Черное-белые дни

Когда дом перестает быть крепостью

Прошла неделя и Блайд уже забыл причину, по которой Джулия не выходит из его квартиры. Он уж слишком быстро привык к тому, что его ждут, что горячий ужин всегда на столе, что кровать не пуста и согрета, что вместо такой привычной (и как выяснилось, надоевшей) ночной тишины, теперь слушает стук сердца, спящей рядом девушки. Но именно сегодня эти мысли не приносили радости, а вызывали какой-то странный дискомфорт. Что-то не давало музыканту покоя. Блайд прервал запись раньше положенного срока, предложив друзьям разойтись.

— Джулия уже заждалась? — улыбнулась ему догадливая Лара.

Эрик тоже улыбнулся.

— Да. Не хотите сегодня к нам заехать? — предложил он, но басист и его супруга отказались, сославшись на то, что с дочерью вечером сидеть не кому. Зато Роберт был откровенно голоден, поэтому и стоял, глядя на музыканта большими, честными и грустными глазами.

— В тебе я даже не сомневался, — рассмеялся Блайд. — Поехали.

Роб всю дорогу рассказывал истории о том, как договаривался о фотосессии и прочем, а Эрик кивал, но не слушал — мерзкое, выворачивающее наизнанку ощущение рвало душу и подгоняло, приговаривая: «Не успеешь!.. Не успеешь… Опаздываешь!» Даже когда парни поднимались на лифте, Блайду чудилось, будто время и все окружающее такое медлительное, вязкое, как трясина, в которую тебя затягивает и затягивает. Роберт ощущал на себе взвинченность друга и несколько раз заговаривал о том, что не хотел бы мешать их с Джулией уединению.

— Прекрати! — огрызнулся Эрик и дернул ручку двери на себя. Переступил порог, но… встречать его никто не вышел.

Блайд прошел в кухню и… То, что он увидел, сначала убило в нем все эмоции разом, устроив небольшое замыкание, а потом взорвало, накалив нервы до предела.

Разбросанная посуда, запах гари. И главное: на полу крупный мужик в форме газовщика сидит верхом на не сопротивляющейся девушке и затягивает туже на ее шее плотный кожаный ремень. Эрик слышал только шум в собственных ушах… это был шум крови, бешеный пульс. Он бросился к убийце, хорошенько приложил его по затылку кулаком, оттащил от Джулии и, ухватив за шиворот, толкнул к стене, а потом и треснул его головой об эту самую стену.

— Остановись! — попытался сдержать друга от необдуманных поступков Роберт, успевший окликнуть недотеп-полисменов, прозевавших появление маньяка. Блайд не собирался выпускать из рук убийцу… Но Роб нашел подходящие слова, чтобы убедить его отпустить негодяя более-менее целым.

— Лучше посмотри, что с ней!

Ярость Блайда отпустила. Он упал на колени рядом с распластавшейся, как сломанная кукла, девушкой. И судорожно прислушивался к ее дыханию…

Шумный выдох, и даже от этого звука раскалывается голова. Из рукомойника противно капает. Кто-то всхлипывает, ревет…

Он открыл глаза.

«Что это? Небо?» — первые мысли при виде серого потолка.

«Кто я?» — второй странный вопрос, заданный самому себе, и оставшийся без ответа.

Его звали Ромео. Точнее, так его называли фанаты, продюсер, менеджеры, даже старые друзья, знавшие лежащего сейчас нагишом на кровати парня совершенно под другим именем — Рома. Он был родом из Украины. Сейчас временно жил в Великобритании, осуществляя свою детскую мечту — петь на сцене. У него это очень хорошо получалось. Он даже стал звездой. Но какой ценой? Сейчас Рома ощущал всю полноту пустоты, которая росла и росла внутри него и притуплялась только в первые несколько часов после приема дозы наркотиков. О да! Наркотики. Славное словечко для волшебного порошка, позволяющего летать в облаках, петь с ангелами…

Рома поморщился — расстроился, что полеты так резко прекратились. Он был уверен, что те подлые белокрылые столкнули его с облаков и теперь небось сидят там себе наверху, дергают ножками и посмеиваются над его падением на грешную землю. Падший мысленно погрозил кулаком небесным жителям и пообещал вечером принять дозу, слетать наверх и накостылять подлецам! Прекратив монолог с галлюцинациями, Рома постепенно вспомнил, кто он.

Очередной придушенный всхлип заставил его повернуть голову (а ей подобные резкие движения не понравились, и она заболела, будто по ней камнем вмазали) к эпицентру раздражительного звука. Как выяснилось, плакала девушка. Она сидела на полу за комодом, прижавшись спиной к стенке и закрыв лицо руками.

— Ну что такое? — собственный голос, хриплый и какой-то рыхлый, недовольно пробурчал вопрос.

Девушка испуганно дернулась и убрала ладошки от лица. Рома смолк и чуть не уронил челюсть. Плаксивое создание выглядело так, словно ее использовали в качестве боксерской груши: опухшие, разбитые губы, фингал под глазом, распухший нос.

«Надо встать и помочь ей, выяснить, какие уроды так разукрасили и за что!» — думал он, рассматривая незнакомку.

«А если эти психи еще здесь?» — закралась в его голову трусливая мысль, и прежде чем Рома понял, что маньяков, любителей поиздеваться над более слабыми не стоит искать в квартире, они не прячутся, да и не много их — один, и именно он сейчас лежит и смотрит на дело своих рук…

— Черт! — выругался парень, резко вскочив с постели, и девушка разразилась бурной истерикой.

— Прости, прости! — встал перед ней на колени Рома, пытаясь извинениями закрыть ей рот. Но от страха девушка всхлипывала еще громче и заливистее.

