Когда из темноты выходит страх…

Сьюзен внимательно следила за изменениями в атмосфере «Стоун херст»: две самые яркие фигуры опять бродили по коридорам, как призраки, печально поглядывая друг на друга, будто пытались мысленно передать послание. Причем у парня на лице было написано: «Ну прости меня, пожалуйста!». А у девушки: «А не дождешься!». Джулия оказалась слишком упертой. Украинка с особой тягой мазохиста старалась ухудшить свое положение.

— Мне казалось, что вы помирились! — позволила себе вольность заговорить на эту тему стилистка, хоть и прекрасно знала о запрете на подобные обсуждения. Честер, всегда сопровождающий певицу, закатил глаза и кашлянул, пытаясь таким образом намекнуть девушке о неудачном выборе предмета разговора.

— Во всяком случае, он пытался, — все же ответила Джулия, но как-то слишком устало.

— Вы хотите его проучить? — озвученная Сьюзен идея заинтересовала даже менеджера. Честер бросил взгляд на певицу, та и сама всерьез задумалась.

— С этой стороны я еще не смотрела на… — пробубнила украинка, осеклась, и исправилась: — Нет. Но если ему от этого больно, мне — приятно!

— Врешь! — уличил ее во лжи Честер. — Когда это ты получала удовольствие от того, что Блайд страдает? Когда у него болела голова, и он позвонил тебе, ты даже на обман пошла, сбежала с репетиции и помчалась к нему!

Джулия резко притормозила и оказалась позади менеджера и стилистки, продолжавших шагать вперед по коридору. Чес тоже остановился, обернувшись к девушке.

— Откуда ты?.. — удивилась она.

— Роб проболтался! — пожал плечами менеджер.

— Спелись, да? — фыркнула Джулия. — Мужики, а сплетничаете, как бабы!

Менеджер в очередной раз пожал плечами, а что тут поделаешь, если у Роберта язык за зубами не держится! Это ведь не его вина — таким его природа сделала! Девушка опустила голову, задаваясь вопросом, как мужчины могут быть такими болтливыми. Мысленно выругала себя за прошлое, так не дающее покоя окружающим, и вместе со своими компаньонами направилась в студию. А там… Вся честная компания музыкантов сидела с таким видом, словно…

— И что сдохло? — озвучила первое, пришедшее в голову, певица.

Ребята перевели взгляды на Терри. Тот понуро опустил плечи и шморгал распухшим носом. При ближайшем рассмотрении несчастного гитариста, Джулия постановила:

— Можем расходиться! Он болен!

— И почему ты дома не остался? — заинтересовался Честер.

— А она сто, ситит тома, когта болеет? — кивнул на Джулию парень, оскорбившись, что его отправляют домой, когда в точно такой же ситуации саму певицу только на руках выносят из студии, да и то со скандалом, по очереди отдирая ее пальцы от косяков дверей, за которые она по дороге цеплялась.

— Ну, я то больная по жизни, — хмыкнула та.

— И ушибленная на всю голову! — подчеркнул менеджер, но не получил по заслугам, так как очень удачно увернулся.

Подтверждая его слова, Терри чихнул. Парни синхронно взвыли и прикрылись, чтобы не подхватить инфекцию.

— Не ровняйся на нее! А то скоро тоже будешь носить обувь на шпильках, ругаться по-русски, пить водку и тихо ненавидеть Эрика Блайда!.. — выдал менеджер, и задержав на себе злобный взгляд украинки уточнил: — Или это не ненависть?

Она зарычала. Но расправы над Честером не случилось так как в студии было слишком много свидетелей, и парни уже злорадно хихикали по поводу ее реакции на фразу об известном музыканте.

— Да, каши с тобой не сваришь! Будем лечить. — Джулия демонстративно засучила рукава.

Несчастный Терри заметно испугался, уже жалея, что не остался в постели. Мало ли что Джулии придет в голову. Может, у нее совсем не традиционные методы лечения: пиявки, черные петухи, и т. д. Ему пришлось терпеть все измывательства под бурные овации и улюлюканье друзей: сначала горячий чай с какой-то травой, потом какие-то капли, ноги в тазике с горячей водой. Джули еще предлагала поставить парню банки… Но это ей пришло в голову просто из вредности, а не по надобности.

Терри немного пришел в себя и удалось поработать. После же Джулия выдала ему целый список действий на вечер и отправила парня восвояси. Украинка тоже поехала домой. Там ее ждал неприятный сюрприз — Сара собирала вещи, готовясь к командировке в Америку.

