Безмятежность

Джанет Ниссенсон

«Безмятежность»

Серия «Неизбежность#5»

Переведено для группы Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Костина Светлана

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Аннотация:

Мэтью Беннет пережил ужасное предательство, которое человек способен испытать, и он пытается вернуться к нормальной жизни после многих лет безразличия и неудовлетворенности. Он отчаянно нуждается в заботе и преданности хорошей женщины, которая не только сможет стереть испытанную им боль, но и поможет ему справиться с огромным стрессом и ответственностью, ежедневно давлеющие на него в качестве генерального директора многомиллиардной корпорации.

Саша Фонсека проводит свои дни, помогая другим улучшить свое здоровье, а также научиться бороться со стрессами, благодаря успешным занятиям йоги, которые она преподает, и массажу. Она ведет простую, но спокойную жизнь, довольствуясь немногим, что у нее есть, уклоняется от долгосрочных обязательств или серьезных отношений. Ее неординарное воспитание заставило ее стать независимой, поэтому она с яростью отстраивает свои границы и не позволит превратить ее в ту, кем она совершенно не хочет быть, как раньше.

Саша предлагает помочь Мэтью как профессионал, снять стресс, но это длится не долго, ее начинает тянуть к нему в эмоциональном и физическом плане. С такой женщиной, как Саша, Мэтью, начинает верить, что он, наконец, нашел свое счастье, которое ускользало от него все эти годы. Не найдет ли его коварная, в скором времени бывшая жена, очередной способ разрушить его жизнь, вогнать в стресс, или он, наконец, обретет свое счастье, которое заслуживает?

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения,

предназначена для 18+

Пролог

Июнь, Долина Напа

Мэтью Беннетт подал знак бармену, который наслаждался затишьем впервые за этот вечер.

— Могу попросить вас еще налить мне выпить? — спросил он, толкнув бокал по стойке бара.

— Конечно, сэр. «Мастерсон», верно?

Мэтью кивнул при упоминании десятилетнего бурбона, который он потягивал большую часть вечера.

— Хорошая память.

Бармен, которому было двадцать с небольшим, по-доброму усмехнулся Мэтью, наполняя стакан.

— Сегодня вечером не так часто заказывали бурбон, если учесть количество здесь англичан. Я столько смешал мартини и налил односолодового виски, словно за два месяца вместе взятых, поэтому, запомнил клиента, который пьет только бурбон. Или несколько шотов с текилой «Патрон», которую требует эта очень привлекательная леди. Мне кажется, что ее муж просто избавился от нее.

Мэтью продолжал улыбаться бармену, положив 10-долларовую купюру в банку для чаевых, беря свой хрустальный стакан.

— Мне кажется, я знаю, кто эта леди. Если она та, о которой я думаю, то она подружка сестры-близняшек, подружка невесты. И насколько я помню из мальчишника, на котором присутствовал на прошлой неделе, эта леди может выпить намного больше, чем большинство взрослых мужчин и никогда не оказывается под столом.

Рыжеволосый бармен вздохнул.

— По-видимому, она больше не может. Потому что ее муж забрал у нее последний шот, фактически вырвав из рук и выпил его сам. Она собиралась устроить ему настоящий ад, но он ее поцеловал. Оказалось, что это благотворно на ее влияет — она промолчала.

Мэтью засмеялся, не успев ответить, потому что эта пара подошла к бару и заказала мартини и стакан «Гленливета». Бармен как бы молча сказал Мэтью «я говорил вам», закатив глаза, прежде чем эффектно смешать напитки.

Свадьба Яна и Тессы была такой роскошной и запоминающейся, какой и ожидал Мэтью, прекрасно осознавая, насколько его друг скрупулезно относился ко всяким мелочам. Он также знал, насколько Ян был предан Тессе, поэтому не жалел средств, чтобы сделать такую свадьбу, о которой большинство женщин могли только мечтать. Их свадьба была настолько полной противоположностью той бюджетной, которую они могли себе позволить шестнадцать лет назад с Линдси. Но учитывая, как сейчас Линдси тратила деньги, словно пьяный моряк, ему иногда казалось, что она была полностью одержима идеей компенсировать все те тяжелые годы совместного брака, когда они жили от зарплаты до зарплаты и не могли себе позволить останавливаться в шикарном, эксклюзивном курортном отеле типа этого.

Мэтью состроил недовольную гримасу, заметив, как его жена танцует с еще одним партнером за сегодняшний вечер, к счастью, этот был не так молод, как другие, с которыми сегодня она открыто флиртовала. Как обычно, Линдси делала все возможное, чтобы пройтись по всей комнате, довольно возмутительно флиртуя на этой свадьбе с каждым красивым мужчиной и более или менее игнорируя тот факт, что здесь же находился ее собственный муж. И опять же она оделась с единственной целью, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания, понимая при этом, что все взгляды будут направлены на невесту. На Линдси было короткое, обтягивающее коктейльное платье из мерцающей золотой парчи, такие же золотые босоножки с металлическими шпильками-гвоздиками, такими высокими, что она споткнулась уже несколько раз. И конечно не из-за своей утонченности, она была практически увешана драгоценностями — ожерелье, браслеты, длинные серьги, свешивающиеся каскадом, и огромное бриллиантовое кольцо, которое она настояла, чтобы он ей купил несколько лет назад, взамен на то с крошечным камнем, которое он мог себе позволить подарить ей много лет назад.

Линдси выглядела хорошо, почти на десять лет моложе, чем на свои сорок один, Мэтью вынужден был это признать. Но Линдси любила говорить, что большие деньги помогают человеку в возрасте хорошо выглядеть, и она, действительно, ежемесячно тратила значительную сумму, заботясь о своей красоте — окрашивание и стрижка, уход за лицом, массаж, тонирование спреем в салоне, педикюр и много причудливых спа-процедур, о которых он никогда даже не подозревал. Также она как дьявол занималась своим телом, проводя каждый день часы в тренажерном зале или на занятиях пилатеса, следила, как коршун, за потреблением калорий. В результате она была стройной, подтянутой с загорелой фигурой, вызывая черную зависть у двадцатилетних, и Мэтью вынужден был в очередной раз признать, что ее усиленные занятия над телом и внешним видом, увенчались успехом. За исключением, слишком больших имплантатов груди, которые она сделала более года назад, не посоветовавшись с ним, и они ему совсем не нравились. Также, как и все остальное, что она делала в данный момент времени, как и имплантация была исключительно для личного удовольствия Линдси.

Он пожал плечами и отвернулся от танцпола, не особенно желая смотреть, как его жена соблазняет какого-то незнакомца, который скорее всего задавался вопросом, почему эта женщина не танцует со своим собственным мужем. И Мэтью сам задавался тем же самым вопросом, пока в конце концов не понял, что ему совершенно наплевать на Линдси из-за чего она это делала. Однако он не мог точно вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как ему стало совершенно наплевать.

Он осушил свой виски одним элегантным залпом, они предполагали остаться на ночь в Напе, и это означало, что ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы сесть за руль и доставить их в город. Он неосознанно повернул голову на мелодичный, присущий только женщинам голос, раздавшийся справа от него.

— Может у вас найдется заварочный чайник с кипятком, хотя я не уверена?

Женщина явно спрашивала с надеждой в голосе, поэтому Мэтью обратил на нее внимание чисто из любопытства, она просила кипяток, а не очередной коктейль в самый разгар вечеринки. Оказывается, она оказалась одной из подружек невесты Тессы — чуть выделяющаяся на голову за счет своих естественно вьющихся волос с пол дюжиной разных оттенков прядей блондинки. Он не знал ее имени, но вдруг вспомнил, где он мог ее видеть раньше всего неделю назад, на совместной холостяцкой вечеринке Яна и Тессы. Сейчас на Кудряшке было элегантное синее платье без бретелек, не как тогда. Тогда на ней было платье с ярким принтом из желтых и оранжевых завитушек и завихрений, которые кружились и закруглялись, пока она со своим партнером потчевала гостей импровизированным танцем сальсы. Линдси тут же выдала весьма пренебрежительные комментарии о ярком платье, фальшиво поинтересовавшись в каком винтажном магазине или на блошином рынке она смогла его отыскать. Но Мэттью молча понял, что истинная причина язвительности жены заключалась в том, что Кудряшка в этом платье была очень привлекательной, и ее партнер даже не взглянул на Линдси, несмотря на довольно жалкие попытки его жены пофлиртовать с ним.

Бармен кивнул.

— Уверен, что найдется. Могу я предложить вам что-нибудь еще, например, чайный пакетик? — спросил он, поднимая стеклянный чайник и наполняя его кипятком.

Кудряшка отрицательно качнула головой, заставив свои удивительные локоны яростно подпрыгивать, смеясь открыла протянутую ладонь, показывая маленький пакетик чая. — Я принесла свой собственный, спасибо.

Мэтью с любопытством наблюдал за женщиной, как она окунула свой чайный пакетик в горячую воду, чтобы он заварился. Если честно, на него было совсем не похоже вступать в разговор с незнакомками, но в этой конкретной женщине он заметил нечто такое, что-то очень привлекательное.

— Я точно могу сказать, что-что, но чай у них здесь есть, — пошутил он. — И учитывая, во сколько эта вечеринка обойдется Яну, вам не стоило приносить с собой свой собственный пакетик чая.

Она взглянула на него, словно испугавшись, что кто-то ее услышал. У Мэтью перехватило дыхание, как только он увидел ее зелено-золотистые глаза, он словно испытал удар под дых. Она напоминала ему львицу своей теплой оливковой безупречной кожей и дикой гривой разноцветных локонов. И когда ее губы расплылись в улыбку, он почувствовал то, что не испытал уже очень долгое время — желание.

— Конечно, у них здесь есть чай, — спокойным, мелодичным голосом ответила она. — По крайней мере дюжина различных смесей чаев, если я правильно все запомнила с завтрака, которым нас кормили сегодня. Но, видите ли, моя смесь особенная. В ее состав входит куркума, лемонграсс, имбирь и солодка, она является детоксикацией с последствиями алкоголя. Я не так уж много выпила, — добавила она, вытащив чайный пакетик, — но поскольку я обычно вообще не употребляю алкоголь, подумала лучше провести профилактику.

Мэтью уставился на нее во все глаза.

— Я даже не знаю таких трав, которые вы только что перечислили, — признался он.

Она безмятежно улыбнулась, потягивая чай.

— Тогда вам стоит попробовать. Особенно, если вы пили эту гадость целый вечер. — Она кивнула на его пустой стакан бурбона.

— Эй, — запротестовал он полусерьезно. — Эта гадость, как вы только что выразились, стоит семьдесят пять долларов за бутылку.

Кудряшка взяла его пустой стакан и понюхала его, потом сморщила свой маленький, прямой носик от отвращения.

— По крайней мере, у водки с текилой не такой сильный запах. Что это такое… бурбон или скотч? Пахнет ужасно. Я избавлю вас от лекции, что этот яд делает с вашим организмом… вы явно не захотите услышать об этом в данный момент. Не буду портить вам вечер.

Мэтью вздохнул.

— Боюсь, слишком поздно. Кстати, нас официально не представили, я Мэтью Беннетт — Мэтт, так называют меня мои друзья. Я видел, как ты танцевала на вечеринке в прошлые выходные.

Она засмеялась, звонким, музыкальным смехом, который напоминал ему звон колокольчиков.

— Полагаю, о танцах вы знаете так же мало, как и о травяном чае, — поддразнила она. — И, да, это был мой танец. Мы с партнером танцевали сальсу, а потом румбу. Меня зовут Саша. Саша Фонсека. Приятно познакомиться, Мэтью.

Саша протянула руку, и он автоматически схватил ее, с удовольствием отметив, насколько гладкой и мягкой была ее кожа. И тут же мысленно поинтересовался, чем она зарабатывала на жизнь, имея такие мягкие и нежные руки. И также он отметил, испытав настоящую радость, что она обратилась к нему, назвав его полным именем. Большинство, включая Линдси, называли его Мэттом, но на самом деле он предпочитал Мэтью. Особенно, когда Саша произнесла его имя таким мягким, почти завораживающим голосом.

Он, наконец, отпустил ее руку, запоздало осознав, что держал ее довольно долго, несколько секунд.

— Я не видел вашу пару на танцполе сегодня, — произнес он. — Хотя я не уверен, что выступающая группа способна сыграть что-то столь зажигающее.

— Тоже сомневаюсь, — спокойно согласилась она. — Но такая грандиозная свадьба не совсем подходящее место для чего-то столь земного, как сальса. И ты не видел меня с моим партнером, потому что Мигель сегодня здесь не присутствует. Он вернулся в Лос-Анджелес несколько дней назад, и скорее всего, сейчас танцует в каком-нибудь клубе. Со своим новым парнем.

— О. — Мэтью не мог точно ответить на вопрос, почему вдруг Саша бросила это последнее уточнение, но по какой-то странной причине он был рад ему, что горячий испанец, с которым она так страстно танцевала на прошлой неделе, на самом деле гей. Хотя не особо вся эта ситуацию как-то касалась лично Мэтью, конечно. — Так ты одна сегодня?

Она кивнула, сделав еще один глоток горячего чая, как будто наслаждаясь каждым глотком.

— Я подумала, что любой партнер, который бы пришел со мной, никого бы здесь не знал. И поскольку большую часть времени, как подружка невесты, я буду занята, то с моей стороны будет нечестно бросить его, чтобы скучать за столом, полным незнакомых людей. Кроме того, — добавила она с блеском в огромных кошачьих глазах, — большинство парней, с которыми я встречаюсь, торчали бы здесь, как больной палец, в таком причудливом месте.

Мэтью был по-настоящему заинтригован, находя эту женщину с дикими кудрями и кошачьими глазами самым необычным и очаровательным человеком, которого он встретил за очень долгое время.

— И что это за парни такие? — спросил он, посмеиваясь.

