Большие девочки не плачут

Глава 5

— Хватит копаться! — Сью Эллен безжалостно молотила в дверь ванной. — Теряем драгоценное естественное освещение!

Сестрам удалось достойно перенести инцидент с кексами и даже дожить до воскресенья. Воскресенье несло с собой модельный инцидент. Лина не чувствовала уверенности в том, что сможет благополучно преодолеть очередное испытание.

— Что это за костюм? — поинтересовалась она из-за двери.

— Тебе предстоит изобразить мисс эпохи Регентства. Как в этом милом сериале «Гордое предубеждение». Помнишь?

— Имеешь в виду «Гордость и предубеждение»?

— Ну да. Какая разница?

Лина внимательно смотрела на собственное отражение в большом, в полный рост, зеркале на двери. Платье выглядело… так, что не находилось слов.

— В чем дело? — Сью Эллен снова постучала, и зеркало дрогнуло. — Может быть, помочь? Платье не мало?

Лина распахнула дверь.

— Что скажешь?

— Ого! — Зрелище определенно произвело сильное впечатление. — У тебя что, новые сиськи?

— Нет. Просто никак не удается засунуть их в это платье. — Лина подтянула корсаж.

— Выглядишь грандиозно! Очень сексапильно, — с видом знатока оценила Сью Эллен. — Поехали. Будем надеяться, что фотограф слеп на один глаз и не заметит, если что-то вывалится. Не забывай подтягивать лиф. Если вдруг телеса чересчур обнажатся, сразу дам знать. Объявление напечатают во всех местных газетах, так что фотография не имеет права на излишнюю откровенность. Уверена, тебе приходилось сниматься и в более вызывающем виде. Как насчет «Виктория сикретс»?

— О чем ты?

— Журнал обнажает побольше красот, чем ты сейчас.

— И что же?

— А то, что ты скорее всего там работала.

— Женщины моего размера не их контингент.

— Ну и что? А зачем они показывают миллион бюстгальтеров маленьких размеров — для женщин, которые прекрасно обойдутся и без них?

— Затем, чтобы соблазнить покупать и носить даже тех, кому эта деталь туалета не нужна. К сожалению, большинство не обладает правом выбора.

— А ты до сих пор ничего не сказала о моих прелестях. — Сью Эллен гордо выпятила грудь. — Замечаешь разницу?

Лина покачала головой. Честно говоря, в данный момент ее куда острее интересовало состояние собственного декольте.

— Сделала пластику. Только никому не говори.

— Кому, интересно, я могу сказать?

— На меня начала действовать гравитация. То есть не Гравитация, кошка Скай, а та самая невидимая сила, которая все притягивает к земле, включая и грудь.

Сестра проворно вытолкала Лину за дверь.

— А, Барт, привет! — Сью Эллен радостно помахала стоящему рядом с фотографом пожилому лысому человеку. — Вот она. Моя сестра, модель. Лина, познакомься. Это Барт Чамли, владелец парка передвижных домов.

— Приятно познакомиться, Лина. — Барт протянул руку.

Мисс эпохи Регентства прижимала руки к груди.

— Простите, если я не пожму вашу руку.

Барт нахмурился:

— Какие-нибудь проблемы?

— Нет-нет, — мгновенно вмешалась Сью Эллен. — Никаких проблем. Все в полном порядке.

— Тогда почему же ваша сестра так крепко обнимает сама себя?

— Немножко замерзла. Пытается согреться, чтобы лучше выглядеть в кадре. Все готово? Можно начинать? Куда вы хотите ее поставить?

— Минуту. Сейчас все выясню. — Барт повернулся к фотографу.

В этот момент послышался громкий восхищенный свист.

Лина испуганно оглянулась. Неподалеку стоял Коул. Только его здесь и не хватало! Мало того что недавно он пытался загипнотизировать ее и обманом лишить коробки с йогуртом, так теперь явился и сюда! Лина гневно налетела на провокатора:

— Что ты так разглядываешь? Это всего лишь грудь. — Она приподняла бюст так, чтобы зритель мог в полной мере насладиться зрелищем, но при этом едва не потеряла глубоко вырезанный корсаж. — Уж этого добра наверняка насмотрелся вдоволь! Видишь ли, я здесь работаю, так что не смогу по достоинству оценить твой неприличный свист.

