Босс и серая мышь

Глава 6

Среда была посвящена тряпкам — и Егору. Или, пожалуй, Егору, а заодно и тряпкам.

Пожалуй, утренний ритуал у них уже сложился. С самого утра Полина включала воду и садилась на край ванны, поговорить с красивой серебристой рыбой. Карп совершенно очевидно реагировал на ее появление: величаво выплывал из-под листьев и поднимался к самой поверхности. Девушка опускала руку с ломтиком подсушенного хлеба в воду, и Егор немедленно принимался тыкаться ей в запястье носом, отщипывая крошечные кусочки от медленно размокающего угощения.

Потом девушка выключала воду и принималась за лечение. Александр посоветовал действительно отличные лекарства — их было достаточно добавить в определенной пропорции в воду. Потом Полина скидывала ночнушку и лезла в душ. Непосредственно в среду она испробовала контрастный душ и нашла его весьма радикальным средством от сонливости и опухших глаз.

Итак, все эти формальности были соблюдены, включая прощальный виноватый взгляд в сторону корзины с грязным бельем. Серое платьице и офисный костюмчик продолжали покоиться на ее дне, и Полина подозревала, что еще пару дней — и с ними придется попрощаться навеки. Честно говоря, ее это нисколько не расстраивало, хотя еще на прошлой неделе могло привести в настоящую панику.

Сегодня ей предстояло отправиться за новыми нарядами, и девушка испытала неожиданный подъем духа. Она еще ни разу в жизни не была в бутике и уж точно никогда не покупала себе вечерние платья…

Верхом нарядности для Полины были в жизни — по мере взросления — белое шифоновое платьице в бледно-голубую клетку, доставшееся от бабушки, затем вельветовые брючки, которые не разрешалось подрезать (могут пригодиться кому-нибудь, у кого ребенок нормальный, не коротышка) и выпускной костюм, состоявший из серой — проклятый цвет! — прямой юбки ниже колен, белой блузки с кружевным жабо и черного кардигана с меховой, почему-то, опушкой на рукавах. Сам по себе костюмчик был даже вполне ничего, только с одной поправкой: если одноклассницы Полины на вечере напоминали либо распустившиеся цветы, либо, в худшем случае, второсортным певичек из ночного клуба, то Полина являла миру идеальный образ учительницы начальных классов в школе для детей с девиантным поведением. Ничего лишнего, яркого, способного возбудить нездоровые эмоции. Да, и мокасины без каблука.

Полина вспомнила про костюмчик, а потом про то платье, в котором Галя на прошлой неделе читала прогноз погоды. Или это было не платье… Нет, ну не может же быть, чтобы на телевидении пропустили выход ведущей в одном исподнем! Во всяком случае, то платье заканчивалось приблизительно на одном уровне с трусиками, а сверху младшую сестру от полной обнаженки спасало только наличие ослепительно алого лифчика с цветами и стразами.

Интересно, а Полине такой фасончик пошел бы?

Она, повинуясь внезапному порыву, бросила на постель джинсы и свежую футболку и подошла к зеркалу в одной маечке.

После вчерашних фокусов в салоне у Зайчика, Полина уже не так стеснялась смотреть на собственное полуголое отражение, и потому с интересом и удивлением уставилась на неизвестное создание, отразившееся в зеркальной глади.

Темные короткие локоны в художественном беспорядке обрамляли нежный овал лица. Щеки горели румянцем — не пунцовыми пятнами, а ровным розовым пламенем, вырывающимся, казалось, из-под полупрозрачного перламутра кожи. Темные глаза блестели, полуоткрытые губы подозрительно напоминали цветом кораллы из тайных сокровищниц рыбьего царя Александра…

У нее обнаружилась стройная точеная шея, красивой формы плечи и руки, а также грудь, от которой неожиданно не хотелось отводить глаз. Полина машинально натянула маечку вокруг талии и выяснила, что и талия хороша, тонкая, живот не торчит, а бедра… Что ж, на ее собственный взгляд, широковаты, но тут уж макияжем не обойтись. Наверное, надо начать кататься на велосипеде.

