Больно только в первый раз

Глава 51

Расул

Я не знаю, как ответить на этот вопрос и себе самому. Я не задавал его себе уже давно! Было не до этого. Да и сейчас не хочется. Это уже не важно. Я назад не поверну!

В этот раз на мою заминку Полина реагирует острее - топчется на месте, будто в заднице у нее так хорошо знакомое мне шило. Она вскипятила ситуацию достаточно, чтобы я тоже его чувствовал.

— В моей голове только ты одна, — говорю ей. — Больше там никого.

По ее поджатым губам понимаю, что этого мало, так что продолжаю вытряхивать из себя слова:

— Мне с тобой хорошо. Я с тобой кайфую. Хочу видеть тебя каждый день. Время проводить вмест. Я тебя хочу. Хочу отношений.

— И что в твоем понимании значит “быть в отношениях”? — спрашивает она звонко.

— То же, что и у всех нормальных людей!

— И всё же!

Я беру себе паузу. Глядя в потолок, делаю вдох.

Я не хочу необдуманно себя вести, но с ней, блядь, это часто не выходит. Сейчас она меня вскипятила. По ощущениям, целенаправленно, и все, чего мне хочется в этом состоянии - просто ее оттрахать!

У нее на щеках румянец. Почти пятна красные.

— Не знаю что это значит для тебя, — говорю я. — Но лично для меня это значит все планировать на двоих. Начиная с планов на выходные, заканчивая планами на будущее. Не все это вывозят. Вообще не все. Поэтому есть опасения все засрать и просрать. Но я тебе предлагаю попробовать!

У меня в башке раздается виртуальный “бам”, потому что тишина повисает мертвая.

Я нарушаю ее звуками своих шагов - иду к холодильнику. Стараясь не оторвать дверь, открываю и изучаю содержимое без единой цели. Моя цель - услышать ответ на свое предложение, и я его слышу.

— Отлично, — говорит Полина. — Давай попробуем.

Я захлопываю холодильник и на нее смотрю.

Она снова сложила на груди руки.

Этот “крест” мешает ощутить умиротворение. Не только он. Я слишком заведен, как и она сама. По ощущениям, просрать наши “отношения” мы можем прямо сейчас, на старте, потому что он очень кривой! Ведь вместе со своим ответом, доверия она мне по-прежнему НЕ выписала…

Эмоций много. У меня их вагон. Я как пацан себя веду.

Дернув за ящик, открываю его и достаю пачку.

— Нам это нужно? — спрашиваю, кладя на стол резинки.

Полина переводит взгляд с пачки на меня. Приоткрывает губы и как будто сжимает бедра…

Пф-ф-ф…

Жду ответа.

— Я меня все без изменений… — произносит она.

Пытаюсь понять, что конкретно имеет в виду - то, что все еще предохраняется, или то, что я… все еще единственный…

Она отворачивается и смотрит в сторону.

Я понимаю, что она имела в виду и то, и другое. Эффект для меня мощный, я даже не знаю, где он сильнее, - в башке или в джинсах.

— У меня тоже все без изменений, — говорю, глядя на тонкий профиль Полины исподлобья.

Она чуть задирает подбородок. Косится на меня.

Первого шага от нее не будет, это я уже понял, так что иду к ней сам. Потому что дико хочу. Прикосновений и ощущений. С ней. И конкретно эта дистанция между нами ломается без единой проблемы - меня не отталкивают ни взглядом, ни словами, ни реакциями. Никак.

С ней держать дистанцию даже неделю проблема, а годами… не думаю, что осилил бы такое. Ухаживать за ней годами? Нет. Я не осилил бы. Я бы нарушил правила. Я не знаю, хорошо это или плохо!

Я ловлю взвинченный взгляд Полины, но внимание стягивают на себя ее губы. Они снова приоткрыты, потому что она хочет, чтобы я ее поцеловал. Роняет руки вдоль тела и шумно дышит, когда обнимаю ее лицо ладонями.