— Но я свистел не тебе.

— Неужели? — Лина недоверчиво посмотрела по сторонам. — В таком случае кому же?

— Вон той сучке.

— Эй! — предостерегающе воскликнула Лина.

— Не спеши выходить из себя. Речь идет о пекинесе миссис Петрочелли, Она сломала ногу, то есть миссис Петрочелли, а не собака, Мисти. А собака выскочила на улицу, потому-то и пришлось ей свистнуть, чтобы вернуть домой. У Мисти в последнее время почему-то пропал аппетит. Хозяйка попросила прийти и посмотреть, в чем дело. Я не собирался разглядывать твои груди. Даже не знал, что их сегодня демонстрируют всем желающим. Но теперь, после того, как ты имела любезность привлечь внимание, должен заметить: да, мне действительно довелось повидать немало дамских прелестей, но твои сокровища просто вне конкуренции. Восхитительны. Безупречны.

Лина давно успела привыкнуть к мужским взглядам. Правда, не к столь откровенным. Никому еще не удавалось воздействовать на нее с такой неодолимо притягательной силой. Взгляд Коула казался осязаемым, дотрагивался, прикасался. Но не грязно и липко, а нежно, эротично и соблазнительно. Так же, как возле холодильника в мини-маркете.

Неожиданно Лина почувствовала, что задыхается. Как будто только что перекрыли кислород.

Подождите! Ей ведь и правда только что перекрыли кислород!

Кашлять было страшно: а вдруг Коул постучит по спине, и тогда грудь взметнется и окончательно покинет пределы оригинального платья под девизом «Джейн Остин едет в Даллас».

— Нормально себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Коул. Наверное, заметил, как она покраснела. Если не удастся вздохнуть, то скоро посинеет от легочной недостаточности… к счастью, кислород наконец вернулся в дыхательные пути.

Лина кивнула. Конечно, все в порядке.

«Не волнуйся и просто дыши», — приказала она себе.

Ну возможно, «все в порядке» — нескромное преувеличение. Если бы жизнь действительно катилась по рельсам порядка, то Лина оставалась бы в Чикаго и работала в модельном агентстве, а не стояла посреди убогого парка передвижных домов «Ридженси» перед нелепым фотографом, больше привыкшим увековечивать свадебные торжества. И уж конечно, не демонстрировала бы Коулу собственный бюст.

Разумеется, Коул свистел не ей. Как вообще могла прийти в голову смешная детская мысль? Мир вовсе не вращался вокруг нее, как справедливо заметила Айрин, бывший агент, прежде чем уволить.

Лина ощущала себя нелепой героиней пошлого анекдота. Да что там! С некоторых пор сама жизнь превратилась в глупый, пошлый анекдот. Совеем не смешной.

— Держи. — Сью Эллен что-то сунула в руки.

— Что это такое?

— Скотч, липкий с двух сторон. Таким пользуются актрисы и певицы, чтобы предотвратить неприятные неожиданности во время выступления. В частности, избежать излишнего обнажения. Лулу сказала, что в школьных группах поддержки эта штука незаменима. Привет, Коул. — Сью Эллен милостиво улыбнулась. — Что ты здесь делаешь?

— Да вот, твоя сестра обвиняет меня в намерении сожрать взглядом ее неповторимое декольте, — поведал Фланниган.

Сью Эллен гордо кивнула:

— Впечатляет, правда?

— Эй! — возмутилась Лина, чувствуя, как заливается краской. — Еще чуть-чуть, и ты попросишь его помочь приклеить этот пластырь!

— О, всегда готов оказать посильную помощь! — Лицо Коула озарилось недвусмысленной улыбкой.

— Подожди секунду, телефон. Надо срочно ответить. — Словно истинный магнат шоу-бизнеса, Сью Эллен отвернулась и поднесла к уху розовую «моторолу».