Ноги, с которыми она мысленно попрощалась после вчерашней депиляции, порадовали не только формой и длиной, но и неожиданно здоровым цветом. Раньше они казались Полине какими-то… синюшными, что ли? Вероятно, горячий воск что-то проделал с кровеносными сосудами, но сегодня ей совершенно не хотелось скрыть свои ножки под плотными колготками.

Она прижала ладони к щекам и засмеялась. Потом спохватилась и начала прилежно выполнять специальные упражнения, заданные доктором Приходько, одновременно одеваясь и собирая сумку.

Попрощавшись с Егором и пообещав прийти пораньше, она легко сбежала с крыльца, мимоходом подивившись тому, как уверенно и раскованно она двигается. Положительно, что-то произошло за эти два дня! И иначе, чем чудом, это не назовешь. Рассуждая логически, никто не может кардинально измениться за такой короткий период времени, а она чувствует себя совсем другим человеком. Несомненно, чудо!

Адрес бутика «Мое Удовольствие» Полина тоже почерпнула из письма кадровички, сама она никогда в таких заведениях не бывала. Уже в самом магазине запоздалая мысль метнулась испуганной рыбкой: вот сейчас эти разряженные и надушенные девицы посмотрят на нее презрительным и надменным взором, станут цедить сквозь зубы нечто невнятное, она смешается, опять начнет путать слова, побагровеет и…

К ней бросились сразу три нимфы, и на лицах их цвела такая нежная любовь, такая искренняя и такая бурная радость от встречи с Полиной, словно они были ее родными сестрами, в раннем детстве разлученными с ней злым роком. Восклицательные знаки горохом сыпались из хорошеньких ротиков, трещавших наперебой:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Здравствуйте! Пожалуйста, проходите и располагайтесь!

— Доброе утро! Как хорошо, что вы зашли к нам!

— Вы уже завтракали?! Чашечку кофе или чая не хотите?!

— Вы отлично выглядите! Уже знаете, зачем именно зашли?!

Полина улыбалась, кивала в разные стороны, а три нимфы провели ее вглубь магазина, совершенно не похожего на магазин, и усадили в удобное и мягкое кресло. Из воздуха возникли яркие каталоги, благоухающая чашечка кофе, а следом за всем этим и элегантно одетая, невысокая и черноглазая женщина постарше, в которой за милю можно было угадать хозяйку салона. Страхи Полины, было, вернулись, но женщина мило улыбнулась и присела на соседнее кресло.

— Я ужасно рада видеть новую посетительницу нашего бутика. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы станем настоящими друзьями. Как мне к Вам обращаться?

— Полина. Лучше просто Поля.

— Я тоже не люблю официоз. Мы все так устаем от него в обычной жизни — нужно же место, где можно расслабиться и поболтать между нами, девочками? Меня зовут Настя. Итак, Полина?

И удивительная женщина неожиданно подмигнула Полине, как старинной подружке.

Лед растаял, и девушка доверчиво посмотрела на черноглазую Настю.

— Знаете… Передо мной стоит почти немыслимая задача. Мне надо полностью изменить свой гардероб. Совсем. Начисто.

— Понятно. Перемены в жизни?

— Думаю… да!

— Это же замечательно! Девоски — четырнадцать, «три це», восемнадцать, тридцать пять с половиной, пастель, муар нюи, нулевой цикл! Думаю, Джемайма… Да, Джемайма!

Ошеломленная Моника не поняла ни слова. Черная магия, вероятно. Или шпионское гнездо. Но здесь совсем не страшно, и Настя эта симпатичная, а девочки не противные и не смеются за ее спиной, в зеркало видно. Вот только… кто такая Джемайма?

Настя кашлянула.

— Полина — вы позволите так вас называть? Вы напоминаете мне о моем любимом Париже, — давайте определимся для начала, что вы подразумеваете под словом «полностью»?

— Начиная с тру… белья!