— Месяц? — переспросила Джулия, услышав новость. Она присела на край кровати рядом с чемоданом подруги, полным всяких тряпок, которые, наверняка, модели даже не пригодятся!

— Да, — увидев грусть подруги, Сара расстроилась и сама. — С тобой все будет в порядке?

В последние дни не все складывалось хорошо, и модель видела, как тяжело приходится певице. Она замечала все нервные срывы, истерики по ночам и даже то, что Джулия стала заглядывать в церковь. Девушка очень волновалась за подругу и ее и так пошатнувшуюся психику. Модель отобрала у Джулии подушку, которую та прижимала к груди — это было первым признаком такого явления, как депрессия.

— А с тобой? — обиделась украинка. — Целый месяц тебя никто не будет доставать, пытаться испортить твою фигуру…

— Ты давно перестала это делать! — горько усмехнулась модель и бросилась обниматься. — Я буду скучать, — а потом добавила. — Я понимаю, почему тебе так плохо. Держись, хорошо?

Джулия онемела, а ведь так хотела спросить, о чем знает подруга? Сара впервые показалась ей мудрой не по годам и несмотря на блондинистый цвет волос. Модель отодвинулась, нежно улыбнулась украинке и сказала:

— Все будет хорошо! Все переменится!

Как ей хотелось в это верить. Но…

— Алло? — телефонный звонок застал ее в пустой квартире, где итак было страшно находиться. А тут еще… Джули могла поклясться, что аноним ухмыляется. И совсем не хорошо. У нее мурашки по коже пробежали. Точнее от стойкого ощущения, что совсем близко есть кто-то, и этот кто-то следит за ней.

— Алло? — но незнакомец ничего не ответил, и положил трубку.

Такие неприятные звонки стали регулярными, и раздавались только тогда, когда рядом с Джулией никого не было. От тоски душевной украинка даже развлекалась, читая по памяти ненормальному, тайному фанату, или кем-бы не был там аноним, пошлые стишки. Пару раз незнакомец даже смеялся. Тем не менее, на вопрос: «Ты почему, козел, звонишь и молчишь?» — аноним решил не отвечать. А девушка только больше убеждалась, что донимает ее именно козел!


Ощущение усталости притупило надежду на лучшее. Спутником украинки стал страх. Днем все было хорошо: работа, съемки для журналов, студийная чистка нового альбома перед выпуском, подготовка презентации, концерты. Вот только в пустой дом возвращаться не хотелось. Тишина давила на уши. Во снах она все время бродила по каким-то лабиринтам и не могла найти выход. Еще ей снился Эрик и авария… Он умирал у нее на руках. Потом она видела Жоржа, и он тоже умирал… Другие смерти (близких и родных) заполнили ее сны. И так ночь за ночью они повторялись.

Чтобы сбежать от кошмаров, от гнетущего страха, поселившегося в сердце, Джулия отправлялась в Центр. Там ее покой охраняли верные ангелы — мальчишки — Джош и Дориан. Дни одиночества совсем измотали девушку, и Честеру это не нравилось. Он призывал на помощь Уильяма, но даже его суровость в отношении украинки никак не повлияла на увядающую певицу. К общим проблемам добавились и козни Селии — экс-супруги Генри. Продюсер все свое внимание переключил на их решение, стараясь оградить свою подопечную от лишних волнений. Он тоже видел, как постепенно подкрадывается к ней нервный срыв. Больше никого не могли обмануть ни ее улыбка, ни показная бодрость.

— Тебе нужно поговорить с Блайдом! Решить все вопросы между вами и снова стать собой! На тебя уже смотреть страшно! — настаивал Честер, спускаясь по ступенькам на стоянку следом за спешащей сбежать от разговора девушкой.

— Чес, прошу, давай не будем! — взвыла она и хотела сказать: «Страшно? — Так не смотри! Отвернись!».

— Я просто говорю, — он остановился у машины и только сейчас, сунув руку в правый карман штанов, понял, что ключ оставил наверху — в студии.

— Придется вернуться! — вздохнул менеджер.

Джули подыматься не хотелось, поэтому она отправила Честера в одиночку искать пропажу. Он ушел, оставив украинку одну на пустынной стоянке.

Только мужчин скрылся из виду, как зазвонил телефон. И Джули совсем не удивилась ни неопределеному номеру, ни подозрительно знакомой тишине на том конце.