Коул тем временем потянулся к скотчу.

— Даже и не думай, — предостерегла Лина и еще крепче сжала рулон.

— Значит, мне уже указывают, о чем можно думать, а о чем нельзя? Тебе никогда не говорили об излишней самоуверенности?

— Предпочитаю считать себя не самоуверенной, а уверенной в себе.

— Понятно.

— Некоторых мужчин это качество пугает.

— Только не меня.

— Понятно. — Лина намеренно повторила его слово и даже скопировала насмешливый тон. — Скорее всего, ты привык к тому, что женщины моментально исполняют все твои команды. Точно так же, как Мисти. — Лина ткнула пальцем в пекинеса, который уселся у ног доктора и, подняв голову, с обожанием на него взирал.

— Конечно, — с готовностью согласился Коул. — А еще они непременно пускают слюну.

Ну, знаете, это уж слишком!

— Да, — мечтательно добавил он, — ничто не сравнится с собачьей слюной поутру.

— Только не пытайся внушить, что общаешься исключительно с дамами собачьего происхождения. Не сомневаюсь, что сестер Евы на твоем счету тоже больше чем достаточно!

— Разве их может быть больше чем достаточно? — удивился Коул. — Что-то не верится.

— Еще бы! По-твоему, так чем больше, тем веселее.

— Ну вот, теперь тебя послушать, так можно решить, что я регулярно устраиваю многолюдные оргии. Вынужден напомнить, что моя тетушка — монахиня.

— И наверняка гордится племянником. — Лина не удержалась от колкости.

Удивительно, но Коул вовсе не обиделся. Напротив, лицо озарилось нежной улыбкой. Он наклонился и дружески почесал Мисти за ушком.

— Да, действительно очень гордится. Представь себе. Так же как и вторая тетушка, Нэнси, хозяйка магазина «Автозапчасти». Думаю, в ближайшем будущем обе придут, чтобы посмотреть на тебя.

Последняя фраза вызвала немедленную и бурную реакцию.

— Что? Посмотреть на меня? Зачем? С какой стати?

— Они всегда интересуются теми, кто интересен мне.

— И что же, теперь в этот круг вхожу и я?

— Ты сама так решила. Сказала, что приехала в город специально, чтобы меня спасти. Так стоит ли удивляться, если любящие тетушки пожелают познакомиться с той, которая способна на столь смелое заявление?

— Но ведь я всего лишь пошутила…

— Никогда не шути с монашками. Они не любят и не понимают шуток.

— Трудно поверить.

— Неверие… — Коул покачал головой. — Вот чем никогда не стал бы хвастаться перед людьми церкви.

— Ты просто пытаешься сбить меня с толку и заставить нервничать.

— И как, получается?

Еще как получалось! Но Лина ни за что на свете не призналась бы в слабости ни самому Коулу, ни тетушке-монашке.

— Можешь не отвечать, — милостиво разрешил он.

— И не собираюсь, — заверила она.

— Существует еще одно обстоятельство…

— Не имею ни малейшего желания выслушивать, — высокомерно заявила Лина.

— Уверена? А мне как раз кажется, что тебе должно быть чрезвычайно интересно.

— Настолько неинтересно, что даже говорить не хочется.

— Как знаешь. — Коул пожал плечами. — В таком случае тебе безразлично, что сквозь это платье все видно? Мне казалось, информация способна заинтересовать, но, судя по всему, я ошибся.

— Что?! — Лина немедленно посмотрела вниз.

— Платье, — повторил Коул. — Оно просвечивается насквозь.

— Где именно?

— Везде. От талии и ниже.

Лина подняла голову и попыталась испепелить противника взглядом.

— Просто пытаешься одурачить.

— Нет, говорю чистую правду.

— Разве? В таком случае какого цвета мои трусики?

Коул сосредоточил взгляд на интимной части Лининого туалета, и, лишь перехватив нескромный взгляд, Лина запоздало поняла неприличную неуместность вопроса.

— Впрочем, это совсем не важно, — поспешно исправилась она.