Саша улыбнулась, и ее маленькая улыбка еще больше осветила ее и без того сияющие черты лица, и Мэтью окончательно решил, что подружка невесты Тессы действительно просто великолепна.

— О, вы даже представить себе не можете, — начала она. — Я имею в виду, если вы один из друзей Яна, предполагаю, что вы занимаетесь вполне успешно бизнесом, как и он. Он очень добрый человек, настоящий джентльмен, но некоторые аспекты моего образа жизни довольно далеки от ужинов с черными галстуками, особняков и пятизвездочных курортов. Большинство людей назвали бы меня при первом знакомстве хиппи, но на самом деле, все простирается намного дальше.

Он взглянул на ее красивое синее платье, серебряные сандалии на высоком каблуке и изящный бриллиантовый с сапфирами кулон, висевший на ее стройной шеи, подарок подружки невесты, догадался он, от Тессы.

— Ты не похожа ни на одного хиппи, которых я когда-либо видел, — твердо заявил он. — Ты прекрасно выглядишь.

И выражение радости на ее лице мгновенно пропало, отчего оно стало напряженным, и Мэтью задавался вопросом какие его слова, черт возьми, вызвали такую реакцию. Он фактически ничего не знал об этой женщине, обменялся с ней только несколькими предложениями, но его члену было все равно. И похоже эта конкретная часть его организма совершенно не возражала, что он был женатым мужчиной, который не должен реагировать таким образом на женщину, не его жену, однозначно, независимо насколько она была красива или интересна для него. И его нежелательное влечение к Саше вдруг заставило его вспомнить сколько времени прошло с тех пор, когда секс с Линдси вызывал у него удовольствие, настоящее удовольствие, наслаждение, а не простые действия разрядки.

— Ну, спасибо, — ответила Саша. — Но обычно я так не наряжаюсь. Отнюдь нет. Я так вырядилась, чтобы порадовать Тессу, чтобы она была счастлива. Потому что она самая лучшая моя подруга, и они с Яном — потрясающая пара.

Бармен поймал взгляд Мэтью, показав на его пустой стакан, как бы молча спрашивая, не хочет ли он его наполнить. И хотя на кончике его языка вертелось «конечно», но взглянув на Сашу, продолжающую пить свой чай, он вздохнул и попросил у бармена бутылку минеральной воды.

Она одобрительно кивнула, как только он открыл бутылку.

— Это гораздо лучше, чем бурбон. Пейте воду оставшуюся часть вечеринки, она вымоет алкоголь.

Он с любопытством посмотрел на нее.

— В дополнение к танцовщице ты еще и доктор?

Саша снова засмеялась, на этот раз ее смех определенно звучал, как звон колокольчиков.

— Ни то и не другое, на самом деле. Я учитель йоги и квалифицированная массажистка, но также прошла определенную подготовку в качестве травника. Но мне не хватает моей практики, чтобы получить лицензию, да и практика у меня не такая уж большая.

— Поразительно. — Мэтью покачал головой. — Я хочу сказать, что в фитнес клубе, в который я хожу, у нас есть массажисты, но они все огромные, большие, мускулистые парни. Ну, ты меньше их в два раза.

Она пожала плечами.

— Здесь не всегда должна присутствовать первородная мужская сила, знаешь ли? Есть много различных видов массажа. Некоторые более эффективные, чем другие, но все зависит от самого клиента и его потребностей. Ян тоже был настроен скептически сначала, поскольку был уверен, что он весит больше меня на восемьдесят фунтов, и считал, что я не смогу сделать ему нормальный массаж, но… — Ее глаза засветились озорством. — В первый же раз, как только он оказался на массажном столе, я нашла проблемное, больное место у него между лопатками, он даже не догадывался. И я надавила на него большим пальцем, он так громко вскрикнул, что задрожал даже стол.

Мэтью загоготал во весь голос, представив себе своего фанатичного друга, любителя тренировок, как он отдал себя на милость этой стройной, грациозной молодой женщины.

— Так ты массажистка, о которой он всегда бредил похоже, — задумчиво произнес он. — Хм, может мне стоит прийти к тебе на прием. У меня довольно напряженная работа и массаж мне иногда помогает снять напряжение за день.

— Конечно, — спокойно согласилась Саша. — Но к сожалению, у меня нет с собой визитки, но ты можешь спросить Тессу или Яна, и они дадут тебе мои контакты. После, когда вернутся из медового месяца.

— Я спрошу у них.

Саша поставила чайную кружку на барную стойку.

— Мне пора возвращаться. Ты ведь здесь не один, правда, Мэтью?

Он тут же еще раз отметил, что ему на самом деле нравится, как она произносит его имя, словно поет.

— Нет. Я здесь с женой. Хотя, похоже она бросила меня здесь ради другого партнера по танцам, — пошутил он, пытаясь казаться как можно беззаботным. — На самом деле, нескольких парней.

Саша нахмурилась.

— Почему она так поступила? Я хочу сказать, что как правило, не женатые пары и то тусуются на таких мероприятиях вместе. Танцуют вдвоем.

Мэтью снова попытался отшутиться:

— Я ужасный танцор, — признался он. — У меня две левых ноги, если ты об этом. Линдси любит танцевать, поэтому для нас обоих будет лучше, если она найдет себе другого партнера. По крайней мере, мы оба счастливы.

Саша покачала головой, отчего ее локоны стали мило подпрыгивать.

— Я не верю, что ты ужасный танцор, — твердо заявила она. — Ни на минуту. Ты держишься отлично, у тебя отличная осанка, и ты довольно подтянутый. Видно, у тебя не было хорошего учителя, поэтому ты считаешь, что плохо танцуешь. Пойдем со мной. Я тебе все покажу.

— Но… честно говоря, я так не думаю... — пробормотал Мэтью, как только она крепко схватила его за руку и повела в сторону переполненного танцпола.

— Расслабься, — попросила она, похлопав его по плечу, как будто он был маленьким ребенком, которого она решила успокоить. — Они решили спеть медленную песню, поэтому единственное, что от тебя требуется — это всего лишь переставлять ноги.

Прежде чем он смог начать протестовать, Саша положила руку ему на плечо, а вторую подняла своей рукой, прижав свою ладонь к его. Автоматически Мэтью обхватил ее за тонкую талию, держа на приличном расстоянии от себя.

«Наш танец, — рассеянно подумал он, — совсем далек от танца Линдси, которая на сухую трахала своих танцевальных партнеров сегодня вечером».

И самое удивительно было то, что при тихих Сашиных нашептываниях ему на ухо, он обнаружил, что передвигается под музыку, ведя ее, и при этом ни разу не наступив на ее открытые пальчики в босоножках. Он смотрел на нее сверху вниз, ее кудрявая грива волос едва доставала ему до подбородка, и поймал себя на мысли, что в течение очень долго времени, очень долгого времени он не ощущал такого чувства спокойствия.

— Ты отлично справляешься, — заверила она его. — Видишь, я же тебе говорила. Танцевать может любой желающий, если ему попадется хороший учитель. Но, — добавила она более серьезным тоном, — ты действительно не шутил, сказав, что тебе нужен массаж. У тебя чувствуется зажатость в плече — узлы, даже мастер Шибари не смог бы их развязать.

— Кто такой мастер Шибари? — спросил он, не понимая, о чем она говорит.

— О, тот, кто умеет вязать узоры веревкой, — поспешно ответила она. — Это, ах… обычно связано с подчинением. Ну, как в БДСМ.

Мэтью кашлянул.

— Тебе нравятся подобные вещи? — с хрипотцой спросил он. — Это ты имела в виду, когда говорила о странных парнях?

Саша радостно засмеялась.

— Я не говорила, что они странные. Просто они не вписываются в подобное общество. Нет. Мне не нравятся такие вещи. Но я почитатель различных видов искусств, и в прошлом году я посещала выставку фотографий Шибари. На самом деле, это очень красиво и очень сложно. Тебе стоит как-нибудь это увидеть.

— Возможно.

И внезапный образ грациозной, прекрасной Саши, связанной шелковыми веревками, заставил его снова напрячься, вернее напрячься одному органу, и он был благодарен тому, что их тела разделяло несколько дюймов. Когда песня закончилась, буквально через минуту, он смог вернуть свою неожиданную эрекцию под контроль, выводя Сашу с танцпола, удерживая ее за локоть.

— Спасибо за танец, — произнесла Саша. — И надеюсь, что ты свяжешься со мной. По поводу массаж, о котором я говорила, конечно. Я почувствовала напряжение у тебя в теле. И хотя в шеи и верхней части спины оно не такое сильное, как в плече, тебе все равно нужен срочно массаж. Если ты не попросишь у Тессы мои контакты, и предпочтешь обратиться к кому-то другому, прошу тебя не затягивай с этим, Мэтью. — Она отступила на шаг назад и нахмурилась, изучая его лицо. — У тебя аура наполнена тревогой. Уверена, ты думаешь, что все это шарлатанство и чудачество. Не переживай, большинство людей, когда я говорю что-то подобное, думают то же самое. Веришь ты или нет, у меня имеется что-то вроде дара считывать эмоциональные состояния людей. Твое... Ну, ты не кажешься слишком счастливым человеком, Мэтью. И это ужасно, потому что ты очень добрый человек, которого я когда-либо встречала. Поэтому, прошу, позаботься о себе.

1.

Июль, Сан-Франциско

Большую часть своей жизни, Мэтью называли ботаником. Или компьютерным чудилой. Или книгожорка. В детстве его больше интересовало чтение книг и различные эксперименты с набором химика, чем занятия спортом. Будучи подростком и молодым человеком, он тратил гораздо больше времени на написание компьютерного кода и разработку программ, чем на преследование представителей противоположного пола.

Но его постоянное увлечение учебой, наукой и компьютерами совсем не означало, что он не был мужчиной с обычными физическими потребностями и желаниями, как и другие представители его пола. Мужчиной, который возбуждался при виде красивой, сексуальной женщины, или который не будет демонстративно отворачиваться, случайно наткнувшись на пару в страстных объятиях или еще более интимной ситуации.

Однако, если учесть, что женщина в этой страстной паре оказалась его собственной женой, которая сейчас стонала от удовольствия, когда ее с большим энтузиазмом трахал молодой любовник… причем в собственной постели Мэтью, он совершенно не находил это зрелище возбуждающим. По-настоящему он должен быть испытывать ярость в данный момент, наверное, должен был закричать во все горло, двинуть кулаком по лицу этого высокомерного урода, который вдалбливался своим членом в изнывающую жену Мэтью. Но продолжая наблюдать за их безумной скачкой со странным чувством отрешенности, единственная рациональная мысль, появившаяся у него в голове — теперь ему придется избавиться от этой кровати. И в этом и заключалось единственное неудобство.

— Вы двое могли бы закончить свои действия в ближайшее время, как думаете? — протянул он усталым голосом. — У меня грипп, и я едва держусь на ногах. И судя по тому, как вы орете, я услышу вас и в противоположной конце квартиры.

Линдси Беннет застыла на месте, что было нелегко, учитывая с какой силой ее нетерпеливый молодой любовник трахал ее сзади. Она стояла на кровати лицом к двери на четвереньках, ее длинные темно-каштановые волосы наполовину прикрывали ее лицо, а ее ни на что не обращающий партнер продолжал всаживать свой член в ее тело, которое она полностью предоставила ему на растерзание. Ее смехотворно огромные груди (фальшивка как трехдолларовая банкнота), едва подпрыгивали на дюйм, пока ее любовник с силой двигал своими бедрами напротив ее ягодиц. Ее темно-зеленые глаза широко раскрылись от шока, рот также был раскрыт в воцарившейся ошеломляющей тишине, встретив прищуренный взгляд своего мужа.

— Мэт. О, Боже, — прохрипела она, отчаянно пытаясь избавиться от своего любовника, который по-прежнему вколачивался в нее. — Ты можешь остановиться? — завизжала она, хлопнув подтянутым бедром по своему возлюбленному, — Джесси, ради всего святого, хватит! Мы не одни, идиот!

— Что? Какая разница… о, черт.

Джесси — постоянно флиртующий, с большим самомнением личный тренер эксклюзивного частного оздоровительного клуба, в который ходила семья Беннеттов, наконец, узнал Мэтью, заметно побледнев, и поспешил убрать свой все еще набухший пенис из тела Линдси. Линдси не стала терять времени, вскочив с кровати, даже не потрудившись прикрыться, с мольбой схватив Мэтью за руку.

Ее зеленые глаза по-прежнему все еще были дикими от шока, ухоженные волосы небрежно рассыпались по плечам.

— Мэт. Мэт. Ради Бога, ты должен меня выслушать, — стала она бормотать, не пытаясь скрыть панику в голосе. — Это совсем… не то, что ты думаешь, клянусь.

Мэтью опустил взгляд на руку своей жены, которая с силой сжимала его бицепс. Как и всегда, ногти Линдси были длинными, идеально ухоженными, покрытые блестящим алым лаком. Ее кольца на помолвку и свадьбу были с большими бриллиантами, камни на самом деле были слишком огромными для ее маленьких пальчиков.

Казалось, что ее совсем не беспокоило, что она полностью обнаженная стоит перед ним, Линдси постоянно гордилась своим стройным, поджарым телом, при первой же возможности охотно демонстрируя его. Мэтью же считал свою жену слишком худой, с мальчишески стройными бедрами, практически не имеющей женских форм, особенно задницы, он мог даже сосчитать каждое ее ребро в любой момент. И конечно же, для него совершенно ужасными были грудные импланты, готовые в любой момент вывести, за счет своего веса, ее тело из равновесия. Она была миниатюрной, маленькой, костлявой, и эти большие сиськи неуместно выделялись, и большую часть времени Мэтью боялся, что они ее перевесят, и она навернется вниз лицом под их тяжестью.

