Буйство страсти

Глава седьмая

Стиснув в своих объятиях девушку, Холт прижался к стене и уставился на тротуар. В его ушах еще стоял грохот свалившегося куска бетона.

Если бы Карли стояла там, если бы он не увел ее оттуда… В его воображении возникла жуткая картина, и он тут же прогнал ее от себя и еще крепче сжал девушку в своих объятиях.

— Эй, вы целы?

Холт перевел взор на пожилого мужчину, спешащего к ним.

— Да, целы.

Мужчина помотал головой, глядя на осколки бетона.

— Нет проку вызывать полицию. Он уже в полмиле отсюда. Но что-то надо предпринять.

— Кто в полмиле отсюда? — спросил Холт.

— Парень с крыши. Я сидел на крылечке и курил. И вдруг увидел его. На нем была плотно облегающая шапочка. Как же они называются?

— Лыжные, — пробормотал мистер Кэссиди. Он отошел вместе с Карли от здания, чтобы посмотреть на крышу.

— Сейчас там никого нет, — проговорил мужчина. — Малый сгинул, как только сбросил вниз бетонную глыбу. Крыши тут рядышком, так что он теперь в паре кварталов отсюда. — Он покачал головой. — У нас в районе никто так не шалит. Вас могло ранить.

— Спасибо, что крикнули нам, — промолвил Холт.

— Да, спасибо, — вставила Карли.

— Не стоит. — Мужчина кивнул им головой, а затем обратился к Холту: — Похоже, вашей даме не помешает промочить горло. Могу поручиться за бар, что в двух кварталах отсюда, за углом.

— Благодарю. — Холт, прижав Карли к себе, минуту в задумчивости смотрел на осколки бетона. Затем он остановил такси. — Мы возвращаемся в здание компании.

Карли без лишних слов забралась в салон машины. Уже усевшись, бросила взгляд на Холта. Дошло ли до него, что и его жизнь также в опасности? По его виду она поняла: он вновь отгородился от окружающего мира.

При одном воспоминании о сброшенной бетонной глыбе подкатывал жуткий страх. Ей было страшно и оттого, что Холт оставляет ее одну.

Когда такси остановилось возле входа в здание компании, Холт взял ее за руку и не выпускал из машины до тех пор, пока не расплатился с шофером. Выйдя из салона, он спешно повел ее к дверям, однако девушка внезапно остановилась.

— Карли… — начал было он.

— Посмотри через дорогу, — тихо проговорила она. — Перед кофейней.

Холт увидел, как Сэм Уотерман о чем-то беседовал с Сьюзан Мастерсон. Заметив их, секретарша помахала рукой и торопливо направилась к ним. Сэм приподнял шляпу и, повернувшись, вошел в кафе.

— Что Сэм Уотерман делает здесь? — спросил Холт, когда Сьюзан подошла.

— Он заглянул повидаться с мистером Карпентером. Меня он расспрашивал о Дженне, но я не знала, что ему отвечать. — Секретарша повернулась к Карли: — Доставили свадебное платье вашей сестры. Его привезли сюда по ошибке, и я лично хотела отнести его Дженне. Я подумала: это развеселит ее. Однако охранник не позволил мне пройти к ней. Ее самочувствие ухудшилось?

— Нет. — Карли улыбнулась Сьюзан. — Мой отец не желает, чтобы ее тревожили. Ему хочется, чтобы к пятнице она выздоровела окончательно.

— О, ну что ж, если я вам не нужна… Я шла домой, когда столкнулась с мистером Уотерманом. — Круто повернувшись, она пошла через дорогу.

Карли промолвила:

— В ней много загадочного. Сколько она проработала с Дженной?

— Около полугода. Ее взяли временно на эту должность. По словам Дженны, Сьюзан весьма расторопна.

— Интересно, о чем на самом деле говорили они с Сэмом Уотерманом, — промолвила Карли.

— Вероятно, о том, что с Дженной теперь не повидаться. — Мистер Кэссиди проводил Карли в здание и довел до личного лифта. — У вас в семье принято держать двери квартиры открытыми?

— Да. А что?

— Сьюзан вроде бы удивилась, что ее не пропустили к вашей сестре.

Когда дверцы лифта отворились, из кабины вышел Том Чэдвик и внезапно остановился перед Холтом.

— Я скажу вам прямо в лицо то, что недавно сказал Калвину. Если вы мне больше не доверяете, я подам в отставку.

Карли подошла поближе.

— Что произошло, Том?