— Розовые. На тебе розовые трусики.

— Просто догадался.

Коул слегка прищурился, и в уголках глаз появились смешливые морщинки.

— Розовые в горошек.

Черт возьми! Она же прекрасно знала, что нужно сменить белье! Одно из основополагающих правил моды заключается в том, что белье должно гармонировать с верхней одеждой.

Розовые трусы, да еще в глупый горошек, дурно сочетались с этим ужасным платьем. Надо было надеть… что-нибудь голое!

Судя по всему, это слово стало сегодня главным.

Даже самое подходящее по цвету белье не смогло бы решить проблему полупрозрачного платья. Конечно, материал оказался слишком тонким и просвечивал. Но когда Лина смотрелась в зеркало в ванной, бросался в глаза только безумный, непристойный вырез. Прочие детали просто ускользнули от внимания.

Так в чем же дело? Может быть, она нечаянно взяла пример с принцессы Дианы и встала против солнца — так, что оно просвечивало ее со спины насквозь, словно гигантский софит?

Лина оглянулась. Да, конечно. Проблема именно в этом.

Модель быстро перешла на другое место и встала так, что солнце оказалось сбоку, а не сзади.

— Так лучше? — уточнила она, на мгновение забыв, с кем разговаривает.

— Зависит от точки зрения, — последовал ответ.

— Эта точка зрения также откровенна, как и предыдущая?

— Если тебя интересует, вижу ли я сейчас сквозь платье, то ответ будет отрицательным.

Лина вздохнула с облегчением.

— Но зато сейчас тебе угрожает потеря верхней части платья.

Лина вновь испуганно посмотрела вниз. Коул рассмеялся:

— Шучу.

— Идиот! — Она в ярости шлепнула его по руке, причем сильно.

— Ой!

Пекинская шавка Мисти мгновенно вскочила и с оглушительным лаем бросилась на защиту обожаемого доктора. Немного попрыгала вокруг, а потом решительно вцепилась в подол длинного платья и принялась с силой тянуть.

Послышался негромкий треск, а в следующую секунду Лина увидела, что платье, недавно позволявшее заметить лишь щиколотки, внезапно превратилось в ультрамини.

— Какие красивые ноги, — оценил Коул. В ответ зарычали обе — и собака, и Лина.

— Классно выглядишь! — Сью Эллен как раз направлялась к ним.

Лина снова зарычала. Она ненавидела свои похожие на творог бедра. Ну возможно, «ненавидела» — это слишком сильно сказано. Скорее, бедра просто не были ее козырем, как говорила в лучшие дни Айрин. То есть в их с агентом лучшие дни, а не в лучшие дни бедер: у тех вся жизнь была так себе.

Больше всего на свете Лину бесили тощие, нулевого размера модели, постоянно ноющие, как они ненавидят свои жирные бедра. Потому что это было не просто вранье, а вранье многослойное.

Иногда, надев правильные шорты, Лина не предъявляла своим бедрам серьезных претензий. Но только не сегодня, в присутствии Коула. Вполне достаточно его комментариев относительно розовых трусов в горошек и ног. Она знала, что он ее дразнит, насмехается в спину — точно так же, как делал это в детстве.

Она только что его стукнула. Недостойно опускаться до школьного уровня и вновь распускать руки. К тому же отвратительная шавка у ног могла запросто откусить кусок тела.

— Простите, что нарушаю ваш тет-а-тет, — заявила Сью Эллен, — но необходимо продолжить фотосессию.

— Не собираюсь позировать в таком виде, — выдавила Лина сквозь зубы.

— Я же сказала: выглядишь великолепно. Правда, она выглядит грандиозно? — Вопрос адресовался Коулу.

— Неподражаемо, — кивнул эксперт.

— Он смотрел сквозь платье. — Едва услышав собственные слова, Лина осознала их глупость.

Сью Эллен нахмурилась:

— О чем ты? Он же не супермен с рентгеновским зрением.

