Час до конца сентября (СИ)

— Сентябрь-

(3 сентября, понедельник, + 19)

В предрассветном тумане, зевая еще, Решад вышел на террасу, взялся за гантели. Сделав пару упражнений, вдруг заметил дымок у соседней веранды. Назар тоже уже не спал. Махнул рукой другу, тот внезапно пошел к забору. Решад отложил физкультуру, подошел со своей стороны.

— Ты чего в такую рань, хохол, тебе на работу к двум.

— Не спится. Все думаю, как я управлюсь. Васятка уже есть, усыновить хочу, а тут еще одно дите на подлете организовалось, — друг вывалил тяжкие думы, мешающие спокойному сну. — Галка как аборт сделала, так и не было у нас случая, и, после аборта стали отдаляться. Кате даже думать не дам, мне тридцать пять, пора.

— Так чего маешься?

— Боюсь. А вдруг не справлюсь. Сам — инвалид, за детьми глаз да глаз нужен, а у меня один. И, вдруг упаду с ребенком на руках… Накручиваю, да?

— Это ты можешь. Назар, не гони лошадей. Родится ребенок, и будешь от этого танцевать. Все решаемо, — наверное, после истории с Верой, у Решада при мысли о детях не поднимались волосы на затылке, и, немного обидно было вчера, что друг успел раньше. — Я тебе совета не дам, у Марса надо спрашивать, каково это — быть отцом. И у Арта. У тестя спроси, четверых поднял, сам на костылях.

— Одно дело — совета спрашивать, другое — на своей шкуре испытать.

— Сказали родне?

— Мы пока решили не говорить, на свадьбе объявим.

— Яшка прилетает в четверг с Майечкой, кстати, у них тоже спроси. Пятый на подходе, как-никак.

— До твоей даты тут будет, или удерет?

— Уедут в Самару, родню повидать, потом вернутся, он же все озвучивал, — удивился Решад забывчивости друга.

— Вылетело из башки, после вчерашнего. Понимаешь, стою вчера, Катюню успокаиваю, а сам пересрался так, как в Нальчике, в пятом, страшно не было.

— Все решаемо, брат, — повторил Решад. — Держим круг.

— Пока ветер без камней, — Назар помолчал еще, и, наконец, высказал главную боль. — Жаль, отец с мамой не увидят внука…

— Или внучку.

— Тоже ничего.

(9 сентября, воскресенье, +18)

— Все, я устала! — только под утро добрались до дома с веселой свадьбы, и Ира скинула, наконец, туфли на шпильках, ленту свидетельницы, через голову стянула платье, не тратя времени на расстегивание молнии сзади. — Может, на днях возьмешь выходной, к Бабаю съездим?

— В среду могу, родная, — Решад тоже не стал заморачиваться приличиями, снял рубашку, расстегнул брюки. Китель парадки и ленту свидетеля он уже принес домой в руках. — Ирка, в душ и спать, сегодня никаких больше излишеств.

— Полностью поддерживаю предыдущего оратора, — зевая, девушка пошлепала в ванную комнату, на ходу расстегивая бюстгальтер.

Решад догнал свою ненаглядную, быстро избавился от остатков одежды, с удовольствием снял кружева трусиков с невесты.

— М-дя, без излишеств не обойдемся, — хихикнула девушка, утягивая мужчину под струи воды. — Тебе сладкого на столах было мало?

— У меня есть свой десерт… Успеем, пока Яшка с Майей не пришли.

(14 сентября, пятница, +20)

Верочка еле отпросилась у напарницы сбегать вниз, за булочкой и бутылкой минералки. Утром не успела позавтракать, проспала. Новая жизнь в Казани встретила абортом, удачным местом работы в красивом торговом центре, денег от продажи платья хватило еще оплатить полгода в комнате в двушке, напополам с такой же искательницей счастья в большом городе. Хорошо еще, повезло с хозяйкой, которая лето жила на даче, приезжая только оплатить коммунальные платежи.