Он сморщил нос от отвращения, запах пота, спермы и секса, который осел на ее обнаженном теле, безошибочно говорил ему об обратном. Очевидно же, что они с Джесси занимались чем-то подобным уже довольно долгое время, пока он их не потревожил.

— Правда, Линд? — с сарказмом поинтересовался он. — А как ты думаешь это выглядит со стороны? Со моего места кажется, что вы с Джесси отлично проводили время. В моей постели, к тому же. Теперь, я понимаю, почему я гений по IQ, который не всегда связан со здравым смыслом, но даже такой наивный дурак, каким вы меня считаете, видит именно то, что здесь происходит. И я также знаю, что Джесси… последний в очень длинном списке твоих... партнеров по таким играм.

Красивые губы Линдси раскрылись от шока, очевидно, она была слишком ошеломлена таким неожиданным откровением, что даже не могла запротестовать. Воспользовавшись ее кратким молчанием, Мэтью схватил ее разбросанную одежду и сунул ей в руки.

— Прикройся, — резко произнес он. — И советую поспешить, потому что я не шутил по поводу гриппа. Я хочу, чтобы ты со своим любовником как можно быстрее убралась отсюда, или я вызову охрану, которая вышвырнет вас обоих.

— Ты не можешь так со мной поступить! — зло запротестовала Линдси, неуклюже натягивая нижнее белье. — Ты не можешь выгнать меня из моего собственного дома!

Мэтью издал звук, напоминающий фырканье.

— Это не твой дом, милая, — с издевкой напомнил он ей. — Квартира юридически принадлежит фирме. И тот факт, что вы решили использовать ее, как свое маленькое любовное гнездышко, когда у вас вдруг возникало желание, довольно частое желание, согласно тем сообщениям, которые я получаю, не делает ее твоей. И тот факт, что ты почему-то считаешь в праве оставлять здесь все больше и больше своих вещей. Так что одевайся… быстро… и убирайся к черту, чтобы я мог поспать. И это также касается и тебя, болван, — произнес он Джесси, грозя ему пальцем.

Джесси, надо сказать, как только узнал Мэтью, тут же стал быстро натягивать на себя одежду и сейчас запихивал ноги в свои Nike.

— Мистер… мистер Беннет, — пробормотал он. — Мне чертовски жаль, что так вышло, правда. И я бы не стал винить вас, если бы вы врезали мне как следует. На самом деле, я это заслужил. Поэтому вы вправе поступить, как считаете нужным.

Мэтью посмотрел на Джесси с нескрываемым отвращением.

— Да, тебе бы это, наверное, понравилось, не так ли? — усмехнувшись спросил он. — Тебе бы понравилось, если бы я немного тебя потрепал, поставив несколько синяков, может даже бы сломал ребро или два. Тогда ты бы смог подать на меня в суд за нападение, и возможно получил бы хорошие отступные. — Он отрицательно покачал головой. — Забудь об этом. Как я уже говорил, я довольно умный парень, даже слишком умный, чтобы поддаться на такую уловку. И как бы мне не было плохо сейчас, я скорее всего блевану на тебя, чем нанесу пару ударов. Мне наплевать, Джесси. Меня мало беспокоит, что я застукал тебя со своей женой на месте преступления. Единственное, что меня беспокоит, что теперь мне придется заменить эту кровать. А мне нравилась эта кровать, черт возьми.

Джесси недоверчиво смотрел на Мэтью.

— Вы… вы так просто позволите мне сорваться с крючка? Дадите мне, вот так просто уйти отсюда, как будто ничего не было?

Мэтью одарил молодого человека коварной улыбкой.

— Я этого не говорил, дюбовничек. Есть гораздо более эффективные способы отомстить, нежели применение физической силы. Думаю, с моей стороны достаточно будет всего лишь одного телефонного звонка владельцу клуба и тебя вышибут под зад коленом. Особенно, если учесть, что Ян Грегсон тоже позвонит, он хотел сделать это уже тогда, когда ты так грубо стал приставать к его молодой жене. Может тебе будет любопытно узнать, что это я убедил его не поднимать шум. Но больше этого не повторится, Джесси. Я уже говорил вам, насколько мне нравится эта кровать? Или теперь уже нравилась, если быть точным.

Джесси выглядел больным, как будто он внезапно заразился тем же ужасным гриппом, с которым Мэтью боролся все утро. Он поступил мудро, решив не усугублять ситуацию, не сказав ничего в свое оправдание, просто выбежал из спальни с такой скоростью, как будто она пылала в огне. Несколько секунд спустя звук захлопнувшейся входной двери эхом разнесся по просторной квартире, Мэтью повернулся к своей жене с чувством полного удовлетворения, размышляя каким образом, черт возьми, она собирается выпутываться из этого бардака.

Он поднял руку, заранее предупреждая отстойные оправдания, готовые сорваться с ее лживого рта. Того самого рта, который скорее всего менее часа назад сосал член Джесси, того, который, без сомнения, десяткам разных мужчин делал очень страстный минет за последние несколько лет.

— Я не хочу ничего слышать, Линд, — сказал он ей, с трудом преодолевая головокружение, которое вот-вот угрожало подкосить его ноги. — Может я и болен, но уверен, что не брежу, это явно не галлюцинации, я видел все собственными глазами. И ты можешь протестовать, ныть и все отрицать, но для меня совершенно очевидно, причем уже в течение долгого времени, что ты трахалась с каждым горячим молодым жеребцом, который встречался на твоем пути. К твоему несчастью, твой глупый, наивный муж родился не вчера. Я нанял частного детектива, который следил за тобой почти два года, и даже он пребывал в шоке от того, что ты вытворяла. Так что не утруждай себя очередной ложью, потому что еще больше будешь выглядеть полной дурой.

Зеленые глаза Линдси практически извергали огонь, когда он сообщил ей о слежке, и она поняла, что ее любовные похождения были далеко не секретными, как она думала.

— Мне не пришлось бы трахаться с каждым горячим жеребцом, как ты грубо выразился, — выплюнула она, засовывая ноги в красные шпильки Louboutin, — если бы ты находился дома чаще, чем несколько часов в неделю. Ты женат на своей гребаной работе, Мэтт, если учесть, как редко мы с детьми видим тебя.

Мэтью почувствовал, как на него накатила тошнота, словно комната сжалась вокруг него так же, как и его живот. Он оперся рукой на косяк двери, чтобы попытаться удержать себя в вертикальном положении, надеясь, что не потеряет сознание и его не вырвет, прежде чем он сможет выдворить Линдси отсюда на ее смехотворно высоких шпильках.

— Я очень плохо себя чувствую в данный момент и мне противно на тебя смотреть, чтобы продолжать этот разговор, — устало ответил он. — Я ни раз предупреждал тебя о последствиях, когда ты настаивала и умоляли меня поднять компанию до такого уровня, чтобы я смог вывести ее на рынок. Ты знала, во что ввязываешься, Линдси, так что не прикрывайся моей работой в виде оправдания, почему ты не можешь не разводить ноги перед каждым встречным. А теперь, не могла бы ты уйти? Мне действительно не хорошо и необходимо вздремнуть. И мне придется спать в одной из гостевых комнат, так как больше я никогда не лягу на эту кровать.

— Ладно, — с раздражением согласилась она. — Вздремни, черт возьми. Поговорим вечером, когда ты вернешься домой.

Он отрицательно покачал головой.

— Я не собираюсь возвращаться домой. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Это конец, Линд. Я держался слишком долго из-за детей, но я сейчас окончательно понял, что больше не собираюсь терпеть твои выходки. Наш брак давно подошел к концу, и я наконец-то готов с этим смириться. Я позвоню своему адвокату после того, как посплю несколько часов. За это время я советую тебе нанять адвоката, чтобы мы обсудили развод как можно быстрее. Я позвоню детям сегодня вечером или завтра, сообщу новости. Или, если мне станет получше, я заберу их обоих из школы завтра и сам лично им все сообщу.

Линдси с ужасом смотрела на него.

— Ты говоришь не серьезно? — прошептала она хрипло. — Да ладно, Мэтт, это была всего лишь простая безобидная интрижка. Нет причин для расстройства. И совершенно нет причин подавать на развод.

Он устало вздохнул, запустив руку в влажные от пота волосы. В дополнение к жуткой слабости, головокружению и тошноте, которые преследовали его все утро, он чувствовал, что у него поднималась температура, его трясло. Его личный ассистент — суровая, пугающая всех и вся, но потрясающий организатор, женщина по имени Елена Орденес — все утро ворчала на него, чтобы он пошел домой или к врачу, не обязательно в таком порядке. В конце концов, он согласился с ней, отправившись вздремнуть на несколько часов в принадлежащую компании квартиру, расположенную всего в двух небольших кварталах от офиса. Чего он, конечно, не ожидал, что Линдси воспользуется этим местом для своих грязных маленьких утех.

Но ее необдуманное «дневное удовольствие» стало именно тем толчком, в котором Мэтью нуждался уже долгое время, чтобы рискнуть и начать что-то менять в своей жизни, не счастливой жизни уже в течение многих месяцев, если не лет. И в этот раз он не собирался поддаваться на ее мольбы, слезы и пустые обещания, и менять свое решение, которое он должен был принять уже давным-давно.

— На самом деле, я уже давно хотел подать на развод, — признался он. — Еще до того, как узнал, что ты трахаешь каждого горячего молодого жеребца, если можешь затащить его к себе в постель. И тебе нравятся молодые, не так ли, Линд? По крайней мере, Джесси к тридцати, он хотя бы не похож на того футболиста из колледжа, с которым ты переспала в прошлом месяце. Господи, ты годилась ему в матери.

Линдси открыла рот, чтобы запротестовать, но всего лишь пожала плечами.

— У меня проблема, — призналась она тихим голосом. — Мне, скорее всего, нужна консультация психолога. Нам нужна консультация, Мэтт. И прежде чем ты снова заговоришь о разводе, нам обязательно стоит повидаться с семейным психологом. Уверена, что после нескольких сеансов все наладится. Я позвоню Холли и спрошу его координаты, она ходила к нему с Филом, когда у них возникли проблемы в прошлом году. Она клянется, что сеансы совершили чудо, их брак стал намного лучше, чем когда-либо был, и я точно знаю, что нам нужно сделать тоже самое. Я позвоню прямо сейчас, и мы договоримся…

— Нет. — Мэтью решительно покачал головой. — Не стоит звонить Холли. И семейному психологу. Я полностью согласен, что у тебя есть проблемы, и первая из них называется нимфомания. Но я не собираюсь встречаться с психологом и спасать наш брак, которого уже давно нет. Все кончено, Линдси, и закончилось уже все четыре или пять лет назад. А теперь, пожалуйста, уходи, чтобы я смог немного поспать, иначе свалюсь прямо здесь. А если мне придется спать в этой комнате, куда ты приводила своих дружков, мне станет еще хуже. Я соберу все твои вещи и отправлю к тебе домой, но учитывая, сколько дерьма ты сюда перевезла, мне может потребоваться пара дней. А теперь убирайся, пока я не выпроводил тебя сам.

Она посмотрела на него, забирая сумку от Гермес.

— Если ты думаешь, что это конец, — прошипела она, — то ты глупее и наивнее, чем я предполагала. Не будет никакого развода, Мэтт. Не сейчас и никогда. И как только ты придешь в себя от своей маленькой истерики, ты извинишься за те ужасные слова, которые мне наговорил, и будешь умолять меня простить тебя. Как в старые добрые времена.

Линдси выбежала из квартиры, хлопнув входной дверью, чтобы подчеркнуть, что она в ярости. Мэтью с трудом на неустойчивых ногах добрался до одной из гостевых спален, скинул ботинки и откинул покрывало. И прежде чем рухнуть на кровать и погрузиться в сон, он из последних сил взял телефон и нажал номер консьержа дома.

— Ксавьер? Извини, что беспокою, но мне необходима твоя услуга. Срочно. Да, у меня грипп, чувствую себя просто трупом. Нет-нет. Мне не нужен врач и жаропонижающие, нужно всего лишь поспать. Послушай, мне нужно следующее. Во-первых, сменить мои коды доступа в дом, в том числе и для гаража. И никому не сообщай мои новые коды, понял? Особенно миссис Беннет. Дальше, мне нужен слесарь как можно скорее, чтобы сменить замок на входной двери квартиры. На данный момент это все. Спасибо, приятель, ты лучший.

И когда его голова опустилась на подушку, и он тут же начал засыпать, Мэтью сонно подумал, что замену кровати в главной спальне он отложит на завтра.

2.

Прошли две недели

Ян Грегсон удивленно выгнул брови, глядя на Мэтью через стол.

— Может, тебе стоило заказать вторую порцию, Мэтью? Похоже, ты питаешься не нормально.

Мэтью с еле заметной улыбкой улыбнулся своему другу, когда тот сунул в рот еще одну картошку фри.

— Возможно, ты прав. С тех пор, как мы с Линдси расстались, я почти все вечера питаюсь едой на вынос. К счастью, Елена всегда была властной штучкой, поэтому она заботится о моем завтраке и обеде, чтобы я впустую не тратил свое время, как она любит говорить. Я все же продолжаю настаивать, что у нее имеются еврейские корни, потому что она напоминает мне еврейскую мать, хотя она клянется, что на сто процентов латинос.

Ян усмехнулся, откусывая кусочек жареного палтуса.

— Тебе повезло со своей ассистенткой, которая так заботиться о тебе. Каким бы потрясающим не был Эндрю в своей работе, я не могу вспомнить ни единого случая, когда бы он так беспокоился обо мне.

Мэтью вздрогнул при упоминании чопорного ассистента Яна. Фактически, он даже ни разу не видел серьезного, молодого человека в очках, хоть раз улыбающимся.

— Точно, — охотно согласился он. — Елена счастлива присматривать и суетиться вокруг меня, поскольку ее оба сына проходят стажировку этим летом в других штатах, и она может ими руководить только на расстоянии. Наверное, ей не хватает прямого руководства.