— Я стояла спиной к солнцу, и платье просвечивало насквозь… да что там! Я же с самого начала говорила, что оно никуда не годится. Но разве ты меня послушала? Не-е-ет! А ты, — Лина перевела прицельный огонь на Коула, — ты стоишь и издеваешься!

— Уверяю, даже и не думал издеваться! — возразил тот.

— Красивые ноги, — передразнила Лина.

— Спасибо, — последовал сдержанный ответ, — но, честно говоря, мои ноги лучше смотрятся в шортах.

— Вот! Вот об этом-то я и говорю!

Коул удивленно поднял темную бровь:

— О моих ногах?

— О твоем отношении!

— В отличие от тебя не могу похвастаться определенным отношением.

Сью Эллен нетерпеливо хлопнула в ладоши:

— Дети, мы попусту теряем время! Придется отложить препирательства!

— Я же сказала: не собираюсь фотографироваться в таком виде.

В этот момент послышался отдаленный раскат грома. В воздухе заметно нарастало напряжение: стремительно приближалась гроза.

Сью Эллен встревоженно подняла глаза к небу, потом вновь посмотрела на сестру:

— Но выхода нет! Ты должна сделать этот снимок, причем быстро!

— Ни за что!

Лина почти бегом бросилась к своему дому. Так хотелось положить руки на попу и проверить, что ее все-таки прикрывает злосчастное платье! Но проявить неуверенность в себе? Показать собственную слабость, уязвимость? Не дождутся!

Впрочем, демонстрация целлюлита тоже не добавляла оптимизма.

Лина поднялась на крыльцо и распахнула дверь. Новый раскат грома прозвучал ближе и громче; от неожиданности Лина даже подпрыгнула. И лишь оказавшись внутри, поняла, что Коул побежал следом и вместе с ней вошел в дом. Раздражение поднялось мутной волной и захлестнуло, всколыхнув все неурядицы, случившиеся в жизни в последнее время.

— Что ты здесь делаешь? На сегодня и без того вполне достаточно твоего оскорбительного юмора!

Коул явно не осознавал опасности: иначе пустился бы наутек, спасая собственную жизнь. Но вместо разумного отступления на безопасную территорию он просто стоял и смотрел снисходительно, словно хотел списать ее поведение на разыгравшиеся гормоны. Да, мужчины порой смотрят на женщин именно с этим обидным выражением.

— Если бы ты хоть немного успокоилась и с минуту послушала…

— Зачем? Чтобы ты мог соврать и заявить, что даже и не думал насмехаться?

— А я и на самом деле не думал насмехаться.

Лина восприняла утверждение как блеф. Разве можно было поверить в доброе отношение, симпатию, интерес? Существовал лишь один способ доказать истину.

— Что ж, прекрасно. — Она поманила его пальцем.

Коул подошел неуверенно, осторожно, словно предчувствуя подвох.

Поцелуй застал его врасплох. Лина увидела, как удивленно расширились голубые глаза — за мгновение до того, как встретились губы.

Да, она решилась на серьезное испытание и ничуть не сомневалась, что Коул постарается избежать ответа или откровенно ее отвергнет. Но вот чего никак не ожидала, так это взаимности. Да, Коул не только вернул поцелуй, но и углубил, продолжил, украсил…

Невероятно! Лина не рассчитывала на развитие. Парень оказался первоклассным мастером поцелуев. Начал медленно, словно стремясь ощутить неповторимую полноту вкуса. Она покорно раскрыла губы. Разве можно было противостоять властному призыву языка? Коул не торопился, не проявлял агрессивного напора в попытке доказать собственное утверждение. Но тихий глубокий стон не скрыл искренней глубины наслаждения. Да, Фланниган отдался чувственному исследованию и сопереживанию с той же полнотой, что и сама Лина.

Действо выглядело почти религиозным. Подобно Моисею, он заставил расступиться Красное море — в данном случае красные губы. И вот уже подобрался к жемчужным воротам, скользнул языком за безупречно белые зубы, в темную влажную пещеру рта.

Интересно, откуда вдруг явились эти странные ассоциации? Может быть, во всем виновата тетушка-монашка? Впрочем, разве это существенно?

