Больно только в первый раз

Глава 17

Полина

Это оказалось и лучше, и хуже, чем я думала, но, совершенно точно, не легко.

Не легко, иначе мои руки не дрожали бы так, словно со мной случилось переохлаждение! Хотя дело может быть и в том, что я посадила свои эмоции под четыре замка, так боялась их показать. И теперь, когда я оставляю здание МВД за спиной и вдыхаю промозглый ноябрьский воздух, они вырываются наружу, и у меня голова кружится…

Меня всю слегка колотит, это еще и от ветра. Он бьет мне в лицо, когда сворачиваю за угол вдоль высокого кованого забора здания. Я собираюсь перейти дорогу и вызвать такси к небольшому скверу. Там парковка, и я почти к ней бегу.

Черт возьми, какой же это адреналин! Но он нездоровый, и я бы предпочла из своего организма его вымыть. Избавиться.

Резкий звук автомобильного сигнала заставляет меня на месте подпрыгнуть. Обернувшись, я вижу в углу парковки знакомую машину. Черный джип «китаец».

Мой и без того частый пульс подскакивает к потолку.

Я быстро меняю направление. Иду к машине, и у меня в груди начинает расцветать предательская радость, позорное волнение. И то и другое моментально схлопывается, когда понимаю, что в салоне только один человек. Это Денис, он за рулем, и он в машине один!

Я забираюсь на переднее пассажирское сиденье под его тяжелым вдумчивым взглядом.

Несмотря на тепло, которое кружит мне голову еще сильнее, я чувствую ком обиды в горле, но упрямо его прогоняю, пока водитель заканчивает свой телефонный разговор.

Мы не договаривались о встрече, но я неожиданно безумно ей рада. Эта поддержка… была мне нужна…

Я стягиваю с рук перчатки, дергая за пальцы. Один за другим. Концентрируюсь на этом занятии, пытаясь расслабить чертово горло, которое свело!

— Ты как? — Денис осматривает меня, повесив телефон на панель. — Живая?

— Да… — говорю тихо.

— Давай по порядку, — просит он. — С толком и расстановкой…

Все же поборов проклятый ком, я начинаю рассказывать. Собственно, рассказывать мне особо и нечего, ведь избранная тактика оказалась отличной: я не смогла ответить ни на один посторонний вопрос, потому что элементарно не знаю на них ответов. Это как раз тот случай, когда гениальное просто!

— На тебя давили? — спрашивает Денис.

— Пугали… тем, что меня вызовут в суд, — отвечаю я.

— А ты?

— Сказала, что была там сто раз… во время практики…

Он издает смешок. Я смотрю в окно, ежась, и дергаюсь, когда задняя пассажирская дверь распахивается.

Мою щеку задевает порыв сквозняка. Холодный воздух, который в салон приносит Расул Алиев. Он забирается в машину, держа в руке картонную подставку с тремя стаканами кофе.

Я замираю, вывернув шею. Ком снова рвется к горлу, на этот раз не от разочарования, а от шквала эмоций! Сама не знаю, что там в этой мешанине. Радость? Или… это сгусток той шипучки, которая наполняет мою кровь, когда мы встречаемся глазами…

— Привет… — произносит он хрипло.

— Привет…

Мы не виделись два дня. Я просто смотрю. Дура…

Отворачиваюсь стремительно.

Чтобы не выдать себя. Того, как покраснели мои щеки.

Денис передает мне кофейный стакан.

— Спасибо… — отзываюсь я.

Ладони обжигает теплом.

Теперь я чувствую себя так, будто сиденье подо мной подключено к электричеству.

— Куда тебе? — интересуется Денис.

— Домой…

За всю дорогу я ни разу не оглядываюсь. Пока Денис рассказывает мне, что делать дальше, сзади тишина. Когда машина тормозит у ворот моего дома, я прощаюсь и быстро покидаю салон. И получаю в кровь новую порцию шипучки, когда слышу торопливый хлопок двери за спиной!

Быстрые шаги нагоняют меня за секунду.

Я оборачиваюсь, чтобы во второй раз за этот день посмотреть в глаза дагестанца.

Он набросил на голову капюшон толстовки, руки засунул в карманы короткой куртки. На нем синие джинсы. Те самые, которые сидят как на модели. Я запрещаю себе концентрировать внимание, чтобы ненароком глаза не скатились на ширинку этих джинсов.

И сегодня… сейчас я будто вижу его в каком-то другом свете.

Я вижу уверенность. Его уверенность в себе. Она проявляется даже в том, как он шагает — твердо. Без… манерности! Без картинности, без какой-либо неестественности. Решительно…

Возможно, виной моему прозрению два десятка видео, которые я посмотрела прошлой ночью, а может, дело в том, что туман у меня перед глазами наконец-то развеялся. И я стала видеть чуть больше, чем проступающие под его одеждой мышцы и его губы… насыщенный карий цвет его глаз и… снова губы…

Теперь я вижу чуть больше. То, что он взрослый мужчина! Он умеет побеждать. В тех боях лицо у него было такое сосредоточенное, такое упрямое.

Сейчас он смотрит на меня, слегка раздувая ноздри после быстрой ходьбы. Смотрит исподлобья. Из-под густых черных бровей. Прямо и решительно, чем будит в животе гребаных бабочек…

Я отхожу то на шаг назад, то на шаг в сторону. Между нами дистанция, и он тоже ее не нарушает.

— Как впечатления? — спрашивает он.

— Незабываемые.

— Все в норме?

— Отлично, — стараюсь быть невозмутимой. — А у… а у тебя? Как… у тебя все прошло?

— У меня? — он кривовато улыбается. — Меня вые… поимели вдоль и поперек.

Я чувствую укол тревоги. И продолжаю свои топтания на месте.

— Все нормально? — спрашиваю невпопад.

— Посмотрим… — отзывается он.

Мы на секунду замолкаем, после чего Расул произносит:

— Спасибо за помощь. У меня фантазия хреновая. Может, сама придумаешь, как мне тебя отблагодарить?

Он делает глубокий вдох. Смотрит на меня, напрягая челюсти. Мне в глаза или в сторону.

Гордость не позволяет мне задерживать его дольше!

Шагая вперед спиной, я быстро говорю:

— Я подумаю…

Даже дураку ясно, что я не собираюсь этого делать! Он совсем не дурак. И мы… Это прощание…

Я смотрю в его лицо, чувствуя, как в груди расползается противный холодок. И вообще, меня сковало как деревянную.

Его взгляд наконец-то охватывает меня всю. Стреляет мне в лицо…

— Пока… — произношу тихо, прежде чем развернуться и направиться к калитке дома.