— Да ты можешь заткнуться?! — перешел от долгих успокоительных бесед сразу к угрозам Рома и замахнулся. Девушка смолкла, а ладонь парня так и не коснулась ее щеки. Несчастная сейчас смотрела на него с выражением дикого ужаса в глазах… И зелень ее радужки кое-что напомнила извергу. Рома смотрел и видел перед собой другую. Но та не была напуганной, она с вызовом, яростью глядела на него. Тот взгляд из прошлого тронул уязвимую слабую струну сердца. Парень опустил руку и сел рядом с девушкой на пол.

— Прости… — то ли избитой им, то ли когда-то брошенной и явившейся сейчас призраком девушке сказал он…

Она парила где-то совершенно далеко. Возможно, навещала кого-то, или просто заблудилась. Но там, где она летала было так хорошо, легко, свободно… И из этого славного места ее вырвали чуждые голоса. Они ссорились друг с другом, ругались, кричали… Столько агрессии!

— Да прекрати ты меня доставать! Успокойся! Я сказал! — буквально прокричал док, сидевший прямо над ней. Джулия видела его не четко, размыто. — Серьезных ран, кажется, нет. Синяки… пройдут. Не знаю, есть ли сотрясение мозга. Да и после такого потрясения… Думаю, тебе, Генри, надо подыскать для нее хорошую клинику и психиатра!

— Никакой клиники! Я не дам ее туда упрятать! — говорил кто-то другой очень сердитый.

— Я еще раз говорю тебе, — выходит из себя док. — УСПОКОЙСЯ! Эрик, еще пара твоих реплик и я тебя запру в том же пансионе! Будете лежать в соседних палатах.

— Согласен! — нашелся Блайд, но прозвучало все равно угрожающе.

Джулия попыталась привстать, чтобы увидеть его. Стоило ей пошевелиться, как шум вокруг стих, превращаясь в гробовую тишину. Она села на диване удобнее, оглядела всех присутствующих мужчин: Уильям — доктор, сидит рядом с ней на диване, Честер — менеджер, стоит рядом с продюсером и нервно потирает покоящуюся в кармане зажигалку, мечтая возобновить пагубную привычку и покурить; Генри нервно сглатывает — этот явно мысленно уже три рюмки коньяка выпил; в кресле сидит Роберт — друг и менеджер Блайда, а вот и он сам… Серьезный и напуганный, злой — замер вдалеке и не двигается. Не подходит почему-то.

— Мисс! — еще один мужчина, незнакомый… Хотя нет. Она припомнила его. Виделись как-то… Неделю назад, когда они с напарником приходили сюда и вот точно так сидели за столом, составляли протокол… А сама она разместилась здесь же и рассказывала, как на нее напали… Сегодня на нее тоже…

Джулия потеряла сознание. А когда пришла в себя, вокруг уже было тихо и пусто. Она даже испугалась, не увезли ли ее поспешно в какой-нибудь пансион, под наблюдение психиатра? Не желая находиться неизвестно где, девушка поднялась, добралась до окна…

Щелчок замка — единственный звук в обители тишины, на который Джулия откликнулась. Вздрогнула, обернулась… И увидела его. Эрик вышел из своей комнаты с вещами в руках. Поднял на нее глаза и замер на месте. А она смотрела на него, плакала, дрожала и думала только о том, что ей хочется прикоснуться к нему. Он же, как на зло, двигался медленно. Слишком медленно. Потому что в прошлый раз она не позволила к себе даже притронуться, и он сомневался, позволят ли ему сейчас ее обнять. А ей было больно от того, что он остановился. Поэтому сама подошла, прижалась всем телом к парню, дрожа как осиновый лист. В голове одна за другой мелькали мысли, которые так хотелось озвучить, но ком в горле мешал говорить.

«Не отпускай! ТЫ единственный, рядом с кем мне по-настоящему спокойно!» — кружилась без конца, будто зациклилась фраза.

«Могу ли я тебя обнять?» — думал он и, плюнув на условности и размышления, просто крепко сжал ее в своих объятиях. Она разревелась и плакала около пятнадцати минут, спрятав лицо на его груди.

Солнце прокралось в комнату Эрика, шутливо пустив лучик в глаза спящей девушке. Она очнулась ото сна, села на кровати, осматриваясь. И уже через секунду по ее щекам потекли слезы. Его — самого главного — не было рядом. Сердце щемило от боли. Глупый страх взывал к истерике.

Дверь распахнулась, и в нее вошел тот, кого так не хватало. Эрик секунду помедлил, всматриваясь в испуганное лицо девушки, увидел несколько слезинок, скатывающихся по щекам, и, пристроив поднос с завтраком на полу, влез на кровать. Обнял дрожащую девушку за плечи.

— Что? Кошмар?

— Тебя не было… — очень тихо произнесла она.

Эрик рассмеялся. Отпустил ее, чтобы более свободно усесться рядом и смотреть ей в глаза.

— Так чем мы сегодня займемся? — задумался Блайд, рассматривая девушку. — Я бы с удовольствием провалялся вот так целый день! Можем поставить какое-нибудь кино и не вылезать из постели!

— Погоди! — спохватилась она. — А как же работа?

— Я все отменил еще вчера. — Заявил он, нежно погладив ее по плечу.

— Не нужно жертвовать ради меня своей карьерой.

— Джули, — начал сердиться на нее Эрик, а потом превратил все в шутку. — А я решил просто забить на все и притвориться больным! Ничего страшного с моей карьерой не случится, если я хотя бы сегодня не выйду из дома!

Зная, насколько развит трудоголизм у Блайда, она совершенно не поверила его словам.

— Ладно! — сцедила она сквозь зубы и протянула открытую ладошку. — Дай мне телефон!

Эрик подал ей сотовый, внимательно наблюдая, как девушка, набрав номер, ожидает ответа.