— Знаешь, а пошел ты! — буркнула она в трубку и выключила сотовый. Оглянулась по сторонам. Тишина и тени вокруг пугали. Отвратительное, липкое чувство крадущегося ужаса своими щупальцами прикасалось к позвоночнику, заставляя каждый волосок на теле вставать дыбом. Любой шорох воспринимался, как удар ножа в спину. Сделав несколько шагов к автомобилю Честера, девушка остановилась, шепнула себе: «Это просто фантазия шалит! Нервы ни к черту стали!» — трижды вдохнула и выдохнула… И не смогла даже закричать, когда чья-то широкая рука в кожаной перчатке закрыла ей рот, а заодно и нос. Не в силах проронить ни звука, не дыша, Джулия впадала в панику. Ее волокли в дальний угол стоянки, в самую темень, где припаркован белый фургон.

Кто-то более крепкий ловко развернул девушку, бросив ее на грязный пол внутри грузового отделения машины. Накинул на шею жертвы плотный ремень и, постепенно сжимал удавку. В голове Джулии не было ни одной мысли. Она просто тряслась от страха и задыхалась, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-то, кто сможет помочь. Но…

Здесь ее точно никто не найдет. Маньяк надругается над телом, будь она мертва или жива — ему не важно. А потом выбросит где-нибудь. И Юлии Крапивиной, а вместе с ней и певицы Джульетты, не станет…

Никто не придет. Совсем никто!

Слезы полились ручьями, застилая глаза. Маньяк посчитал, что неудобно держится за ремень, который набросил на шею девушки, и решил немного поправить положение. В этот момент желание жить заставило жертву резко, со всей силы, ударить головой назад, когда мужчина немного отвлекся. Джули попала ему прямо по носу. Маньяк отвлекся на сломанные кости, отпустил ремень, чтобы руками прикрыть хлещущую во всей стороны кровь… Это и позволило девушке сбежать. Она перевернулась на спину, ногами оттолкнула от себя мужчину, и, перепрыгнув через него, побежала прочь.

Бежала и бежала, не останавливаясь, не оглядываясь. И неизвестно сколько бы еще миль ноги несли ее подальше от жуткого места. Пока она не свернула в распахнутые двери какого-то дома.

Осознание того, где находится, к Джулии пришло, когда она стояла перед смутно знакомой дверью и вжимала кнопку звонка в стену.

— Ты? — распахнул перед незваной гостьей двери Эрик. Первое, что бросилось ему в глаза: бледность девушки. И естественно, его это насторожило. — Что случилось?

— Я?.. — она не решалась войти и постоянно оглядывалась.

Блайд схватил ее за локоть и втащил через порог. Сам выглянул в холл, осмотрелся — никого не было — и закрыл дверь. Джулия стояла у стены, прижав руки к груди, и глядела в пол. Она дрожала, как осиновый лист. Эрик сделал шаг к ней, и девушка сорвалась с места.

— Я воспользуюсь твоей ванной? — пробормотала она, уже направляясь по нужному коридору.

Блайд смотрел ей в след, отмечая другие странности: перепачканная одежда, слипшиеся на затылке волосы, растекшийся макияж… Не размышляя больше, он взял сотовый и набрал Честера. Норфолт уже бил тревогу, разыскивая подопечную, и звонок Эрика его удивил.

— Она у тебя? — немного успокоился менеджер, не зная, какие новости сейчас услышит.

— Да. Выглядит ужасно, на волосах, кажется застывшая кровь… И ведет себя… — перечислил все наблюдения Блайд. — Подъезжай ко мне через час, хорошо? Прихвати с собой Уилла! А я пока попробую поговорить с ней, выяснить, что произошло.


Закрывшись в ванной, она забилась в угол, села на полу и обхватила голову руками. Она смотрела на дверь так, словно та — враг, тот мужчина с удавкой. Сердце колотилось как сумасшедшее, и девушка снова потеряла куски памяти, забыв, где находится. Джулия просидела в таком положении пятнадцать минут, пока голос Блайда с той стороны не выдернул ее из ада, в котором прибывал шокированный разум.

— Джули, ты как?

— Я… Уже выхожу! Все нормально! — отозвалась она, поднялась и вспомнила, что хотела привести себя в порядок. Она встала у рукомойника, посмотрела на отражение в зеркале, произнесла волшебную фразу: «Все хорошо! Все будет хорошо!» — и умылась. Холодная вода привела ее в чувства.

Эрик не отходил от двери, поэтому Джули столкнулась с ним лицом к лицу и в испуге опустила глаза — не хотела, чтобы он видел, какой хаос сейчас творится в ее душе.

— Спасибо! Я пойду, — промямлила она, но парень преградил путь.