Я делаю это нежно, потому что такова моя потребность. Глажу большими пальцами ее скулы, пока она дышит, раздувая крылья носа.

Она, блядь, горит!

Толкаю Полину к подоконнику и целую, а когда она мне отвечает, сгребаю в ладони ее задницу через джинсы и сжимаю. Грубо сжимаю. У меня стоит колом.

— Ф-ф-ф-ф… — выдыхает Полина мне в губы.

А потом целует сама. Кусает…

Меня как будто в розетку напрямуют втыкает. В данную минуту я слишком пру, знаю, но и она не хочет, чтобы я сбавлял обороты.

Я пру с ощущением, что даже сейчас, когда она сдалась, мне все равно нужно ее завоевывать.

Это заводит и бесит одновременно, ведь и сейчас Полина кипятит меня намеренно.

Я это чувствую, но вместо того, чтобы прекратить это гребаное состязание, я дергаю стройные бедра вверх и заставляю ее обхватить свою талию ногами.

Это слишком знакомая и приятная тяжесть, чтобы я мог считать шаги до дивана и думать о том, когда успел оставить Полину без футболки.

У ее тугих коралловых сосков есть вкус. Сладкий и нежный, а у ее стонов бывает несколько уровней громкости, и сейчас мы на середине.

Я вскидываю голову, когда чувствую, как Полина с намеком давит мне на плечи.

Стоя на коленях между ее ног, ловлю ее взгляд. Она кусает распухшие губы, дышит громко и толкает мои плечи…

Моя ладонь лежит на ее груди, и когда я убираю руку, Полина чуть съезжает по спинке дивана.

Сердцебиение у нее в спринтерском забеге, дыхание рвется.

И она не сводит с меня глаз, пока я выпрямляюсь и снимаю с себя футболку, которую отшвыриваю в сторону. А потом дергаю за пуговицу на ее джинсах. Стягиваю их вместе с бельем, не посмотрев.

Теперь она полностью голая. Я провожу ладонями по ее телу. По ее бедрам. И я любуюсь. Мне нравятся линии ее тела, нравится запах. Нравится, что могу обхватить ее талию ладонями и что нужно всегда немного себя тормозить, чтобы не сделать больно.

— Это что такое? — сиплю, глядя вниз.

Чуть ниже бедренной кости, правее лобка, у нее появилась разорванное пополам сердце. И одного касания пальцем этой черно-белой картинки мне достаточно, чтобы понимать, - это не фломастером нарисовано.

— Это… тату… — выдыхает Полина.

Этого раньше не было.

А место расположения у этой тату я бы назвал интимным. Такое тату можно обнаружить, только когда снимешь с Полины белье.

— И кто это делал? — смотрю ей в лицо. — Мужчина или женщина?

Облизнув губы, Полины произносит:

— Тату мастер. У них нет пола, как у врачей…

Нет пола?!

Бред.

Дернув ее бедра на себя, подкладываю под ягодицы ладони.

— Ах-х-х-х… — выдыхает Полина, когда я ныряю лицом между ее ног.

Ведь именно на это она так ненавязчиво намекала.

Я до нее этого никогда ни для кого не делал. Да и с ней попробовал далеко не сразу. С учетом того, что у нее это тоже было впервые, мы далеко не сразу врубились, как это работает.

А сейчас… я знаю, как это работает.

Она дрожит, когда я укладываю ее спиной на диван и ложусь сверху.

Она скользкая после моего рта. Она готова, но недостаточно для того резкого толчка, которым я вламываюсь в ее тело.

По ушам бьет громкий вскрик, но если ей и больно, то только поначалу, потому что уже после двух толчков бедра Полины заходятся дрожью.

Чтобы кончить, мне нужна еще минута, и все это время я вжимаю тонкие запястья в диван, не позволяя Полине из-под меня сбежать. А может это моя тупая потребность доказать, что последнее слово может быть за мной тоже.