Быстро пообедав в кафетерии, Вера пулей понеслась к медлительному стеклянному лифту. В кабине нажала на кнопку второго этажа, от нечего делать принялась разглядывать людей, едущих на эскалаторе. Два симпатичных парня, в модных штанах с подворотами. Взъерошенная потная тетка сумками перегородила проход, над такими Верочка любила посмеяться, если случайно забредали в дорогой ювелирный, снисходительно объясняла, из каких камней составлены серьги или кольцо, и чем отличается белое золото от привычного им, советского, желтого. Рядом с теткой мужик, наверняка мечтает о бутылке холодного пива и прибить свою «половину». Верочка не удержалась, прыснула в ладошку. С Мишкой ее ждала такая же участь. Она ни разу не пожалела о том, что уехала из поселка сразу, не дожидаясь скандала от отца. Позвонила матери уже из Казани. Один вопрос оставался открытым — откуда рыжая узнала? То, что это она разболтала Решаду маленький секрет, Вера не сомневалась.

Как же ему идут приталенные рубашки, как тому мужчине, в черных джинсах, что уверенно поднимался сейчас на эскалаторе. Такой же высокий, мускулы натянули хлопок черной рубашки, рукава закатаны до локтей. Мужчина поднял голову, и тут Верунчик охнула, забыв, что лифт давно остановился на ее этаже.

Это же Решад…

На скамеечке его поджидала рыжеволосая гадючка с бесчисленными пакетами из бутиков дорогой мужской одежды. Конечно, кто еще. Поймала все-таки мужика. Сука. Ничего, сбежит скоро, даже от такой.

Лифт поехал дальше, Верунчик спохватилась, оторвала взгляд от счастливой пары, когда двери раскрылись на третьем этаже. Дернула клавишу обратно, благо, людей, желающих воспользоваться лифтом, не было.

Быстрым шагом дошла до своего магазина, пригладила волосы, и у витрины с обручальными кольцами опять увидела их. Скользнула в подсобку, незамеченная, изо всех сил вслушиваясь в разговор неожиданных покупателей.

— И как я буду потом отмывать все это, Решад? Я хочу простое, гладкое, без наворотов, с бриллиантами достаточно помолвочного. Сам выбрал гладкое, хитренький! — рыжая лениво примеряла кольца, пока не остановилась на парных из белого золота. — Как тебе?

— Размер подходит. Мне нравится. Берем?

— Берем. Сейчас по первому этажу пробежимся, и домой.

— Какую коробочку желаете из представленных? — напарница, Ленка, из кожи вон лезла перед покупателями.

Рыжая ткнула пальчиком в белую бархатную, и Лена тут же проворно запаковала покупку в фирменный пакет, пробила чек, костеря про себя заблудившуюся напарницу. Не с кем будет обсудить такую красивую пару!

Как только покупатели скрылись из вида, Вера вышла из подсобки.

— Ты здесь была, я тебя не заметила. Видела сейчас мужика? Я аж взмокла, какой шикарный мачо!

— Угу, это мой бывший, Ленусь.

— Да ладно! — напарница и рот открыла от удивления. — Это тот, который аборт заставил сделать? Вот сволочь! Правильно ты его бросила! А эта, к которой он ушел? Вот тварь!

Версия предыдущей жизни в исполнении Веры немного отличалась от реальной, но так было проще оправдать себя. Девушка важно кивнула. Теперь Ленка и ругать за долгую отлучку не станет, жалея товарку.

(22 сентября, суббота, +22)

Три дня он засыпал один в пустом доме, три бесконечных дня перед главным событием. Да и сном те обрывки дремы с трудом можно было называть. Первые сутки еще держался, в больницу пополз ручеек гипертонии, сломанных конечностей, натруженных поясниц, грыж и ослабленной за лето печени. Некогда было. Вторые сутки отдежурил спокойно, выехал только в Сабан на срочный вызов, пьяная компания в бане угорела, перед этим основательно попортив друг другу шкуры в алкогольной разборке. Хорошо еще, женщины этой компании, пусть весьма нетрезвые, догадались вызвать врача, иначе веселое застолье закончилось бы горем нескольких семей.