— Что произошло? Я ведь говорил, что ты можешь на меня рассчитывать, если что-то случится! Ты пришла, я слушаю. Говори же! — напустился он, и внутри нее нечто взорвалось. Слезы снова подступили к глазам. Она вспомнила, как сильно ей не хватало этого парня, как давно хотелось просто посмотреть на него… И Джули совершила глупость — подняла голову. Эрик увидел все, что так отчаянно от него пытались скрыть. Он сделал шаг к ней, хотел обнять, уже протянул руки, но Джулия отшатнулась.

— Нет! Не трогай меня! — вскрикнула она, напугав парня. А потом, совладав с собой, опустила голову, подошла ближе и уперлась лбом ему в грудь. Он поднял руки, чтобы сомкнуть их на хрупких девичьих плечах, но все та же холодная фраза заставила замереть, сжав кулаки от злости.

— Не трогай меня, пожалуйста! — дрожал, когда-то бодрый и веселый, голос.

Блайд замер. Он терпеливо ждал, когда слезы прекратят литься, и Джулия сможет адекватно с ним говорить. Девушка немного отодвинулась. Эрик перехватил ее руку и позвал за собой на кухню. Усадил на табурет, приготовил ее любимый какао.

— В последний раз, когда я здесь была, — говорила она, рассматривая кружку в своих руках. — Какао было на дне пачки.

— Я купил новый, — ответил Блайд, встав перед девушкой, руки которой дрожали настолько, что не могли удержать чашку.

— Ты же не пьешь такое!

— Я покупаю его для тебя, — заявил Эрик и, не выдержав, положил ладони поверх тонких ледяных пальцев, заставив кружку замереть, не расплескивать напиток.

Джулия подняла на него глаза, потом отставила какао и попросила:

— Подойди ближе!

Эрик шагнул вперед, и девушка прижалась к нему, как несколько минут назад.

— Постой так, хорошо?

Он ничего не имел против, вот только обнять ее хотел, и все время натыкался на запреты. Она глубоко и мерно дышала, перестала дрожать.

— Ты не расскажешь мне, что случилось? — нарушая тишину, спросил Эрик.

Раздавшийся звонок в дверь заставил девушку резко дернуться от испуга и побледнеть.

— Не волнуйся! Все хорошо! Тебя никто не обидит здесь. Я сейчас вернусь! — заверил ее Эрик, поцеловал в лоб и пошел открывать.

В квартире музыканта появились Генри, Чес, Уильям и двое детективов. Как-только они заглянули на кухню, Джулия разозлилась.

— Ты позвонил им? — всполошилась девушка, когда увидела всю толпу непрошенных гостей.

— Где ты была? — с хода начал допрос менеджер, сжимающий в руках вещи певицы. — Я нашел на стоянке только твою сумку, да еще и в крови!

Джули не смогла ничего ответить. Она посмотрела на предмет, которым размахивал перед собой менеджер, и упала в обморок.


Из небытия ее вернул жуткий запах — нашатырь! Уильям сидел над Джулией и водил ваткой перед носом.

— Ты снова с нами! — улыбнулся ей док.

— Ты кого хочешь, с того света вытянешь! — ответила ему она, принимая вертикальное положение. Окинула комнату взглядом, отыскав Эрика, и успокоилась. Он был здесь, — стоял за спинами, сидящих в креслах детективов. Прижался спиной к стене, сложил руки на груди и как-то очень странно поглядывал на нее, будто винил в чем-то.

— Мисс, — обратились к ней незнакомцы из полиции. — Вы можете объяснить нам, что с произошло? Эти господа очень переживали. Ваш продюсер обратился с просьбой отыскать вас. А вы оказались здесь. Почему ваша сумка в крови, и чья это кровь?

Джули поджала ноги под себя, села на диване удобнее, обхватила маленькую подушку и закрыла лицо руками. Она попыталась спокойно говорить, но при этом не смотреть ни на кого конкретно.

— Не знаю. Сначала мне звонили и молчали. Думаю, это был он. Он напал на меня сзади. Набросил на шею ремень и начал душить, оттаскивая куда-то в сторону. Я не видела его лица… Помню, что там был белый фургон… И, наверное, у него теперь разбит нос. Я ударила его головой, он выпустил меня. Я убежала. Не помню как, но дошла сюда. Опомнилась уже только, когда увидела Эрика.

Хозяин квартиры сжал кулаки, отвернулся, прислонив голову к стене. Джули боязливо посмотрела на него, решив, что такой жест означает недовольство и ей наверняка, лучше больше не тревожить парня своим присутствием.

— То есть на вас напали! — заключил один из детективов.

