Чума на его голову (СИ)

Глава 16

Домой мы приехали после часа ночи. Путь был длинным, и, хотя я несколько раз предлагала Демиду поменяться местами, чтобы он мог вздремнуть, тот упорно отказывался. И даже вымотанный до предела не остался на ночь у родителей, как его ни уговаривала Людмила, а поехал в Москву к себе в квартиру.

– У меня дела, – заявил он таким тоном, что возражать никто не посмел.

Он отнес наверх мой чемодан и моментально смотался, предоставив мне сомнительную честь объяснять домашним, почему мы приехали вместе. Но ни Людмила, ни Сергей вопросов не задавали. Складывалось ощущение, что им вполне хватило того, что я дома, а над тем, почему меня из Питера привез их сын и почему он тут же уехал, они не задумывались.

Однако Артема провести было не так легко. Он дождался, когда родители поднимутся в свою комнату, и поинтересовался:

– Что случилось?

– Ничего. Просто Демид привез меня домой.

– Откуда привез? Если мне не изменяет память, ты уезжала в командировку в Санкт-Петербург, а он находился в Москве. Но, судя по его совершенно замученному виду, подозреваю, что он провел за рулем слишком много времени… Однако, больше всего шокирует тот факт, что он собственноручно отнес твои вещи наверх.

– Он привез меня из Питера, – призналась со вздохом. – И, прежде чем ты забросаешь меня сотней вопросов, сообщаю: Демид приехал туда, как только закончился процесс, и настоял на том, чтобы я вернулась домой вместе с ним.

– Ого! Тогда неудивительно, что он так устал – туда и обратно за один день! Наверное, всю ночь ехал?

– Ночь он провел в коттедже, – ответила как можно равнодушнее. – А приехал вчера, точнее, уже позавчера вечером.

– Во-от как? – протянул Артем. – То-то я смотрю, у вас обоих такой умученный вид. Кудряшка, а ты случаем ничем не хочешь поделиться с закадычным другом?

– Нечем делиться, – отмахнулась, пряча глаза, которые сегодня весь день были на мокром месте, и повернулась, чтобы сбежать.

Только вот Артема провести не удалось. Легко поняв мое эмоционально нестабильное состояние, он перехватил мою руку и, коснувшись пальцами подбородка, приподнял опущенную голову.

– Иди-ка сюда, – тихо произнес, обнимая за плечи и утягивая к дивану. – Сань, я, конечно, сейчас злостно нарушу данное мною обещание... но, считаю, тебе стоит это видеть.

Заинтригованная таким необычно серьезным поведением Гадарова младшего, позволила собою управлять и молча наблюдала за тем, как он, подхватив со стола сотовый, что-то в нем листает, а после протягивает мне.

– Читай.

Я оцепенела, стоило увидеть фотографию Демида и заголовок, набранный крупным шрифтом: УГРОЗЫ В СТОРОНУ ОБВИНИТЕЛЯ НА ПРОЦЕССЕ О МОШЕННИЧЕСТВЕ НАБИРАЮТ ОБОРОТЫ.

– Прочитай статью. Брат не хотел, чтобы ты об этом знала. Только вот я не совсем понимаю, как он думал это скрыть. Вчера в новостях трубили чуть ли не по всем каналам. Так что ознакомься со всем, пока находишься дома, а не в офисе.

Господи!

Так вот почему Демид настоял, чтобы я жила у родителей, а не в съемной квартире, и потребовал временно не выходить на работу.

Сделала вывод и углубилась в текст…

«Один из самых громких за последние десять лет процесс о мошенничестве завершился в четверг. Чернову О.Е., широко известному в криминальных кругах по прозвищу Чёрт, был вынесен обвинительный приговор. Когда обвиняемого выводили из зала суда, он находился в бешенстве и выкрикивал угрозы в адрес Гадарова Д.С., выступавшего в суде в качестве государственного обвинителя. Чернов заявил, что Гадаров будет убит еще на этой неделе. Поскольку во время процесса многочисленные связи преступника с криминальным миром подтвердились, полиция считает угрозы весьма серьезными. Демид Сергеевич, сохранявший во время инцидента спокойствие, от комментариев отказался».