А последний день перед свадьбой весь извелся. Несколько раз почистил от шерсти Шлимана парадку, туфли, сбегал к Марселю, проверить, положил ли тот коробочку с кольцами в карман пиджака. Звонил Ире каждые полчаса, просто услышать ее голос, был счастлив, даже когда она в трубку просто молчала, наслаждаясь спа-процедурами с подругами.

Яшка и тот не выдержал щенячьего поскуливания друга, ушел ночевать к Назару, оставив страдальца одного. Майя с Натой и Катей тоже уехали в Казань еще в четверг, а вчера и Азаля со Светиком.

Больше всего он боялся в эти три дня, что сейчас раздастся звонок, и его невеста скажет: «А, знаешь, я тут передумала…»

Самое муторное — ждать. Решад маялся у здания ЗАГСа, окончательно задолбав друзей. И так выехали за три часа до регистрации, Яша согласился только с условием, что ждать станут в знаменитом «Трюме», где и расположилась мужская компания, с открытой веранды посматривая на жениха.

За ночь команда организаторов превратила слегка обшарпанный образчик сталинского ампира в цветущий сад, колонны были увиты белыми розами, ступени укрывал зеленый материал, площадь перед зданием и так была чистой, но сейчас просто сверкала, отмытая специальными средствами.

Две пары, что приехали на регистрацию раньше, были в приятном шоке, принимая изменения на свой счет. К двенадцати подъехал фургон, сноровистые официанты принялись расставлять столы для легкого фуршета, благо погода позволила, ни дождя, ни ветра, теплое солнце ранней осени щедро одаривало последним теплом.

Когда на жениха стало жалко смотреть, показались первые машины гостей. Наконец, из-за поворота показался белый лимузин, украшенный цветами, и тут Решада затрясло. Не сбежала, не отменила свадьбу.

Из машины выскочил Александр, пожал руку будущему зятю, его друзьям, вздохнул, похохатывая:

— Все, парни, разбирайте этот зоосад, сил моих нет больше, в Казань поедем, сяду в другую машину, хоть в багажнике поеду! За последние два часа столько узнал про бюстгальтеры, колготки и беременность, что экспертом могу выступать.

Из лимузина высыпали нарядные девушки, в воздухе запахло разнообразием духов, цветов, и, немножко — успокоительных капель. Парни быстро разобрали своих дамочек, отошли от автомобиля, освобождая место для главного — появления виновницы торжества.

На ковровую дорожку ступила изящная туфелька, усыпанная жемчужинами, потом вторая. Сбылось предсказание Женьки — Решад долго отлавливал по полу челюсть, ослепленный красотой своей избранницы, да что там, притихли и гости, и случайные прохожие останавливались, восторженно рассматривая невесту.

Только и смог выговорить ошалевший жених:

— Я постараюсь быть достойным тебя…

Когда погасли последние вспышки официальной фотосессии, Решад отвел в сторону невесту.

— Ир, у нас до регистрации есть еще… — он посмотрел на часы. — Час и девятнадцать минут.

— Ты предлагаешь свалить из цирка, не дожидаясь преставления?

— Ага. Ненадолго, — мальчишечья хитрая улыбка осветила серьезное лицо. — Знаю одну уютную гостиницу неподалеку, поехали?

— Я даже не буду спрашивать, откуда такие познания, но через пару часов я стану приличной замужней дамой, надо же напоследок оторваться с первым донжуаном района. Потом один муж в постели всю оставшуюся жизнь — скукотища! — Ира коснулась фаты, прикрепленной к прическе мелкими жемчужинами. — Только занавеску эту на меня обратно сам будешь натягивать.

— Ты слишком много говоришь.

— Это нервное. Впервые замуж выхожу.

— Садись в машину, я поведу.

Проезжая мимо толпы друзей и родственников, Решад коротко бросил Леше:

— Мы скоро будем, не расходитесь.

— Добрый день, Решад, как обычно?

— Да, Нурия. Здравствуй, — в прохладном фойе маленькой гостиницы мужчина ориентировался прекрасно, сразу подойдя к стойке администратора.

— Ты женился? Вот это новость! Поздравляю!

