Час до конца сентября (СИ)

— Июнь-

(2 июня, суббота, +10)

Под утро Ирка замерзла. Долго уговаривала себя встать, сбегать в туалет, потом достать теплое одеяло и доспать еще пару-тройку часов. Уговорила. Под уютным тяжелым одеялом согрелась, разомлела, проспала все на свете.

М-да, погодка, в шортах не походишь. Ира вспомнила, что вчера закончилось средство для мытья посуды, придется топать в магазин. Достала сапоги, куртку, подумала, и шарф с тонкой шапочкой тоже достала с верхней полки. Теплицы сегодня открывать не надо, вообще в огород высовываться не с руки, лучше в тепле, и пельменей налепить впрок.

Муки на донышке пакета. Хорошо еще, сейчас проверила, второй раз бы пришлось бежать к Натке.

— Натусь, привет! Холодина какая на улице! Пока к тебе бежала, думала, нос отвалится, — пожаловалась Ира, залетая в магазин.

— И не говори, я плащ достала. Привет. Чего хочешь?

— Мне муки, закончилась, какое-нибудь средство для мытья посуды.

— Вчера изюм привезли, чистый, крупный, киш-миш, насыпать пакет?

— Давай.

— Киш-м-м-миш! — вдруг хихикнул кто-то за дальней витриной.

Ира перегнулась через прилавок на звук. На табуретке в углу сидела белобрысая худенькая девочка, подняла глаза от книжки, вежливо поздоровалась:

— З-з-здравствуйте.

— Привет, Танюша, как ты уютно устроилась!

— Ох, Ирка, ума не приложу, что делать! — между делом, проворно оборачиваясь за товаром, пожаловалась Ната. — Садик закрыли на две недели, Альбертовна только руками разводит, ремонт не делали давно, а тут деньги появились, обещала, что в две недели уложатся. У Азали сегодня родня приехала с Сабана, у Светика тетя Оля внуков забрала. Наиля Ильдусовна в школе пропадает, тоже ремонт затеяла, столы новые привезли сегодня. Некуда Танюшку девать, не с Санькой же оставить.

— А свекровь? — Ира вспомнила даму, вечно восседающую на лавочке у администрации, и тут же пожалела, что вспомнила.

— Она нас с Таней не привечает особо, — тихо ответила подруга. — Да и некогда ей, не все еще сплетни по поселку собрала в кузовок.

— Так я могу с Танюшкой посидеть! Вечером заберешь. И чем заняться, найдем.

— Танюш, пойдешь к тете Ире до вечера? А я тебя сразу, как магазин закрою, прибегу, заберу, — спросила мать, понимая, что предложение подруги — лучший вариант на данный момент.

Таня молча кивнула, слезла с табуретки, покорно дала себя одеть, встала у выхода, не выпуская книжку из рук.

— Натусь, добавь еще сок к чеку, — Ира обернулась к ребенку:

— Танюшка, ты какой любишь?

— Вишневый, — ответила за дочку Ната, потянулась за тетрапаком. От движения платок, прикрывающий ее шею, упал на пол.

— Где ты так приложилась? — бесхитростно удивилась Ира, увидев в вырезе платья сзади на шее и спине подруги два багрово-синих синячища.

— Да коробка сверху упала неудачно, — Ната быстро подхватила платок, закуталась снова. — Вот и хожу, как дура, прячу.

— Ужас какой! — рассчитываясь за покупки, Ира быстро складывала их в сумку. — Ну, все, спасибо, Нат, мы пойдем.

— Тебе спасибо, выручила!

Когда девочки вышли из магазина, Ира протянула ладонь ребенку, та доверчиво вложила пальчики в предложенную руку.

— Ты кошек любишь, Танюша? У меня рыжий кот есть, красивый, Шлиманом зовут.

Ребенок молча кивнул.

— Тебе книгу нести не тяжело? Она такая большая, — попробовала Ира разговорить девочку.

Не получилось. Таня отрицательно мотнула головенкой в забавной шапочке, только еще крепче прижала к себе сборник сказок.

Странно, в шесть лет ребенок изводит взрослых вопросами, сам спешит поделиться знаниями с каждым, кто будет его слушать. И на Каравоне Танюша не отходила от матери, если что-то хотела спросить или попросить, дергала ее за рукав, и шептала просьбу на ушко. Может, стесняется своего заикания.

Решив, что не будет заставлять девочку поддерживать разговор, задавая вопросы, Ира принялась озвучивать планы на день, будто для себя:

— Я пельмени лепить стану, тебе включу мультики. У меня есть куклы, знаешь, ими играла твоя мама, когда была такой маленькой, как ты, как раз тебе отдам. Я их на чердаке нашла, лежали тихонько, тебя дожидались. А если по возрасту… То и мамина мама, бабушка твоя, может быть, была первой «мамой» куклят. Да, скорее всего.

