Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд

Время призывать свою одаренность.

Несколько секунд Горгон выглядел безжизненным истуканом. На пару секунд я даже засомневалась, а не приснилось ли мне наше общение? Ну, так-то неудивительно, если задуматься, что у меня немного кукушечка того… этого… У меня так-то вся реальность поменялась, включая тело, социальный статус и, что вообще немыслимо в голове уложить, возраст. Можно в таких обстоятельствах сон с явью перепутать?

Да запросто!

Я даже почти морально приготовилась расплетать узлы того, что мне привиделось, а что на самом деле было. И даже успела чуть-чуть запаниковать по этому поводу.

Но тут бутылочные глаза Горгона засветились. И раздался его нечеловеческий голос.

– Приветствую, Клеопатра!

– Ты больше на меня не обижаешься? – спросила я, погладив шершавую поверхность руки на краю латунной ванны.

– Обида – это чисто человеческое чувство, – с достоинством и некоторой спесью ответил Горгон. – Големам такое не свойственно.

“Ну-ну!” – подумала я, но вслух не стала ничего комментировать. Вместо этого обняла Горгона за плечи, как близкого друга, по которому очень соскучилась. И вдруг поняла, что и правда соскучилась. Как-то так вышло, что Горгон из всех был самым “нормальным”. И только с ним мне удавалось поговорить по душам. Почти как с подружкой…

И тут на меня накатила волна грусти.

Подружка. Как-то так резко вспомнились девчонки из моего видения, те самые, которые крутились в красном платье перед зеркалом. Почему-то представилось, как мы с ними вместе сидим за столом и пьем из кружек вот тот самый удивительный напиток со вкусом какао и мяты. Сплетничаем, смеемся…

– Грустные мысли? – понимающе пророкотал Горгон.

– Вроде того, – я вздохнула, но тут же взяла себя в руки. И почувствовала еще большую решимость размотать этот непонятный клубок, в который я попала. Вдруг получится найти девчонок? Если подружками не станем, так хоть просто…

Что именно “просто” я додумывать не стала. Потому что в голову тут же начали лезть непрошенные мысли о невнятном социальном статусе этих девчонок. Да и меня самой. Что Горбун на самом деле какой-то жулик. И что купчая на меня ненастоящая. И что я вообще-то одаренная, и мне неплохо бы найти своих родственничков-аристократов. И что вообще понятно только то, что ничего непонятно.

– Горгон, мне нужно позаниматься всякими магическим делами, – сказала я. – И я надеюсь на твою помощь.

– Чем же я могу тебе помочь? – удивленно пророкотал Горгон. И даже светящиеся глаза замигали.

– Составишь компанию, – я погладила его по плечу. – Ну и может быть посоветуешь что-то.

– Понял, – отозвался голем с нотками самодовольства.

Я притащила к нему поближе все те шмотки, которые и составляют наш с Горбуном “начальный капитал”. И опять мне показалось, что краем глаза я видела ту самую полуголую статуэтку. Еще подумала, что надо ее тоже взять и “потестировать”, но когда вернулась обратно в склад, чтобы ее найти, то у меня ничего не вышло. Вроде бы, она стояла рядом с одним из новых стеллажей. Но нет, ее там больше не было. Или мне с самого начала показалось…

Но я махнула рукой. Подумаю об этом потом.

Лоскутное одеяло я сначала отложила в сторонку. Куча товара сразу же стала еще более до обидного маленькой, чем с ним. Я вздохнула и вернула его на место.

Если все получится, то закажу себе такое же. Или даже лучше.

“Когда все получится! – неожиданно поправил меня внутренний голос. – Правильно говорить не “если”, а “когда”. Ну, если ты реально хочешь, чтобы у тебя что-то получилось, а не поныть потом, что ты очень старалась”.

Надо же, в кои-то веки мне не захотелось свой ехидный внутренний голос заткнуть. По делу ведь высказался.

Действительно. Когда у меня все получится, тогда я и закажу себе лоскутное одеяло. В магической мануфактуре Марши Бланко.

А сейчас…

– Что ты собираешься со всем этим делать? – с любопытством спросил Горгон. – Если ты хочешь, чтобы я это очистил, то хочу сообщить, что все загрязнения с этого уже давно были удалены…

– Нет-нет, идея моя совсем не в этом, – я покачала головой и задумчиво взяла в руку один из подсвечников. Тяжеленький такой. С петелькой, за которую его нужно держать. Он сразу же вызывал ассоциации с каким-то старым фильмом, где по темному дому идет мужик с ночной сорочке и белом колпаке. Или вообще с мультфильмом “Остров сокровищ”. Когда Джим бурчит что-то о том, что мама ему всегда говорила…

Блин, да как вообще вызвать это магическое зрение теперь?!

В прошлый раз все получилось как-то само собой, а сейчас я крутила в руках эту чугунную штуку, и ничего не происходило. Я уже почти открыла рот, чтобы сказать, что мне нужно снова “поправить прицел” и подержать Горгона за блестящий на его затылке имерит, но не успела.

Реальность как будто мигнула. И сознание раздвоилось. Я все еще сидела на полу рядом с Горгоном и кучей хлама, который нужно было превратить в дорогостоящий и уникальный товар. А другая я будто бы шла по темному коридору с этим вот самым подсвечником в руках. Вокруг трепетали тени, пламя свечи плясало на сквозняке. Под босыми ногами – холодные каменные плиты. И еще я чувствовала, как слезы обжигают мои щеки.

– Ой, – от неожиданности я выронила подсвечник, и он с грохотом покатился по полу.