Коул привлек ее ближе; прижал с такой силой, что мягкая пышная грудь расплющилась на его крепкой груди. Руки скользнули на щедрую попу и по-хозяйски завладели территорией.

Слепая страсть вступила в свои права. Рот в рот, тело к телу. Вот уже его пальцы запутались в ее волосах, призывая прижаться крепче и окончательно забыться в горячем поцелуе. Ее ладони скользнули под футболку и прошлись вдоль позвоночника. Ах, какая теплая кожа!

Объятие набирало силу и неумолимо выходило из-под контроля, угрожая превратиться в стихийное бедствие. И вдруг — ослепительная вспышка молнии и почти одновременно — оглушительный удар грома. Оба испуганно метнулись в разные стороны.

Через секунду в трейлер ворвалась промокшая Сью Эллен с дрожащей Мисти на руках.

— Льет как из ведра. Вернее, как из бочки. Вот, возьми. — Она сунула собачку Коулу. — Бедняга совсем продрогла.

Лина подняла к губам ослабевшие пальцы. Не в силах стоять и делать вид, что ничего не произошло, она побежала в ванную, захлопнула дверь и для надежности повернула ручку.

Трудно было отрицать тот несомненный факт, что Коул вовсе не испугался испытания и не бросился наутек. Так что теория насмешек и издевательства лопнула, как мыльный пузырь. А растерянность и недоумение многократно возросли.

В тот же вечер, несколько позднее, в дверь постучали. Лина открыла и увидела на крыльце сестру Мэри. В руках она торжественно держала большое, накрытое крышкой блюдо.

— Добро пожаловать в Рок-Крик.

— Я здесь не чужая, — возразила Лина. Не хотелось принимать пищу под ложным предлогом, особенно из рук монахини. — Выросла в этом городе.

— Знаю. Но ты так долго отсутствовала. Надеюсь, питаешься нормально? Не так, как все эти модели, страдающие анорексией и булимией?

— Неужели при взгляде на мою фигуру в голову приходят подобные мысли?

— Выглядишь вполне прилично, но ведь внешность может оказаться обманчивой.

— И все же худой меня нельзя назвать при всем желании.

— Тебя беспокоит собственный вес?

— Она до сих пор не пригласила тебя войти? Плохой признак! — Наблюдение прозвучало из уст только что подошедшей женщины.

— Вы, должно быть, сестра сестры Мэри, — приветствовала Лина.

— А тебе нравится, когда люди представляют тебя как сестру Сью Эллен?

— Если честно, то нет, — призналась Лина.

— Ну и я тоже не слишком радуюсь, когда меня считают всего лишь чьей-то сестрой. Или тетей Коула. Я — Нэнси Крамплер.

— О, право, мне очень жаль!

— Очень жаль, что Коул — мой племянник? С какой стати?

— Нет-нет. Жаль, что обидела, назвав сестрой сестры Мэри. И неловко, что не пригласила пройти, — объяснила Лина. Гроза миновала, но сырость и прохлада до сих пор ощущались в вечернем воздухе. — Входите, пожалуйста. Может быть, хотите кофе или еще чего-нибудь?

— Под чем-нибудь еще ты наверняка подразумеваешь крепкие напитки? — уточнила Нэнси и повернулась к сестре: та едва заметно ткнула ее локтем.

— Что? Надеюсь, нам не придется иметь дело со злоупотреблением алкоголем?

— Похоже, наше появление оказалось неожиданным. Разве Коул не предупредил, что мы собираемся нанести визит? — поинтересовалась сестра Мэри.

— Предупредил. Но я решила, что он просто шутит.

— Почему же?

— Ну, видите ли… доктор Фланниган вообще производит впечатление человека, склонного пошутить, — неуверенно пролепетала Лина.

Нэнси пронзила Лину орлиным взглядом. Вообще-то Лине до сих пор не приходилось встречаться с орлами, но если бы встреча неожиданно состоялась, то хищные птицы наверняка смотрели бы стальными глазами Нэнси.

— И этим ты хочешь сказать?…

— Коул похвалился, что обе тетушки очень им гордятся.