— Сегодня утром твой отец попросил меня перенести все данные исследования по новому сорту чая, проведенного мною в лаборатории, на дискеты. О причине он и словом не обмолвился. И вот сейчас, когда ваш отец получил от меня дискеты, я узнаю, что исследование ведется не только у меня, но еще где-то. — Он обернулся к Холту: — Мне хотелось бы знать, почему меня не поставили в известность. Моя работа плоха? Я отдал компании пятнадцать лет.

— К качеству вашей работы претензий нет, — промолвил Холт Кэссиди. — Данная предосторожность предпринята лишь для сохранения секретности.

Чэдвик фыркнул:

— Секретность! Ну что ж, после вашего появления здесь шагу не ступишь, чтоб не наткнуться на кого-нибудь из службы безопасности.

— Пожалуй, было ошибкой оставлять отца одного на целый день, — произнесла Карли, глядя вслед стремительно выбежавшему на улицу Тому. — Он не умеет деликатно обращаться с людьми.

— Ваш отец поступает так, как ему и следует. Мутит воду и пытается убедить причастных лиц, что невозможно получить сразу все результаты лабораторных исследований, — объяснил Холт, входя с ней в кабину лифта. Вставив кодовую карточку, он нажал на кнопку верхнего этажа.

В пентхаусе они наткнулись на Марка Миллера, выходившего из кабинета Калвина. Он был красен как рак.

— Я бы не стал сейчас заходить, — предостерег Марк Карли. — Босс еще не закончил с Дэнни. — Затем он обернулся к Холту Кэссиди: — Когда вы возглавите компанию, нам что, надо ждать допросов с пристрастием?

— Почему вы все так торопитесь нападать на Холта? — спросила девушка. — Ведь это мой отец задает вам перцу.

У Марка взметнулись брови.

— Ваш отец прежде не обвинял меня в том, будто я несдержан на язык. И раньше у дверей его квартиры не стоял охранник. Я, естественно, предполагал, что после свадьбы в пятницу новая метла будет мести по-новому. То есть если венчание состоится.

— Разумеется, состоится, — проговорила Карли. — Откуда у вас подобные мысли?

— Охрану ставят, не только чтобы впускать людей, но чтобы и не выпускать, — промолвил Марк, проходя мимо них к лифту.

— Я ни разу не видела его столь рассерженным, — заметила Карли.

— Им никогда не нравилась моя система охраны, — пожал плечами Кэссиди. — Да и ваш отец тоже не пришел в восторг, но и не возражал. Однако он проявил нерешительность, когда я захотел проверить и пентхаус.

Карли внимательно посмотрела на него.

— Вы полагаете, что наша квартира прослушивается?

— Вполне вероятно. Подумайте сами. До дома Ланса за нами не следили, однако какой-то человек поджидал нас на крыше. Они заранее знали, куда мы едем.

— И кое-кому было известно, что утром в понедельник я иду к вам делать предложение… — пробормотала Карли.

— Точно, — промолвил Холт. — Сперва мы обыщем спальню Дженны. И молчок об этом.

Лишь только за ними захлопнулась дверь, Холт, сняв куртку, тут же принялся обыскивать комнату. Он провел рукой под столешницей ночного столика.

— Судя по всему, — сказала Карли, — нам надо обзавестись парой сторожевых псов. Тогда не так-то просто будет установить жучки.

Сбросив пальто и понаблюдав за действиями Холта, она провела ладонью под туалетным столиком. Девушка даже не понимала, что ищет. И тут она увидела отраженный в зеркале свадебный наряд Дженны.

У нее перехватило дух. Кружевное шитье было столь тонкое, что оно сверкало даже при искусственном освещении.

Еще не прошло и двух суток, как она искренно надеялась убедить Холта Кэссиди взять ее в жены. При виде платья брак с Холтом, казалось, вдруг приобрел более зримые очертания, но одновременно и более неосуществимые.

Утром в понедельник все было просто и ясно. Карли полагала, что уговорит Холта.

Теперь все осложнилось. Ее желание быть с ним разгорается еще сильнее. В этой неразберихе ясно одно: она полна желания надеть в пятницу свадебное платье и пройти под руку с Холтом к алтарю.

Карли оглянулась. Холт Кэссиди отбросил подушки и, растянувшись во весь рост на кровати, шарил под простынями.

Карли тут же представила себя рядом с Холтом на кровати: как ее руки и ноги переплетаются с его. У нее пересохло в горле, стало трудно дышать.

Холт обернулся и знаком подозвал ее к себе. Никто из них не произнес ни слова. Она шагнула вперед и застыла на месте. Она ведь ни разу столь сильно не желала ничего и никого. Ее как магнитом притягивали спокойствие и одиночество этого человека, его доброта, которую он зачем-то тщательно от всех скрывал.

