Чума на его голову (СИ)

Глава 17

– Иди-ка сюда, – хрипло произнес Демид, подхватил меня на руки, прижал к себе и отнес к дивану.

Дрожь от пережитого «урагана» еще гуляла в крови, влажные волосы прилипли к шее и, щекоча, заставляли ежиться. Уткнувшись носом в соединение шеи и плеча, сделала глубокий вдох. Привычный и такой любимый аромат апельсина и бергамота проник в легкие.

Прикрыла на секунду глаза, желая забыть все наши недопонимания.

Только Демид не позволил. Зарывшись носом мне в волосы, обнял крепче и признался:

– Я думал о тебе, а ты будто меня почувствовала и приехала сюда. Прости, маленькая, что не смог сдержаться.

Вскинула голову и, не скрывая удивления, взглянула на него. Красивое лицо Гадарова было бледным, еще более суровым, чем обычно, а серые глаза серьезными и глубокими.

– Зачем ты так?

Смело приподняла руку и легонько коснулась кончиками пальцев виска, провела по щеке, где к вечеру уже проявилась колючая щетина, задела краешек губ, отчего они слегка дернулись. Но Демид не улыбнулся.

– Это я виновата, – негромко вздохнула и продолжила. – Я сама начала...

– Нет, не ты. Перестань брать на себя вину за всё и вся, – перебил, сдвинув брови. – Ты только посмотри на себя – выглядишь совсем разбитой. И это я с тобой сделал!

Теперь Гадаров злился на себя и не желал слышать ни слова против.

Вот же мужчина.

Снова все сам решил, принял единоличное решение и ждал, что я его не стану оспаривать.

– Тебе лучше держаться от меня подальше, – выдал он, подтверждая мои мысли.

– Нет, – взмолилась тихонько, всматриваясь в серые грозовые очи.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Произнесла про себя, мысленно скрещивая пальцы.

Не могла придумать худшего варианта, как не видеть его и не знать, что он в порядке.

– Да, – прозвучало жестко и бескомпромиссно. – Я всегда знал об этом, потому и держался от тебя подальше. А теперь знаешь и ты.

– Демид, – дернулась, когда он ссадил меня с коленей и отстранился.

– Не обсуждается, – покачал головой и, отвернувшись, направился прочь из комнаты. – Одевайся. Я приготовлю нам чай.

Когда же вернулся из кухни с двумя чашками, зазвонил его телефон.

– Мы ведь договаривались, что ты последишь за ней, – резко бросил собеседнику, и по разговору я поняла, что он разговаривает с Артемом. – Ладно, я знаю... Успокойся, Александра у меня... Уточню… И нечего меня обзывать, я и сам знаю, кто я… Да, сам привезу ее домой, а ты уж постарайся получше за ней следить!

Рыкнув последнюю фразу так, что я дернулась и чуть не пролила чай на себя, Демид швырнул трубку.

– Что у тебя с телефоном? – спросил требовательно, повернувшись ко мне. – Темыч не смог до тебя дозвониться и запаниковал.

– Не знаю, – нахмурилась и, осмотревшись, добавила. – Он, кажется, в сумке остался. А ее я забыла в машине.

– Ясно, – Гадаров откинул голову назад и провел рукой по волосам, тяжело выдохнув.

Я же устроила себе мысленную головомойку.

Господи! Сколько же бед я навлекла на эту семью, и конца им, похоже, не видно!

Мало того, что растяпа, у которой совершенно нет памяти! А ведь еще думала, что нужно сотовый в карман положить. Но куда там? Увидела знакомую машину и, обрадовавшись, поскакала сайгаком.

Так еще и братьев между собой рассориваю. Какой раз уже злость друг на друге срывают. И все по моей вине.

Поэтому, если я что-нибудь не придумаю в ближайшее время, то скоро всё раскроется. Хватит во всем полагаться на Демида, надо выпутываться самой.

– Я поеду, – очень аккуратно, чтобы не расплескать чай задрожавшими руками, поставила чашку на деревянный подлокотник и поднялась с дивана. – Мне только надо было знать, что с тобой ничего не случилось.

Сделала шаг в сторону, стараясь не обращать внимания на жжение в груди, которое настырно распространялось, не щадя и обещая, что это только начало, что по прошествии минуты-двух будет куда хуже.

Пока же главным являлось сохранить видимость спокойствия на лице и поскорее покинуть квартиру.