— Да нет, мимо свадьбы ехал, невесту украл. Через часик верну на место, — в серых глазах не было ни тени лукавства.

Пока женщина оформляла номер, бросала на Иру осуждающие взгляды. Наконец, не выдержала, и, поджав губки, процедила:

— Что ж Вы, девушка, так неосмотрительны?

— Ой, а вы бы отказались вот от этого всего, даже на час? — с серьезным видом провела Ира рукой по жениху, на секунду задержав пальчики чуть ниже ремня.

— Честно? — женщина подалась вперед, к уху девушки. — Будь я на тридцать кило помоложе, не отказалась бы.

— Ну, а о чем речь. Вот и я не устояла! — объявила Ира, потянув жениха за руку к лестнице, ведущей на второй этаж, к номерам, и уже там, на лестнице, оба рассмеялись, не в силах сдерживать веселье.

Нурия поняла, что ее разыграли, улыбнулась, погрозив вслед пальцем, как нашкодившим детям. Решад в ответ послал воздушный поцелуй, скрываясь в пролете лестницы.

В номере жених первым делом выключил телефоны, отложил их подальше, подхватил любимую на руки и унес во вторую комнату, на кровать. Мужчина бешено наверстывал упущенное за последние дни время, как первобытный человек утверждал свое безраздельное право на тело и душу выбранной навек женщины. С ней он войдет в пещеру, разведет огонь, для нее убьет мамонта и покорит соседние племена. У нее будут рождаться только его дети…

— Я не понял, куда они уехали? — удивленным взглядом Александр проводил машину молодых. — Эль, ты что-нибудь понимаешь?

— А что здесь понимать? Ближайшие два дня вряд ли они наедине останутся, а мальчик и так трое суток был один, у мальчика член по лбу колотит. Себя вспомни, мы с тобой в туалете перед самой росписью задержались. Наши к регистрации, надеюсь, успеют, — невозмутимая мать невесты протянула бывшему мужу пустой фужер. — Подай мне лучше шампанское, чем задавать глупые вопросы. Кстати, у вас с Женечкой когда торжество, ты так и не сказал на юбилее.

— Она хочет зимой, чтоб все в снегу было, — Александр жестом подозвал снующего между гостями расторопного официанта, обновил бокал. — Ты не сердишься на нас?

— Пф-ф, Женька с детства в тебя влюблена, а ты лет десять последних матрешек под нее выбирал. Глядя на вас, только слепой не увидит, что вы с недавнего времени друг другу уснуть не даете. Одобряю, Саш, оптимальный для тебя вариант, ты помолодел даже, хоть я и ревную немного по старой памяти. Чуть-чуть. Все-таки, она всего на три года старше твоей дочери! Даню будешь усыновлять?

— Да, сразу после свадьбы.

— Это правильно, у ребенка должен быть отец, тут Женька поступила глупо, не сказав тебе сразу.

— Все кругом знали, один я был не в курсе! — обиженно пожал плечами Александр.

— А что тут знать? Даня еще младенцем был вылитый Гербель, породу видно сразу. Вы, мужчины, все время смотрите не туда.

— Никогда не пойму женщин, хоть убей. Тебе еще налить?

— Налей. А нас не надо понимать. Нас надо любить, баловать, слушать нашу болтовню хотя бы минут двадцать в день, и отпускать на шопинг.

— Элька, ты — мудрая женщина. Глупо было разводиться с тобой.

— Ты такое при Викторе не ляпни! Все случается вовремя, мой дорогой. Зато у нас получилась отличная дочь, и с этим мальчиком будут изумительные внуки. Он чем-то похож на тебя, Саш. Все забываю, как его зовут?

— Решад.

— Я привыкну. Запомнила же я в свое время твое отчество, и имена твоей родни, хотя первое время по бумажке читала, — усмехнулась женщина своим воспоминаниям. — Пойду, посижу со сватьей, что-то она приуныла.

— Можно присесть, Наиля? Мы с тобой и не поговорили толком в городе.

— Да, конечно. Как много у Ирочки родственников! Я уже запуталась, кто кому приходится.