— Привет! — стараясь говорить четче и чуть громче, поздоровалась она с кем-то. — Все нормально! Не нервничай! Я не нервничаю, и ты не волнуйся без надобности! Набери Джейка, пусть будет готов. Мы будем работать! Не истери! Все!

Она выключила телефон и отложила его на столик. Эрик раскрыл рот от удивления, когда понял, что девушка не собирается отсиживаться дома после такого потрясения.

— Набирай Роберта! Мы поедем на работу вместе! — заявила она. — Я буду записываться в соседней студии!

— Но… — все же возмутился Эрик. — Уильям сказал, что не сможешь…

— Ага! — подловила его она. — Значит, ты говорил с Уиллом. Решил поддержать меня. Считаешь, что я не способна работать? Я докажу тебе, что могу!

Она слезла с кровати и принялась копаться в шкафу, соображая чего бы надеть. Парень уже собирался устроить скандал упертой дурехе, но решил, что с нее итак достаточно потрясений, и вообще — они ведь только недавно помирились, и не стоит рушить хрупкий мир ссорами. Хотя, был и еще один вариант — привязать ее к кровати, как в свое время это проделала Джулия с ним. Блайд и не подозревал, что в его силах применить и очень даже приятный способ заставить девушку остаться дома… Но как и большинство мужчин, просто забыл о нем.

Эрику тоже пришлось звонить менеджеру и снова менять свои планы, и собираться на работу.

Через центральный вход, шокируя своим появлением работников компании «Стоун херст». Одинаково одетые в темные тона. Пара словно сошедшая с обложек какого-нибудь журнала прошагала к лифту, где их уже поджидали встревоженные менеджеры. Все вместе они поднялись на этаж звукозаписывающих студий.

— С этим бантиком на шее, ты как кошка! — прокомментировал Роберт, обратив внимание на весьма выделяющийся бант девушки.

Блайд и Честер скривились и опустили глаза. Все знали, что Джулия скрывает под лентой.

— Мяу! — подмигнула парню она, чтобы немного скрасить мрачное настроение друзей. — Вы меня не хороните, а просто отводите на запись!

Эта фраза просто убила наповал Блайда. Парни заметили, как перекосило Эрика от слов девушки. Он дернул ее за руку на себя и на мгновение прижался к ее лбу губами.

— Встретимся в перерыве! — на прощание сказал он и ушел не оборачиваясь.

Джейк не был в курсе событий. Только приближенные знали о недавнем кошмаре. Поэтому звукорежиссер как всегда не довольный тональностью, громкостью, потерянными звуками и прочим, кривлялся и орал на певицу. Джули требовала перезаписи и делала большие паузы, чтобы заставить голосовые связки работать, как положено. Неоспоримо тяжелый труд, выматывал, отнимал время и нервы. Но она не останавливалась. Честер нервничал и метался по аппаратной туда-сюда. Он позвонил Генри, не забыв посетовать на невменяемость подопечной, и что она доводит до безумия не его одного, но и несчастного Блайда. Даже Джейк заметил странное поведение, обычно бойкой и острой на язык девушки, внезапно превратившейся в хрупкую и слабую певичку. Он даже отказал себе в желании поскандалить с ней.

В соседней студии не находил себе места Эрик. Делая частые перерывы в записи, он заставил Роберта выходить в коридор и следить, за появлением девушки. Но менеджер каждый раз возвращался без новостей, чем не приносил покоя музыканту. Нервы парня сдали уже на шестом часу работы, и он сделал серьезную передышку минут на тридцать, чтобы все это время лично караулить под дверью Джулию. Роберт наблюдал, как Эрик топчется перед запертой дверью соседней студии, тянется к ручке, но не решается войти. Сжав свои эмоции в кулак, музыкант возвратился к себе, и продолжил работу.

Спустя еще четыре часа Джейк капитулировал и выбросил белый флаг, признав, что более нервной, своенравной, и при этом стойкой, личности, чем украинка не встречал.

— Джули, — впервые с жалостью в голосе позвал ее звукорежиссер. — Давай остановимся. Я сам подчищу запись. Поверь, все будет идеально.

— Слушай его! — взмолился Честер.

Джулия подумала, что неплохо сдать позиции и не нервировать менеджера. И пока Честер пошел ябедничать Генри, певица обдумывала, а не сходить ли ей к Харману пообщаться. В коридоре было пустынно и тихо. А от этого страшно. Пришлось признать, что без компании бдительных друзей по мрачному помещению пройти не сможет. Затем, поразмышляла на тему: «Одна рыжая дура и надуманные страхи!» — и постаралась взять себя в руки. Джули постаралась успокоиться. Прижалась спиной к стене, глубоко вдохнула. Сосредоточилась на страхе, пытаясь спрятать его как можно подальше, чтобы не мешал жить. Обнаружила, что горло дерет и дико болит. «Надо было не упрямиться! — думала она. — Послушалась бы Эрика и лежала бы с ним в обнимку на кровати целый день! Зачем было строить из себя героиню?!»

— Ты все-таки добилась своего! — в самое ухо проговорил Броуди, незаметно подкравшийся к девушке. Она дрогнула и отодвинулась, испуганно воззрившись на парня. Учитывая боль в горле, ей не хотелось с ним разговаривать, спорить или ссориться. Но, похоже, избежать его внимания не суждено. Броуди преградил единственный путь отступления, нагло распуская руки. Вряд ли его целью было как-то ей навредить. Ему просто нравилось доставать ее, злить, нервировать.

— Поздравляю, теперь о вас судачат на всех этажах офиса! Сегодня приехали вместе. За руки держитесь. Чем ты так его привязала к себе? — задавался вопросом парень. Джулия сцепила зубы и заскользила спиной по стене, стремясь убраться подальше от навязчивого ударника.

— Ничем! — проговорила она. — Ты не мог бы…

— Отойди от нее! — громом прозвучал голос Блайда.