– Почему он мне ничего не сказал? – спросила едва слышно, прикрывая глаза, которые вновь запекло от близко подобравшихся слез.

Из-за переживаний вновь закололо сердце, а руки стали противно влажными.

– Потому что все еще считает тебя маленькой девочкой и всячески оберегает, не желая признавать, что ты уже выросла, – буркнул Артем, забирая телефон. – От мамы с папой это нельзя было скрыть, да он и не пытался, а вот от тебя... Ты – другое дело, тебе этого знать нельзя.

Нахмурилась, покачав головой.

Но не на слова друга, а на поступок Демида.

Никак не могла понять, зачем он настоял на том, чтобы привезти меня к родителям из Питера? Наверняка же знал, что младший брат обо всем расскажет.

– Тёма, но почему тогда он не остался здесь? – вскинула взгляд на друга. – Ведь мы смогли бы его защитить.

– Кудряшка, поверь, он сам сумеет за себя постоять. Да и просто так исчезнуть не вышло бы. Работу никто не отменял, а у Дёмы кроме Чернова полно других судебных дел. Думаю, такое с ним уже случалось. Чёрт же не первый преступник, которого брат упрятал за решетку. Просто в этот раз в судебный процесс зубами вцепилась пресса и раздула его до небес. Но скоро все утихнет, не волнуйся...

– Артем, мне нужно ехать... – взглянув на часы, начала подниматься с дивана, но Гадаров младший не позволил, встав передо мной.

– Куда это ты собралась? – прищурился он подозрительно.

– К Демиду.

– Даже не мечтай. Ты никуда не поедешь, – отчеканил сердито. – Да, я нарушил одно обещание, но другое выполню железобетонно: глаз с тебя не спущу и буду следовать за тобой по пятам.

– Но ведь твой брат в опасности, – запротестовала, давя на совесть, однако Артем лишь пожал плечами.

– Мы с ним договорились так: он заботится только о своей безопасности, а я – о твоей.

– Ну и пусть! Я-то ни с кем и ни о чем не договаривалась! – возразила, вздергивая подбородок. – Я хочу быть рядом с ним, вдруг в какой-то момент смогу пригодиться.

– Саша, он помолвлен, – безжалостно напомнил Артем, не замечая, какую боль причиняет этими словами.

– Пусть так. А как же Алиса? – спросила, прокашлявшись. По-другому избавиться от горького комка в горле не выходило. – Кто защитит ее? Она же больше моего нуждается в защите.

– Она на Кипре.

– Но это же не на Луне! И я гораздо лучше приспособлена к жизни, чем она.

– И во много раз ближе Демиду, – понимающе заметил Артем. – В хорошенькую же историю ты попала, Кудряшка. Вернее, братишка сам тебя в нее втянул. И за это мне следовало бы как следует на него разозлиться и намылить шею.

– Я люблю его, – прошептала едва слышно, прекращая разглядывать свои руки, которые так и оставались ледяными, и встречаясь глазами с другом.

– Не такой уж я и тугодум, Сань, чтобы не понял, что это непременно случится. Но он помолвлен – вы оба это знаете.

– Перестань, Тёма, – попросила с дрожью в голосе. – Не надо по десять раз напоминать мне о том, что я и сама прекрасно знаю.

– Я бы очень хотел тебе помочь, но повернуть время вспять, к сожалению, не могу, тем более на несколько лет назад, – Артем протянул руку и помог мне подняться, а потом обнял и поцеловал в лоб. – Иди спать, Кудряшка, у тебя усталый вид.

Кивнула и, не говоря ни слова, стала подниматься по лестнице.

Я и вправду страшно устала, но мысли о том, что любимый человек в опасности, не давали уснуть.

Насколько реальна угроза?

Действительно ли Чернов так опасен, или он угрожал потому, что был в отчаянии?

Нет. Не просто, приходила к выводу, все больше и больше перебирая известные мне факты. Я следила за процессом и понимала, что преступный мир не шутит.

А что, если мое пребывание рядом с Демидом окажется для него еще большей опасностью?

Бросалась я в другую крайность и, не останавливаясь, ходила и ходила по комнате, пока просто не свалилась от усталости.

