Бунтари не попадают в рай

Глава 12

Глеб

Ненавижу наглое солнце, просачивающееся в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Ненавижу надрывно орущий каждые пять минут будильник. Ненавижу просыпаться. Ненавижу утро. Особенно, когда на часах еще нет и семи.

Когда противный писк прорезает сонную тишину, кажется, уже в десятый раз, я наконец заставляю себя разлепить тяжелые веки и свесить ноги с кровати. Хронический недосып – жестокая штука. Ломает так, будто по тебе каток проехался: тело ноет, башка трещит, мысли врассыпную.

Больше всего на свете мне сейчас хочется завалиться обратно на подушку и уснуть, но тихий голос разума напоминает, что пропускать пары в первую же неделю учебы в новом колледже никак нельзя. Меня туда и так еле взяли, малейший косяк – выпрут без суда и следствия, даже глазом не моргнут. И тогда не видать мне заветного диплома как своих ушей.

А без диплома, сами понимаете, перспектив у меня ноль. Так и придется всю жизнь надрывать спину за копейки, разгружая фуры по ночам. И я, если честно, на все готов, лишь бы в будущем этого не делать. А то уж больно пыльная работенка. Да и платят до смешного мало. За прошлую смену даже косарь не выручил, хоть и таскал тяжеленые мешки почти шесть часов без перерыва. Поясница вон, до сих пор каменная.

Провожу рукой по бритому черепу и, ежась на утренней прохладе, плетусь в ванную. Умыться, побриться, почистить зубы – стандартный бессознательный ритуал, во время которого мой совершенно не отдохнувший мозг может еще немного подремать.

– Доброе утро, Глеб! Проснулся? – мама, в отличие от меня, по утрам всегда выглядит бодрой, хотя вообще-то тоже трудится допоздна. – А я тебе завтрак приготовила. Иди покушай.

– Доброе, – вяло отзываюсь я, окидывая взглядом тарелку с бутербродами. – Я, наверное, пас. Аппетита нет.

– Ну хоть чуть-чуть поешь, – не отступает она. – До обеда-то еще далеко.

Этот аргумент не лишен здравого смысла, поэтому я решаю поддаться уговорам родительницы и сажусь за стол. Все равно к концу первой пары организм окончательно проснется и потребует жратвы. Уж лучше сыграть на опережение и закинуться бутерами сейчас, чем потом страдать от голода в ожидании большой перемены.

Осторожно отхлебываю горячий чай и невольно пересекаюсь взглядом с мамой, которая сидит напротив и как-то странно на меня смотрит. Чересчур внимательно и с загадочной улыбкой, которая так и норовит растянуть ее рот от уха до уха.

– Глеб, а у тебя девушка появилась, да? – огорошивает она вдруг.

Поперхнувшись, я чуть не давлюсь чаем, который в итоге выходит у меня через нос. Вот эта она выдала. Хоть стой, хоть падай.

– С чего ты взяла? – недоумеваю, протягивая руку за салфеткой.

– Ну помнишь, я тебе на Новый год одеколон дарила? Раньше ты им вообще не пользовался. А вчера, смотрю, перед работой надушился. Вот я и решила…

М-да, что ни говори, а женская чуйка – вещь поистине феноменальная. И как она только заметила? Ведь я совсем чуть-чуть брызнул. Пару капель на шею, не больше.

– Да глупости это, ма! – отмахиваюсь я. – Я без всякого умысла пшикнул… Думаю, чего просто так стоит? Пользоваться надо.

Разумеется, это ложь. Надухарился я ради Стеллы. Ради нашей с ней встречи, на которую она так и не пришла. И сообщать об этом матери мне как-то не очень хочется. Кому приятно говорить о том, как его продинамили?

Вспоминаю вчерашний вечер и до сих пор челюсти от злобы сводит. Ну какая стерва, а! Опрокинула меня, словно я додик чмошный! Конечно, мне и раньше случалось получать отказы, но там не так обидно было… Не эта девчонка, так другая – вообще пофигу.

А со Стеллой все как-то иначе. Запала мне в душу чертовка.

Я простоял у памятника Пушкину полтора часа. Полтора гребанных часа, представляете? И все ради того, чтобы отморозить сопли, вспомнить весь свой богатый запас матерных слов и уйти оттуда ни с чем.

Да, Стелла Кац стала первой девчонкой, чья наглая выходка действительно резанула по самолюбию. А ведь до этого говорила, что придет. Сама время и место назначила. А мне, дураку, даже в голову не пришло, что она лишь стебется. Уши развесил, слюни пустил, счастья полные штаны… Идиот, блин.

А она тогда, видать поняла, что просто так от меня не отвертишься, вот и прикинулась на все согласной овечкой. Мол, приходи, не опаздывай… Сучка! Обманула и ноги об меня вытерла!

– Ясно, – понимающе кивает мама, хотя что-то в ее мимике подсказывает, что она мне не поверила. – Ну ты ешь давай, а то в колледж опоздаешь.

Обрадовавшись тому, что родительница решила не развивать тему моих якобы отношения дальше, я торопливо заталкиваю в рот хлеб с маслом, запиваю все это чаем и встаю из-за стола.

– Спасибо, ма, – бросаю, выходя из кухни.

– На здоровье, сынок! – доносится в ответ.

В этот раз вроде пронесло, но в следующий надо быть аккуратней. Понятно дело, что мать о многом догадывается, но в открытую обсуждать с ней свою личную жизнь я как-то пока не готов. Да и обсуждать-то, по сути, нечего. Лерка из соседнего подъезда и Катька из прежнего колледжа не в счет. С ними я встречаюсь редко и по большой нужде. Когда совсем прижмет и надо по-быстрому передернуть.

Думал, возможно, с динамщицей Стеллой что-нибудь получится, но, как видите, не срослось. А оно, кстати, может, и к лучшему даже. Нафиг мне этот гемор в виде отношений, правда? Одному все-таки проще. Никто мозги не парит, ни перед кем отчитываться не нужно…

А то, что я на ней завис, как винда при загрузке, так это гормоны взыграли просто! Физиология, чтоб ее! Внешность у Стеллы, конечно, бомбическая, но даже ей я не позволю обращаться с собой как с песиком на привязи. Не хочет общаться – так и не надо. Никогда и никого силой не принуждал. Мне и без нее есть, с кем отрываться. Так что не пропаду.