Дошли так до дома, Танюша разделась сама, аккуратно сложила свои вещички в гардеробной. Для приличия погладила кота, вымыла руки, в показанной хозяйкой дома ванной комнате. Уселась с книжкой в угол дивана, утонув в мягких подушках, раскрыла книгу, усадила рядом кукол.

Шлиман, чуя, что от этой крохи вреда его шикарному хвосту не будет, залег рядом, вылизал деловито свою шкурку, задремал. Ира отвлеклась, замешивая тесто. Так, в молчании, обе занимались своими делами.

Хозяйка достала широкую доску, подпылила мукой, и вдруг, неожиданно чихнула, клюнула носом прямо в мучной пакет, взметнув из него белое облачко. Вся в муке, рассмеялась нелепой ситуации, и со стороны дивана услышала тихий ответный смешок.

Таня прикрыла ладошкой рот, чтоб не рассмеяться в голос над тетей, но ведь та сама ухохатывается, вытирая со щек муку. И девочка не смогла больше сдерживать смех, показав две дырки вместо передних зубов на верхней десне.

Так вот еще одна проблема, из-за которой ребенок держит рот на замке! Ира подошла к малышке, присела перед ней на корточки, полотенцем вытирая остатки муки с лица:

— Выручай, Танюш, не справлюсь я без тебя, сама видишь, что вытворяю! Почему-то сегодня обе руки левые, представляешь? Помощь твоя вот так нужна! — убедительно попросила Ира, проведя ребром ладони под подбородком.

— В-вы и ш-ш-шею испачкали, т-т-тетя Ира! — преодолев стеснительность, вновь улыбнулась девчушка.

— А я что говорю! За мной сегодня глаз да глаз нужен.

— А м-можно, я т-т-тесто п-п-покатаю? Я умею!

— Нужно, Танюш! Я пока фарш достану, добавлю в него лук, перец и чеснок.

— Т-т-только я в т-туалет с-схожу, м-можно? — жалобно попросила малышка.

— Конечно, зачем спрашиваешь, беги скорей! Ой, подожди совсем немножко! Наверху горшочек есть детский, я мигом, — Ира пулей помчалась на второй этаж, в туалете схватила стульчик с горшком, мысленно похвалив себя, что не выкинула, отмыла от пыли конструкцию.

Успела.

Потом, когда вымыли руки, строя рожицы в зеркало, две хозяюшки отправились на кухню. Ира подвязала ребенку нарядное вафельное полотенце вместо фартука, отлепила от теста небольшой кусочек, подала маленькой помощнице скалку. На стул перевернула широкую кастрюлю, укрыла ее пледом, чтоб было мягче сидеть. Так делала ее бабушка, когда маленькая внучка так же просилась раскатывать тесто, а взрослые стулья были слишком низкие для нее.

— А давай маме покажем, что собрались делать? — Ира посадила малышку на кастрюльку, обошла стол, нажала на кнопку камеры в телефоне.

Девочка с удовольствием попозировала для фотографии, с гордостью держа большую скалку двумя руками, потом принялась за дело.

За работой Ира, по привычке, стала напевать под нос, на сей раз детскую песенку:

— Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги.

Нам любые дороги дороги.[1]

И Танюшка подхватила последнюю строчку, вдруг совершенно не заикаясь, чисто выводя мелодию. Вдвоем допели до конца, похлопали друг другу.

— А знаешь песенку Водяного? «Я — Водяной, я — Водяной», — пропела Ира, не акцентируя внимание на изменения, чтоб не испугать девочку неожиданным открытием.

— Поговорил бы кто со мной! — подхватила Таня, и сама поняла. — Тетя Ира, я н-не з-заикаюсь! Н-нет, з-заикаюсь…

— Не думай, просто пой, Танюш! — не дав ребенку вновь загрустить, девушка продолжила песенку:

— А то, мои подружки!

— Пиявки да лягушки! — опять чисто получилось у крохи. И вместе закончили, громко воскликнув:

— Фу, какая гадость!

От неожиданного возгласа Шлиман вскочил, рванул спросонья так резко, что забуксовал задними лапами, вызвав смех.

Через два кусочка старательно раскатанного теста и выдавленных тонким стаканом кругляшей, Таня устала, глазки стали слипаться.

— Может, мы пообедаем, и немножко отдохнем, как тебе такой план, Танюш?

— Можно, — немного растягивая гласные, будто пропела слово, согласилась девочка, быстро сообразив, как избавиться от ненавистного недостатка.

После большой тарелки пельменей, самыми вкусными, потому что сама лепила, да с бульоном, укропом и сметаной, Танюшка даже чай не допила, осторожно слезла с кастрюльки, потом со стула, вежливо пискнула «спасибо», засыпая на ходу.

Сытые и отмытые, девочки улеглись под одеяло, и только Ира подумала спеть колыбельную ребенку, как услышала мерное сопение. Устала малышка, столько дел, столько открытий за небольшое время получилось совершить.

[1] «Песня друзей». 1969. Музыка — Г. Гладков, слова — Ю. Энтин. Исполнитель — Олег Анофриев.