— Можно ваш телефон? — попросил другой, и получив, принялся пересматривать все звонки, сохранившиеся в памяти.

— Почему вы никому не говорили о том, что вас беспокоит неизвестный?

— Мне казалось, что это нормальное явление, если ты работаешь на сцене! — пожала плечами она.

— Вы должны написать заявление. Мы приставим к вам охрану. — Говорил второй полисмен. — Думаю, если он знает ваш номер и следил, чтобы напасть, значит может повторить попытку и…

— Я отвезу ее в одно место, где ее никто не найдет! — уверенно заявил Генри, прохаживаясь по гостиной туда-сюда. — Во время концертов от Чеса ни на шаг. С тобой всегда будет кто-то рядом. А после мы отвезем тебя…

— Я не… — попыталась воспротивиться Джулия, но замолчала. Она совершенно не представляла, что ей делать.

— Она останется здесь! — внезапно вступил в разговор Эрик.

— Нет! — встрепенулся продюсер, и мужчины оказались друг напротив друга. — Не лезь в это! Ты итак достаточно сделал уже! Кто ты ей, чтобы решать что-то за нее?

Блайд стиснул зубы.

— Он мой друг! — пришла ему на помощь Джулия.

— Она. Останется. Здесь! — сцедил Эрик.

— Друг, — презрительно фыркнул Генри. — Где ты был, когда она лежала в больнице под капельницами? А?

— Ну, вообще-то, — влез в их словесный поединок док, и Блайд оглянулся на него, моля молчать, но Уилл проигнорировал просьбу. — Он приходил. По вечерам, когда никого не было в палате. Так же, как это делала она.

Воцарилась тишина. Джулия смотрела на спину стоящего впереди парня, понимая, что ощущение его присутствия тогда, не было галлюцинацией. Он не оставлял ее, присматривал.

— Черт с вами! — махнул рукой Генри. — Делайте, что хотите!


После того, как мужчины покинули квартиру музыканта, Блайд с облегчением выдохнул. Все эти споры, обсуждения, предположения — вымотали не только его, но совсем замучили Джулию. Она по-прежнему сидела на диване, подобрав под себя ноги, и смотрела в одну точку. Эрик решил стать этой «точкой», и пристроился прямо напротив девушки, усевшись на журнальный столик. Она подняла на него глаза. Парень протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. Джулия отозвалась на его жест, прикрыв веки.

— Пойдем! — позвал Блайд, отвел ее в ванную, принес сменные вещи.

Пока она принимала душ, впав в прострацию, вслушиваясь в успокаивающий шум воды, Эрик не находил себе места, прохаживаясь по коридору. Из ванны девушка вышла замотанная в его халат, бледная, притихшая, какой он практически ни разу ее не видел. Отчего ему стало совершенно не по себе. Блайд отвел ее в гостевую, уложил спать, а сам еще долго метался по гостиной. Укоры совести не покидали его и в собственной постели, не позволяя уснуть. А спустя час он услышал шорох на кухне и выглянул. В слабом свете за столом сидела Джулия, пила какао и бездумно рассматривала кружку.

— Не смогла уснуть? — его вопрос так напугал девушку, что она расплескала напиток по столу. Эрик нашел тряпку и быстро справился с растекающейся лужей.

— Прости, — приговаривал он.

— Это я… Просто руки дрожат. Ничего поделать не могу. — Она все еще стеснялась смотреть на него, и когда его терпению пришел конец, парень развернул ее лицом к себе за подбородок.

— Джули, — заговорил Эрик, вынуждая девушку смотреть себе в глаза. — Тебе нечего бояться. Здесь. Есть только ТЫ и Я!

Она хорошенько обдумала эти слова. Блайд понял, что все равно не уснет, пока девушка будет мучится бессонницей в другой комнате, и привел ее в свою спальню. Отбросил с кровати одеяло, предлагая Джулии лечь. У нее не было возражений. Чувствовать рядом тепло мужчины, которому доверяешь лучше, чем ощущать липкий страх, глядящий на тебя из темноты углов комнаты. Свет погас, и через каких-то несколько мгновений к Слайду робко придвинулись под одеялом. Усмехнулся, сам перевернулся на бок, чтобы обнять девушку. А потом она уже просто прижалась к нему, шумно выдохнула и уснула. Но сон не был сладким. Джулия вертелась, и даже кричала. Только слыша его голос она снова затихала. В общем, Эрик уснул только к утру, потому что всю ночь рассказывал спящей Джулии, каким был идиотом, скучающим идиотом… Ей явно нравились его признания.

Загрузка...