— Отлично! на какую сумму мы рассчитываем ограбить ваш банк сегодня?

Вот это класс! Это вам не какое-нибудь пошлое «Девушка, а вы уверены, что вам это по карману?» Полина абсолютно естественным небрежным жестом выложила платиновую карточку на полированный столик, и Настя не притронулась к ней даже пальцем, только понимающе кивнула.

— Отлично! Люблю стратегический простор. Устраивайтесь поудобнее и не бойтесь критиковать модели — людей с одинаковым вкусом и стилем на земле нет.

— Настя… Я хотела бы попросить… Помогите мне. Приблизительно, хотя бы…

— Ни слова! Я горда вашим доверием. Начнем вечеринку. Девочки — алле!

И «вечеринка» задалась! Под задорную музыку три нимфы по очереди вылетали на подиум, с нечеловеческой скоростью меняя наряды, и Полина узнала, что дырки на джинсах можно декорировать золотыми шнурками, а стразы и перья отлично смотрятся на кожаной курточке. Что топы бывают всех цветов радуги, а футболки в сочетании с шелком превращаются в вечерние платья для коктейля.

Что армейские ботинки запросто шьются из джинсовой ткани, а потом расшиваются бисером…

На третьей чашке кофе музыка переменилась, зазвучали переливы парижского аккордеона, и божественный Воробушек хрипло и страстно запел гимн древнему и юному городу поэтов, гаменов и красавиц. И под звуки этого сорванного, прокуренного, прекрасного голоса маленькой великой певички на подиум вышла… Полина!

Нет, вот уж это точно была Полина! Ямочки на щеках, лукавая улыбка — и угловатая грация эльфа-подростка. Такие женщины всем тряпкам на свете предпочитают лишь аромат «Шанель номер пять» да нитку жемчуга…

Настя мурлыкнула откуда-то сбоку:

— Это наша Джемайма. Она из Саванны. В южных штатах жило много французов. Вижу, вам нравится?

— Нравится? Это же волшебство! Она… нет, это неправда. Она гораздо больше похожа на меня, чем я сама…

— О нет! Вы себя недооцениваете. Любая манекенщица — ХОРОШАЯ манекенщица — это всего лишь пустой сосуд. Простой, изящный, но — пустой. Вдохновение дали мне вы, я начала фантазировать, а Джемайма только внимательно смотрела мне в глаза. Она хорошо чувствует стиль. Редкое качество. С одного взгляда распознать в вас скрытую до поры чувственность и страсть, дымку порока в сочетании с детской невинностью, смертоносный шарм Лилит — и неловкость дебютантки школьного бала… Полина, вы моя удача. Хорошо, когда день начинается с удачи. Теперь, если вас все устраивает, пойдемте смотреть обувь. Туфли — вещь куда более интимная, чем, пардон, трусики!

Выяснилось, что на каблуках ходить не страшно, удобно и приятно. Просто раньше ей попадались какие-то неправильные каблуки. Полина азартно топала обутой ножкой в ковер и с изумлением рассматривала тонкую щиколотку незнакомки в зеркале. Улыбчивая Нина стремительно присела на корточки — и тончайшая золотая цепочка с крошечным бриллиантовым шариком засверкала на ноге той, кого в прошлой жизни, кажется, звали Полиной…

Уже на выходе, расцеловавшись с Настей и девочками, Полина ахнула:

— Я совершенно забыла! Мне же нужны были деловые костюмы, парочка!

— О, это уж проще чечевичной похлебки. Вы позволите, чтобы это осталось сюрпризом? Даша, ты помнишь клип про совращение «белого воротничка»? Добавь несколько блузок — и оба оттенка, разумеется.

Полина зажмурилась и раскинула руки в стороны.

— Я такая счастливая, что сейчас, кажется, полечу над такси. Спасибо вам! Вы меня проводили в сказку. Я никогда вас не забуду. И ваших фей-помощниц.

— Звучит грустно, Полина. Так, словно мы больше не увидимся, а это не так. Учтите, у нас скоро открывается еще один салон…

— Какой же?