Вздрогнули и Джули, и Броуди, одновременно. Только девушке появление музыканта принесло облегчение. Роберт же видел кое-что скрытое от других. Он уже был однажды свидетелем затуманенного ненавистью и злостью взгляда, которым сейчас смотрел Эрик на ударника. Точно так же он испепелял спину маньяка посмевшего посягнуть на жизнь Джулии. Менеджер даже заволновался, не видит ли Эрик перед собой призрак недавнего прошлого?

Руки Блайда сжались в кулаки.

— Я предупреждал тебя! — сдерживаясь, говорил он.

— Ты хочешь отстранить меня только из-за нее? — оскорбился ударник. — Из-за девчонки готов рисковать группой?

Эрик уже был на грани, и Джули, видя это, как всегда спасла положение. Обойдя ударника, она встала перед сердитым музыкантом, отвлекая внимание на себя. Ее рука нежно, но требовательно скользнула по его плечу до локтя. Эрик перевел взгляд на нее. Несколько минут молча рассматривал, а потом схватил ее за запястье и потащил прочь. По привычке, вышел на лестницу, не обращая внимания на присутствие Роберта, отпустил Джулию и нервно стал мерить площадку шагами. Девушка и менеджер глядели на него, боясь нарваться на скандал, потому что музыкант себя совершенно не контролировал, а таким они видели его крайне редко.

— Эрик, ты пугаешь меня! — короткая фраза остановила парня. Он виновато посмотрел на Джулию, жестом подозвал ее к себе и, когда подошла, обнял.

— Как же мне этого не хватало целый день! — прошептала она.

— Почему не пришла ко мне? — успокоился парень, но начал заметно дрожать.

— Хотела казаться сильной! — честно призналась девушка.

— Тебе не нужно притворяться… со мной! — укорил он, крепче сжав руки на ее плечах.

Роберт притаился в сторонке и наблюдал за несколько интимной сценой. Ему раньше казалось, что он видел все проявления чувств звездного друга, но такое трепетное отношение к девушке, столько заботы, боли — это происходило впервые. Менеджер улыбнулся.

— Поехали домой? — отодвинувшись предложил Блайд, и подмигнул Джулии. — Я устал! Хочу лечить на диван или лучше в кровать и не шевелиться… дня два!

Она рассмеялась, соглашаясь на его предложение. Роберт и тут обнаружил нечто интересное для себя. Он с некоторых пор был уверен, что Эрик слово «дом» давно ассоциирует с Джулией. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — эти двоим вполне комфортно рядом и больше им никто не нужен.

— Кхе, кхе, — прокашлялся Блайд, только сейчас заметив ехидно ухмыляющегося менеджера. — Я смотрю, у тебя фантазия работает круглосуточно!

— О чем ты? — притворился Роб, будто не понимает на что ему намекают.

— Мы… — начала Джули, продолжая прижиматься к Эрику.

— Я все понял! — кивнул менеджер. — Вы собираетесь домой.

— Мы отвезем тебя! — заявил Блайд, перехватывая руку девушки.

— Пойдем, найдем Честера. Я хочу попрощаться!

А Чес как раз спускался вместе с Генри. И нельзя сказать, что продюсер сильно обрадовался, увидев Блайда — сразу скривился. Джулии отношения между мужчинами начинали откровенно раздражать, и она решила изменить ситуацию.

— Генри, мы собрались ехать домой, ты ведь не против? — заговорила девушка и, проигнорировав фразу менеджера, брякнувшего в сторону: «Слава богу, одумалась!» — внезапно предложила: — Не хочешь поехать с нами поужинать?

Глаза продюсера полезли на лоб, а музыкант наклонился и тихо так прошептал Джулии:

— Я надеялся, что мы побудем одни!

Она одарила его недовольным взглядом, и парень замолчал. Потом его еще и в бок ткнули локтем, давая непрозрачный и болезненный намек. Блайд, превозмогая себя, промямлил:

— Мы приглашаем тебя к нам!

«Откажись!!!» — думал сам, глядя на врага, и еще раз получил локтем по ребрам.

Роберт снова обратил внимание на открытое заявление «к нам» и «мы приглашаем»: «Признание чистой воды! Он хоть сам замечает, что уже давно перестал быть в одиночестве и теперь всюду вставляет это „мы“? Да и разговоры ведутся в последнее время только вокруг одной персоны — как она готовит, во что одевается, что читает…». Пока Роб размышлял, чуть не пропустил весьма вежливый отказ продюсера.

— Спасибо, но у меня есть дела. — Холодно сверкнул глазами Генри, чувствуя, что не рады его будут видеть в доме музыканта.

— Нет у тебя никаких дел! И ты хочешь есть, я точно знаю! Не смей отказываться! — затараторила Джулия, не позволяя продюсеру выдумать достойные причины для побега. А еще пара секунд промедления — и господин начальник получил бы от своей подопечной щелбан или просто кулаком в лоб — широта украинской души вполне позволяла девушке совершенно нестандартно действовать в любых ситуациях. Короче говоря, она просто взяла мужчину «за грудки», в переносном смысле, и Генри оказался прижатым к стене. Честер стоял в стороне и давился рвущимся «хи-хи», наблюдая за сценой избиения несчастного продюсера, размышляя были ли такие случаи в истории, когда подчиненный откровенно издевался и фактически руководил начальником. В общем, Генри сдался. Чес и Роб уже хотели ехидно прокомментировать его слабовольность перед украинкой, но свидетелей тоже позвали на ужин. Роберт надеялся, что он пройдет спокойно, без скандалов. Джулия, видимо, тоже опасалась ссор, поэтому тщательно следила за разговорами во время трапезы. Переломный момент настал, когда девушка подала десерт. Ее внимательный взгляд скользнул по столу, проверяя наличие острых предметов. Выдохнула — кажется, все убрала. Потом села на диван, рядом с Блайдом, оказавшись как раз на «линии огня» между мужчинами. Эрик по привычке придвинул ее ближе к себе и обнял, так что она смогла немного откинуться назад, умостившись на его плече. Гости заметили, как изменилось настроение ее продюсера. Мышцы на лице Генри дернулись. Он отвел взгляд, уставившись в собственную кружку. Честер вообще напрягся, шкурой ощущая грядущие проблемы, и подумывал, как бы в кружку продюсера подбросить пару таблеток успокоительного.