— А почему бы нам и не гордиться?

— Что вы, конечно! — Лина поставила накрытое блюдо на обеденный стол. — Может быть, все-таки желаете кофе или лимонада?

— Желаем услышать правдивые ответы на кое-какие вопросы. — Сестра Мэри снова ткнула локтем, и голос Нэнси зазвучал еще резче. — Что? Я всего лишь говорю правду. Разве это плохо?

— Не стоит проявлять излишнюю прямолинейность, — парировала сестра Мэри.

— Но она до сих пор не представила никакой информации.

— Пока что ты не дала девочке шанса. Итак, Лина, расскажи, пожалуйста, немного о себе. Ты выросла здесь и… — подсказала монашка.

— И я не католичка, — зачем-то ляпнула Лина.

— Ничего удивительного, — постановила Нэнси. — Расскажи что-нибудь, чего мы не знаем.

— Умею печь очень вкусные шоколадные пирожные «мокко».

— С нуля или из готовой смеси?

— С нуля.

Нэнси одобрительно кивнула:

— Это хорошо. Так. Дальше.

— Никогда не пекла кексы.

— Хотелось бы услышать о чем-нибудь помимо кулинарных способностей.

Лина чувствовала себя так, словно несчастный случай заманил ее в лапы инквизиции.

— Простите, а вы всегда настолько…

— Прямолинейны? Я — да, — незамедлительно ответила Нэнси, — а сестра все-таки немного более…

— Уступчива, — подсказала сестра Мэри.

Нэнси осуждающе покачала головой:

— Да уж, настолько уступчива, что взялась соборовать хомяка.

— Хомяк не умер. А я всего лишь помолилась за его скорейшее выздоровление.

— Лучше скажи, сколько раз ты это делала.

— Молилась за выздоровление? Даже и сосчитать невозможно.

— Я имела в виду, молилась за пациентов Коула, — уточнила Нэнси.

— Почему тебя это беспокоит?

— Да потому, что глупо молиться за животных.

— По-твоему, молиться вообще глупо.

— И что же дальше?

Не зная, как напомнить о собственном присутствии, Лина слегка откашлялась.

— Может быть, мне оставить вас, чтобы не мешать?

Нэнси нахмурилась:

— С какой стати?

— Вы разговариваете о сугубо личном.

— Ничего подобного. Все в городе в курсе наших разногласий. И о тебе скоро будут знать всю подноготную. Вот потому-то мы и хотим получить информацию первыми. Ведь ты работаешь у Коула, а мы непременно проверяем всех его сотрудников. Так что объясни, почему уехала из Рок-Крик и зачем вернулась?

Лина предпочла начать с легкого вопроса.

— Уехала в Чикаго сразу после окончания школы, чтобы работать моделью большого размера.

— Да, об этом я слышала. — Нэнси смерила жертву критическим взглядом. — Но только, по-моему, для этого ты недостаточно велика.

— Шестнадцатый размер в мире нулевых.

— В жизни случаются истории и похуже, — заметила сестра Мэри.

Нэнси покачала головой.

— Говоришь в точности как монашка.

— А я и есть монашка.

— В данном случае ты — просто тетушка Коула, так что могла бы оставить свое облачение за порогом.

— Вообще-то мы не носим специального облачения… ну ладно. Продолжай же, Лина. Ты остановилась на том, что…

— Некоторое время работала в Чикаго, причем вполне успешно.

— А потом? Что случилось потом? — Нэнси явно не терпелось услышать продолжение. — Если бы не произошло ничего плохого, ты вряд ли вернулась бы.

— Может быть, девочка соскучилась по родному городу и семье.

— О, не надо! — Нэнси закатила глаза. — Не забывай: речь идет о Рок-Крик и Сью Эллен.

— Не смейте оскорблять мою сестру! — грозно предупредила Лина. Терпение наполнило чашу и угрожало перехлестнуть через край.

— Смотри-ка! А она, оказывается, с характером! — удивилась Нэнси.

Монахиня кивнула:

— Девочка предана сестре. Очень хорошо.

