как и я.

Я не беременна.

Это должно было бы сделать меня счастливой, но все, чего я хочу, — это плакать.