— Как вам ужин? — напрашивалась на комплименты Джулия.

— Очень вкусно! — тут же выдал Генри, и остальные закивали, признавая ее гениальным поваром!

Блайд растянул на физиономии такую ухмылку, словно похвалили его, и одарил девушку поцелуем в висок.

— В твоих силах меня отблагодарить! — сориентировалась Джулия, не сводя пристального взгляда с продюсера.

Генри, наконец, поднял голову и впервые смутился, ощущая, что сейчас его заставят исполнять желания, как золотую рыбку.

— Я хочу кое в чем разобраться. — Она отодвинулась от Эрика и села удобнее, подавшись немного вперед, к продюсеру. — Отвечай мне на вопросы. Хорошо? Итак. Кого ты встретил первым? Селину или Эрика?

— Эрика, — сцедил сквозь зубы мужчина.

— И кто последним от тебя ушел?

— Он, — буркнул Генри и хотел возмутиться, но Джулия перебила его.

— А теперь вопрос к тебе, — и она повернулась к Блайду. Он встретил ее суровым взглядом, надеясь, что она догадется, как ему не хочется играть в эту мрачную игру. — Ты знал, что спишь с чужой женой, почему продолжал это? Любил?

— Нет, — проворчал Эрик, приходя в ярость от таких вопросов, исходящих не от кого-то, а именно от нее! — Мы были либо пьяны, либо под наркотиками… К тому же, она была единственной, с кем я мог поговорить.

— Какой ее видел ты? — заинтересовалась Джулия, обратившись к Генри.

Продюсер задумался. Он вспомнил, как однажды встретил в кафе милую девушку… Ну, скорее немного развязную — этакий сорванец в юбке. Сначала она произвела на него отталкивающее впечатление, а потом… Генри увидел в ней нечто особое. Возможно, силу, опору. Наверное, ему самому не хватало ярко выраженной самоуверенности, которой обладала Селин. Они играли в карты на раздевание, много пили. Она постоянно подбивала его на сумасбродные поступки, делая его жизнь похожей на бурю. Как-то Селин поднялась на сцену в пабе и, едва держаясь на ногах, ухватилась за микрофон. Немного подумала, окинула мутным взглядом шумных посетителей, которым было дело исключительно до выпивки, и внезапно запела. Без аккомпанемента. Все смолкли. Повернулись к ней и слушали. А Генри понял, что ей дана власть над другими. И он кричал: «Давай, Сили! Мочи!» — пытаясь ее подбодрить. Позже, с той же целью — помочь ей, сделать ее счастливой — Генри взял девушку под свое крыло как продюсер. На тот момент у него уже был Блайд. С Селией они плохо ладили. Постоянно скандалили в студии. Первое время. Но скорее всего это в них бушевал здоровый азарт, желание обскакать коллегу на звездном поприще. От того они и работали в поте лица, воспринимая каждую победу противника собственной неудачей и поводом упорнее двигаться к цели — стать первым голосом шоу-бизнеса. Прошло несколько лет. Селия вышла замуж за Генри. Их отношения с Эриком наладились. Но…

— Я не заметил, как она стала меня избегать, — исповедовылся продюсер перед своей подопечной. — В один прекрасный день я понял, что мы охладели друг к другу. Сначала расстроился, потом подумал, что в этом нет ничего страшного — такое случается с большинством пар. Потом решил все изменить. Приехал, хотел… — Он внезапно смолк, а Эрик опустил глаза. — И что я увидел? Я попал как раз в самый разгар веселья!

Джулия бросила взгляд на Блайда. А он, похоже, всерьез начинал злиться на нее, за то, что она заставила его пройти через весь этот неприятный процесс. И на Генри тоже. Ему вообще очень хотелось прекратить дурацкий разговор, выгнать гостей и немного поскандалить с украинкой.

— Прошло много времени, — заговорила она. — Что ты чувствуешь?

— Я не хочу об этом говорить! — сцедил сквозь зубы музыкант. — Зачем ты вообще это делаешь?

Она положила ладонь на его пальцы, нежно поглаживая, надеясь таким жестом немного успокоить нервного парня.

— Просто хочу, чтобы сегодня вечером мы покончили с прошлым. Понимаю, что вам обоим это очень неприятно. Но лучше выяснить все здесь и сейчас. — Сказала она и снова повторила. — Так как ты оцениваешь случившееся?

— Не знаю, — отвернулся от нее Эрик. — Это было давно… — Он замолчал на целую минуту, потом выдавил из себя, словно уже давно хотел с кем-то обсудить давний не лучший свой поступок: — Это было какое-то наваждение.

— Тебе нужна была та женщина? Ты любил ее?

— Нет. Просто тогда она оказалась рядом. — Ответил Блайд, повторяясь и не понимая, почему Джули снова спрашивает о чувствах к Селине.

«Потому что ревнует!» — кивал Роберт.

— Ты понимал, что она жена другого человека, того, кто многое сделал ради вас обоих?

— Джул, — не сдержался Эрик и повысил голос, а затем и на крик сорвался. — Я тогда вообще не думал! Я пел, фотографировался, работал в студии, пил, курил травку и… короче, всегда был под кайфом. А сквозь его дымку все видится иначе!