– Если ты вознамерилась дать мне почувствовать себя последней сволочью, то тебе это удалось, – засунув руки в карманы, Демид подошел к столу и, опершись на его край, взглянул на меня. – Что ж, всё правильно. Я это заслужил. Ты обо мне беспокоилась, а я вместо этого...

– Перестань, – мягко перебила, не дав договорить, – я же тебя не останавливала, не умоляла все прекратить. Зачем ты всё искажаешь?

– За всю мою жизнь еще никому не приходило в голову меня умолять по такому поводу. С тобой же законы логики не действуют. Я вижу тебя – и мне больше ничего не надо и никого, нравится это кому-то или нет. Я хочу тебя – и точка.

– Тогда мне больше не стоит к тебе приближаться, чтобы не провоцировать и на заставлять волноваться других, – сделала вывод, еле сдерживая слезы горечи. – Только, Демид, пожалуйста, будь осторожен.

– Саша, – заметила, как он сжал кулаки, а на скулах заиграли желваки, – послушай, я всё-таки хочу объяснить тебе кое-что про Алису. Она…

– Нет! – вскинула руку, заставив его оборвать фразу на половине. – Я ничего не хочу знать.

Даже головой помотала.

Господи!

Меня словно в прорубь с ледяной водой окунули, чтобы, наконец-то, мозги встали на место. Алиса. Ну конечно же!

Как бы я не хотела отгородиться от реальности, она следовала по пятам.

Какой бы разговор мы не затевали с Демидом, всё и всегда непременно сводилось к одному – Беловой.

Она была везде и всюду. Даже если находилась в другой стране, фантомно неизбежно присутствовала рядом и, будто бы, с укоризной взирала на меня, всю такую неправильную и неидеальную в отличие от нее. Глупую несестру, совершавшую одну ошибку за другой, прилипалу, неспособную оставить Демида в покое.

И ведь имела на это право… в отличие от меня.

Пора заканчивать, мысленно обрубила все внутренние стенания и, подняв голову, взглянула открыто на мужчину.

– Ты сделал свой выбор, и ко мне это не имеет никакого отношения, – собрала всю боль в кулак и, сглотнув ком в горле, закончила. – Не надо мне рассказывать об Алисе!

Обойдя Демида, бросилась к двери.

– Александра! – он хотел преградить дорогу, но я не позволила.

Оттолкнула сразу, как заметила движение ко мне.

Нет, нет и еще раз нет!

Не стоило затягивать прощание. Иначе… иначе я не гарантировала, что не останусь, вновь поддавшись слабости.

А этого больше делать было нельзя.

Вздернув подбородок, сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу ладоней, и выпалила, причиняя боль нам обоим:

– Твоя проблема – это Белова, твоя невеста! А я всего-навсего лишь та, кто всегда была рядом. В прошлом ты меня опекал, верно, а сейчас уже не нужно, потому что я – самостоятельный человек. А что касается нашей физической близости, – заставила себя не опустить взгляда, хотя это было безумно сложно, – на твоем месте мог оказаться любой. Рано или поздно мне надо было начинать.

После моих слов наступила жуткая тишина. Казалось, даже секундная стрелка на часах замерла, боясь дернуться и нарушить безмолвие.

– Я отвезу тебя домой, – голос Демида прозвучал холодно, а вид был такой, будто его ударили.

Но я заставила себя не замечать его бледности и доиграла партию до конца:

– Сама доеду. И не надо, чтобы кто-то за мной следил, даже Артем. Я уже взрослая, Гадаров, и тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Из квартиры вышла совершенно спокойно. Демид остановить больше не пытался.

Как и я не пыталась остановить слезы, что струились у меня по щекам.

Больно…

Как же больно ранить любимых…

Но… так будет правильно.

Глава 17-2

В машине вакуумное спокойствие дало трещину. Вот и мчалась домой, ослепленная горем и снедаемая ревностью.

Какой же идиоткой я была в Питере, когда обманывала саму себя и притворялась, что отношения Гадарова и Беловой временные?!

Они постоянные, и об этом писали все СМИ. Из нас двоих, это я любила Демида, а он всего-навсего испытывал ко мне лишь физическое влечение!

Не представляла, как в таком состоянии предстать хоть перед кем-то, улыбаться и вести необременительные разговоры ни о чем. Поэтому, отыскав в сумке сотовый, набрала Артема и предупредила:

– Я у себя в квартире и останусь здесь. Только не приезжай ко мне. Не нужно. Я никого не хочу видеть. И дверь не открою.