Личный ассистент Мэтью была матерью-одиночкой, вырастила двух сыновей практически сама и сделала все, подталкивая и заставляя их учиться, чтобы они поступили в высоко котирующиеся университеты. Ее старший Хайме пойдет на последний курс университета Дьюка этой осенью, а младший сын – Диего на второй курс в государственном университете Пердью в штате Огайо. И Елена испытывала настоящую, нескрываемую гордость за своих сыновей, которые преуспевали в университетах, получив такую возможность, которой у самой Елена не было, поскольку она была одной из шестерых детей бедных мексиканских иммигрантов. Поэтому заботиться о Мэтью на работе было вторым пунктом в ее материнском списке. И за те недели, когда он расстался с Линдси, Елена суетилась вокруг него и держала его в тонусе гораздо больше, чем когда-либо.

На этот раз настала очередь Яна содрогнуться при упоминании о суровой личной ассистентке Мэтью.

— Боюсь, твоя Елена больше похожа на маму-акулу, чем на маму-медведицу, — заметил он. — Но тебе нужна такая женщина в твоей жизни, Мэтью. Особенно после... ну, ты понимаешь, о чем я.

Мэтью кивнул, откусив щедрый кусок своего трехярусного клубного сэндвича.

— С тех пор, как я сам по себе, — признался он. — Она великолепна, без сомнения. Заботится, чтобы я не голодал, а также обо всех мелких деталях, которые, черт возьми, не относятся к ее должностным обязанностям — химчистка, оплата счетов и доставка продуктов. Она даже позаботилась, чтобы мою старую кровать вынесли… включая все постельное белье и т.д. и заказала все новое.

Ян нахмурился.

— Зачем тебе понадобилась новая... ах, забудь.

Через несколько дней после сцены, развернувшейся в его жилом доме, где он засек Линдси и Джесси с поличным, Мэтью поведал Яну ужасные подробности. Как и ожидалось, Ян тут же поддержал решение Мэтью на развод при данных обстоятельствах, а также посоветовал позвонить владельцу их фитнесс клуба и подать жалобу на Джесси.

— Если ты все еще раздумываешь, черт побери, — добавил Ян. — На днях я застукал этого озабоченного маленького ублюдка, как он положил свою руку ниже спины Тессы. Я как раз собирался сломать ему челюсть, но моя прекрасная молодая жена опередила меня.

Мэтью усмехнулся, несмотря на то, что чувствовал себя паршиво.

— Тесса ударила этого придурка по лицу?

— Не совсем. Но судя по тому, как громко он завизжал, когда она выгнула ему мизинец, чуть не сломав, я бы сказал, что он получил от нее сообщение достаточно громко и ясно, черт побери.

С поддержкой Яна Мэтью решил позвонить в фитнес клуб и избавиться от Джесси. Владелец их клуба однозначно не собирался портить отношения с генеральным директором очень успешной фирмы, занимающейся разработкой программного обеспечения, а также с одним из наследников топовой сети отелей класса люкс по всему миру.

К слову сказать, Джесси ушел добровольно, без возможности работать в данной отрасли, и Мэтью совершенно не собирался исправлять его плачевное положение. Несмотря на его самоотверженную решимость добиваться развода, ему не хотелось, чтобы общественности стало известно, что его жена занималась сексом со своим личным тренером… среди длинного списка других ее похождений. В конце концов, у Мэтью имелась гордость, несмотря на то, что ее пинали и топтали последние несколько лет.

Мэтью полностью очистил свою тарелку, также как и тарелку с супом из моллюсков, и попросил официанта принести меню с десертами. Ян удивленно посмотрел на него, тот в ответ криво усмехнулся.

— Это первая нормальная еда, не на вынос, которую я ем за две недели, — объяснил он. —Поэтому я собираюсь насладиться каждым съеденным кусочком.

Ян ухмыльнулся, заказав чай, а Мэтью кусок персикового пирога.

— Мне с Тессой стоит пригласить тебя на ужин как-нибудь, — заявил он. — Она уже упоминала мне об этом пару раз. Моей жене очень нравится суетиться вокруг меня, поэтому можешь быть уверен, что с тобой она будет делать тоже самое. Возможно, даже соберет тебе «сухой паек» с собой после нашего ужина.

Мэтью глубоко счастливо вздохнул.

— Не могу передать, насколько звучит здорово, Ян. Последний раз, когда я ел настоящую домашнюю еду, когда был у вас дома на ужин. Линдси не особо любила готовить, а за последние несколько лет, мы наняли помощников. Но ее рацион в основном состоит из салатов и протеиновых коктейлей. Тебе повезло, что у тебя есть такая жена, как Тесса, это уж точно.

Ян улыбнулся.

— Не буду с тобой спорить по данному поводу. Каждый мужчина, имеющий такую жену, однозначно, будет очень счастлив. Но она — одна на миллион, поэтому я точно знаю, насколько мне повезло. Мне очень жаль, Мэтью, что твой собственный брак не такой счастливый, как мой. Как думаешь, есть шанс, что ты с Линдси сможешь разобраться в этом бардаке? Особенно учитывая, что у вас есть дети.

Мэтью отрицательно покачал головой.

— Дети — единственная причина, по которой я так долго не подавал на развод. И даже, если бы Линдси не переспала с несколькими дюжинами мужчин… а это только те, о которых мне стало известно, я бы все равно стал бы инициатором развода, причем намного раньше. Мы отдалились друг от друга, у нас разные пути в жизни… она стала совсем другой, не похожа на ту женщину, на которой я женился много лет назад. Говорят, что деньги меняют людей, в случае с Линдси изменения совсем не положительные.

— Хм. — Ян сделал глоток чая. — И сколько ты уже женат?

— Шестнадцать лет. Мы поженились за несколько месяцев до рождения дочери. И, да, прежде чем ты спросишь, — добавил Мэтью, — мы поженились именно из-за того, что Линдси залетела. Думаю, если бы этого не произошло, она не вышла бы за меня замуж. И учитывая, что я был полностью погружен в докторскую диссертацию, сам понимаешь, женитьба не стояла во главу угла для меня в тот момент. — Он положил кусок пирога в рот, запив кофе. — Но это было давно, и, черт побери, сейчас кажется, что тогда мы были совершенно другими. По крайней мере, Линдси. В глубине души я все еще ботан-компьютерщик, которым и был, когда она со мной познакомилась.

Ян с сомнением посмотрел на дорогой итальянский костюм Мэтью, шелковый галстук и стильно подстриженные волосы.

— Ты не похож ни на одного ботана, которых я встречал в своей жизни.

Мэтью усмехнулся.

— Тебя стоило меня увидеть в университете — тощий, неуклюжий, в очках в проволочной оправе, которые вышли из моды десять, а то и больше, лет назад. Мои джинсы всегда были на несколько дюймов короче. Я претерпел существенное изменение за последние десятилетия или около того, мне так кажется. Хотя я по-прежнему предпочитаю джинсы и футболку, чем костюмы от Brioni каждый день.

— Значит шансов на примирение нет? — спросил Ян.

— Насколько мне известно, нет, — заявил Мэтью. — Я подал заявление на официальное проживание супругов раздельно на той недели, когда съехал из дома, и мой адвокат несколько дней назад отправил документы о разводе Линдси. Но даже несмотря на то, что я обязан при расторжении брака отдать ей половину, плюс продолжить делать взносы в целевые фонды для детей, я точно знаю, что она попытается заграбастать еще больше.

— Половину? — недоверчиво спросил Ян. — Господи Боже мой, это же черт побери, целое состояние, Мэтью! Я так понимаю, у тебя не было брачного контракта?

Мэтью хмыкнул.

— Учитывая то время, когда мы поженились, мое состояние исчислялось меньше, чем четыре тысячи долларов на счету в банке, десятилетней Тойотой и тремя компьютерами, поэтому составлять брачный контракт на будущее было просто неуместно, не так ли? И хотя, конечно, у меня были амбиции и я хотел чего-то достичь, но не мог предположить, что взлечу так высоко. Не говоря уже о том, что я наивно полагал, что наш брак продлится вечно. Полагаю, Тесса подписала с тобой брачный контракт?

— Нет. — Ян тут же качнул темной головой. — Она предлагала, практически настаивала, но я отказался даже задумываться о разводе. Я знаю, что она всегда будет для меня единственной женщиной, Мэтью, и что наш брак продлится всю жизнь. Существуют такие вещи в нашей жизни, когда ты просто знаешь, вот и все, и я всегда очень хорошо чувствую людей. Кроме того, Тесса — самый сдержанный человек, которого я когда-либо видел, в плане денег, никогда ничего у меня не просит и редко тратит деньги.

Мэтью поморщился.

— Другими словами, полная противоположность Линдси. Во многом. Начиная с того, насколько вы сходите с ума друг от друга, я даже не могу себе представить, чтобы Тесса флиртовала с другим мужчиной.

— Ты чертовски прав, она не будет этого делать, — уверенно возразил Ян. — И не только потому, что я тут же переломаю кости этому ублюдку. Тесса слишком хорошая, правильная женщина, чтобы даже задуматься о чем-то подобном, она — очень хороший человек. Всегда добра, тактична, ей ненавистна мысль, чтобы как-то задеть или ранить чувства другого. Конечно, она безумно влюблена в меня.

— Да, это видно невооруженным взглядом. — Мэтью доел свой пирог. — Я знаю, что на протяжении всех этих лет Линдси пыталась флиртовать с тобой, Ян. Она каждый раз говорила мне, что ты горячая штучка. И я также точно уверен, что все ее попытки ты присекал на корню, ведя себя как настоящий джентльмен.

— Замужние женщины всегда были для меня под запретом, — заявил Ян. — Вот почему мне пришлось более двух лет скрывать свои чувства к Тессе, пока она не сообщила, что развелась со своим мужем. И я определенно не стану флиртовать с женой своего самого близкого друга, какой бы настойчивой она не была по отношению ко мне. Кроме того, настолько чрезмерно настойчивые женщины меня не возбуждают.

— Ну, Линдси, безусловно, соответствует твоему описанию, — признался Мэтью. — Но сейчас, когда мы разводимся, она может флиртовать и трахаться с кем захочет. Пока это не затронет каким-то образом детей, конечно. По крайней мере, хоть в этом она ведет себя порядочно, я имею ввиду, она наслаждается своими любовными утехами не дома перед ними. Судя по ее счетам, она, наверное, думала, что я никогда их не проверю, она обошла большинство отелей города. В том числе, боюсь и твои.

Ян поморщился.

— Сожалею. Я с радостью готов позвонить менеджеру отелю и попросить занести ее имя в черный список, чтобы впредь она не останавливалась там.

— Нет. — Мэтью остановил его, взмахом руки. — Пока она трахается не перед моими детьми, мне, если честно, совершенно наплевать с кем она и где.

— Кстати о детях, как они справляются со всей этой ситуацией?

Мэтью пожал плечами.

— Лучше, чем я ожидал, на самом деле. Кейси оказался довольно классным парнем, его это сильно не испугало, ты понимаешь о чем я? Ему еще нет четырнадцати, но он очень взрослый для своего возраста, меня иногда это пугает. Он сказал, что все понимает и хочет, чтобы я и Линдси нашли свое счастье. И, честно говоря, мы сейчас общаемся по Facetime и переписываемся смс-ками чаще, чем когда я жил дома. Что касается моей дочери — она типичная шестнадцатилетняя девушка. Слишком погруженная в себя и свой собственный маленький мир, поэтому совершенно не проявляет эмоций о проблемах других. В целом, дети быстрее восприняли эту идею и привыкли к ней, чем их мать. Заставить Линдси подписать бумаги о разводе будет нелегко.

Ян нахмурился от удивления.

— Я знаю, что ты вошел в список сорока лучших имен в Fortune 400, и половина твоего состояния кажется очень большими деньгами, один человек не сможет его потратить за десять своих жизней. Чего же еще хочет Линдси?

— Ты не видел, с какой скоростью она тратит деньги, — констатировал Мэтью. — Думаю, она захочет ежемесячные пособия на всю оставшуюся жизнь. Получение всей суммы единовременно, будет для нее слишком большим искушением, а Бог знает, что у нее напрочь отсутствует понятие управления деньгами. И при ее способностях спускать деньги, она сможет все потратить через десять или двадцать лет. И если она согласится получить всю сумму сразу целиком, она не сможет выжать из меня что-то еще, если все потратит. Но деньги — только часть развода. Линдси ужасно любит внимание, которое получала в качестве моей жены… все эти общественные события, встречи с известными людьми, ее фотографии в газетах и журналах. Все то, что я больше всего презираю в своей работе. Она ненавидит должно быть саму мысль, что ей придется отказаться от всего этого.

— Я так понимаю, что она не знает, что ты подумываешь продать свою компанию?

Мэтью отрицательно покачал головой.

— Ты единственный человек, с кем я обсуждал этот вопрос, Ян. И как бы заманчива ни была сама идея, все гораздо сложнее.

Ян кивнул.

— Конечно. На тебе лежит ответственность за очень многих людей, Мэтью — сотрудников, совет директоров, инвесторов, акционеров и общественности. Не говоря уже о твоей семье. Все это связано с огромным количеством ответственности и стресса. Я могу понять сиюминутное искушение послать все к черту.

Мэтью выдохнул, словно у него с груди сняли огромный камень.

— Ты понятия не имеешь, насколько я готов послать все к черту, чуть ли не каждый день, — признался он. — Но думая обо всех людях, которые доверяют и рассчитывают на меня, как ты сказал, я ловлю себя на мысли, что не могу просто взять и уйти. Я определенно стал жертвой собственного успеха, а?

— Ты же знаешь, что в любой ситуации можно найти решение, — напомнил ему мягко Ян. — Возможно не быстро и не просто, но раз ты чувствуешь себя таким несчастным, уверен, ты найдешь выход из данной ситуации.