Карли полюбила Холта Кэссиди.

Холт знаком подозвал ее к себе и показал ей магнитофон, прикрепленный к перекладине изголовья. Девушка медленно пошла к нему, такая миниатюрная, такая хорошенькая. При мысли, что он сейчас прикоснется к ней, у Холта задрожала рука.

Что он делает? Ведь он привез Карли сюда, чтобы оставить ее на попечении отца, снять с плеч груз ответственности, избавиться от соблазна. И теперь тщетно взывал к собственному разуму.

Если Карли сейчас приблизится к нему, он не выдержит. Не сможет дольше противиться обуревавшему его желанию. И они оба понимают это.

А потом Холт увидел в зеркале подвенечный наряд.

Он словно отрезвел в одну секунду. Нет, он не может предаваться с Карли любовным утехам, только не сейчас!

Холту понадобилась вся сила воли, чтобы подняться с кровати. Боясь изменить принятому решению, он быстро прошел в ванную и поманил ее за собой.

Как это понимать? Ею явно пренебрегли. Словно дали пощечину. Ей надо время, чтобы обрести самообладание и перевести дух. Когда Карли наконец повернулась и проследовала за ним в ванную комнату, она ждала разумного объяснения, которое могло бы смягчить нанесенную ей обиду.

Неужели она неверно истолковала его намерение? Нет, его глаза выдали его. Ошибиться было невозможно.

Холт, очевидно, передумал. Или уберег ее…

Да что это с ней? Ей всегда удавалось ради достижения цели напрягать все силы. Холт ломает ее характер. Она меняется. Нельзя и дальше допускать это!

Когда девушка вошла в ванную, Холт тихо притворил дверь и открыл душ. Из любопытства Карли подошла к нему и попробовала воду. Холодная.

Она посмотрела ему прямо в лицо.

— Холодный душ? Думаете, поможет? Примитив. Мужчины на острове частенько выстраивались в лагуне под водопадом.

— Я не изменил своего намерения. И когда мы будем принадлежать друг другу, мою страсть не остудит и холодная вода.

Говорил он довольно спокойно, но Карли различила в его голосе угрозу. Боль, сжимавшая ей сердце, вдруг прошла.

Холт отступил назад и прислонился к раковине. Слова сорвались с его языка помимо желания. Но, видит Бог, как его тянет к ней! Скрестив руки на груди, Холт произнес:

— Душ здесь для шума. Подслушивающее устройство, обнаруженное мною в изголовье, весьма чувствительно. Пленку время от времени меняют. Охранник мог бы обезвредить его, но я не желаю упускать возможность узнать, есть ли у них доступ в вашу квартиру. Если преступникам не будет известно, что устройство обнаружено, это сыграет нам только на руку.

— Уж не желаете ли вы сказать, будто все, что говорилось в спальне, кому-то становилось известно? — спросила Карли.

Холт Кэссиди утвердительно кивнул головой:

— С момента установки устройства.

— Значит, когда Дженна разговаривала с Лансом по телефону, то…

— Нам следует предположить, что записывалось все. — Холт завидовал способности Карли сосредоточиваться на возникающей проблеме. Он же по-прежнему не мог выбросить ее из головы. Он все так же желал обладать ею.

— Стало быть, Ланса исключаем, — промолвила Карли. — Ему не надо было устанавливать подслушивающее устройство.

— Верно. Однако напрашивается вывод: вымогательством занимается кто-то из сотрудников компании. За мной, надо проверить вашу спальню и комнату вашего отца. А потом мы все расскажем ему.

Калвин Карпентер весьма спокойно (гораздо спокойнее, чем полагала Карли) отнесся к известию, что Дженна сбежала с Лансом Байджлоу. Сначала, правда, он тут же хотел обвинить Ланса в шантаже. Однако Холт Кэссиди разубедил его при помощи разумных доводов. Прослушивалась одна комната — Дженны. Если она была влюблена в Ланса, то ему не нужно было устанавливать жучок в ее спальне. Дженна и так выкладывала ему все.

Мистер Калвин посмотрел на Карли, а потом вновь уставился на Холта.

— Итак, получается, что малышка оказалась права. Кто-то воспользовался бегством Дженны с Лансом Байджлоу потому, что ему захотелось прибрать к рукам рецепт чая Карли?