– Кудряшка, ты не понимаешь... – начал тот, но я перебила:

– Я все понимаю. Не поверишь, первый раз в жизни понимаю. Артем, я – самостоятельный человек и сама буду решаю свои проблемы, пойми это, наконец. И, пожалуйста, скажи Людмиле, что у меня срочные дела, а потом забудь обо мне, пока я не приду в себя.

– Сашка…

– Не беспокойся, я справлюсь.

Прежде чем Гадаров младший успел хоть что-то возразить или добавить, положила трубку.

Ему понадобится время, чтобы все осмыслить, и я этим воспользуюсь, чтобы обдумать дальнейшую жизнь. Никто и ничто уже не станет прежним, и мне, по всей вероятности, придется сменить работу и уехать из Москвы.

Да, верно. Последнее обязательно.

Поскольку, если не уеду, то неизбежно начну сталкиваться с Демидом, и не факт, что всё не начнется сначала: слишком уж переплелись наши жизни. Слишком уж совпадаем мы с ним по всем параметрам, как будто половинки одного целого. Слишком сильно тянет нас друг к другу даже не нитью, а целым канатом, что обвязал души корабельными узлами, которые фиг распутаешь.

Да, в какой-то момент мои фантазии превратились в реальность, но мне не следовало забывать, что Белова заняла прочное положение в жизни моего любимого. А справедливо это или нет – значения уже не имело.

Так сложилось, и мы оба об этом знали.

***

В воскресенье утром, чтобы не встретиться с Рублевым, решила никуда из дома не выходить. Продуктов в холодильнике хватало, а желания пересекаться с начальником и обсуждать рабочие вопросы, или, не дай Бог, болтать ни о чем, совершенно не было. Вот и придумала заняться уборкой.

Надела джинсы и майку-алкоголичку, повязала на голову косынку и рьяно принялась за работу, не давая себе ни минуты отдыха, чтобы ни о чем не думать. Так в итоге увлеклась, что даже начала двигать мебель, которую совсем недавно расставляла, и очнулась только тогда, когда зачем-то полезла снимать новые занавески.

А ну-ка, Сашка, стоп!

Одернула саму себя.

Так дело не пойдет! Нельзя же всю жизнь изматывать себя идиотской, никому не нужной работой только для того, чтобы забыть Демида!

Это же полная бессмыслица!

Все равно его не забудешь, да и зачем обманываться – не захочешь этого делать. Проблема же в другом. А именно – как жить, не вырывая его из собственного сердца.

Тяжелая задачка напрягала. И, катая ее в голове и так и эдак, уже собиралась убрать веник и щетки, но в эту минуту кто-то позвонил в дверь.

Первой мыслью подумалось, что пожаловал Артем, решив проигнорировать мою просьбу. Оттого замерла, не желая открывать, но тут же себя одернула.

Что за детский сад?

Такой поступок был бы нечестным по отношению к Гадарову младшему, он все же был другом и даже с братом поссорился по моей вине.

– Кто там? – решила проявить осмотрительность, так как дверной глазок отсутствовал.

– Это я, Алиса. Саша, открой, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.

Что?

Остановившимся взглядом уперлась в дверь, стараясь прогнать оцепенение.

Белова? Тут? Откуда?

Чего-чего, а уж ее я точно не ожидала.

Что за ерунда творится? Мы не подруги и даже не приятельницы. У нас с ней и общего-то ничего нет…

Ага, если не считать Демида, подкинула ответ не вовремя проснувшаяся совесть.

Черт, разговор, видимо, будет неприятным.

Скривилась, прикусив губу, и неохотно открыла дверь.

С одной стороны, давила вина, с другой, щекотала ревность. И оба чувства одинаково меня не радовали. Я была третьей лишней в запутанном треугольнике Белова-Гадаров-Новикова, что бы ни говорил Демид.

Столкнувшись лицом к лицу с той, кто по всем правилам могла спокойно расцарапать мне лицо и закатить истерику, растерялась, не зная, как себя вести. Но, к удивлению, Алиса проявила себя удивительно настойчиво: не дожидаясь приглашения, она молча вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.

– Я думала, ты на Кипре, – единственное, что смогла выдавить, рассматривая гостью.

Представшая предо мной девушка нисколько не напоминала ту тихоню Алису Белову, которую я видела у нас в доме и на приеме в честь помолвки. Здесь и сейчас стояла незнакомка – красивая, уверенная в себе и во всю сияющая счастьем.