— Прости, — снова ласково погладила его она и повернулась к Генри. Продюсер напрягся. В фантазии Роберта весь этот разговор больше напоминал суд или допрос, в ходе которого мастер раскаленными щипцами вытаскивает правду из подсудимых. По крайней мере, оба мужчины выглядели так, словно их пытают уже не первые сутки. Иногда на их мрачных физиономиях проскальзывали вполне счастливые эмоции, видимо, связанные с желанным побегом.

— Генри, — «приложила раскаленное железо к груди» продюсера девушка и задала следующий убийственный вопрос: — Расскажи в деталях, что тогда произошло. Ваш разговор с Селиной…

— Мы ссорились. Кричали друг на друга, — признавался подсудимый, решив сотрудничать со следствием, чтобы поскорее убраться из «тюремной камеры».

— Шлюха! — кричал тогда в порыве гнева, ослепленный ревностью муж.

— Ошибаешься, миленький! — холодно улыбалась она, откинувшись на подушку и затягиваясь сигаретой, пока ее любовник натягивал штаны. — Я — звезда! И такой меня сделал ты!

— Я не делал из тебя проститутку! Я пытался сделать из тебя первоклассную певицу! — зачем-то оправдывался Генри.

— И у тебя это вышло! — внезапно вмешался молоденький любовник, во взгляде которого читалось презрение. — Только пока ты там подписывал контракты, она мучилась от одиночества, и…

— И тут же полезла тебе в штаны, чтобы успокоиться и забыться? — переключился на него рогатый муж. — Я был тебе другом! Я поднял тебя со дна, поверил в тебя, дал тебе сцену! Я сделал тебя!

— Ты перестал быть другом, как только начал распыляться на всякую мелочь! Когда стал подбирать с улицы кого-попало и забыл о том, к чему мы стремились!

Дальше следовала гневная ария в исполнении неверной жены о том, что она — не кто-попало, а самая-самая и так далее! После чего в ход пошли все плохо лежащие вещи. Вазы разбивались о стены, рассыпаясь на мелкие осколки. Пух от подушек летел в разные стороны, словно снег. Дверь хлопнула дважды… И все двое из любовного треугольника, с пустотой в сердцах, пошли искать новый путь…

— Подумай хорошенько, — глаза Джулии опасно сузились, словно прицеливаясь, когда она смотрела на Генри. — Вспомни ее поведение тогда, и какой она была до того, как получила статус звезды. Многого ли она от тебя требовала? Какими были ваши отношения?

Продюсер молчал.

— Две большие разницы, правда? — намекнула девушка. — Да, ты допустил ошибку. Погрузился в работу, оставлял ее одну. И ее тоже можно понять. Я бы не выдержала нервного напряжения, особенно, когда человек, которого любила, предпочитал роль моего шефа и давил на меня. Вечером возвращаешься в пустую квартиру. Ждешь его. А он не благодарный… Но я не оправдываю ее поступок. Ей следовало поговорить с тобой. Она же предпочла действовать исподтишка. Решила развлекаться всеми доступными способами. Просто потому, что обиделась на тебя.

— И что теперь? — как-то растеряно спросил Генри.

— А теперь самое главное, мальчики! — сказала Джулия, обращаясь к обоим парням и ехидно ухмыльнулась. — Раньше между вами была женщина, и вы из-за нее рассорились. Теперь между вами я, и мне совершенно не хочется стоять на границе выстрела! Так что миритесь немедленно!

Они оба молчали. Роберт и Честер ожидали, что будет дальше — не каждый день на их глазах распинали начальство в такой увлекательной форме! Мыльные оперы по телевизору просто ничто!

— Помните! Кто старое помянет, тому глаз вон! — назидательно пробормотала девушка, разминая пальчики, явно чтобы продемонстрировать «наглядно» смысл пословицы. — Лично и выбью, если вы так и будете молчать!

Генри и Эрик синхронно усмехнулись.

— Хороши вы будете, одноглазые! — не унималась Джулия, заставив Роберта поперхнуться чаем от смеха.

Эрик смотрел на Генри, не решаясь сделать первый шаг к прощению. Ему все еще мешала гордость, впрочем, как и продюсеру.

— Я винил тебя во всем все эти годы! — заговорил Генри.

— В чем-то я был не прав, — несмотря на высказывание мужчины, выдал музыкант.

Джулия не дослушала начинающийся диалог, сорвалась с места, как только прозвучал первый зов сотового. Подхватила трубку с тумбочки у телевизора и, увидев номер, радостно поздоровалась. Но потом ее лицо вытянулось, глаза расширились. Блайд и Генри замолчали и уставились на девушку, ожидая, когда она произнесет хоть слово. Однако, короткие фразы, вроде «Кто? Когда? Где?» — не могли дать никакой информации о том, что так растревожило Джулию.

— Я сейчас буду! — заявила она, развернулась и посмотрела на мужчин таким взглядом, словно собиралась перестрелять, а потом и сама из окна выпрыгнуть. — Ваши идиотские размолвки из-за гулящей бабы ничто! Мне откровенно начхать на то, что было в прошлом! Вы сейчас же миритесь и в дальнейшем относитесь друг к другу с уважением! Понятно?

Приказной тон ошарашил Генри и Эрика настолько, что они закивали, раскрыв рты. У Честера и Роба вообще от такого резкого перевоплощения мурашки по коже побежали. А Джулия, пока все приходили в себя, скрылась в спальне Блайда и появилась через минуту переодетая.

— Чес, ты же на машине? Подвезешь меня? — на ходу бросила она менеджеру и целенаправленно прошла в холл, достала пальто.

— Куда ты собралась? — вскочил Блайд.

— Сара в больнице! Мне нужно к ней. — Ответила Джулия, когда Эрик поймал ее за руку, заставив отвлечься от сосредоточенного завязывания шнурков на высоком сапоге.

— Она разве уже вернулась? Что с ней? — спохватился Генри, заметно занервничавший.