— Ничего страшного, сватья, я в них тоже путаюсь иногда. Мы на «ты», я надеюсь? И то, через пару часов дети поженятся, а мы официозом страдаем.

— Конечно, на «ты», Эля. Если подскажешь, кто есть кто, благодарна буду.

— Вон тот мужчина — Александр, ее отец. Мы продержались два года в браке, когда нам и двадцати не было. Во-он тот, в очках, мой второй муж, Виктор. В сером платье — будущая жена Саши.

— Ой, а Женю я знаю, подружка Ирочки! Надо же, как необычно.

— Я раньше удивлялась, чего они тянут, Наиля. Да, девочка выросла на наших глазах, но лет десять бы уже вместе были с Сашей, если бы не страдали ерундой.

— Вон женщина ко мне подходила, что-то спросила, а я ничего не поняла из-за акцента, так неудобно.

— В машине сидят?

— Да, с тем пожилым военным женщина приехала.

— Рэймо с Наташей, дед с бабушкой Иры по отцу, но их можно не запоминать, через три дня они уедут к себе, в Финляндию. Те два обалдуя — Ире братья, наши с Виктором сыновья, мелкий носится с теми беленькими девочками — Ире брат по отцу. Это ближайшие родственники. На банкете будет родни в три раза больше, но в них я путаюсь сама. Привыкай, сватья, теперь ты — часть этого дурдома.

— А та пара, это кто?

— Вон тот огромный мужчина с бородой? Ближайший друг семьи, Ира ему как дочь. И, насколько я поняла — он и с вашей стороны тоже, друг жениха по службе. С ним под руку невозмутимая женщина — любимая преподавательница Ирочки, мы сами в шоке, но намечается еще одна свадьба.

— Мне сказал Решад, но я не думала, что его командир так выглядит. Внушительно.

На площадь заехала и припарковалась еще одна черная машина. Из нее вышел Костя, открыл дверь пассажирского места, и оттуда выпорхнула сияющая Ландыш, подхватила букет, поцеловала Кащея, побежала обниматься с Женькой, по пути здороваясь в толпе. Костя присоединился к ожидающим церемонию друзьям.

— Ой, наш Костя, друг Решада, мы и не думали, что он приедет! Девочка с ним, какая красивая!

— Это подруга Иры, они вместе в институте учились. Вы не в курсе? Они тоже женятся.

— Это еще четыре свадьбы после нашей?

— Почему — четыре?

— А вон пара, друзья Решада, теперь и Иры, в декабре расписаться хотят. Беленькая девочка, Танюшка, их ребенок.

— Наиля, меня трудно назвать хорошей матерью, дети выросли сами по себе, не успела я оглянуться. За Иру я теперь спокойна, ты рядом с моей девочкой, да и Решад мне очень нравится, как он ее оберегает.

— Если бы ты слышала, Элечка, какими эпитетами они наградили друг друга при знакомстве! — улыбнулась женщина, вспомнив. — Изощрялись оба в словесности.

— Моя может, не сомневаюсь. На всех языках, которые знает.

— Кстати, а как переводится «Сукси виттуун»?

Эля прошептала на ухо перевод, и обе женщины внезапно и громко расхохотались, вызвав удивление гостей.

— И после таких посылов они вместе? — мать невесты, отсмеявшись, достала из сумки зеркальце посмотреть, не размазался ли макияж от выступивших слез.

— Еще хуже было. Как кошка с собакой, цапались при каждой встрече. Кумушки местные все лето языки мозолили, обсуждая наших детей. Ира же с Костей встречалась. Решад едва на другой не женился, уехать хотел опять служить. А в начале августа где-то, утром, я Ире яйца свежие понесла, смотрю, наша Тень на ее террасе. Все двери нараспашку, по дому, будто ураган пронесся, все разбросано, а они спят вместе, друг в друга вжались, переплелись, даже во сне. И все, с того дня везде за руки, ни разу не поссорились, как отрезало. Через пару недель пришли ко мне и объявили, что едут заявление подавать.

— Весело. Но я и не ожидала другой истории, зная свою дочь. О, приехали, наконец! Ну что, сватья, идем детей женить.