– Я вернулась, – сказала она так решительно, что я несколько раз моргнула, пытаясь понять, что мне не привиделось. – Можно присесть?

Не дожидаясь разрешения, сама прошла в комнату и удобно откинулась на диване, облокотившись на спинку. Я же, как во сне, проследовала за ней и опустилась на краешек кресла, стоящего напротив.

– В Ларнаке я была только половину дня, – с улыбкой призналась Белова. – А затем тут же вернулась назад в Москву. Это была хитро спланированная акция. И она нам удалась.

Девушка улыбнулась и, подняв правую руку, продемонстрировала мне новое кольцо – обручальное.

– Я вернулась, чтобы оформить брак с тем, кого люблю. И уже целую неделю замужем, – сообщила она, сияя белозубой улыбкой.

Неделю?!

Почувствовала, как в голове зашумело, перед глазами растянулась белесая пелена, а тело повело в сторону. Чтобы не упасть с кресла, вцепилась в подлокотник, не замечая, как скрипит обивка под ногтями.

Неделю! Значит, Гадаров уже был женат, когда приезжал ко мне в Питер и когда занимался со мной любовью там… и вчера?

– Вы с… Демидом… тайно поженились? – как ни старалась, спросить без запинки не вышло.

– Да нет же, Александра, нет! Не с Демидом! – Алиса подалась вперед и, накрыв мою ладонь своей, немного ее сжала. – Я вышла замуж за Ивана Зыкова. А за Демида никогда не собиралась и приехала сказать тебе об этом. Наша помолвка была лишь для отвода глаз.

Не моргая, смотрела на сидящую передо мной девушку и чем дальше, тем больше тупила. Словно она говорила и говорила на китайском, который я слышала впервые в жизни.

Только при упоминании имени другого мужчины что-то кольнуло в памяти. Фамилия «Зыков» смутно сигнализировала, что я ее уже слышала.

– Иван Зыков, – повторила, напрягая извилины, которые ушли в отключку, – он, кажется, был другом Демида.

– Верно. А еще его одногруппником в университете. А после их пути разошлись. Демид с головой нырнул в юриспруденцию и стал отличным адвокатом, а Ваня в полицию пошел служить. Он у меня очень принципиальный и жутко правильный. Кстати, к процессу над Черновым он тоже косвенное отношение имел, их отдел занимался разработкой этого дела.

– Ты просто бросила Демида? – вернулась я к самому главному.

– Да нет же! – Алиса поднялась с дивана и присела на корточки, обхватив мои ладони. – Саша, мне очень неприятно из-за произошедшего, я совсем не хотела делать тебе больно. До самой помолвки мне и в голову не приходило, что вы с Демидом как-то связаны. А когда на банкете он надевал мне на палец кольцо, я увидела твое лицо и ощутила, как ты несчастна. Но тогда было уже поздно, и Демид убедил меня, что мне это просто показалось.

– Ничего не понимаю, – прошептала, закрывая лицо руками и стараясь осознать все, что мне вывалили на голову.

– Я приготовлю тебе чай, – решительно заявила Алиса, вставала и отправилась на кухню.

– Ты не сможешь, – отреагировала тут же.

В памяти еще не стерлась картинка идеальной Алисы и ее матери, вокруг которых порхали домработницы, чтобы подать-принести и выполнить любую прихоть.

– Конечно, смогу, – раздалось довольно оптимистичное заявление. – Маме не удалось полностью лишить меня самостоятельности. А ты посиди, у тебя ужасный вид.

Воспользовалась советом и откинулась на спинку кресла, сжав пальцами переносицу.

Новости об отношениях Гадарова и Беловой настолько ошарашили, что с трудом укладывались в голове. И в то же время в дальней части сознания билась мысль, что Демид заставил меня поверить в то, что его отношения в Алисой реальны, тем самым он причинил мне страшную боль, и сделал это ради нее.

И пусть меня назовут ханжой, но…

Девушка вернулась с чашкой горячего чая и уверенно впихнула ее в мои дрожащие руки.

– Александра, послушай, – серьезно приказала она. – Я знаю, что ты любишь Демида, и хочу рассказать, как все произошло.

– Это не имеет значения.

Качнула головой.

Последние дни выдались такими напряженными в эмоциональном плане, что порой я совершенно не понимала, как правильно все воспринимать и реагировать. По большей части хотелось просто спрятать голову в песок и поставить жизнь на паузу.