Мэтью иронично рассмеялся.

— У меня есть куча времени, чтобы серьезно все обдумать, хотя бы, учитывая тот факт, что я нахожусь в процессе развода и живу отдельно от своих детей. По крайней мере, работа помогает мне быть занятым. Возвращаться в одинокий домой каждый вечер — не совсем то, чего я с нетерпением жду.

— Я слишком хорошо знаком с этим чувством. Прежде, чем в моей жизни появилась Тесса, я в шутку говорил своей семье, что женат на своей работе, — признался Ян. — Но как только мы стали жить вместе, я стал меньше проводить времени в офисе, научился делегировать решения вопросов и перестал беспокоиться, чтобы постоянно контролировать все.

Мэтью усмехнулся.

— Ну, если бы жена, как Тесса, ждала меня дома, я бы нашел кучу оправданий, чтобы уйти с работы пораньше. Или взять очень долгий отпуск.

Карие глаза Яна засияли.

— Ты читаешь мои мысли. На самом деле, после нашего ланча я хочу сделать своей молодой жене сюрприз, заявившись очень рано домой.

— Ты самодовольный ублюдок, — усмехнулся Мэтью. — Знаешь, с твоей стороны не очень любезно сыпать соль мне на рану. Я хочу сказать, что нахожусь в процессе развода, потому что мне надоели постоянные измены. Но мысль, что ты сейчас отправишься домой к своей очень горячей женушке и займешься сексом — это граничит с жестокостью, Ян. Ты хоть можешь себе представить, когда в последний раз у меня был спонтанный секс с Линдси? Господи, да я даже не могу вспомнить, когда у меня последний раз вообще был с ней секс.

— Извини, — произнес Ян, хотя ему так и не удалось скрыть довольное выражение на своем лице, и в произнесенном сожалении не было ни капли сожаления. — Возможно, тебе следует исправить эту ситуацию как можно быстрее. Конечно, не с Линдси, учитывая ее похождения.

Мэтью вздрогнул.

— Ты чертовски прав. Несмотря на то, что ей перевязали трубы после рождения Кейси, я стал использовать презерватив, как только заподозрил, что она спит с кем попало. Я не хотел рисковать и подхватить какое-нибудь венерическое заболевание от одного из ее партнеров. Что касается зуда с кем-то другим… признаюсь, для меня это будет совсем что-то новое. Линдси была моей единственной девушкой. Не уверен, что даже знаю, как начать... исправлять эту ситуацию.

Ян достал бумажник из кармана пиджака и вытащил кредитную карту. Два друга по очереди угощали друг друга ланчем, встречаясь раз в месяц.

— Я с радостью спрошу Тессу, может она сможет познакомить тебя, — предложил он. — Она обзавелась подругами в своей студии йоги и в университете.

— Спасибо за предложение, но думаю, что я не совсем к этому готов, — признался Мэтью. — Несмотря на то, что мы давно уже отдалились друг от друга с Линдси, из-за ее сексуальных похождений, все равно мне потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к тому факту, что я больше не женатый мужчина. И этот статус не имеет ничего общего с официальностью. Я уже давно не чувствовал себя по-настоящему женатым на Линдси. И мне кажется, что секс с случайной женщиной будет попахивать чем-то вроде мести. Я обходился без секса неделями и месяцами, определенно смогу обойтись и сейчас.

Двое друзей вышли из ресторана, остановившись на тротуаре. Ян успокаивающе хлопнул Мэтью по спине.

— Ты пройдешь через это, — заверил он его. — И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, да? Сегодня вечером я поговорю с Тессой, чтобы пригласить тебя на ужин, напишу тебе несколько дат на выбор. И хотя я не собираюсь сыпать соль на твою рану, в чем ты меня так несправедливо обвинил, но я очень хочу побыстрее попасть домой.

Мэтью рассмеялся, они обменялись рукопожатием.

— Ты самодовольный ублюдок, Ян! И обладаешь дьявольской жестокостью. Давай иди. И спасибо за то, что оказался таким хорошим слушателем.

Он все еще посмеивался, пока три квартала шел к своему офисному зданию, его настроение намного улучшилось за последние несколько недель. На самом деле, если уж до конца быть честным с самим собой, хотя он не мог описать свое настроение как счастливое, но он чувствовал себя на удивление довольным. Он сильно скучал по детям, и пытался заглушить свою вину, поддерживая с ними постоянный контакт. По крайней мере, с Кейси, так как Хейли особенно не расстраивалась из-за его отсутствия. Она могла уделить ему не больше, чем пару минут, потому что ей звонила очередная ее подруга или друг. Мэтью периодически задавался вопросом, когда его маленькая девочка, которую он водил на футбольные матчи и в Диснейленд, превратилась в такого замкнутого совершенно бесчувственного подростка. Вероятно, со смирением подумал он, вздохнув, примерно в то же время, когда его брак начал трещать по швам.

Управленческое руководство занимало этаж, который напоминал улей деятельности, пока он быстро шел к своему личному, просторному кабинету, останавливаясь пол дюжину раз по пути со своими сотрудниками. MBI Solutions (аббревиатура от Matthew Bennett Incorporated) занимала еще десяток этажей высотного здания в модном районе Мишн Бэй в Сан-Франциско. Ему нравилось, что офисное здание расположено не в финансовом районе, вызывающем клаустрофобию, а выходит на залив, и принадлежащая компании квартира, в которой он в настоящее время обосновался, была менее чем в десяти минутах ходьбы отсюда.

Ему потребовалось добрых двадцать минут, чтобы наконец войти в свой кабинет после всех остановок, и он вздохнул с облегчением, когда направился к столу своего личного ассистента. У Елены был свой собственный кабинет, идеально расположенный перед его, поэтому никто не мог пройти мимо, если не была назначена встреча. Один из его менеджеров как-то окрестил Елену странным сочетанием дракона, пса-цербера и школьного учителя. И хотя описание было определенно преувеличенным, нельзя отрицать, что она охраняла проход к нему, как ястреб, и сдерживала всех (включая и самого Мэтью), заставляя ходить чуть ли не на цыпочках.

Яркая, сорок с небольшим латиноамериканка была небольшого роста с выдающимися формами, но вместо того, чтобы как-то скрывать свои объемные формы темной консервативной одеждой, Елена обычно предпочитала яркие цвета, смелые принты и узоры, и всегда носила четырехдюймовые каблуки, даже по пятницам, когда никто не придерживался дресс-кода. Сегодняшний ее наряд был одним из самых сногсшибательных — красная юбка-карандаш цвета томатов, желтый шелковый топ и разноцветный пиджак с цветочным принтом. Шпильки были из блестящей желтой лакированной кожи, а массивные украшения такими же яркими, как и ее наряд.

Консервативные члены Совета директоров неоднократно говорили Мэтью, что его личному ассистенту стоит немного «приглушить» свой рабочий гардероб и носить более сдержанные наряды. Но Мэтью твердо стоял на своем, заявляя, что, по его мнению, выбор в одежде его личного ассистента ему казался веселым и успокаивающим, часто единственным ярким пятном в его беспокойных днях и стрессах. Он даже не заикнулся членам Совета, что сама мысль, чтобы приблизиться с таким предложением к своей личной ассистентке, приводила его в тихий ужас.

Елена нахмурившись наблюдала за ним, пока он приближался к ее столу.

— Я так понимаю, вы поели, — заметила она. — Даже могу предположить что именно, манхэттенский суп из моллюсков, и что-то вроде бекона, а также яблочный… нет, персиковый пирог.

Мэтью уставился на ее, открыв рот.

— Как, черт возьми, ты догадалась? Ты звонила в ресторан, чтобы убедиться, что я все съел, как хороший мальчик?

Елена хихикнула.

— Я не настолько идиотка. Нет, это видно по пятнам от еды на рубашке, галстуке и лацкане пиджака. И прежде чем ты спросишь, салфетки для удаления пятен находятся у вас в столе в среднем ящике с левой стороны.

Он усмехнулся.

— Чтобы я делал, черт побери, без тебя, Елена!

Она понимающе улыбнулась.

— Умерли бы с голоду, забыли бы посещать совещания, не знали бы где что найти и работали бы по восемнадцать часов в сутки. Так что вам лучше никогда не давать мне пинок под задницу, босс, потому что вы оказались бы тогда на бурной реке без весел, в этом я чертовски уверена.

— Ты же знаешь, что этого никогда не произойдет, — мягко заверил он. — Ты представляешь самую большую ценность для этой компании, намного большую, чем я.

Она совершенно неженственно фыркнула.

— Вам не стоит так уж подлизываться, босс. Со мной это не прокатит, как вы знаете. Это моя работа — заботиться о вас, работа, которая мне нравится и за которую мне очень, очень хорошо вы платите. И ты вроде как возмужал со мной после стольких лет. Не говоря уже о том, что я не могу бросить тебя в данную минуту, не так ли? Не в сложившихся обстоятельствах.

Выражение лица Мэтью стало серьезным.

— Совершенно точно, что нет. Я даже не знаю, как бы справился за эти недели без твоей помощи. Не только здесь, в офисе, но и со своими домашними делами. Я до сих пор не уверен, что могу отличить стиральную машину от сушилки.

Елена сурово на него взглянула.

— Ты говоришь точно так же, как мои мальчики, когда они отправились первый раз в университет. Я скажу тебе то же самое, что ответила им — вы умные, достаточно умные, что смогли поступить в лучший университет. И если вы можете делать исчисления в физике, то сможете, черт побери, точно понять, как управляться со стиральной машиной или сушилкой. А ты же вроде гения со своим высоким IQ, да?

Он пожал плечами.

— Зависит от того, какой тест ты имеешь в виду. По шкале Стэнфорда-Бине у меня 150. Но если взять другой метод, то цифры могут варьироваться от…

Елена нетерпеливо взмахнула рукой.

— Да, да. Ты супер умный, я это знаю. Я просто хочу сказать, если ты настолько умен, то научишься запросто управляться с совершенно простой микроволновой печью или кофеваркой.

Он усмехнулся.

— Ты думаешь, да? Но одна мудрая латиноамериканка однажды сказала мне, что гениальность не всегда сочетается со здравым смыслом.

— И она права. Как всегда, — парировала Елена. — А теперь хватит тратить мое время, босс, мне нужно вернуться к работе. У тебя есть двадцать минут, чтобы привести себя в порядок.

— Уже бегу. — Он пару секунд, прежде чем отправится к себе в кабинет, еще любовался этой потрясающей женщиной, которая полностью отрабатывала свою столь щедрую зарплату, заботясь о нем. — Я, на самом деле, имел в виду именно то, что сказал ранее, Елена. Не знаю, как бы я правился со всем этим без твоей помощи.

— Я рада вам помочь, — угрюмо заверила она. — Я сама прошла через развод, и ты знаешь это был настоящий ад. Думаю, именно туда и попал мой бывший в данный момент.

Она не добавила, что, по ее мнению, Линдси должна оказаться там же, где и ее презираемый бывший муженек. Елена была самым открытым человеком, которого Мэтью довелось повстречать, но в ней было достаточно дипломатии, чтобы держать свой рот на замке по некоторым вопросам. За те годы, пока она работала с Мэтью, Елена ни разу не ругалась и не жаловалась на Линдси, несмотря на то, что он был в этом уверен, его жена часто обращалась с его личным ассистентом, как со своей прислугой.

Но Елене и не нужно было ничего говорить, когда она общалась с Линдси или оставляла Мэтью сообщение от нее. По хмурому выражению на ее лице или яростно поблескивающим темным глазам, для него было совершенно очевидно, что она разозлилась. И когда он поведал Елене о своем предстоящем разводе, огненная латиноамериканка кивнула и пробормотала что-то по-испански, он был уверен, что это означало: «Ну, наконец-то, мать твою!»

Перечитав свои расшифрованные пометки для предстоящей телефонной конференции, Мэтью недовольно вздохнул, задавшись вопросом, по крайней мере, уже в десятый раз, после того, как он застукал Линдси в квартире корпорации, в какой момент все у них начало разваливаться и пошло наперекосяк.

3.

Его брат Патрик часто любил шутить, что им двоим (ему и младшей сестре Джеки) суждено было стать ботаниками еще до рождения. В конце концов, оба их родителя выбрали карьеру тех, кого называют чудаками — их отец Уэйд был штатным, высоко оплачиваемым профессором высшей математики в университете Висконсин, а мать Морин также работала в университете в качестве ученого-исследователя в области биофизики. С обеими родителями, обладающим высшим IQ, вероятность, что все трое детей Беннеттов будут потенциальными гениями, была исключительно высокой.

И хотя внимание к их учебе, безусловно, было требованием в семье Беннеттов, Уэйд и Морин также считали необходимым, чтобы их дети имели интересы за пределами школы. Те, кто вырос в Висконсин был обеспечен с детства разнообразными видами спорта на свежем воздухе — парусный спорт и плавание в летние месяцы, походы осенью и весной, катание на лыжах и снегоступах зимой. Но для Мэтью проявления в значительной степени масштабов любой физической нагрузки сводилось, как правило, на нет, на первом курсе Массачусетском технологическом института он смог только сдать единственный из всех подтягивание до уровня подбородка и поднятия тяжестей не тяжелее своего ноутбука.

И именно его сосед по кампусу в институте — Джефф, член университетской команды по тяжелой атлетике, первый раз буквально силой затащил Мэтью в фитнес-центр института. Он придумал довольно извращенный способ погашения своей задолженности Мэтью за репетиторство по математике и другим специальностям, иначе бы Джефф не сдал бы ни одного экзамена и его бы выгнали из спортивной команды и из института. Джефф окинул взглядом высокого, но тощего Мэтью и поклялся, что к концу учебного года он полностью его преобразит.