***

На следующий день Демид у родителей не появился и неизвестность стала совершенно невыносимой. Рублеву я сама не звонила. А он, скорее всего, думал, что я не вернулась из Питера, а потому не дергал, чтобы не мешать работе. В ином случае давно бы уже названивал, чтобы быть в курсе переговоров.

В новостных лентах, которые я перерывала раз двадцать, тоже больше ничего не сообщали, потому целый день шаталась по дому, как неприкаянная. Гадаровы старшие были в курсе угроз, но относились ко всему удивительно спокойно. А вот Артем, судя по настороженному виду, воспринимал события по-другому. Похоже, знал что-то такое, о чем не хотел говорить.

После обеда я осталась в доме одна. Артем уехал на работу, а Сергей и Людмила отправились в Клин навестить семью двоюродного брата Сергея.

Собрав все свое мужество, я набрала номер городской квартиры Демида. Никто не ответил. И я рискнула сделать дозвон на его мобильный телефон. Пусть была практически уверена, что он находится в офисе, разгребая тысячу срочных дел, но по спине то и дело пробегал холодок, когда представляла, как вечером он возвращается в пустую квартиру, а там его подкарауливает опасность.

В шесть вечера Гадаров средний так и не перезвонил и даже сообщения не скинул, что занят. От переживаний я не знала, куда деваться, потому, не желая терять ни одной лишней минуты драгоценного времени, села в машину и поехала в Москву. И пусть боялась, что Демид рассердится, но потребность увидеть его и убедиться, что он в порядке, перевешивала любые риски.

Я понимала, что время, проведенное в загородном коттедже под Питером, навсегда останется нашим секретом и ничего не изменит. Поэтому просто хотела удостовериться, что с любимым человеком всё хорошо, и тотчас же вернуться домой.

***

Дорога заняла чуть меньше двух часов. Помимо того, что пришлось ехать через центр города в час пик, из-за чего попала в пробку, так еще и не очень хорошо помнила адрес квартиры Демида. В ней была всего однажды и то очень давно.

Но все же удача улыбнулась. Я, наконец, нашла тихую улочку и облегченно вздохнула, увидев припаркованную около дома знакомую машину.

Отлично! Он у себя.

Не чувствуя ног, взлетела по ступенькам крыльца и позвонила.

– Да? – раздавшийся через домофон голос Демида заставил сердце затрепетать, хотя в тоне мужчины слышались не то злость, не то недовольство.

– Это Александра, – проговорила и прикусила губу.

Дверь автоматически открылась, и я проследовала к лифту. Шагать на пятнадцатый пешком не хотелось, но если бы потребовалось…

– Какого черта ты здесь делаешь? – обрушил на меня свой гнев Гадаров, стоило створкам лифта раскрыться, а мне сделать шаг на площадку.

На какое-то мгновение потеряла дар речи. Но не от очередной грубости мужчины, а от облегчения, что он оказался жив и здоров.

– Я только хотела убедиться, что с тобой все в порядке, – озвучила цель прибытия, стараясь не пасовать под прожигающим холодом серых глаз. – Я звонила сюда на домашний телефон, но никто не ответил, потом отправила сообщение на сотовый, и от тебя вновь тишина. Вот и подумала, что ты мог возвращаться в пустую квартиру, а тут...

– Дьявол! Александра, ты совсем с ума сошла? – Демид, не церемонясь, сжал мою руку повыше локтя и втащил в квартиру. Захлопнув дверь, он притиснул меня к ней и схватил за плечи. – Я велел тебе оставаться дома!

– Но…

Удар открытой ладонью по стене быстро заставил умолкнуть. Гадаров пребывал в бешенстве, и с каждой минутой сдерживал себя все хуже.

– Я приказывал Артему следить за тобой! – рыкнул, сверкая глазами.

– Он этим и занимался. Только быть в двух местах одновременно невозможно, а ему срочно понадобилось забрать документы с работы. Людмила с Сергеем тоже уехали, а я... я... – замолчала, не зная, что сказать дальше.

Лишь обхватила плечи руками и заставила себя улыбнуться. Не открыто, не приветливо, а сдержанно, давая понять, что, наконец, приняла его линию поведения.

– А ты решила поискать приключений на свою красивую задницу! – взорвался Демид.

Меня обдало холодом. Резко участился пульс, а в висках застучало.