Темноволосая волшебница лукаво улыбнулась, сверкнула черными глазами.

— Всему свое время, Золушка! Будет и бал, и разбитое сердце, и карета, и серебряные туфельки, стертые до подошвы — будет и повод заглянуть в мой новый салон. Я загадала: если станете первой посетительницей, будет мне удача, а вам счастье. До встречи?

— Ну… до встречи!

Таксист помог донести пакеты до двери, и Полина залилась румянцем, неловко протянув ему деньги. Усатый черноглазый крепыш средних лет подмигнул ей и покачал головой.

— Много, сестренка. Без привычки еще, верно? Это к лучшему. Иной раз улыбка и доброе слово куда дороже чаевых, а вот об этом богачи понятия не имеют. Давай половину — и будь здорова.

Высунулся из окна и прокричал, взмахнув рукой:

— Ты очень красивая!

Полина прижала ладони к горящим щекам и рассмеялась. Чудно! Одни сказки вокруг. Говорящие рыбы, добрые колдуньи, наряды из орешков, вот только принца не хватает.

При мысли о принце она смутилась отчего-то, подхватила пакеты и торопливо затащила их внутрь дома.

Егор обновки одобрил. Плавал, шевелил губами, смотрел то одним глазом, то другим, шлепал хвостом и даже проделал круг почета по ванне на большой скорости. Бок у него почти зажил, и Полина вдруг с острой грустью подумала, что скоро придется выпустить карпа на волю, это хорошо — но она даже боится представить, как выглядит ее пустая ванна!

Дурочка ты, дурочка! Привязалась к рыбе, словно к человеку. Бедная, одинокая, никому не нужная Полина!

Нельзя сказать, что она скупила весь бутик, нет. Однако вещей набралось достаточно, чтобы занять все полки и свободные вешалки. Из легкомысленного Полине особенно приглянулось удивительное льняное платье сине-зеленого цвета. Яркие краски напоминали о перьях павлина, покрой у платья был свободный и очень девушке шел. Она покрутилась перед зеркалом — и решила поносить его до вечера.

Все равно в офис в нем нельзя, можно только на побережье какое-нибудь, где песок и волны, где сосны у самого прибоя впились в прозрачное небо и держат его, чтобы не улетело…

А по белому ослепительному песку идет, утопая босыми ногами в россыпях микроскопических бриллиантов, Полина Зима в изумрудно-аквамариновом платье, и ветер все силится унести эту большую красивую бабочку, и летит яркий подол по ветру, а навстречу Полине бежит по полосе прибоя темноволосый принц…

С лицом Евгения Ларина.

Ага, и фигурой Брэда Питта. И обаянием Шона Коннери. И самое главное — с горячим желанием заключить тебя в объятия, глупая ты курица. И жить с тобой долго и счастливо — щас, разбежалась! Иди, копай червей. Егор хочет есть!

Она накопала целую банку и разогнулась, чтобы передохнуть. Стояла и смотрела куда-то в пустоту, когда совсем рядом прозвучал странно знакомый голос, произнесший непонятные слова:

— Ллеу а те, Латтрайн ат Ллоханнарр!

Полина резко повернулась и увидела возле изгороди Александра. Меланхоличный мужчина возвышался над кустами на добрых два фута, и в голубых очах явно отражалось восхищение.

— Александр! Вы меня напугали. Что это вы сказали? Чары напустили?

— «Ядуйся, Хозяйка Луга и Озея.» Это дъевнее пъиветствие для фэи.

Александр гордо выпрямился, отчего живая изгородь показалась совсем уж низеньким бордюром.

— Слушайте, я пъишел к вам. Хочу посмотъеть на кайпа. Пустите?

— Ох, конечно! Я очень яда… то есть рада! Заходите!

В этот же день, только чуть раньше, Евгений Ларин томился на совещании совета директоров.