— И уже начинает уставать от вашей бесцеремонности, — добавила Лина. — Может быть, заберете это обратно? — Она взяла закрытое блюдо со стола и протянула гостьям.

— Явно обладает здравым смыслом. В общении с Коулом — полезное качество. — Нэнси вернула блюдо на место. — Нет уж, оставь себе.

— А это, часом, не фруктовое печенье Энджел? — с опаской осведомилась Лина.

Сестра Мэри покачала головой:

— Разумеется, нет. Разве можно им кого-нибудь угощать?

— А откуда тебе известно о печенье Энджел? — поинтересовалась Нэнси.

— Сью Эллен рассказала.

— Да уж, выпечка Энджел приобрела широкую и своеобразную славу.

— Никакой славы, сплошной позор, — поправила сестру Нэнси. — Но вернемся к причинам возвращения в Рок-Крик.

— Позвольте сначала уточнить причины возвращения к причинам возвращения в Рок-Крик.

— Мы беспокоимся за племянника.

— Почему? Слышали, что в детстве я его стукнула? Не волнуйтесь: я давно не дерусь.

— А вдруг вырвешь из груди нашего мальчика сердце и начнешь топтать?

Лина удивленно подняла брови:

— Простите?

— Отвечай на вопрос.

— Отвечу вашей же фразой, Нэнси: о, не надо! Разве я похожа на женщину, способную вырвать сердце и растоптать?

— По-моему, сейчас она как раз имеет в виду свой шестнадцатый размер, — пояснила Нэнси сестре.

— Коул может получить любую женщину, какую только пожелает, — заметила Лина. — И скорее всего, получает. Так что же, вы допрашиваете каждую?

Нэнси кивнула:

— Стараемся.

— А почему не учитываете иной вариант? Вдруг Коул разобьет мне сердце?

— Этого он не сделает. Странно, но парнишка умудряется сохранять дружеские отношения со всеми своими бывшими девушками.

— Скорее всего потому, что не испытывает глубоких чувств и ни к кому не относится серьезно, — заметила Лина.

Сестра Мэри и Нэнси взглянули на Лину с открытым уважением:

— Надо же, шестнадцатого размера, да в придачу еще и умная. Ты нам нравишься.

— О, огромное спасибо! Как приятно! — В голосе Лины промелькнула насмешливая нотка.

— Я говорю серьезно. Правда, нравишься. Вполне подойдешь Коулу.

— Надеюсь оказаться хорошим работником.

Сестра Мэри нахмурилась:

— Это осложнит ситуацию.

— Что именно? Усердие и добросовестность?

— Нет, твоя работа в клинике. Сексуальные притязания и прочее…

— Считаете, что я способна домогаться Коула?

— В таком случае будешь далеко не первой из женщин, кто пытается это сделать. Но нет, я вовсе не это имела в виду. И прежде чем спросишь, хочу подчеркнуть: о его сексуальных домогательствах в отношении тебя тоже не думала.

— С ним такого никогда не случалось, — поддержала Нэнси.

— А романы с сотрудницами у него случались? — полюбопытствовала Лина.

— Нет. Вот потому-то я и сказала, что ты, возможно, усложнишь обстоятельства.

— Отношения с боссом еще никого и никогда не доводили до добра, — изрекла Лина.

— Тебе приходилось переживать подобную неприятность? — осторожно закинула удочку сестра Мэри.

— Нет. И не собираюсь допускать такой слабости. В настоящее время в моей жизни и так немало проблем. Так что новых не требуется.

— К сожалению, жизнь далеко не всегда соответствует нашим планам, — вздохнула сестра Мэри.

— Да уж, дерьмово! — Лина в ужасе зажала рот руками. Ругательство вырвалось само собой, прежде чем она успела сообразить и взять себя в руки.

— Лучше не сказала бы даже я. — Нэнси широко улыбнулась. — Впервые в жизни наши с сестрой мнения совпадают: ты действительно отлично подойдешь Коулу.

Но подойдет ли ей Коул? Рисковать собственным сердцем опасно!