В конце концов, потребовалось всего несколько месяцев, чтобы стали видны реальные результаты, хотя Мэтью каждый раз хотелось, когда Джефф заставлял его пить протеиновые коктейли или съедать полдюжины яиц на завтрак, заклеить себе рот. Правда, употребление белка и поднимание тяжестей сделали свое дело, заполнив ранее тощее тело мышцами и развив добросовестные шесть кубиков пресса. Он стал постоянно плавать, наворачивая круги, это также способствовало добавлению дополнительных мышц к его шестифутовой фигуре.

Кроме того, Джефф изредка оттаскивал его от книг, записей и компьютеров, выводя на вечеринку или в кино, или на какое-нибудь другое мероприятие в кампусе, заявляя, что работа и отсутствие любых развлечений не сделают Мэтта еще большим ботаником, чем он уже есть. Джефф был потрясен, когда узнал, что Мэтью все еще был девственником и почему-то посчитал своей миссией исправить это горькое недоразумение как можно скорее. Но после нескольких очень неловких сексуальных встреч Мэтью стал усиленно уклоняться от любых встреч, которые пытался для него организовать Джефф, говоря, что слишком занят, чтобы посвящать время любым отношениям в данный момент. В конце концов, Джефф на следующий год махнул на него рукой, решив перебраться в дом за пределами кампуса с членами своей команды по тяжелой атлетике. Новый сосед Мэтью специализировался на органической химии и был из Индии, и оказался еще большим ботаником, чем он сам.

Мэтью полностью посвятил себя учебе, взяв на себя повышенную нагрузку, получив степень бакалавра и магистра в области компьютерных наук в возрасте двадцати трех лет. А после того, как его приняли в высоко конкурентную программу докторских стипендиатов в Стэнфорде, он перебрался в Калифорнию и тут же влюбился в этот город. Он наслаждался мягкой зимой, теплым летом и близостью к процветающей Силиконовой долине. В свободное время, а его было не так уж и много, он продолжал разрабатывать программы и мечтал о том дне, когда начнет свой собственный бизнес.

Докторантура оставляли мало времени для общения или отдыха, но и небольшой круг друзей Мэтью в основном состоял из таких же коллег кандидатов в доктора. Тем не менее, изредка стресс от учебы давал о себе знать и даже такой преданный ученик не мог его выдерживать, поэтому он позволял себе выйти куда-нибудь на ужин или в бар выпить пива.

И в один из таких редких случаев, он впервые увидел Линдси и мгновенно увлекся ею. Она конечно же не относилась к его типу девушек, хотя, если честно, у него вообще не было типа девушек, учитывая его довольно жалкую историю знакомств. Но Линдси определенно была самой красивой, сексуальной и жизнерадостной девушкой, которую он когда-либо встречал, и, как ни странно, она сразу же прониклась симпатией к нему. После нескольких часов и кружек пива они оказались в постели в его однокомнатной квартире, и свою нехватку в опыте и технике, он компенсировал своим повышенным энтузиазмом.

Несмотря на то, что они были полными противоположностями во многих отношениях (он был интровертом, умным, безнадежным ботаником, которому суждено таким и остаться навечно, Линдси же в университете слыла заядлой тусовщицей), тем не менее, они сошлись, хотя в очень странной манере. Они случайно пересекались в течение нескольких месяцев, хотя большую часть времени провели в постели. И хотя Линдси все время уверяла его, что понимает, насколько его докторантура имеет важный приоритет над его личной жизнью, и совсем не возражает, что они видятся не так часто, как ему хотелось бы, Мэтью постоянно задавался вопросом — правду ли она ему говорит. Трудно было представить себе симпатичную, веселую девушку такую, как Линдси, сидящую дома в субботу вечером. И судя по тому, как она наслаждалась сексом, он не был уверен, что она хранила ему верность в течение всех тех дней, а иногда и недель, пока они не виделись.

Но она была чем-то настолько захватывающим, необычным, что с ним случилось, поэтому ему нравилось отвлекаться от утомительных часов постоянного изучения и проведения исследований для его диссертации. В ближайшие годы он не собирался задумываться о женитьбе, обустройстве, создании семьи, и для него было настоящим облегчением, что Линдси довольствовалась их случайными встречами, не требуя от него обязательств, казалось, их обоих устраивали такие отношения.

И для него наступил огромный шок, когда как-то вечером она появилась в его квартире в слезах, почти бившись в истерике, и заявила о своей случайной беременности. Он во время их сексуальных встреч полностью полагался на нее в вопросе, связанном с противозачаточными таблетками, так как Линдси была гораздо опытнее в подобных вещах, чем он. Она призналась, что пропустила прием противозачаточных в прошлом месяце, поскольку сильно простудилась и сидела на «Найквил», поэтому забыла их принять. («Найквил» — жаропонижающее и противопростудное средства. – прим. пер.)

И даже несмотря на то, что у него фактически не было реальных финансовых средств, чтобы содержать жену и ребенка, и не было возможности позволить себе что-то большее, чем снимать квартиру-студию, в которой он в настоящее время жил, Мэтью попросил Линдси выйти за него замуж и пообещал вырастить их еще не рожденного ребенка совместно с ней. Линдси сопротивлялась в течение нескольких недель, не совсем уверенная, что она хочет остепениться и стать матерью в свои годы. А когда она окончательно осознала на какую стипендию им придется жить, пока Мэтью не получит докторскую степень и не устроится на работу, она стала сопротивляться еще больше и от замужества, и от ребенка.

Но чем больше Мэтью размышлял об этой ситуации, тем больше приходил к выводу, что это было выше его человеческих сил заставить Линдси прервать беременность. Его семья никогда не отличалась религиозностью, но, безусловно, его родители соблюдали нравственность, были высоко честными и ответственными людьми, готовыми принять решения за свои действия. И хотя идею аборта он всегда рассматривал с научной, клинической точки зрения, он вдруг обнаружил, что когда дело касалось его собственного ребенка его точка зрения определенно менялась в совершенно противоположном направлении.

И он постоянно давил на Линдси, чтобы она оставила ребенка и вышла за него замуж, поклявшись, что он закончит диссертацию за год и пару месяцев. После он мог выбрать для себя хорошую, высокооплачиваемую работу в Силиконовой долине и мог бы обеспечивать ее и ребенка, короче стать тем, нежели он мог предложить ей сейчас.

Его родители, да благословит их Бог, настаивали устроить им маленькую свадьбу, одолжить денег, чтобы они смогли переехать в большую квартиру и купить необходимые вещи, которые могут понадобиться при рождении ребенка. И весь следующий год каждый месяц они продолжали присылать ему деньги, чтобы он смог оплачивать счета, так как стипендии Мэтью хватало от сих до сих. Линдси не стала возвращаться в институт, поэтому могла работать только официанткой или продавцом (единственная работа, которую она могла себе позволить, благодаря своим знаниям и умениям), но им требовалось гораздо больше, чем платило государство за ребенка.

И позже Линдси сообщила ему, что на ее семью не приходилось рассчитывать не в финансовом отношении, не в иной поддержке, так как она фактически не общалась со своей матерью и сестрой. Отец Линдси умер, когда она училась в средней школе, и именно тогда ее отношения с членами семьи разрушились и распались.

Мэтью не разговаривал со своими родителями на эту тему, просто чувствовал, что они не особо были довольны создавшейся ситуацией, в которой он оказался из-за сложившихся обстоятельств. И здесь речь даже шла не о деньгах, они легко могли полностью содержать молодую пару в материальном плане, хотя с самого начала гордость Мэтью не позволяла брать у них деньги. Речь шла о том, что они желали лучшего своему сыну, желали увидеть его в более лучших обстоятельствах — с докторской степенью, на доходной солидной работе и с женщиной, с которой у него было бы больше общего, начиная от высшего образования и происхождения. Его родители — Уэйд и Морин не были снобами, и хотя сейчас они жили в полном комфорте, но все же были выходцами из среднего класса.

Вопрос касался исключительно Линдси, которая им казалась не особенно способной, талантливой, не особенно амбициозной, не стремящейся к саморазвитию. Мэтью даже не спрашивал и так зная, если бы она неожиданно не забеременела, Линдси бы продолжила бы тусоваться со своими подругами по вечеринкам еще в течение нескольких лет, и они бы в скором времени закончили бы с ней свои отношения. Они были настолько разными, их удерживала вместе только химия, существующая между ними, а теперь нерожденный ребенок.

Первый год совместной жизни был самых трудным в жизни Мэтью, особенно после рождения дочери. Он изо всех сил пытался совместить подготовку к докторской защите со своими собственными научными исследованиями и разработками, а также как можно больше помогать по дому с ребенком.

Но несмотря на убийственный график, он выжил, и в конце года защитил докторскую диссертацию, получив несколько предложений о работе — на приличные деньги с дальнейшими предложениями по карьерной лестнице. Благодаря солидному бонусу, который ему выдали при устройстве на работу, они могли бы внести первоначальный взнос за скромную квартиру, но Линдси настояла купить дом. С самого начала их брака для Мэтью стало очевидно, что его жена не имела представления, как следует вести хозяйство, у нее вообще отсутствовало понятия — жить на ограниченные средства. Ему приходилось самому оплачивать все счета, и учить Линдси рассчитывать деньги.

Однако, когда она забеременела Кейси, Мэтью перешел уже на еще более высокооплачиваемую работу, поэтому мог позволить себе дом с четырьмя спальнями, который она выбрала в высококлассном районе. Он часто задерживался на работе, а также работал дома, создавая все более сложные компьютерные программы, которые в свою очередь сделали его имя весомым в этой сфере бизнеса. При своей занятости он всегда старался уделять время семье, посещая футбольные матчи с Хейли, а также танцевальные вечера, обучал Кейси плавать и играть в бейсбол. Каждый год они обязательно всей семьей выезжали на Гавайи или в Диснейленд на каникулы или навещали его родителей в Висконсине. Жизнь была не легкой, но ему нравилось, Мэтью был счастлив и всем доволен.

Однако все начало меняться, когда группа инвесторов обратилась к нему с идеей создать свою собственную фирму. Это было его мечтой, он хотел быть генеральным директором компании, создающей компьютерные программы, которые соответствовали и продавались бы по очень высоким стандартам. Линдси, конечно, была в восторге от этой идеи, тут же стала настаивать принять его предложение инвестиционной группы, создав штаб-квартиру свой компании в Сан-Франциско, а не в сверхконкурентной Силиконовой долине.

Его компания стала успешной моментально, их состояние умножилось буквально за одну ночь. Они переехали в эксклюзивный пригород Хиллсборо, где жили исключительно миллионеры, а школы, в которых учились его дети, были одними из самых привилегированных во всем штате Калифорния. Мэтью как всегда был занят на работе и управлением компанией, путь из дома на работу в Сан-Франциско занимал не так уж много времени, у него оставалось время на детей и семью, хотя не так много, как ему хотелось бы.

Но все изменилось, когда совет директоров стал подталкивать его выпустить акции компании в общественную продажу, чтобы привлечь больше средств, Метью почувствовал, что приняв это предложение ему во многом придется пожертвовать своей личной жизнью. Он сопротивлялся почти год, отлично понимая свой и так перегруженный график, а также зная, что компания все же нуждается в дополнительном капитале для продолжения разработок. Как только Линдси пронюхала об этом предложении, она почти каждый день уговаривала его согласиться. Она прекрасно понимала, что подобный шаг сделает их из миллионеров миллиардерами, и знаки доллара в ее глазах затмевали перед ней все.

Мэтью пытался напомнить ей, сколько времени ему придется проводить в офисе и в командировках, что это решение еще больше уменьшит его и так огранниченое время, которое он может позволить себе проводить с ней и детьми. Но Линдси упорно стояла на своем, говоря, что полученные деньги сделают детей счастливыми на всю жизнь, и что Мэтью просто обязан при появившейся возможности сделать их жизнь намного лучше. Он говорил, что у них и так уже достаточно денег, и они во всю наслаждаются высококлассным образом жизни. Но Линдси было мало, и в скором времени под натиском, находясь между двух огней — амбициозного совета директоров и своей алчной жены, Мэтью неохотно, но вынужден был согласиться на их требования, выпустив акции.

И изменения, которые тут же последовали за этим, не заставили себя долго ждать. Как он и предполагал, теперь он был постоянно занят — бесконечные совещания или презентации для клиентов, или его приглашали выступить на той или иной конференции, посвященной развитию технического прогресса. Он ездил в командировки на неделю или десять дней один раз или несколько в месяц, рабочий день растягивался от двенадцати часов до двадцати четырех тоже для него стало нормой, а не исключением из правил. Он также обнаружил, что пару ночей в неделю останавливается в квартире в городе, которую совет директоров посоветовал ему приобрести вскоре после того, как компания выпустила акции. Мэтью ненавидел эти ночи и то, что он проводил столько времени вдали от своей семьи, но он частенько так устал за день, что возвращаться в Хиллсборо в полночь было выше его физических сил.

Линдси не теряла ни минуты, в полной мере пользуясь их существенно возросшим финансовым положением. Она тут же отыскала еще более обширный и элегантный дом в Хиллсборо, который вмещал в себе до смешного огромное количество квадратных метров, включая бассейн, теннисные корты, помещения для прислуги, гостевой домик и гараж на шесть автомобилей. Она потратила целое состояние на ремонт и реконструкцию этого дома, хотя сама проводила в нем мало времени. Линдси посвятила себя посещениям тренажерного зала и студии пилатес, различным универмагам и дизайнерским бутикам, где она часто пополняла свой обширный гардероб, а также салонам, где она либо делала прическу, маникюр, педикюр или же принимала экзотические массажи по уходу за кожей лица и тела.

Вопреки настоянию Мэтью, она наняла няню на полный день для детей, хотя Хейли и Кейси были довольно-таки взрослыми. Различные няни, которые были у них за последние несколько лет, (ни одна не могла поладить с Линдси) должны были отвечать, чтобы дети посещали в школу, а также они забирала их из школы и следили за посещением различных школьных мероприятий и секций. Когда Мэтью тактично заметил Линдси, которая была домохозяйкой, что с рождением Хейли она легко справлялась со всеми этими задачами сама, Линдси устроила настоящий скандал, заявив, что она заслужила время для себя, поскольку столько лет посвятила детям.

