Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд

Свет мой, платьюшко, скажи, да всю правду доложи?

– Подойди ближе, оттуда ты не дотянешься, – пророкотал он.

– До чего не дотянусь? – спросила я, обходя ванну и приближаясь к голему вплотную.

Интересно… Чем ближе, тем ярче становился этот холодный “огуречный” запах, оттенки которого Витали вместе с лавандовым ароматом по всему нашему складу.

– На обратной стороне моей головы есть такой блестящий элемент, – терпеливо объяснил Горгон. – В форме треугольника.

– Да, вижу, – кивнула я.

– Тебе нужно коснуться его и держать на нем руку… – голем как будто замялся. – …некоторое время.

– Это очень расплывчато, – нахмурились я. – Некоторое – это какое? Пять секунд? Час? До завтрашнего утра?

– Гм… – Горгон задумался. – Думаю, если ты посчитаешь медленно до ста, будет достаточно.

Я протянула руку, но замерла, не коснувшись блестящего треугольника.

“Золото дураков”, вспомнилось мне. Во всяком случае, этот треугольный элемент выглядел так, будто сделан из пирита, который в частенько называют именно золотом дураков. Не знаю, почему я это вдруг вспомнила.

– А что произойдет за это время? – спросила я. – Мне будет больно?

– Скорее всего, – внезапно быстро согласился Горгон. – Или как-то иначе неприятно. Но нужно досмотреть до конца.

– До конца чего? – подозрительно спросила я.

– Думаю, ты поймёшь, – сказал Горгон.

Я всё ещё стояла в нерешительности. Мало ли, что сейчас со мной произойдет.

А если эта штука шандарахнет меня током, и я вырублюсь здесь?

“И что? – ехидно вступил внутренний голос. – Боишься, что тебя как воришку арестуют? Ты же дома!

Я фыркнула, дернула плечом капризно и положила ладошку на блестящую золотистую поверхность.

Ох…

Больно не было.

Возникло ощущение пустоты под ногами, будто меня каким-то чудом подбросило на головокружительную высоту.

Стало жутко, захотелось немедленно за что-то схватиться, чтобы не навернуться.

И вот в этот момент реально потребовались все силы, чтобы не убрать руку с головы голема и не начать ей судорожно размахивать.

Не убрала.

Вместо этого принялась громко и вслух считать до ста.

И голову мою наполнили образы и картины. Это было как будто дополненная реальность. Вокруг был тот же самый склад, точнее – его дальня часть с ванной Мойдодыра, зеркалом и всем таким прочим. А образы, которые я видела, всплывали призрачными картинками в разных местах. Были четкие, были совсем едва заметные.

Они наползали друг на друга, мешали детально всмотреться.

И ещё были звуки. Голоса, щепотки, крики, восклицания.

Все это сливалось в общую какофонию, разобрать что-то в которой было невозможно.

– Пятьдесят семь пятьдесят восемь, – считала я, изо всех сил стараясь подавить охватившее меня чувство тревоги пополам с ужасом.

“Надо досмотреть до конца!” – твердила я сама себе.

Дойдя до семидесяти, я, кажется, начала понимать, что происходит.

Я видела прошлое! Как будто каждый из предметов в комнате делился со мной всем, что когда-то с ним произошло. И что происходило вокруг него.

Только это была такая какофония, что рассмотреть какую-то отдельную деталь я не могла.

Призрачные образы погасли на девяносто двух. А голоса смолкли на секунду раньше.

Комната вернулась в привычное состояние. Но я всё равно сначала дисциплинированно досчитала до ста и только потом убрала руку.

– Это имерит, – зарокотал Горгон. – Воплощённая магия. Простой человек касания может не заметить, а вот одаренному оно напоминает о его сущности, если вдруг магические способности дали сбой.

– И часто они… сбиваются? – спросила я, неловко переступая с ноги на ногу. Пока ещё не верилось, что я стою на твердом полу, а не болтаюсь где-то в небесах.

– Человек – существо несовершенное, – философски пророкотал Горгон. – Под влиянием страха или любви он может повести себя не так, как диктует разум…

– Да уж, это правда… – вздохнула я. – А что теперь мне делать? Ну, если я прицел поправила, значит могу узнать что-то про это платье?

– Если ты коснешься золотого знака на этикетке, то оно расскажет тебе все, что ты хочешь узнать, – сообщил Горгон.

Так, золотой знак на этикетке, значит…

Я вывернула платье. Снова слегка удивилась отсутствию швов. Нашла ленточку, где было написано про магическую мануфактуру. Ага, вот этот значок, наверное.

Блин, его ещё заметить надо!

Крохотный золотой глаз был в уголке у самой ткани. Пришлось складку расправлять, чтобы потрогать его пальцем.

В тот же момент перед глазами возникла светящаяся женская фигура сантиметров тридцать высотой.

Эффект был такой неожиданный, что я чуть руку не отдернула.

Хорошо, что у меня случилась предварительная тренировка воли, когда я до ста считала…

Так что палец я не отдернула.

– Меня зовут Марша Бланко! – объявила крохотная светящаяся женщина. Одета она была, кстати, в это самое платье. Она выплеснула руками, и вокруг ее фигуры красиво рассыпались искры.

– Если вы меня видите, значит предмет, который вы держите в руках, не просто вышел из моей мастерской, но и я сама лично приложила руку к его изготовлению…

Тут изображение подернулось туманной рябью и исчезло. Вместо этого я увидела другую девушку. Стройную, темноволосую, с ярко-фиалковыми глазами. Такими синими, что казалось, что это линзы такие.