— Вот единственное объяснение тому, что произошло за последнее время, — проговорил Холт. — Сперва некто узнает, что Дженна, помолвленная со мной, встречается с кем-то еще. Так или иначе, некто узнает о готовящемся побеге и усматривает в этом возможность вымогательством получить от вас рецепт чая. План прост и вроде бы лишен риска. Преступник убежден: за несколько дней до свадьбы вам придется действовать не раздумывая, чтобы вернуть дочь домой. И к тому времени, когда откроется обман, у него в руках окажется рецепт чая и результаты исследований.

— В таком случае Карли для них как кость в горле, — промолвил мистер Карпентер. — Если венчание не придется отменять, то я могу пока потянуть резину.

— Да, именно Карли представляет для них наибольшую помеху, — кивнул Холт. — Выходит, ради спасения Карли нам необходимо отменить церемонию.

— Что ты мелешь? — вскочил Калвин.

Мистер Кэссиди спокойно и твердо сказал:

— Если мы объявим об отмене свадьбы, никого уже не будет тревожить, что Карли может подменить сестру. Она никому не будет мешать, неужели вы не понимаете?

Стукнув кулаком по столу, Калвин сердито ответил:

— Ты подписал соглашение. Одно из его условий — женитьба на моей дочери.

Встав, Холт подошел к столу.

— Вам не хуже моего известно, что сказано в соглашении. Там ясно говорится, что Дженна выходит за меня замуж по собственному желанию. Побег с другим мужчиной избавляет меня от всяких обязательств по отношению…

Коротко вскрикнув, Калвин прервал его:

— Ты говоришь о букве закона. Я же толкую о духе подписанного нами соглашения. Посмотрим, кто кого одолеет в суде.

— Я твержу о безопасности вашей дочери. Я хочу уберечь ее от беды!

Карли, в свою очередь, тоже ударила кулачками по столу, чтобы обратить на себя внимание.

— Мне надоело быть предметом спора, будто меня здесь нет! До сих пор я вела самостоятельную жизнь и превосходно управлялась без вашей помощи!..

— Карли… — начал было Холт.

— Постой минутку, малышка…

— Я не малышка! В данный момент юридические тонкости соглашения значения не имеют. Церемонию отменять нельзя, ибо у преступника это единственный рычаг давления. Если он лишится его, то не вынудим ли мы его на такие действия, о которых мы все пожалеем?

— Я не хочу, чтобы вы подвергались опасности.

Обогнув стол, она подошла вплотную к Холту.

— Я не желаю подвергать опасности сестру! Ради бога, вспомните: у нее в комнате обнаружен магнитофон. А что, если преступнику известно, куда они с Лансом отправились проводить медовый месяц? Что, если он в любую минуту может наложить на нее свою лапу? Нам нельзя отменять церемонию, пока мы точно не удостоверимся, что ей ничего не грозит.

— Она права, — горделиво произнес Калвин. — Умница!

— Ладно, — сдался Холт, не сводя глаз с Карли. — Но, пока мы не выясним, чьих это рук дело, вы не выйдете из пентхауса. — Холт повернулся к Калвину: — Проследите, чтобы ваша дочь никуда не отлучалась отсюда.

Раздался телефонный звонок. Приблизившись к столу, Калвин нажал на кнопку. Искаженный, словно металлический, голос произнес:

— Завтра, до полудня, приготовьте результаты исследования, в противном случае вам никогда не видать Дженны. Примите факс.

Заработал факс, и из аппарата полезла бумага. Карли увидела сестру и Ланса. На снимке они смеялись, в руке Ланса были лыжи.

— Им точно известно, где находятся Ланс с Дженной, — прошептала Карли. — Нам необходимо узнать, куда они отправились на медовый месяц. Похоже на лыжный курорт. Нам надо предостеречь их.

Холт взял ее стиснутые кулачки в свои.

— До пятницы Ланс не позвонит. Он, конечно, понимает, что мы рано или поздно вычислим его, и ему не хочется ставить все на карту, пока свадьба не будет отменена. Однако Молли Либерман сказала, что отвезла их в аэропорт. Я снова пошлю кого-нибудь из службы безопасности проверить списки пассажиров.

— Пускай лучше привезут списки сюда, и мы просмотрим их, — предложила Карли.

— Верно, — согласился мистер Кэссиди.

— И рестораны, где они бывали вместе, — промолвила девушка, направляясь к двери, — нам обязательно надо посетить.

— Ну уж нет. Вы ни единого шага отсюда не сделаете, пока мы не убедимся, что вас не поджидает очередной тип в шапочке, чтобы сбросить на вашу голову еще один кусок бетона. Пойду я. Где спички?

— В нижнем ящике туалетного столика Дженны.

