Брошенная жена дракона

Глава 36

Элиаса не стало и будто почва ушла из-под ног. Я ощущала себя голой среди толпы. Гости притихли, Алетта схватилась за голову, все теснее прижимая к себе Грейсона, а Вернон вышел вперед.

– Позвольте ознакомиться с распоряжением, – забрал он из рук Харона бумагу.

– Ты же знаешь, что Элиас ни в чем не виноват! – не выдержала я.

Спустилась с пьедестала и подошла к дракону так близко, что почуяла аромат его парфюма. До боли знакомый запах когда-то любимого мужчины.

– Захотел расстроить свадьбу? Ничего у тебя не выйдет! – смотрела я на него смело и без стеснения. Было уже плевать, что за нами наблюдают люди. Когда-нибудь правда всплывет наружу и окрасит образ канцлера темными красками. Почему бы не приблизить этот миг? – Имперская стража должна была явиться за Шаэлой, которая хотела меня убить, зная, что в моем чреве твой ребенок! Или тетушку канцлера судить нельзя?! – находясь в отчаянии, что мы с Элиасом даже брак заключить не успели, выдала свою правду. Больше не буду молчать! С меня хватит! – Пусть все узнают, что я та самая Амели Кроу! Калека, которую ты заставил подписать соглашение о разводе и выкинул из дома! А потом, стараниями твоей тетушки, меня скинули со скалы в инвалидном кресле! Как я выжила? – обратилась к заохавшему залу. – Меня спасли Кэботы! Признали своей и заботились обо мне и моем ребенке все эти годы! – реакция толпы была ошеломительной, начались волнения и пересуды. – А теперь ты хочешь подставить Элиаса и забрать у меня сына!

– Все сказала? – спросил он так спокойно, словно не слышал моей пламенной речи. Забрал из рук побледневшего Вернона распоряжение, свернул его трубочкой и указал мне на выход.

Грей вырвался из рук бабули и подбежал ко мне. Снизу вверх посмотрел на Харона и гневно сжал кулачки.

– Ты маму обидел! – раздался его звонкий голосок и народ умолк. – Пока не вымолишь у нее прощения, я не сдвинусь с места! Хоть режь! – заявил Грейсон, чем поставил канцлера в тупик. Вряд ли он ожидал, что события повернуться таким образом. Даже стражи застыли на местах, будто молнией пораженные.

А я горделиво подняла подбородок, пусть и маленький, но у меня есть справедливый защитник. Чем же ответит великий канцлер на призывы единственного наследника? А ведь в храме собрался весь высший свет столицы!

Я ожидала чего угодно от этого подлого мужчины, но только не того, что Харон опуститься передо мной на колени и посмотрит прямо в глаза.

– Я виноват перед тобой, Амели, и очень сожалею об этом, – заговорил так громко, чтобы слышали все. – Да видит Верховный дракон, клянусь своей жизнью, что осознал ошибку и умоляю меня простить. Прошу, я искуплю твою боль любой ценой!

Я была так растеряна, что хватала ртом воздух, не в силах что-то вымолвить в ответ. А он смотрел на меня с надеждой и ждал.

– Прощаешь, мам? – вот и Грейсон взглянул с искоркой надежды в глазах.

Казалось, все только и ждали моего согласия, но в горле настолько пересохло от волнения, что я продолжала молчать и смотреть на согнутую спину бывшего мужа. Вовсе не так должен был состояться этот разговор. Не здесь, не в разгар моей свадьбы, уже слишком поздно!

– Посмотрите-ка! Каков! – в который раз меня спасла Алетта, шагнув вперед. – Да ты хоть знаешь, поганец, в каком состоянии мой Гюнтер притащил ее в дом? Еле живую! Не ходячую! Удавить себя подушкой она меня просила, потому что ты ее бросил, паскудник! Сколько слез я вместе с ней пролила! Только после родов она и расцвела! А ты явился, когда она встала на ноги, разбогатела и Элиаса встретила! Весь такой канцлер! Посмотрите на него! Где же ты был все эти годы, когда сынишка твой без отца рос и в усыпальнице рисунки рисовал у портрета дедушки?! Где ты был, когда она на коляске ползала по виноградникам? Бросил и бровью не повел! Даже не выяснил, что с ней случилось после пропажи! А теперь прощения просишь? Обвинил Элиаса в преступлении! Специально! Пользуясь положением! Чтобы свадьбу сорвать!

Харон все это молча выслушал и встал с колен. Обвел пустым взглядом зал храма и посмотрел на сына.

– Дашь мне шанс все исправить? – и протянул ему руку.

У меня сердце замерло и дыхание перехватило.

– Хорошо, – улыбнулся мой сынок и прильнул к отцу, а потом забрался ему на руки и посмотрел на меня. – Идем, ма.

– Только вместе с Алеттой, – поставила я условие и старушка подошла ко мне ближе.

– Хорошо, – сходу согласился Харон и повел нас за собой.

Выходя из храма, я с тоской оглядывалась на Вернона с женой и едва сдерживала застрявший в горле крик отчаяния. Понимала, что они сейчас ничего не смогут сделать. Я больше не под магическим куполом поместья. Ловушка захлопнулась. Харон сделала все, чтобы я вновь в нее угодила.

Из здания храма я выходила, как во сне, до конца не верилось, что это со мной происходит наяву. Ощущала себя страшной преступницей, которая передвигается под строгим конвоем имперской стражи. А те и рады служить своему властному канцлеру!

На сей раз никто не помог мне со шлейфом. Я безжалостно его смяла, не щадя дорогой ткани платья, и вошла в черную карету Кроу. Следом за мной Алетта, а потом Харон с сыном.

Двери захлопнулись и мои ресницы задрожали, а в горле скопился холодный ком. Грейсон улыбался, а бабуля с ненавистным прищуром посмотрела на Харона, будто надеялась испепелить его одним взглядом.

– Что? Доволен? – злобно усмехнулась она.

– Более чем, – не сумел он скрыть победоносной ухмылки.

– Элиас придет за ней и тебе места мало будет! Я добьюсь того, что твою тетку бросят в темницу за ее делишки, а ты вылетишь с должности, как пробка! Хоть пальцем к Лиоре притронешься, узнаешь, что такое гнев хилой старушки! – стиснула она сухими пальцами набалдашник трости.

– Ни к чему эти угрозы, Алетта, я намерен доказать Амели, что со мной ей и Грею будет лучше. Вы увидите, что я умею признавать ошибки и любить всем сердцем!

– П-ф-ф, – отмахнулась она от дракона, как от назойливой мухи. – Хоть бы развелся сперва для приличия. Ничего святого нет! Сначала одну почти до смерти замучил, а потом вторую. Нет у тебя сердца!

Я испытала такое уныние в этот миг, что не осталось сил даже на слезы. Уронила лицо в ладони и зажмурилась, чтобы хотя бы во время пути не видеть ненавистного лица бывшего мужа.