— Не знаю. Плачет. Говорит, что-то невразумительной. Порезали… Аэропорт. Мне нужно к ней! — девушка смотрела только на Блайда, а он понял, что Джулия на пределе и вот-вот сорвется. Поэтому обнял ее, крепко прижал к себе, чтобы успокоить — по крайней мере, ей это всегда помогало.

— Поехать с тобой? — тихо спросил он.

— Нет, — все же расплакалась девушка, обхватив его за шею. — Думаю, она не захочет тебя видеть.

— А я не буду подыматься. Останусь в машине. Подожду тебя. — Настаивал музыкант.

— Не надо, — всхлипнула Джулия. — Не волнуйся за меня.

«Хорошо тебе говорить!» — подумал Эрик.

Он отодвинулся, чтобы прикоснуться к ее щеке и поцеловать в лоб. Девушка вытерла слезы, шмыгнула носом, и, выдохнув, снова вернула себе самообладание.

— Поехали! — скомандовала она менеджеру.

Сара лежала в темной палате, отвернувшись от двери. Услышав шаги, она повыше натянула одеяло и сразу же предупредила, что не позволит включать свет! Джулия прошла к постели, присела на край, потом вообще легла напротив подруги, всматриваясь в искаженные мраком черты лица. Одна щека модели была скрыта многочисленными бинтами и ватными прокладками. Левый глаз опух.

— Привет, — заговорила Джулия. — Как ты?

— А ты как думаешь? — огрызнулась Сара. — Я хочу умереть! Я больше никому не нужна! Я не смогу работать! Что мне делать?

Она расплакалась и прижалась к подруге. Джулия обняла ее, поглаживая спутанные шелковистые волосы.

— Не преувеличивай! Ты нужна мне такая, как есть. Со шрамом на лице или без него… — хотела успокоить уже бывшую модель украинка, но только подала повод для истерики.

— О боже мой! Шрам ведь останется на всю жизнь, на поллица! — возопила блондинка, только сейчас сообразив, что ее внешность окончательно и навеки испорчена. Хотя ведь можно сделать операцию…

— А ну прекрати сопли распускать! — рявкнула на нее подруга, и девушка замолчала. — Ты жива! Ты здорова! У тебя есть руки и ноги! Найдешь другую работу!

— Да лучше б он меня зарезал! Прямо там, в аэропорту! Я, сколько себя помню, была моделью! Я больше ничего не умею! Тебе всего этого не понять! — снова впала в истерику блондинка.

— Понять! — грустно вздохнула Джулия. — Я могу понять абсолютно все! Поверь.

— Нет! На тебя же никто не нападал с ножом! — не верила подруга.

Украинка молчала. Сара вдруг взглянула на нее, совершенно серьезную и напряженную, и перестала вопить.

— Что произошло, пока меня не было? — вкрадчиво поинтересовалась она.

Джулия без разрешения щелкнула свет, а потом оттянула ворот водолазки, демонстрируя фиолетово-зеленые следы от ремня.

— Что это? — прикрыв от ужаса рот, Сара забыла, что она должна изображать разбитую и растоптанную жизнью.

— На меня тоже напали. Причем дважды. В первый раз мне удалось удрать. А во второй я могла умереть. Причем, знаешь, — Джулия села, стараясь не смотреть в глаза подруге. — Когда он душил меня, я поняла, что больше не смогу сопротивляться. Сдамся. И уже почти… — Она нервно сглотнула. — Все говорят, что жизнь проносится перед глазами… Нет! В такие моменты ты можешь думать только о том, как тебе больно, что больше не увидишь друзей, не скажешь, как любишь их, как они тебе дороги, что не сможешь дышать, смеяться… И главное — тебе так страшно, что можно уписаться. Кровь в жилах стынет от ощущения смерти, уже пришедшей за тобой. И ты думаешь: «Неужели это все?»… Еще пара секунд, и я бы сейчас не говорила здесь с тобой. Но вовремя пришел Эрик. Роберт рассказывал, что он чуть не прибил того урода… Я пришла в себя, когда надо мной уже сидел Уилл.

— Я приехала на съемки, и все было замечательно, — начала свою исповедь Сара, тоже примостившись рядом с подругой и взяв ее за руку. — А потом этот режиссер… начал ко мне подкатывать. Ну, намеки давать такие неоднозначные. Я, естественно, отказалась, съездила ему по физиономии, купила билет на самолет… Но в аэропорту меня остановил полицейский, сказал, что в сумке нашел что-то незаконное, собирается обыскать меня. Отвел в отдельную комнату… а потом… Достал нож, приставил к горлу и…

Сара всхлипнула, и Джулия обняла ее.

— Я дернулась, он полоснул меня по лицу. Не помню, как мне удалось вырваться, но я побежала по коридору… Кричала, звала на помощь. Его схватили… А потом я оказалась здесь. Доктор говорил, что нужно кому-то позвонить, но я… Отцу бесполезно. Мать не хотелось пугать. Хотя, думаю, она слишком занята, чтобы обо мне думать. А ты — единственная, кто… кому можно довериться. Ты каждый раз оказывалась рядом…

— Тише! Все будет хорошо! — уговаривала ее Джулия. — МЫ все переживем! Поверь! Как бы ни было плохо, но мы справимся! Ты и я! Хорошо?

Блайд уже всерьез начал нервничать. Даже собирался закурить, но входная дверь хлопнула, и через минуту в гостиной появилась Джулия. Измученная и уставшая, обессиленная она приземлилась прямо на пол у его ног, положив голову на колени парню, как кошка, требуя внимания.

— Как Сара? — спросил Эрик, поглаживая рыжую макушку.