Но несмотря на то огромное количество денег, которое невозможно было бы и потратить за десять жизней, Линдси по-прежнему была не особо счастлива или удовлетворена. Как он и предвидел, она начала буквально через маленький промежуток времени, стонать, что Мэтью постоянно нет дома, именно об этом он предупреждал ее в свое время, когда она так рьяно настаивала, чтобы он придал своей компании публичность. Он старался выкраивать для семьи как можно больше времени, хотя ему иногда приходилось спать по три-четыре часа в сутки, и редко у него было хотя бы полчаса, когда он мог никуда не торопиться или не спешить. Он вывозил Линдси и детей в роскошные места на каникулы несколько раз в год, хотя и там продолжал работать. Его уровень стресса был выше, чем когда-либо, хотя он всегда казался худым, но его отношение к еде стало почти нездоровым. Он стал частенько сожалеть, что не только выпустил акции, а даже создал эту компанию. Ему хотелось вернуться к тому простому, обычному образу жизни, продать свой бизнес, вложить деньги и время от времени заниматься консалтингом, когда ему будет удобно.

Но он также понимал, что такой шаг вызовет целый ряд последствий, с которыми, если честно, он был не готов иметь дело в данный момент, поэтому держал свои желания при себе и продолжал работать в таком же темпе, выполняя уйму обязанностей и молча борясь со стрессом в своей жизни.

И несмотря на то, что Мэтью не был слишком уж погружен в повседневную рутину, но все же обратил внимание насколько открыто его жена флиртовала с другими мужчинами. Для нее было совершенно не важно — в ресторане, на вечеринке, в тренажерном зале, в отпуске. Линдси везде выделяла симпатичного парня, почти всегда значительно моложе себя, и безбожно флиртовала. Впервые, когда произошло нечто подобное, Мэтью высказал свое мнение, что подобными действиями, вероятно, она хочет привлечь его внимание к себе. Линдси извинилась, уверяя, что для нее это простое безобидное развлечение, что она не хотела его расстроить или ранить каким-то образом его чувства. Но по мере того, как флирт продолжался и становился все более вопиюще неприкрытым, Мэтью пришел к выводу, что его это почти не волнует, потому что его брак тоже стал его волновать намного меньше.

Он нанял частного детектива, который специализировался на подобных делах, попросив его собрать информацию на Линдси. Когда то впервые представил Мэтью неопровержимые доказательства, что у его жены есть несколько интрижек, его естественным желанием было покончить со всем, сказав, что он в курсе ее похождений. Но он не мог сказать точно, как конфронтация повлияет на их брак, и, следовательно, на детей, у него, черт возьми, не было сил тогда, чтобы начать процесс о разводе и справиться со всеми последствиями.

Поэтому он сохранил при себе все факты, которые ему предоставил детектив, что его жена трахается без разбору, меняя одного горячего молодого жеребца за другим, Мэтью даже перестал просматривать отчеты, которые детектив продолжал ему собирать. Он также перестал спать с Линдси, у него вызывала тошноту мысль заняться с ней сексом, если представить сколько молодых парней трахало ее. И факт, что она даже не удосужилась поинтересоваться, почему они перестали спать вместе, послужил для него совершенно четким ответом, что она его не любит, да он был и не уверен — действительно ли любила она его когда-нибудь. Она любила то, что он мог ей предоставить деньги и престижный образ жизни, нравилась известность, которой она наслаждалась, будучи миссис Мэтью Беннетт, но он почему-то был не уверен, что она любит конкретно его.

И когда он совершенно отчетливо понял этот факт для себя, то принял решение закончить их отношения — развестись. И то, что он поймал ее с поличным с этим похотливым ублюдком Джесси, стало очень удобной причиной для подачи на развод, который ему следовало сделать уже давным-давно.

4.

Начало августа

— Спасибо всем за то, что пришли ко мне на занятия этим прекрасным летним утром. Я надеюсь, вы отлично проведете оставшийся день, и я увижу вас снова в ближайшее время. Намасте.

Пятьдесят или больше учеников, собравшихся в студии, почтительно склонили головы, сложив руки в жесте молитвы, ответив хором: «Намасте».

Саша Фонсека улыбнулась счастливым, раскрасневшимся, вспотевшим лицам учеников, с которыми она только что закончила свое энергичное девяностоминутное занятие йоги, иногда подталкивая кого-то не терять темп. Ее воскресные утренние занятия имели репутацию одних из самых энергичных и жесткий занятий во всем Сан-Франциско, зал всегда был заполнен до отказа, благодаря учителю, вдохновляющего на достижение следующего уровня в практике йоги.

Она стала пробираться через собирающихся людей к миниатюрной, рыжеволосой женщине в первом ряду, присев на корточки перед Джулией Этвуд, находящейся на третьем месяце беременности. Саша опустила руку на руку своей давней ученицы и подруги.

— Как ты? — с беспокойством спросила она. — Ты должна проследить и пить больше, чем раньше, Джулия. А твоя бутылка с водой пуста только наполовину.

Виновато, розовощекая Джулия выпила остатки воды несколькими глотками.

— Прости, — с солнечной улыбкой произнесла она. — Я так увлекаюсь разными позами и потоком энергии, что забываю пить столько, сколько нужно. Но в следующий раз буду лучше за этим следить. Обещаю.

Саша бросила на подругу строгий взгляд, посмеиваясь.

— Постарайся, — предупредила она с огоньком в зелено-золотых глазах. — В противном случае, больше никаких занятий. Ты будешь делать только дородовые или восстановительные асаны.

Джулия нахмурилась, закончив сворачивать коврик.

— Ты так не поступишь со мной, а? — умоляя воскликнула она. — Учитывая, что я ношу близнецов, я стану такой огромной скорее раньше, чем позже, тогда у меня просто не будет выбора. Но не сейчас, прошу тебя? Йога — одна из немногих вещей, которая помогает мне с моей утренней тошнотой. А, кстати, с полуденной и ночной тоже.

— Имбирный чай, — напомнила Саша. — Или с листиками малины. И я знаю, что ты любишь кофе, но оно как раз и не помогает тебе с тошнотой.

Джулия изобразила ужасную гримасу, но потом пожала плечами.

— Ты права. Я откажусь от капучино и кофе с молоком и переключусь на чай. До тех пор, пока ты не запретишь мне посещать твои занятия.

Саша засмеялась и быстро обняла подругу.

— До тех пор, пока ты будешь употреблять нужное количество воды во время занятий, — твердо ответила она. — Среднему человеку достаточно нелегко пропотеть через девяносто минут напряженных занятий йоги при девяносто пяти градусов в помещении. (95F=35С) Но для беременной женщины, особенно беременной близнецами, риск намного выше. Так что предупреждаю, Джулия. Я буду очень внимательно следить за тобой, чтобы ты выпивала тонну воды. И если ты будешь выглядеть немного не так, я заставлю тебя отдохнуть или покинуть занятия. Ты должна позаботиться о себе и двух маленьких, растущих внутри тебя.

Она нежно погладила округлый животик Джулии.

— Теперь иди домой, прими теплую ванну, выпей чашечку имбирного чая и что-нибудь съешь. Только не те отвратительные круассаны на завтрак, которые ты так любишь. Свари себе пару яиц или приготовь овсянку.

Джулия тяжело вздохнула.

— Хорошо. Сначала кофе, теперь шоколадные круассаны. Надеюсь, мои девочки оценят все те жертвы, на которые идет их мама ради них.

Саша посмотрела на едва округлый животик Джулии.

— Я бы на твоем месте не была так уверена, что у тебя будут девочки, — предупредила она. — Еще конечно рано говорить, но я почему-то чувствую мужскую ауру у этих детей сейчас.

Зеленые глаза Джулии расширились от ужаса.

— О, Боже, не говори так, пожалуйста! Я очень-очень хочу девочек-двойняшек. Или, по крайней мере, одну девочку из них. Ты же раньше ошибалась в своем чутье, не так ли?

Саша постучала пальцем по губам, более пристально изучая Джулию.

— Почти никогда, — спокойно ответила она. — У меня отличный послужной список по этому поводу, когда дело доходит до прогнозирования пола ребенка. Хотя обычно я так явно не чувствую, пока срок не будет больше. Через пару месяцев я более пристально посмотрю на тебя.

— Ну, а я эти пару месяцев буду носить только розовое каждый день, — заявила Джулия. — Может я смогу обмануть их ауру, думая, что у меня будут девочки.

Саша рассмеялся.

— Это так не работает, Джулия, и ты это знаешь.

— Что не работает? — переспросила Тесса Грегсон, подходя к двум женщинам.

Высокая, красивая блондинка два месяца назад стала молодой женой (Саша и Джулия были подружками невесты на ее сказочной свадьбе) и от того, как светилось ее лицо, явно было меньше всего связано с напряженными занятиями йогой, которые только что закончились, а в большей степени было связано с потрясающим сексом, которым она занималась со своим работящим мужем сегодня ранним утром. Саша изо всех сил старалась не завидовать, особенно, если учесть, что она занималась сексом очень и очень давно, причем гораздо менее потрясающим сексом.

Джулия выпятила нижнюю губу, как бы надувшись.

— Саша уверена, что чувствует мужскую ауру вокруг близнецов, — сказала она своей подруге. — А я сказала, что не верю… нисколько. По крайней мере, одна из них должна быть обязательно девочкой. Совсем не интересно наряжать мальчиков, так ведь?

Саша и Тесса обменялись понимающими взглядами. Джулия была настоящей модницей, всегда убийственно одевалась, обладала гардеробом, которому могла позавидовать любая модель или актриса. Она также была настоящим воплощением женственности, и единственный раз, когда она не надевала платье или юбку — это на занятия йоги. И все равно даже на занятиях йоги она умудрялась выглядеть женственно и модно, отлично сочетая свою спортивную одежду по цвету и стилю.

Тесса ткнула Джулию в ребра, но достаточно аккуратно, зная о ее беременности, хитро подмигнув.

— Но мальчики ужасно забавные… когда раздеваются, — хмыкнула она. — На самом деле, снаружи меня ждет мужчина, который без одежды выглядит просто потрясающе. Извините, что так тороплюсь, но Ян пригласил меня на поздний завтрак. А после… ну, а после произойдет именно та часть, где он будет… без одежды.

Джулия закатила глаза.

— Ты серьезно, Тесса? Разве вы не занимались этим с утра перед занятиями? Ты измотаешь этого мужчину, дорогая.

Голубые глаза Тессы расширились, и она моментально покраснела.

— Откуда ты знаешь? — тихо прошептала она.

Саша снисходительно улыбнулась.

— Время от времени у тебя появляется определенный взгляд, Тесса. Для меня всегда было довольно очевидным, кто вызывает у тебя такой взгляд.

— Да, — подхватила Джулия. — Все мы знаем настоящую причину, по которой ты самая последняя появляешься на занятиях утром по воскресеньям. Так что перестань оправдываться, что движение было трудным, а просто признайся, что ты и твой горячий муженек начали свой выходной день с жаркого секса. Именно так.

Щеки Тессы покраснели еще больше, пока она поспешно сворачивала свой коврик для йоги, запихивая в сумку для переноски.

— О Боже, — пробормотала она как бы про себя. — Наверное, мне нужно ставить будильник на несколько минут пораньше в воскресенья.

Саша понимающе подмигнула ей.

— Эй, не смущайся. Вы же все еще молодожены, так что мы были бы шокированы, если бы у вас, ребята, не было бы много и много отличного секса. И я стараюсь изо всех сил не ревновать по этому поводу, поскольку сама нахожусь в периоде завязки.

— Может мы можем тебе как-то помочь с этим? поводу тут же воодушевилась Джулия. — Друг Натана Джонатан неоднократно спрашивал о тебе, после того, как познакомился с тобой на нашей вечеринке у бассейна в День поминовения.

Саша не потрудилась скрыть свое отвращение.

— Ты имеешь в виду того парня, который пришел с рыжей, а ушел с брюнеткой, и похоже трахнул там еще парочку других? Спасибо, что вспомнила обо мне, Джулия, но я не встречаюсь с бабниками.

Тесса вздохнула.

— Тогда забудь о моей идее. Я собиралась познакомить тебя с Джорданом Ривзом, моим акушером-гинекологом. Он невероятно милый и очень симпатичный, но он не может пройти мимо женщины, чтобы не залезть ей в трусики.

Джулия закатила глаза.

— И Тесса, как обычно, ты забыла упомянуть, что твой горячий доктор полностью запал на тебя. Хотя, похоже, он точно может заставить девушку хорошо провести время, Саша. Особенно ту, которая находится в периоде затишья.

Саша отрицательно покачала головой, отчего пара локонов выбились из ее пучка, который безуспешно пытался их удержать. В большинстве случаев казалось, что ее дикие, необузданные кудри жили своим собственным умом, и все ее попытки как-то утихомирить сводились к нулю.

— Спасибо вам обеим, за то, что предложили познакомить меня с друзьями ваших мужей, — сухо ответила она. — Но я бы предпочла сама встретить своего мужчину. И, конечно, не впервые в моей жизни наступает период затишья. Отношения всегда несут с собой ряд сложностей, а я хотела бы, по крайней мере, сейчас жить как можно более простой жизнью.

Саша продолжала размышлять над своей мыслью, пока болтала с другими учениками, а затем проверила все ли готово в студии для следующего урока, который должен был начаться меньше, чем через полчаса. Когда она вышла из зала (самой большого из трех в «Поток Сан-Франциско» и самой популярной студией йоги в Сан-Франциско), она заметила, что в лобби собираются ученики для следующего занятия. В выходные по утрам залы были особенно переполнены в студии, хотя в другое время занятия хорошо посещались и часто залы были заполнены до отказа.

