Что на ужин? Развод. Супер! (СИ)

Глава 20. Враг номер один

(Неделю спустя)

Боже, какой у него кабинет! Все строго, по-мужски. Никаких милых пустячков, как у меня на кухне. Зато вид из окна… весь город словно на ладони. Я отпиваю кофе, и он кажется особенно вкусным здесь, в обители строительного магната Марка Вестникова. Пирожные, вижу, тоже пришлись Марку по вкусу. Сидит, серьезный владелец строительной империи, а щеки от шоколадной крошки вытереть забыл. Прелесть! Я привезла ему сегодня свои фирменные: «Шоколадный экстаз». Надеюсь, хоть немного подсластят ему эту каторгу с бумагами.

Мы сидим друг напротив друга, и между нами все еще ощущается то электричество, что проскочило с первой встречи. Но сегодня что-то другое. Что-то серьезное. Нас сблизила не только взаимная симпатия, не только влечение, но и общая проблема — наши дети. Артем и Ева. Два подростка-максималиста, у которых, похоже, война друг с другом прописана в генах.

— Я даже представить не могла, что они учатся в одной школе, — произношу я, стараясь звучать непринужденно. — Но чтобы они еще и знакомы… это уже слишком.

Марк вздыхает и запускает руку в волосы.

— Знакомы — это еще мягко сказано. Они, кажется, в состоянии вечной войны. Ева вчера закатила истерику из-за того, что Артем якобы занял ее любимый столик в столовой. Представляешь? Столик в столовой!

Я усмехаюсь. Подростки… что с них взять? Мой Артем тоже хорош. Учеба катится под откос, огрызается по любому поводу, а его дерзость давно перешла границы. Стал пропускать тренировки по футболу. Помимо классного руководителя, еще и тренер названивает. Парень перспективный, не хочет просто так списывать его со счетов.

— Мой тоже не подарок, — признаюсь я. — С учебой совсем плохо. А уж про его манеру общения с окружающими я вообще молчу. Мне кажется, он просто отыгрывается за развод, хоть тогда и был заботливым и внимательным ко мне… Ему не хватает мужского примера.

Я внимательно наблюдаю за Марком. Он выглядит каким-то… отстраненным. Решаюсь задать вопрос, который давно вертится у меня в голове.

— Марк, а… у Евы есть мама?

Вопрос повисает в воздухе. Тишина становится почти осязаемой. Уже жалею, что спросила. Но поздно. Марк смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом.

— Она погибла. В автокатастрофе. Еве было пять лет.

У меня перехватывает дыхание. Боже, как мне его жаль! И дочь тоже. Я не знала… Конечно, стоило спросить раньше. Но все эти встречи, свидания… как-то было не до того. А теперь вот… такая трагедия.

— Марк, мне очень жаль, — шепчу я, чувствуя, как комок подступает к горлу. — Я… я не знала.

Он невесело усмехается.

— Никто не знает. Я не люблю об этом говорить.

Понимаю. Эта рана никогда не заживет до конца. Я представляю, как тяжело ему растить Еву одному, особенно сейчас, когда она переживает такой сложный период. И я, появляясь в его жизни, наверняка кажусь ей врагом номер один. Еще одна женщина, которая пытается занять место ее матери.

— Я понимаю, — повторяю я. — Но, может быть… может быть, я смогу чем-то помочь? Осознаю, что Ева наверняка не в восторге от моего появления, но могу попытаться наладить с ней контакт. Я хочу помочь тебе, Марк. И ей тоже.

Он качает головой.

— Не знаю, Оль. Все это очень сложно. Ева… она очень ранимая. И сейчас она переживает не лучший период. Боюсь, что любое мое действие, любое мое решение она воспримет в штыки. Думает, что я пытаюсь ее контролировать, что не даю ей свободы. Но я просто боюсь за нее. Боюсь, что с ней что-нибудь случится.

Я разделяю его страх. Сама боюсь за Артема. Этот подростковый максимализм, это стремление к независимости… все это так опасно.

— Я тоже боюсь за Артема. Ему сейчас тоже непросто. Развод… он тяжело это переживает. А я… не знаю, как ему помочь. Стараюсь, как могу, но чувствую, что этого недостаточно.

Я замолкаю и смотрю на Марка. В его глазах вижу отражение собственной боли, собственной беспомощности.

— Знаешь, — говорю я, — а ведь мы в одной лодке. У нас общие проблемы, общие страхи. И, может быть… мы сможем найти какое-то решение вместе?

Марк смотрит на меня с надеждой.

— Был бы рад, Оль. Действительно был бы рад.

Я откидываюсь на спинку кресла и задумчиво смотрю в окно. Город под нами живет своей жизнью. Машины снуют туда-сюда, люди спешат по делам… А у нас, здесь, в этом кабинете, решается судьба наших детей. И наша собственная судьба тоже.

— Думаю, что нам нужно что-то менять, — говорю я. — Нельзя просто сидеть сложа руки и смотреть, как они катятся по наклонной. Надо взять ситуацию под контроль. Нам нужно стать для них не просто родителями, а… союзниками.

— Союзниками? — переспрашивает Марк.

— Да, — отвечаю я. — Союзниками. Нам нужно объединить усилия и вместе бороться с этим подростковым бунтом. Показать им, что мы — одна команда.

Марк задумчиво кивает.

— И как ты это себе представляешь? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Пока не знаю. Но уверена, что что-нибудь придумаем. Вместе.

Мы сидим в тишине, каждый погружен в свои мысли. Вдруг Марк резко поднимает голову и смотрит на меня каким-то… решительным взглядом.

— Знаешь, а у меня есть одна идея, — говорит он. — Она немного… рискованная. Но, может быть, она сработает.

Я с любопытством смотрю на него.

— Какая идея? — спрашиваю я.

Марк делает глубокий вдох и говорит:

— А что, если… если мы…