— На сей раз, я проведу изыскания на месте, — произнес Холт.

Когда он проходил мимо, Карли захотелось дотронуться до него, но она сдержалась. За Холтом закрылась дверь, и Карли застыла, ощутив безысходное чувство одиночества. Он и из ее жизни уйдет столь же уверенно, как вышел сейчас из кабинета.

— Я тебя нисколько не виню, малышка. Я сам люблю взваливать на себя груз побольше. — Калвин достал бутылку коньяка и плеснул в два стакана.

Карли подошла к отцу и впервые заметила, какой у него усталый вид. Он выглядел старше своих лет, да и здоровье уже не то, что прежде. Она представила, под каким давлением он сейчас находится. Всю жизнь Калвин Карпентер положил на создание и развитие компании, а теперь какой-то негодяй, кому он, вероятно, доверял, грозит разрушить ее. Одна его дочь пропала без вести, другая только и делает, что увертывается от несущихся автомобилей и падающих сверху кирпичей. Карли сделала глоток коньяка и высказала то, что не давало ей покоя:

— Кэссиди отменит свадьбу. Как только Дженна окажется дома.

Мистер Карпентер пристально посмотрел на дочь:

— Ты можешь заставить его передумать.

— Нет, он не хочет жениться на мне.

— Холт не желает жениться и на твоей сестре. Я думал, что никогда не уломаю его скрепить своей подписью такое соглашение. — Калвин не спускал испытующего взгляда с дочери. — Холт не желал работать и со мной. Мне понадобилось немало времени, чтобы уговорить его.

— Он никому не доверяет, — грустно сказала Карли.

— Да, не доверяет. Первым делом Кэссиди, когда пришел сюда, проверил прошлое всех служащих компании. Я, правда, узнал кое-что и о его прошлом. Ему в детстве преподали хороший урок.

Карли провела пальцем по краю стакана.

— Дженна говорила мне, что он лишился родителей, когда ему было четыре года. А потом он воспитывался в нескольких приемных семьях, пока не удрал на торговый флот.

— В первой же приемной семье в нем убили веру в людей. Он прожил в ней два года. Они отослали его обратно в детский дом, когда узнали, что у них будет свой ребенок.

Карли посмотрела на отца.

— Выходит, он дважды лишался семьи. Не могу даже представить… Мне в пятнадцать было нелегко, когда мы потеряли маму. А Холт? Ему шел только седьмой год… — Она подошла к окну и уставилась в ночную мглу.

— Он нуждается в домашнем очаге и собственной семье, малышка.

Повернувшись к отцу, она вопросительно посмотрела на него:

— Я не знаю, что мне делать.

Подойдя к дочери, Калвин погладил ее по щеке.

— Еще маленькой девочкой ты уже была самостоятельной. Твоя мама говорила, что ты похожа на меня. Хотелось бы дать тебе дельный совет, но, по-моему, ты найдешь решение сама. Если хочешь, могу рассказать, как я уговорил твою мать.

Карли усмехнулась.

— Разве ты ее уговаривал? Я всегда полагала, будто ты подхватил ее на руки и унес из дому.

— Да, верно, я так и сделал. Однако тут, как выяснилось, допустил ошибку.

Заинтригованная Карли внимательно взглянула на него:

— Я не думала, что Калвин Карпентер когда-либо совершал ошибки.

— Обычно я их не совершаю. Но твоя мать дала мне понять, что я самодовольный остолоп. В то время она встречалась с Сэмом Уотерманом, и я безумно ревновал. Сэм обладал всем, чего я не имел. Деньги, красота, обаяние, старинный род. А я пытался поднять на ноги свою компанию. Потому я совершил то, что должно было обратить на меня внимание твоей мамы. Я совратил ее и думал, что она навеки моя.

Карли подавила смех.

— Не говори мне, что ей не понравилось.

Калвин мрачно рассмеялся.

— По-моему, ей понравилось. Однако она перестала встречаться и с Сэмом, и со мной.

— Ну и как ты поступил?

— Я произнес три самых трудных слова. Сказал: «Я люблю тебя».

Карли задумалась.

— Если я признаюсь ему, он, возможно, уйдет…

— Да, есть такой риск, — вздохнул Калвин. — Ну что ж, беги за ним, пока мужество не оставило тебя.

Карли изумленно посмотрела на него.

— Неужто ты разрешаешь мне…

Калвин отвернулся и подошел к письменному столу.

— Благодаря Холту у нас в компании на каждом углу охрана. Я приставил к нему одного парня. — Он нажал несколько кнопок на телефоне. — Ты тоже не останешься без присмотра.