Она была одета в это самое платье. И крутилась перед зеркалом. Здесь. В этой самой комнате.

Потом она повернулась в сторону и что-то как будто сказала.

И в сцене появился ещё один действующий персонаж.

Горбун.

Он улыбнулся. Подошёл вплотную к девушке. Обнял ее за талию.

Отечески так.

Девушка засмеялась радостно и чмокнула Горбуна в лоб.

Потом снова рябь.

И в этом же платье другая девушка.

Светловолосая, невероятного оттенка пшеничные волосы падали на спину до талии.

Она тоже перед зеркалом. Покрутилась, красно-золотой подол взлетел красивым кругом. Вот к ней подходит Горбун…

Снова рябь.

И ещё одна девушка. Рыжая, с двумя красными цветками в волосах.

Тоже смеётся.

И рядом с ней опять Горбун.

– Надеюсь, мое платье принесет много-много счастья… – закончила речь крохотная голограмма Марши Бланко, и все погасло.

– Горгон, а как выглядела Донна? – спросила я, когда убедилась, что продолжения “шоу” не предвидится.

– У нее темные волосы и ярко-синие глаза, – ответил Горгон.

– А Кларисса рыжая? – спросила я.

– Нет, рыжая – Марушка, – сказал Горгон. – У Клариссы светлые волосы, почти белые.

– Понятно, – кивнула я, хотя мне пока что ничего не было понятно.

Ну, кроме того, что все три помощницы носили это самое платье. И пропали.

– А почему ты спрашиваешь? – полюбопытствовал Горгон.

Сначала я хотела промолчать. Увиденное показалось мне чем-то… секретным что ли.

Но потом я подумала, что Горгон ведь идеальный собеседник, получается! Он может только со мной разговаривать, и не сможет ничего передать Горбуну.

Так что я рассказала, что именно увидела.

Молчал он долго, почти минуту. Я даже заволновалась.

– Очень странно, – пророкотал он наконец.

– Что странно? – уточнила я.

– То, что ты видела, – сказал Горгон. – Магические вещи всегда рассказывают одаренным о своих свойствах и способах использования. Но то, что видела ты – это совершенно другое.

– А может у меня дар такой – откровенно разговаривать с вещами? – захихикала я.

Шутка была из другой реальности. У меня всегда были, скажем так, неоднозначные какие-то отношения с вещами. Я легко находила потерянное, мои подарки практически всегда становились для моих друзей и родных чем-то важным, приносящим удачу что ли…

Ну и шутили на эту тему, конечно.

– Вполне возможно, – серьезно и важно проговорил Горгон. – Правда я никогда не слышал о такой способности. Но, как говорил один знаменитый философ: “Одаренность имеет тысячу лиц. Только бесталанность всегда одинакова”.

– Ты сказал, что это платье Донны, – вдруг вспомнила я. – Но я видела в нем всех трёх девушек. Тебя можно выключить? Ну, сделать так, чтобы ты не видел, что происходит вокруг?

– Только одаренный может сделать это! – после паузы произнес Горгон.

– Что, любой одаренный? – спросила я.

– Если тебе вдруг захочется сделать это, – голос Горгона вдруг стал обиженным. – То клеймо мастера, меня сделавшего, находится на моей правой ноге…

– Эй, да я же совсем не об этом! – воскликнула я и погладила голема по шершавому плечу. – Я спрашиваю, потому что я видела всех трёх девушек в этом платье, а ты сказал, что оно принадлежало Донне.

– Да, верно, – согласился Горгон.

– Вот я и подумала, что тебя выключали, – сказала я.

– Возможно, – пророкотал Горгон. – Мне надо подумать.

Тут его светящиеся глаза погасли. И он как-то резко превратился в бессловесного истукана.

– Надо же, какой обидчивый кусок пластилина, – пробормотал я, снова посмотрев на красное платье. – Что же с вами всеми случилось, девочки?

Каждая носила это платье.

Каждую в нем видел Горбун.

Все трое исчезли.

Загадка, разгадать которую было бы очень даже неплохо.

Потому что теперь на них месте – я. И вдруг меня ждёт та же самая судьба?

Идея о том, что Горбун на самом деле маньяк, убивающий своих служанок, снова появилась у меня в голове.

А что? Это платье, судя по тому, что рассказала Марша Бланко, восстанавливает целостность, его нельзя запачкать или помять. Идеальное платье для идеального преступления.

“Ладно, разберемся!” – решила я. Снова скрутила платье в рулончик и отправила его глубоко под нижнюю полку стеллажа.

Надо бы придумать, как я буду спать. Если я правильно все поняла, то жить я тоже буду здесь же. А значит имеет смысл оборудовать себе уютное гнёздышко.

Я прошлась мимо стеллажей, придирчиво осматривая все на ещё один раз.

Если в том углу сдвинуть два шкафа, то за ними как раз получится закуток, в котором можно будет или поставить кровать, или оборудовать лежанку прямо на полу.

Только понадобятся грузчики.

Хотя…

Я осмотрела стеллажи ещё раз.

Если снять с полок все коробки, то я и сама справлюсь. Я же теперь “ездовое животное”, какие мне ещё грузчики?

Только я ухватила за “уши” первую коробку, как со стороны входа послышался ск

рип открывающейся двери.

“Уже вернулся Горбун?” – подумала я. Но чутье уже подсказывало, что это кто-то другой…