– Что-то случилось? – участливо спросил Голем.

Я описала ему, что только что видела.

– Похоже, что этот предмет связан с каким-то печальным событием, – пророкотал Горгон. – Может быть, если ты досмотришь до финала, то сможешь понять, в чем там соль?

– Там что-то страшное, – призналась я и с недоверием посмотрела на подсвечник на полу. Брать его в руки не хотелось. И тут меня осенило. – Так вот в чем дело! Похоже, что именно про эту “грязь” говорил Горбун!

– На нем не должно было остаться никакой грязи… – слегка обиженно проговорил Горгон.

– Это другая грязь, – объяснила я и снова потянулась за подсвечником. – Она не по твоей части.

– А по чьей? – ревниво спросил Горгон.

– Надеюсь, по моей, – я коснулась холодного металла. И в душе как по волшебству вспыхнула тревога, страх и нервное напряжение.

Я шикнула мысленно на непрошенные чужие эмоции и снова попыталась “посмотреть кино”. Теперь это получилось быстрее. Подсвечник с готовностью вернул меня в темный коридор, по которому шла незнакомка. Ощущение было такое, что шла она бесконечно долго. И главный ее страх крылся там, в самом конце. За невысокой полукруглой дверью.

Вот она распахнулась.

Туманная фигура на фоне света фонарей.

Шевеление… шепот… Неразборчивые слова…

И тут мне снова захотелось отшвырнуть подсвечник прочь, потому что меня накрыло волной ужасной тоски, прямо таки черной и беспросветной.

Это не было похоже на кино. Скорее на театр эмоциональных теней. Не знаю, что там такое произошло с этой девушкой. Кстати, не факт вообще, что это девушка. По этому коридору вполне могла идти и взрослая женщина. И вообще бабушка. Но когда она открыла дверь, ее ждала самая плохая новость в ее жизни.

Я поставила подсвечник на пол. И жить сразу стало как-то легче.

Я шумно выдохнула и рассказала Горгону все, что видела и ощущала. В подробностях.

– А что ты хочешь получить в результате? – спросил голем, когда я договорила.

– Я хочу… – я задумалась. Действительно, что? Мне хочется, чтобы каждый из предметов в моем магазине был особенным. Собственно, прикол сэконд-хэндов в моем мире в том, что там продаются вещи с уникальным вайбом, как сказал бы мой сын. А я подцепила это меткое словечко и тоже повторяю его к месту и не к месту… Особенные вещи, да.

Только если в моем мире я как-то не задумывалась, что этот самый вайб может быть отрицательным, то здесь…

Я посмотрела на подсвечник и нахмурилась. У меня получилось сделать из статуэтки чуть ли не агрессивную сигнализацию. Неужели у меня не выйдет как-то исправить ощущение от этого подсвечника?

– Слушай, Горгон, а ты не будешь против, если я снова воспользуюсь имеритом? – спросила я.

– Разумеется, я не буду против, – отозвался голем. – Только я не понимаю…

– Честно говоря, я и сама не очень понимаю, – быстро сказала я. – Просто у меня есть гипотеза, что если мы попробуем поработать с этой вещью вместе, то у нас получится что-то исправить. Ты готов?

– А что мне нужно сделать? – с интересом пророкотал Горгон.

– Еще не знаю, – сказала я, поднимаясь на ноги. Подсвечник я держала в руке, и волны исходящих от него эманаций тоски и страха накатывали на сознание. Но, к счастью, не туманили все-таки. – Подыграй мне…

Я прикусила губу и положила руку на блестящую поверхность имерита. Зажмурилась, ожидая, что меня снова закинет на головокружительную высоту. Но вместо этого ощутила тепло и покалывание. И волна этого тепла начисто смыла с моего рассудка черные кляксы тоски, которыми заляпал его злополучный подсвечник.

И вот теперь я увидела свечение вокруг него. Тусклое, как будто свету приходилось пробиваться через очень грязное стекло.

– Горгон, ты видишь эту грязь сейчас? – спросила я.

Но Горгон молчал. Как будто его энергии хватало только на что-то одно – либо разговаривать, либо работать по прямому назначению.

Так, ладно! Это же я одаренная! У меня должно получиться!

Только вот что?

Нужно сделать так, чтобы когда берешь в руки этот подсвечник, в голову приходили совсем другие мысли и другие эмоции. Чтобы не тоска и страх, а…

Я снова погрузилась в тот темный коридор. По стенам заплясали трепещущие тени. Тревога. Страх. Холодный пол под босыми ногами.

Тревога. Ожидание. Предвкушение…

Я чувствовала себя так, будто иду наощупь. Но было и другое ощущение – что я все делаю правильно. И как будто заключенное в подсвечнике воспоминание меняет тональность от моих действий.

Тревожная тоска сменилась на предвкушение.

Могильный холод камней сменился на приятную прохладу.

А темная фигура за дверью окрасилась в закатные отблески.

И страх вдруг распался на невесомые серые хлопья, которые сдуло пахнущим лавандой и мятой ветром.

Я открыла глаза.

– У меня получилось! – радостно взвизгнула я. – Получилось!

Горгон молчал, но мне и без него было понятно, что теперь этот подсвечник больше не хочется отшвыривать в сторону. Даже наоборот! Мысль о том, что я поставлю его на полку магазина, вызвала у меня укол неудовольствия. Мол, как же так, это же любимая вещь, мы ведь не можем отдать ее в чужие руки!

Магическое свечение вокруг подсвечника стало теплым, как пламя свечи в темной комнате.

– Невероятно, – пророкотал мне в самое ухо Горгон.