Каллиста за стойкой регистрации работала по выходным, отмечала пришедших учеников, оторвалась от своего занятия, чтобы улыбнуться Саше, когда она подошла к ней.

— Ну, судя по тому, что практически половина твоих учеников выползла из класса почти несколько минут назад, я могу предположить, что ты дала им хороший пинок под задницу сегодня утром, — заметила Каллиста.

Саша тихо рассмеялась.

— Я не сделала ничего, с чем бы они не справились, — заверила она. — Эй, я знаю, что ты занята, но хотела бы узнать, будет ли третья студия сегодня пустой?

— Она полностью твоя, — ответила Каллиста. — Сегодня там нет занятий. Так что вперед.

— Спасибо. — Поблагодарила Саша, хлопнув ее по плечу.

В отличие от некоторых других учителей в этой студии, которые, как правило, относились к административному персоналу, как… как к несущественному персоналу, Саша всегда относилась к другим с добротой и признательностью. Это было еще одна причина, почему она была самым популярным учителем среди своих учеников и среди сотрудников.

Студия номер три была самой маленькой из трех залов в «Потоке Сан-Франциско», в ней могли уместиться не более двадцати человек. Этот зал в основном использовался для частных и полу-частных занятий, которые вели преподаватели, а также для семинаров и лекций, которые регулярно предоставляла студия.

И именно в этом зале Саша часто сама занималась йогой от двух до трех часов подряд. Во время занятий, которые она преподавала, она почти не практиковала йогу, за исключением демонстрации поз, которые нужно было показать. Большую часть времени она передвигалась по переполненной комнате, следя, чтобы ее ученики правильно выполняли асаны, при необходимости поправляя их.

Здесь же, оставшись одна в этом маленьком зале она скорее всего преследовала двойную цель — не только наслаждалась своими асанами, но и планировала свое расписание на будущее. Ее комната в несколько этажей викторианском доме, в котором жило еще четверо, была слишком компактной, ей не хватало пространства для занятий. И другого подходящего места в этом старом доме она найти не могла, если учесть, что домовладельцы — супружеская пара Чад и Хулио (она присутствовала у них на свадьбе), были уверены, что всего должно быть много. В результате, почти в каждой комнате старого викторианского дома было полно мебели, зеркал, картин и множество разных безделушек.

Поэтому практикуя йогу в этой маленькой студии, она как бы полностью погружалась в красоту и поток древней практики, которой посвятила свою жизнь, используя в качестве сопровождения вдохновляющую музыку.

Саша первая призналась себе, что была настолько далека от всего технологичного мира, безнадежно оторвана от большей части общества. У нее не было компьютера, она едва понимала, как отправлять и получать электронные письма и смс-ки на мобильный телефон, который в основном использовала для хранения обширной коллекции музыкальных треков. Ей не нравилось большинство телевизионных шоу, и единственный раз она ходила в кинотеатр, чтобы посмотреть документальный фильм или классический. Она предпочитала читать или слушать музыку, или посещать художественные выставки, а также очень любила долго гулять, занимаясь ходьбой.

Как дочь музыканта — ее отец Энцо был членом одной из самых популярных в Бразилии групп самбы — музыка и танец вошли в Сашину кровь навеки. На занятиях по йоге она включала настолько разношерстную музыку — от индийской классики до джаза, регги и рока — и ее ученики постоянно умоляли опубликовать ее подборки на странице в Facebook или на сайте. Но проблема была в том, что у Саши не было ни страницы в Facebook, ни сайта, а также совсем не было желания их создавать. Но она всегда была рада поделиться своими подборками треков со своими учениками и другими учителями, и также радовалась, когда они наслаждались разнообразием ее жанров так же, как и она сама.

По мере того как ее гибкое, худенькое тело, в тонусе, сильное и сухопарое, мускулистое за столько лет занятий йоги и танцами, начало двигаться в асанах, она вся отдалась музыке, не замечая, как один трек сменяется другим. Аннушка Шанкар уступила место Джейсону Мразу, затем Джипси Кинг и Стиви Рэю Вону. И, конечно же, ее подборки пестрели песнями его отца из обширных каталогов, которые он и его группа записывали на протяжении последних трех с половиной десятилетий. В конце концов, она была наполовину бразильянкой и большую часть своей жизни провела в Южной Америке, поэтому музыка была в ее крови.

Упражнения асан, которые она совершала сейчас, были намного сложнее и требовали определенной выносливости, чем все то, что она преподавала в классе. Балансирование на руках, стойки на руках, сложные скручивания и связывания, а также сложная хореография потока считались слишком продвинутыми позами, которые мог осуществить только очень опытный практик. Ей нравилось заниматься с другими, видя, как процветает их энергии, которая может создаваться только общим дыханием и совместными движениями. Но поскольку сейчас ей почти не удавалось посещать занятия одного из своих старых учителей, а также его учебные семинары, поэтому она жаждала своих одиночных тренировок, которые полностью восстанавливали ее.

После двух часов Саша чувствовала легкую усталость, приятную боль в мышцах, с нее капал пот, но при этом она была радостной и блаженной. У нее были те же самые ощущения, как и после первого своего занятия йогой пятнадцать лет назад, и даже сейчас, хотя прошло уже более десяти лет, ей казалось, что всегда так и будет. Эти занятия наполняли ее физически, эмоционально, духовно и творческой энергией. Учитывая ее происхождение и кочующее, как у цыган существование, с которым она вынуждена была мириться все свое детство, пока окончательно не восстала против него в подростковом возрасте, йога дала ей именно то убежище, в котором она нашла себя, здесь всегда все было постоянным, отчего и ее жизнь стала постоянной, которая раньше никогда таковой не была.

Проходя мимо студии номер один, самой большой из трех, где она недавно проводила уроки, в которой сейчас занимался Майка Уолтерс со своей группой, он заметив ее, махнул рукой в открытую дверь. Майка вел группу с одиннадцати утра по воскресеньям, и его занятия были почти так же популярны, как Сашины, основное различие заключалось в довольно заметном гендерном дисбалансе его учеников. Все, кроме маленькой кучки, были женщинами, в большинстве своем очень молодые, привлекательные, флиртующие, хихикающие с очень красивым учителем йоги. Даже сейчас он был окружен полудюжиной женщин, которые обожающими глазами смотрели на него, соперничая друг перед другом за его внимание. Он был, конечно, симпатичным парнем, не очень высоким, но очень ладно сложенным, с мускулатурой. Майка редко, фактически никогда не был в рубашке в студии, и чаще всего был одет лишь в короткие, плотно прилегающие спортивные штаны. Он был загорелым, спина, руки и тело пестрели более десятка разноцветных татуировок, маленькое колечко висело на левой мочке уха, а его не совсем светлые волосы были убраны в короткий хвост на затылке.

Как только Майка присоединился к преподавательскому составу в «Потоке Сан-Франциско» чуть более года назад, он почти безостановочно пытался залезть в трусики Саши. И тот факт, что она продолжала вежливо, но все же твердо сопротивляться его действиям, казалось только укрепляло его решимость добиться своего. Он не воспринимал ее слова всерьез, будто владельцы студии не одобряют свиданий учителей друг с другом. И хотя владельцы действительно не поощряли подобных действий со стороны учителей, но главная причина, по которой Саша отказывалась пойти на свидание со своим коллегой-учителем, хотя он настойчиво предлагал и отступать не собирался, заключалась в том, что парни подобные ему, ее мало интересовали. Майка был слишком уверен в себе, слишком тщеславен и эгоистичен, в него было всего слишком, и слишком много от плейбоя. Конечно, она не ждала, что он даст ей какие-то гарантии и примет на себя обязательства по поводу их отношений чуть ли не на первом свидании, но она не хотела оказаться еще одной зарубкой на спинке его кровати, еще одной женщиной, которую он смог затащить в постель, а потом, когда наскучит забыть.

Но сейчас, даже несмотря на ее вежливую улыбку, она не могла избежать Майка, когда он показывал большое шоу перед своими ученицами, усиленно махая ей рукой. Он распрощался со своими погрустневшими ученицами-поклонницами (как один из учителей дразнил его), вышел в коридор и положил руку на плечо Саши, притянув ее к себе.

— Как поживает моя любимая богиня в такой прекрасный летний день? — прошептал он ей на ухо.

Саша заставила себя не съежиться от смешанного запаха чеснока и пота, исходящего от него. Она была в курсе, что пищевые добавки из чеснока способствуют увеличению выносливости в фитнес нагрузках, но она даже не желала анализировать все плюсы для улучшения здоровья человека, поскольку не могла представить, как эти бедные женщины занимаются на его уроках в подобной «чесночной бане». Одним из негативных побочных эффектов приема пищевых добавок с чесноком является то, что запах может выделяться через поры и потовые железы, поэтому учитывая профессию Майки было однозначно плохой идеей постоянно его принимать.

— Я в порядке, — произнесла она, одаривая его одной из своих обычных безмятежных улыбок. — Но я очень устала после урока, а затем еще два часа занималась йогой, поэтому мне не терпится отправиться домой и расслабиться.

Майка нахмурился.

— Ах, и как раз тогда, когда я собирался убедить тебя пойти со мной на ланч. Как-нибудь, милая Саша, ты сдашься и скажешь «да». Я не куплюсь на заявление руководства, что оно косо смотрит на коллег, которые проводят вместе не рабочее время.

Она пожала плечами, воспользовавшись возможностью выскользнуть из его объятий.

— Ты можешь обсудить этот вопрос с Сержем или Морганой. Хотя может захочешь отложить этот разговор на некоторое время. Я так понимаю, они все еще злятся на тебя из-за инцидента с одной из твоих учениц.

Серж и Моргана были супружеской парой, владельцами «Поток Сан-Франциско». Серж по-прежнему время от времени преподавал, хотя большую часть своего времени посвящал массажу. Ведя бухгалтерию и занимаясь кадровыми вопросами, Моргана преподавала предродовую йогу и проводила ежемесячные семинары для будущих матерей. И хотя они были двумя самыми приземленными и открытыми людьми, с которыми Саша была знакома, они проводили жесткую политику с любым из своих учителей, встречающихся со своими ученицами. Майка обычно удавалось обходить эту проблему, предлагая какой-нибудь своей симпатичной ученице йоги, на которую падал его глаз, перейти к другому преподавателю. Саша сбилась со счета несколько месяцев назад, сколько бывших учениц Майка пришли к ней на занятия и сколько потом бились в ярости, когда между ними все резко оборвалось.

Майка опять нахмурился от ее напоминания.

— Да, думаю, мне лучше затаиться на некоторое время, а? Нет смысла раскачивать лодку. Но я не из тех, кто легко сдается, как ты знаешь. Поэтому в один из дней, Богиня Саша, ты отдашься мне. У меня хорошая интуиция по поводу тебя с самого первого раза, как только я познакомился с тобой, и она только усиливается. Это судьба, милая Саша, однажды мы будем вместе.

Саша сопротивлялась желанию закатить свои зелено-золотые глаза. С первого же взгляда для нее стало совершенно очевидным, что он был позер, подражатель духовным практикам, в большинстве своем на словах. Он преподавал йогу около шести лет, и хотя с практикой у него было все более или менее хорошо, но ему предстояло еще пройти очень долгий путь, чтобы понять другие аспекты йоги. Но ему нравилось сотрясать воздух красивыми словечками, а также заниматься медитацией, часто сыпать терминами и иногда вести себя, как какой-то современный гуру. Но для Саши, которая не только глубоко изучила многие другие аспекты более десяти лет, но и жила ими, заявления Майка были смешными и даже слегка оскорбительными.

— Ну, — сказала она с озорной усмешкой, — мое шестое чувство говорит мне, что ты скорее всего переборщил с пищевой добавкой чеснока сегодня утром. Тебе стоит воздерживаться двадцать четыре часа и не вести уроки, начиная прямо с этой минуты. Увидимся, Майка.

Проходя мимо стойки регистрации, Саша поймала взгляд Каллисты, понимая, что администратор подслушивал их разговор, отчего две женщины обменялись понимающей усмешкой. Пока она ждала автобуса, который мог доставить ее домой буквально через несколько минут, Саша все еще хихикала себе под нос от шокированного выражения на лице Майка.

— Это было ехидно и коварно, — ругала она себя. — И совсем не по-доброму. Мальчик такого не заслужил! Может, теперь он перестанет приглашать меня каждый раз, когда мы будем случайно сталкиваться в коридоре.

Но Саша сомневалась, что на этом попытки Майка пригласить ее на свидание не закончатся, если учесть его огромное эго и не особенно высокий интеллект. Хотя с ним она могла справится, причем легко, поэтому она полностью забыла об их разговоре, пока ехала в автобусе домой.

В паре кварталов от дома ее сотовый, которым она очень редко пользовалась, издал характерный звук. Саша вздохнула, понимая, что звонок был от матери, прежде чем посмотрела на экран. Воскресные звонки были регулярными, если, конечно, Катя не была занята бизнесом или не должна была отправиться на репетицию, или примерку костюмов.

Катя Веселова была профессиональной танцовщицей на бальном телешоу «По ту сторону бального зала». Чрезвычайно популярное реалити-шоу объединило профессиональных танцоров со знаменитыми партнерами, в большинстве случаев, которые практически не умели танцевать, и партнеры довольно часто представляли из себя странное зрелище, вроде крушения поезда. Мать Саши была в шоу почти с самого начала, уже почти десять лет, теперь сама став знаменитостью. Сейчас Кате было около пятидесяти, хотя она была такой же подтянутой, сногсшибательной и гибкой, как и молодая протеже на балу, какой она была в коммунистической России. Но продюсеры шоу в последнее время стали подбирать ей партнеров близких к ее возрасту, чем вызывали гнев Кати. Но Саша криво усмехаясь подумала, что ее вспыльчивой матери было легко впасть в ярость.