– Имеет. Я хочу объяснить. Зная, что стала причиной раздора, и сама не могу быть счастлива, – Белова продолжала усердствовать. – А произошло это потому, что я не сумела противостоять своим родителям. Вот Демид и выступил моим прикрытием. Он сказал, что ему все равно, тем более, речь велась всего об одной неделе. И только после помолвки я поняла, на какую жертву он пошел. Демид без ума от тебя. Саш, дай ему еще один шанс.

– Шанс Демиду? – переспросила, нахмурившись.

Понимала, что снова туплю, но по-другому не получалось.

Однако, прежде чем мне успели ответить, раздался звонок в дверь.

– Ой, мамочки! Надеюсь, это не Гадаров, – подскочила Алиса и тут же отправилась в прихожую. – Я хотела все уладить до того, как ты с ним встретишься.

Честное слово, голова шла кругом.

От энергичной и деловой Беловой, по-хозяйски распоряжающейся у меня дома, как у себя. От ее решительных действий, заставляющих смотреть на нее совершенно по-новому. От поражающих фактов, которыми она так легко делилась с, по сути, совершенно посторонним человеком.

Когда Алиса открыла дверь, я с некоторым страхом ожидала увидеть Демида, но на пороге стояли два абсолютно незнакомых крепких парня.

– Добрый день! Вы что-то хотели? – приветливо улыбаясь, спросила Белова, я же только в этот момент очнулась и, внимательнее взглянув на визитеров, ощутила надвигающиеся неприятности.

– Всё, что мы хотели, уже перед нами, – ухмыльнулся один из парней, переводя прищуренный взгляд с Алисы на меня. – Приехали за одной цыпочкой, а в клетке оказались сразу обе – невеста и любимая сестричка.

Не потребовалось и минуты, чтобы понять, кто эти люди. Именно те, кто с удовольствием взялись выполнить заказ Чернова и ни перед чем теперь не остановятся, чтобы добраться до Демида или его близких.

Подскочив с кресла, рванула к двери, чтобы ее закрыть, но бандиты уже ворвались внутрь.

– Саша! – испуганно воскликнула бывшая невеста Гадарова, когда ее бесцеремонно втолкнули в квартиру и захлопнули дверь.

Я же бросилась на кухню, где на зарядке стоял телефон.

Но не успела. Один из парней перехватил прямо на пороге и жестко впился пальцами в плечо. Взвыла от боли и стала отчаянно сопротивляться. Но он словно и не замечал.

Краем глаза видела, как Алиса отбивается от другого преступника, царапается и кусается, но уже отлично понимала: нам не вырваться.

Бандит обхватил меня одной рукой поперек талии, фиксируя руки, и приподнял, но я изловчилась и изо всех сил лягнула его в пах.

– Ах, ты мелкая дрянь…

Меня крутанули, как куклу, и тут же неожиданно прилетела пощечина. На меня никто и никогда не поднимал руку.

Моргнула. Еще раз.

Вывернула одну кисть и вцепилась ногтями в щеку мерзавца.

И следом ещё один удар обжег щеку, задев губу и разбивая ту в кровь, наполняя рот неприятным привкусом.

– Совсем страх потеряла? Не рыпайся, все равно ничего не поможет!

Парень так дернул за волосы, что из глаз брызнули слезы.

Но сдаваться?

Ни за что. Я отлично помнила слова из статьи, в которой Чернов не просто грозился напугать Демида, а убить его самого или его родных. Поэтому собиралась бороться до последнего. Перегнувшись вперед, попыталась дотянуться до лежавшей на кухонном столе щетки, которую так и не успела убрать после уборки.

– Посмотрим! – прошипела, смаргивая пелену, и схватив деревянную метелку, что было силы, ткнула ею назад, не заботясь о том, куда попаду.

Парень взревел и просто выронил меня, закрывая лицо руками. Но не успела обрадоваться, как вновь попытался напасть. Мне все же удалось еще раз чувствительно ударить бандита, прежде чем он нанес сильный удар в челюсть.

Комната поплыла перед глазами.

К сожалению, больше я не могла мешать преступникам делать с нами все, что им вздумается.

Разочарование в собственных силах оглушало, но в тот момент, когда теряла сознание, мне показалось, что входная дверь распахнулась, и на пороге появились Демид с каким-то незнакомым человеком и вместе с ними Рублев.

Дальше голову прошила острая боль, и я отключилась.