Третий день без Полины оказался труднее двух предыдущих, и путем нехитрых логических построений Женя сообразил, что до окончания срока их разлуки, инициированной им самим, он может и не дотянуть. Мало того, что он не знает, как влезать в компьютер Полины; мало и того, что из кабинета пришлось временно переехать, потому что никакие чистящие средства не в силах забить этот запах. Женя вдруг как-то отчетливо понял, что скучает без своего «говорящего костыля».

Окончательно это подтвердилось вчера, когда он зашел развеяться в любимый отдел по связям с общественностью. Девчонки щебетали, кофе благоухал, нормальные, маленькие, симпатичные рыбки плавали в аккуратном аквариуме. Казалось бы — сиди, отдыхай душой.

И тут кто-то из красавиц выпалил:

— Ну что, в понедельник ожидается потеха? Красотка Полина войдет в офис — все офигеют…

И тут Ларин взбеленился. Волна холодной, белоснежной ярости на мгновение затопила окружающий мир, обожгла леденящим ощущением бездны, и вынырнул из нее совсем другой Евгений. Воин.

Очень тихим, почти нежным голосом он поинтересовался:

— Лу, детка, сколько тебе лет?

— Ой, ну Жень, как будто ты не знаешь…

— СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ?

— Двадцать…

— Так. Понятно. Ты ведь менеджер по организации ученых советов, не так ли?

— Д-да, но…

— И ты закончила университет?

— Н-нет…

— Колледж?

— Н-нет, но…

— Школу?

— Да! В Калуге.

— Прелестно. И чему был посвящен последний ученый совет, который ты организовывала?

Смешки потихоньку стихали. Такого Ларина здесь никто не видел, да и непонятно было, к чему он клонит. Кто-то из сердобольных подруг шипел из заднего ряда подсказку несчастной…

Хорошенькая, словно куколка, девушка набрала воздуха и выпалила:

— Вроде, типа, «Проблемы мелирования и рации в бассейне у Волги»!

Наступила пауза, заполненная сдавленным бульканьем и хрюканьем тех, кому были знакомы слово «мелиорация», да и название одной из величайших рек. После чего Ларин сказал мертвым от ярости голосом:

— Боюсь, что в понедельник тебе офигевать не придется. Ты уволена с завтрашнего дня. На всякий случай, специально для тебя: завтра — четверг.

— Женя, миленький…

— «Миленький» тоже с завтрашнего дня. Да, девушки, всех касается. Неформальные отношения — после увольнения. Хотите по собственному, хотите — я уволю лично.

— Женя… Евгений Владимирович…

— Да, Нина?

— Это из-за Полины? Но ведь вы и сами…

— Я тоже идиот, но тут немного другое. Во-первых, я не могу уволить сам себя. Во-вторых, я хотя бы вижусь с Полиной каждый день, вы же над ней издеваетесь абсолютно просто так, хотя она вам ничего не сделала… Да вы все ей в подметки не годитесь, ясно?! Она профессионал, умница, порядочный, добрый человек! А вы? Украшение банкета! Извольте знать свое место, барышни. С сегодняшнего дня: услышу, что кто-то из сотрудников перемывает кости другому сотруднику, да еще в его отсутствие — пеняйте на себя. Уволю в момент. И не сметь говорить мне о профсоюзе!!!

И вышел, хлопнув дверью.

Прадед, вероятно, был страшно удивлен, взирая на правнучка с небесной высоты.

Настроение испортилось окончательно, тогда Женю осенило. Он поедет в гости к Полине, посмотрит, как она живет, а заодно и проверит, как выполняется его задание. То есть, скорее всего, оно вообще не выполняется, так зачем время терять? Пусть возвращается уже на работу, у него все из рук падает!

Накрутив себя до предела, Евгений Ларин железным голосом сообщил всем, что у него деловая встреча («Но в плане Полины нет никаких деловых встреч, Евгений Владимирович…» — «А это неожиданная деловая встреча, форс-мажорная, так сказать, деловая встреча, глубоко интимная, черт возьми, деловая встреча!..»), сел в свой «мэрс» с открытым верхом и укатил к Полине.