— Плохо, — вздохнула девушка. — У нее будет шрам на поллица. С модельным бизнесом придется завязать, а чем заняться в дальнейшем, она и сама не знает. Можно сделать операцию, хирургия ведь творит чудеса. Но мне, кажется, что она и сама устала от сцены. Поэтому и капризничает. Доктор отправил ее к психотерапевту, а тот переадресовал ее в пансион на время, чтобы вернуть душевное равновесие. Впрочем, она не возражала. Сама хочет обречь себя на добровольное заточение.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Прости за этот разговор сегодня с Генри. — Извинялась Джулия, чувствуя вину. — Я не хотела тебя мучить. Ты сильно на меня злишься?

— Сильно, — признался Блайд. — Но! Будем считать это твоей местью за мои слова тогда…

— Ты про «наигрался»? — поняла Джули. — Я уже давно забыла.

— Простила? — удивился Эрик.

— Давно! Как только поняла, что ты… — она снова спрятала лицо на его коленях.

Блайд передвинулся, заставил девушку лечь на диван, умостился рядом и обнял ее.

— Боже, это так больно! — вздохнула она. — Я до сих пор, как вспомню тебя, лежащим там на земле, в грязи… Становится жутко, холодно и страшно. Пусто как-то.

— Не вспоминай! — Утешал ее Эрик, не прекращая поглаживать, обнимать, осыпать поцелуями лицо. Джулия прижалась к нему всем телом.

— Никогда так больше не делай!

Она успокоилась. Взглянула на него, надеясь услышать, что подобных фокусов парень никогда не выкинет. Но он мог думать только о ее губах. Поцеловал.

Дверной звонок испортил всю романтичность момента. Крепко сжав Джулию в объятиях, Эрик вздохнул. Отпустил девушку, поднялся и пошел открывать, бубня по дороге: «Сегодня просто безумно насыщенный и тяжелый день!».

— А по-моему весь год такой! — прокомментировала Джули, принимая вертикальное положение и удобнее усаживаясь на диване.

На пороге стояли Генри, Честер и детектив. Хозяин пропустил гостей, готовясь услышать совершенно неприятные новости. Джули тут же отправилась на кухню, чтобы проготовить чай.

— Мы кое-что интересное узнали, — начал Чес, но позволил детективу взять инициативу в свои руки.

— Скажите, вам знакома некая Рейчл Грин?

Вопрос застал врасплох не только Джулию. Она посмотрела на Блайда, который усиленно пытался понять, к чему в истории с нападением на украинку приплели бывшего менеджера Сары.

— Да, — ответила девушка. — Встречались пару раз и при очень неприятных обстоятельствах. А что?

— Расскажите мне подробнее, — настаивал полисмен.

— Она была менеджером и помощницей моей подруги, Сары. Правда, как выяснилось, у Рейчл были свои планы на нее. Дело в том, что однажды она, мягко говоря, продала Сару одному влиятельному дяденьке, которому очень не понравилось получать отказы от моделей. Я была тогда с ней и знаю, о чем говорю. Вместе с Тэей Бленч, это директор агентства моделей в «Стоун херст», мы вывели ее на чистую воду. А потом Тэя уволила ее и пригрозила оповестить все знакомые ей агентства о подвигах бывшей подчиненной. Но почему мы сейчас разговариваем с вами о ней?

— Сегодня выяснились очень интересные подробности, — почесал нос детектив. — Мы допросили напавшего на вашу подругу, и выяснилось, что он тоже знаком с мисс Грин. Даже больше того. Он состоял в некой связи с ней. Она попросила его оказать некую услугу. Как понимаете, в ее намерения входило отомстить вам и вашей подруге. А мистер Тэд Чонс, который и напал на мисс Рейзвелл, не собирался ее убивать. Его целью было напугать, возможно, покалечить, а лучше — испортить внешность!

— Чего он и добился! — фыркнул Генри, стараясь смотреть в окно, а не на сидящих на диване Джулию и Эрика.

— Так вот, — продолжил перечислять новости полисмен, не обращая больше внимания на нервного продюсера. — Человека, который напал на вас, тоже знаком с мисс Грин.

Джулия онемела. Она сама не заметила, как разволновавшись, ухватила Блайда за колено. Эрик, успокаивая девушку, положил руку поверх ее пальцев.

— Объясните, — попросил он детектива.

Мужчина откинулся на спинку кресла, недобро сверкнув глазами в сторону музыканта, и заговорил так, словно вся эта ситуация доставляла ему особое извращенное удовольствие.

— На сколько мне известно, вас, господин Блайд, когда-то связывали теплые отношения с мисс Рейзвелл. И вы, к сожалению, не замечали чувств, которые испытывала к вам ее компаньонка. А ведь она очень радовалась, когда вы расстались. Мисс Грин рассчитывала на ваше внимание, пока рядом с вами не появилась рыжеволосая иностранка. Тогда вы, по мнению мисс Грин, стали одержимы ею и совершенно забыли обо всех… И вот по этой то причине злопамятная леди решила отомстить. Возможно, ее месть была бы более «мягкой», если бы вам, Джулия, не удалось поймать ее на горячем, когда вы подключили миссис Бленч к вашим разбирательствам по поводу сводничества. В общем, ей удалось убедить мужчин пойти на преступление. Как вы уже поняли, для вас готовилась очень неприятная участь. Но поскольку вам хватило сил удрать, то прикрепленный за вами подозреваемый рассердился и решил закончить начинание убийством. Вы ведь не на шутку его рассердили, разбив ему нос.

Эрик сильно сжал пальцы девушки. Она боялась, что он начнет винить во всем себя.

— Нам удалось отыскать мисс Грин. На нее нас вывели ее подельники. Сейчас она под стражей. Уже дала показания, ничего не отрицает. Скоро состоится суд, и вы обязаны на нем присутствовать. — Закончил детектив. — Но мне, кажется, что дело дойдет до психологического аспекта, и мисс Грин избежит заключения.

Джулия только кивала, но все ее мысли метались вокруг помрачневшего Блайда.