Становилось обидно. Но я упрямо напомнила себе, что для обиды нет повода. Никакого. Никто из нас двоих друг другу ничего не обещал. Претензии неуместны.

– Я беспокоилась о тебе, – постаралась объяснить мягко. – Ни о каких приключениях совершенно не думала. Просто увидела статью про угрозы и испугалась, что кто-нибудь может устроить у тебя дома засаду.

– Я же просил брата не говорить тебе ничего, – огрызнулся он, в гневе прижимая меня сильнее к двери.

– Артем поступил правильно, – кинулась на защиту друга. – У меня есть право знать.

– У тебя нет никаких прав! – жестко придавили меня правдой к земле. – Я велел тебе держаться от меня подальше!

Сердце заклокотало в груди, норовя или нырнуть под ребра, или выпрыгнуть через горло.

Ответить не смогла, лишь кивнула.

Надо успокоиться. Хотя бы немного.

Не выходило. Я уже не чувствовала спиной дверь, не видела сердитого лица Демида. Глаза затуманились, настолько сразила жесткость его слов.

Зажмурилась, стараясь удержать слезы, что подступили слишком близко. Нельзя проявлять слабость. Хватит. Ничего смертельного не произошло.

А разочарование… Я с ним знакома довольно близко.

– Черт тебя побери, Александра! – раздалось где-то совсем близко. Не то рык, не то стон. Не разобрала. – И что ты со мной делаешь?!

– Ничего, – озвучила на автомате. – Извини меня, пожалуйста. Я ухожу.

Сделала попытку, развернуться к выходу. На Демида больше не смотрела.

Хватило.

Не позволил. Прижался всем телом, впечатывая в дверь, и обхватил ладонями лицо, заставляя открыть глаза и посмотреть не себя.

– Тебе нельзя уходить. Твоя машина стоит у моего подъезда, так что уже поздно...

– Но... но ведь Алиса в Ларнаке, – не уловила логики в его словах.

– Да Алисе ничего и не угрожает, а вот ты здесь со мной – в опасности. Сашка, угрожали не только мне, но и всем моим близким, – Демид судорожно вздохнул, выдавая себя с головой.

Прислонился своим лбом к моему, поглаживая скулы большими пальцами. А глаза неспокойные.

Постепенно стало доходить: вся его злость была направлена на меня лишь по той причине, что он переживал. Дико волновался, что преступники могут задеть не его лично, а тех, кто дорог. Вот и психанул, когда нарушила его планы.

– Так что уезжать поздно, – закончил он свою мысль. – Я тебя не отпущу. Ты нужна мне.

Последнее прошептал уже в губы, накрывая их своими. Ничего не смогла возразить. Да и не старалась вовсе. Лишь таяла в объятиях и подчинялась властной силе его рук и губ.

Сегодня всё было совершенно иначе. Нежный Демид, каким я знала его в коттедже, исчез, а его место занял яростный, отчаянный и требовательный любовник.

Забыв обо всем, высвободила руки и обвила ими крепкую шею, отдавая ему всю себя.

– Дурею от тебя, маленькая, – пробормотал он. – Что бы ни случилось, что бы ни встало между нами, ты всегда будешь вызывать во мне жгучее желание быть с тобой рядом.

Ничего не ответила. Да и нужны ли были слова?

Я приехала сюда, боясь за его жизнь, а сейчас безумно хотела принадлежать ему. Не раздумывая, высвободила руки и начала лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки, позабыв о своей былой застенчивости.

– Нет, Саша, нет! – задыхаясь, одернул он мою смелость.

Вот только его злость больше не пугала.

Хотя нет, пугала. Но не до колик в животе, не до судорог. Не до желания оттолкнуть и бежать на другой конец города, а то и дальше.

Она… притягивала.

Как бушующее море, наступающее на песок и уносящее с собой то, что беспечные отдыхающие забывали с ним рядом по неосторожности.

Я не остановилась. Распластала пальцы на груди и двинулась выше – к шее. К тому месту, где бился его пульс.

Учащенно.

Значит, он неспокоен.

Значит… тоже волнуется?

Мне этого хотелось. Сильно.

Расстояние между телами было минимально. Мне нравилось, что он высокий и крупнее меня раза в два. Но страха не было, хотя иногда, подспудно, с мужчинами, что значительно превышали в росте, сразу же хотелось встать на цыпочки, надеть туфли на высоких каблуках, как-то уравнять разницу.

Тут же сила и энергетика, исходящие от Гадарова, не давили, зато обволакивали, заставляя тело откликаться.

– Хочу тебя, – осмелела вконец, вглядываясь в скрытые тенью глаза, где плескалось кипящее олово.

Демид слегка подался вперед, поднял руку и сжал мою шею со спины. Горячее дыхание опалило щеку.

– Уверена в своих словах, принцесса? – не сказал, прорычал он.

Облизнула пересохшие губы и выдохнула:

– Да.

И тут же охнула, потому что давление стало сильнее, а через секунду хватка ослабла.

Демид притянул меня к себе.

Сейчас поцелует?

Внутренности стянуло в тугой узел, внизу живота разрастался настоящий пожар. От нетерпения едва сдерживалась, чтобы не переступить с ноги на ногу. То, что я находилась рядом с ним, уже было сладко.

– Ты должны была быть далеко, – желанные губы находились близко… очень близко… Я видела их. Видела лицо мужчины, эти высокие скулы, широкий лоб, квадратный тяжеловатый подбородок. – Но сделала по-своему. А еще дала мне зеленый свет. Что ж, милая, держись крепче.

Демид действовал быстро. Без лишней щепетильности. Не щадя.

Рывок – и повернул меня спиной к себе. Мужская рука опустилась на поясницу, заставляя прогнуться.

Я лишь успела охнуть, ухватиться руками за тумбочку, стоявшую сбоку от двери, и облокотиться на неё локтями. Тело прогнулось само и ягодицы самым бесстыдным образом уперлись в ширинку на брюках Гадарова.

Возбужден.

Эта мысль стрельнула в голове, опоясала поясницу.

Не удержавшись, поерзала, желая чувствовать сильнее, явственнее.

Пусть завтра мы снова окажемся по разные стороны. Пусть Демид снова будет рычать на меня или диктовать свои условия… Пусть даже отгородится, запретит встречи или даже сделает вид, что между нами никогда ничего не было, а наши дроги окончательно разошлись...

Всё не важно.

Есть здесь и сейчас.

Я и он.

За спиной послышался сдавленный стон, что эхом отозвался в сознании.

– Отшлепать бы тебя, – в мужском голосе не почувствовала ни капли игривости, – ремнем.

Закусила губу и уткнулась лбом в сложенные друг на друга руки.

Если он захочет… Возможно, соглашусь.

Лишь бы захотел.

Я не узнавала себя. Не понимала. Меня магнитом тянуло к человеку, который по сути не давал никакой определенности, был помолвлен с другой, постоянно рычал, командовал и контролировал каждый мой шаг.

Но это же был Демид.

Мой Демид.

Сильный. Прозорливый. Заботливый. Видящий то, на что другие не обращают внимания. А ещё он точно знал, что мне нужно.

В коттедже Рублева он был ласковым и неторопливым, сейчас же в прикосновениях не было ничего нежного. Лишь злость на сложившиеся обстоятельства и дикая потребность во мне, что вырывалась из него яркими вспышками.

И я её принимала, возбуждаясь от каждого толчка. Второй рукой он ещё сильнее продавил мне поясницу, заставляя прогнуться ниже. Куда уж…

Вязкая слюна наполнила рот – безумно хотелось его поцелуев. Неспешных или, напротив, таких же остервенелых. Пусть бы он даже прикусил губу. Лишь бы прикоснулся.

Гадаров точно услышал мысли. Потому что в следующее мгновение его рука взметнулась кверху, собрала волосы в хвост и с силой потянула на себя, заставляя откинуть голову назад.

– Моя, – рыкнул, слегка прикусив и лизнув подбородок.

– Твоя, – выдохнула, закатывая глаза. – Я…

Не договорила, потому что… не смогла…

Тело напоминало тетиву. Ещё немного… Ещё чуть-чуть…

Застонала. Как же приятно… Всё приятно. Что бы он ни делал. Как бы ни прикасался.

Сумасшествие какое-то.

Моё наваждение…